Я плакала. Уже в который раз за последние несколько месяцев. Казалось бы, разве мне есть о чём плакать? Я вышла замуж за принца, была шикарная свадьба, отец мой перестал переживать за меня и нуждаться в чём-либо. Мачеха и сёстры тоже не остались в обиде.
Но я плачу. Как всегда, на плече моего верного крёстного-фея. Он был моим другом с детства, даже скорее «подружкой». Я делилась с ним всеми переживаниями и радостями. А с тех пор, как вышла замуж, - сплошными переживаниями.
Он всё делал для меня, что мог. И для того злополучного бала одел, как королеву. Он знал, что мне нравится принц Артур, а Артуру – маленькие женские ножки. Тыква, мыши-лакеи, словно бы потерянная хрустальная туфелька… Но вот что было после свадьбы, знает только королевская семья, я и мой крёстный Фем.
А было вот что…
Первая брачная ночь… Как я дрожала перед ней, как боялась и как желала. И вот он передо мной, прекрасный, как Аполлон. Гладил, целовал, но мне всё казалось, недостаточно пылко. Трогал мои ножки, целовал их. Каждый пальчик. Взял их в рот по очереди, пососал, полизал между. Это чудесно! Ничего себе, подумала, началась брачная ночь – с ног. Но она на ногах и закончилась. Он примерял мне те самые хрустальные туфельки… А потом обхватил моими ступнями свой член и стал так себя ласкать, приговаривая, какие чудесные у меня маленькие ножки. Оставив в туфельке следы своего удовольствия, он чмокнул меня в губы и ушёл.
Мне было не по себе. Я в брачную ночь не думала остаться девственницей. Мне ж рассказывали…я слышала, как это бывает… А тут…
Обдумав всё, я вышла из спальни и отправилась искать мужа. И нашла. В той спальне, где слышались громкие голоса, смех и…стоны. Мой дорогой муж был в чужой постели, в постели его лучших друзей, Антуана и Фредерика. Он отдавался им с такой страстью, что не сразу заметил моего появления. Был скандал, мои крики и слёзы. А на следующий день разговор с королём и королевой.
- Прости, Золушка, что сразу не сказали. Мы надеялись, Артур образумится с тобой. Он же полюбил тебя… Потерпи, всё встанет на свои места.
- Не просто же так мы согласились на простолюдинку, - всхлипнула рядом моя венценосная свекровь, пряча взгляд в кружевном платке. – Я так хочу внука!
- Так вот почему вы согласились на нашу свадьбу! – я вскочила. – Только ради внука… Да какой тут внук, если я до сих пор невинна!
Король встал, тяжело вздохнув, и я вдруг почувствовала, что погорячилась.
- Дорогая, мы приняли тебя в свою семью, и твоя теперь задача – родить внука! Мне не очень важно, что от поцелуев, петтинга и мастурбации дети не рождаются. Решай вопрос… Но чтоб до Рождества ты была тяжела.
Тогда я рыдала на плече Фема впервые после свадьбы.
- Ах, милая, я говорил, что этот принц какой-то странный! Сплошные охоты и возлияния с друзьями. Понятно теперь, что там возлияниями дело не заканчивалось, - он хмыкнул.
- Ну Фем, прекрати! – я стукнула его кулачком в грудь, а он взял его и поднёс к своим губам.
- Луша, Луша! Я же всё для тебя сделаю… Давай зелье дам, обмажешься им, и твой Артурка не сможет устоять.
Я загорелась этой идеей. Артур мне нравился, я всё ещё желала его и семьи с ним, хоть и та картина измены стояла перед моими глазами. Он стал для меня…женственным что ли. Да и он свою суть перестал скрывать, наверное.
Но зелье не помогло. Артур страстно исполнил свою арию на моих ножках и удалился к друзьям, я его не видела три дня.
А я, жутко возбуждённая, пришла плакаться к Фему.
- Что ты со мной сделал, Фем? Меня всю ломает… - я почти упала в его объятия. В местах, где коснулись его руки, вдруг вспыхнуло возбуждение.
- Иди в душ смывай всё с себя – и ко мне. Это зелье на обоих действует.
- К тебе?.. – я нахмурилась.
- Иди уже, дурында, в душ! Бегом… Как же от тебя несёт самкой! Поражаюсь этому твоему Артурке. Деревянный он что ли!
Я быстро помылась, сразу почувствовав облегчение, но внутри ещё всё пылало и просило ласки.
Никогда не рассматривала Фема как сексуальный объект, хотя понимала, что он меня любит. Но сейчас…
- Поцелуй меня, - выпалила я, как только вышла из душа и обняла друга. – Как женщину.
- Луш, ты ж завтра пожалеешь об этом.
- Пожалуйста.
И он поцеловал, нежно и трепетно, а потом жарко и страстно. Полотенце упало к ногам. Его пальцы в самом центре моего желания. Ласкали. И мне было так хорошо, как я не знала, что может быть. И я потеряла сознание, осев в его руках.
Утром я очнулась в своей постели. На столе записка от Фема:
- Прости, Луша, это было тебе необходимо. Можешь считать, что это было лечение от дружища Фема.
Забыть… Рада бы, но тело помнит ласки и просит добавки. Но это ж не любовь. А к Артуру да. Наверно.
- Неужели я тебя нисколько не возбуждаю? – говорила я потом в постели с Артуром.
- Конечно, возбуждаешь! Твои ножки… м-м-м…
- Нет, Артур! Не ножки… А то, что между ними!
Он нахмурился и замотал головой.
- Артур, мы должны попробовать, твои родители требуют внука. Уже к Рождеству! – я выглянула в окно – на улице шёл хлопьями снег.
- Они постоянно что-то требуют! – упрямо тряхнул он белокурой головой. – Ты же… там же у тебя… Нет, я не смогу.
- А кто должен смочь? – я нахмурилась. – Ты муж мне! Я люблю тебя.
- И я люблю тебя, моя очаровательная Золушка, твои ножки… Но пока ты девственница, я туда ни за что, и не проси!
- Да пошёл ты! Я же для тебя – а ты... Иди подставляй жопу своим друзьям! – было так обидно, что я кричала.
Артур скривился, встал, тряхнул волосами.
- Я обиделся, Золушка. Захочешь ласки от меня, приходи… Но только без своей дурацкой девственности.
Я заплакала.
- Да что же я с ней буду делать?!
Он повертел хрустальные туфельки в руках, что всегда стояли на прикроватном столике, и задумчиво произнёс:
- Да хоть вот этой хрустальной шпилькой… - его глаза похотливо заблестели. – С этим, я думаю, даже смогу помочь.
- Да пошёл ты, извращенец долбаный! – выпалила я и упала лицом в подушки, рыдая.
Он ушёл, а я долго плакала. Как же так? В сказках девушки хранят себя для одного-единственного, любимого. И выходят за него замуж, и у них куча детей. Живут долго и счастливо... Ну это ж предполагается в финале. А я? Что со мной не так?
В окно постучали. Так может приходить только Фем. Он чувствует мои слёзы всегда и не может не попытаться помочь.
- Входи, - всхлипнула я.
И вот он уже лежит рядом, вытянулся во весь могучий рост. И как только он, такой большой, летает и вообще бывает незаметным?! Гладит меня по волосам и лицу и слушает. И не поймёшь, о чём он думает, что творится в глубинах его дивных хамелеоновых глаз. И возраст не определишь.
- Луша, я ведь могу тебе помочь… - его взгляд блуждает по моему лицу, ладонь утирает слёзы. – Я же мужчина. У меня, в конце концов, есть волшебная палочка, - усмехается.
Я качаю головой, хотя от осознания, о какой волшебной палочке он говорит, по телу пробегают мурашки и устремляются в низ живота.
- Тебе нельзя, ты фей. Я не могу просить тебя об этом. Наколдуй что ли, чтоб само рассосалось, - я уже улыбаюсь, и он сдавленно смеётся.
- Шутишь – уже хорошо.
Им, феям, сексуальные контакты с людьми запрещены. Иначе они потеряют свою силу и способность творить волшебство.
Прижимаюсь к нему, вдыхая такой родной запах, и чувствую себя намного спокойнее. И засыпаю, высказавшись, наплакавшись. А когда просыпаюсь, он всё так же гладит меня по спине, задумчиво глядя в потолок.
- Луш, ты можешь сейчас подумать о том, что тебя больше всего возбуждает?
- Что? Зачем это?
- Может, Артур? – он словно не слышит меня, продолжая. - Его фигура, голос, руки, поцелуи...
Его ладонь вдруг сжала мою попу, проникла под трусики, один палец уткнулся во вход в меня.
- Что ты делаешь, Фем, зачем? – не сказать, что я испугалась его. Он никогда не делал мне плохо. И мне не были противны его прикосновения. Наоборот, ещё и всколыхнули недавние столь приятные воспоминания… Но я насторожилась – он вёл себя странно.
- Подумай о нём…
- Ладно, ладно, думаю.
Я дёрнулась, чтобы выбраться из захвата, но он держал меня крепко. Ещё и завёл мою ногу за своё бедро.
- Луш…
- А?
- Ты его не хочешь что ли? Подумай, что тебя возбуждает… Я хочу почувствовать твоё желание.
Его дыхание щекотало мою щёку, он почти шептал это мне. Его губы иногда касались меня. И, желая почувствовать их на своих губах, я повернула голову. Они чуть соприкоснулись, и я вздрогнула. Воспоминания нахлынули возбуждающей волной, и я выдохнула стон.
- Теперь я точно уверен, - прошептал он мне в губы.
- В чём?
Он резко перевернул меня на спину, разместившись между моих бёдер, и я почувствовала, как он возбуждён.
- Нет, Фем, не надо… Ты же…
Он накрыл мой рот поцелуем и целовал, целовал до головокружения. А потом я почувствовала, как он входит в меня, медленно заполняя собой. Немного боли – а потом море наслаждения. Я уже не хотела сопротивляться ему.
- Фем…а я ведь не люблю его, - говорила я потом, лёжа на его груди.
- И это говоришь ты уже после одного секса с другим? – усмехнулся он и пощекотал меня. – Ты же так хотела за него замуж!
- Я ошиблась. Я, как все, хотела просто замуж и детей. А мужа самого лучшего – принца. Но настоящим принцем делает человека не происхождение… Ты вот ради меня столько сделал! Теперь вот даже потерял силу.
- Сейчас посмотрим.
Фем взмахнул рукой – и хрустальные туфельки взлетели в воздух и приплыли ко мне в руки. Я завороженно смотрела на эти манипуляции.
- Как?!
- Это подтверждение твоих искренних чувств ко мне, Луша. Только если любовь искренна и взаимна, сила остаётся с феями после того, что я с тобой сотворил, - он игриво подмигнул мне.
- Ты знал это?
- Ну откуда же я мог знать, что ты меня всё же любишь не только как доброго крёстного… Только почувствовать вот этими вот ручками. И не только ручками, - он игриво вздернул бровь и подмигнул.
Я села в кровати и улыбнулась.
- Уйдём отсюда! – попросила я, кивнув на окно. – Я хочу долго и счастливо…
Он радостно захохотал.
- Ну конечно, только так!
- И они мне больше не нужны!
Я чуть подбросила туфлю в руке, а потом размахнулась и швырнула её в камин, прямо под рождественский венок. И наш счастливый смех отразился в брызгах хрусталя.