Он заметил её, гуляя по осеннему парку, и кинулся вдогонку, не мог оторвать взгляд от яркого красного пятна, медленно плывущего по алее, обрамлённой чёткими, угловатыми, росчерками голых деревьев и чёрканным-перечёрканным графическим хаосом кустов.
«Кто она? Незнакомка из забытого мной сна? Почему сердце ударило «в поход»?».
Он мчался широкими шагами по мокрой серости асфальта, перемахивая через обсидиановые зеркала луж. Поравнявшись, сбавил шаг и, молча, пошёл рядом, страшась расколоть волшебную тишину нелепой фразой.
Каскад прядей рыжих волос ниспадал из-под алого восьмиугольника зонта до самого пояса. Девушка словно не замечала неожиданного спутника: - «Забавный, слово боится произнести. Антон и Серёга уже соловьями бы заливались».
Остановилась у большой лужи поперёк аллеи, повернулась и, опустив взгляд на букет из алых кленовых листьев в руке, тихо произнесла:
- Я очень люблю осень.
- Я тоже. Очень, – ответил он.
Она внимательно посмотрела на него и с чувством, с толком, с расстановкой прочла будто пароль:
«Осенний вечер… Небо ясно,
А роща вся обнажена —
Ищу глазами я напрасно:
Нигде забытого листа
Нет — по песку аллей широких
Все улеглись — и тихо спят».
- А я нашла. Красивые? – Спросила она после небольшой паузы, чуть качнув букет.
- Они прекрасны! – Незнакомец замешкался, любуясь палитрой и очертаниями листьев, но всё-таки вспомнил «отзыв».
«Осенний дар в огне сжигают.
Спешит на землю листопад,
Зачем торопится, не знает.
Своей красой делиться рад
Да на беду в огне сгорает.
Осенний дождь заморосил».
- Вы не похожи на маньяка, – девушка смотрела на него с обезоруживающей улыбкой. - Вам можно доверять?
- Я?! Да! Нет, что вы? … Я совсем не маньяк.
- Тогда помогите мне форсировать это озеро, - красный шатёр сложился с глухим щелчком, обдав пространство впереди облаком мелких брызг. Оксана вскочила на бордюр, балансируя обеими руками.
С мальчишеской решительностью незнакомец залез в лужу и протянул ей руку. Горячая мужская ладонь показалась Оксане надёжной и родной. Оказывается, и в двадцать семь здорово вышагивать по ленте бордюра, опираясь одной рукой и балансируя букетом в другой.
- А помните эти строки?...
Соревнуясь в поэтическом батле, они вышли из парка, миновали синюю «Витару», притулившуюся у обочины. Стразы капель прошедшего дождя на сапфировом металлике манили совершенством. Оглянувшись вокруг - не видит ли кто, девушка кончиком пальца прочертила мокрую дорожку на капоте машины.
- Мой трамвай! – она посмотрела ему в глаза, словно отпрашиваясь, и потянулась в сторону приближавшегося желто-красного вагона.
- Тогда бежим!.. – он подхватил её под руку, увлекая к остановке.
Они стояли на задней площадке опустевшего салона.
- Близилась ночь, / Рельсы несли свой груз. / Трамвай не был полон, / Фактически он был пуст, - неожиданно сменил осеннюю тему приятный незнакомец
- Значит мне на «Т»? – улыбнулась девушка. – Вот вспомнила. Все люди - братья, мы - седьмая вода, / И мы едем, не знаю, зачем и куда. … В троллейбусе, который идет на восток.
Кондукторша направилась было в их сторону, но передумала и заглянула к вагоновожатой.
- Не беспокой их, - согласилась с ней та, скосив взгляд в салонное зеркало.
- Ты тоже, не гони…
Лабиринт тротуара неспешно вывел пару ко второму подъезду обычной пятиэтажки. Ветер стих, будто решил подслушать что-то важное. Их ладони на секунду разомкнулись, чтобы испугавшись, соединиться вновь:
- Оксана.
- Андрей.
- Мне пора.
- Да.
Девушка лукаво стрельнула глазами, крутнулась на носках и, пряча улыбку, школьницей поскакала в подъезд.
Сделав три шага назад, Андрей посмотрел вверх, и, спустя пару минут, кухонное окно на четвёртом этаже осветилось приветливым светом. Загипнотизированный, он не заметил, как в соседнем окне чья-то рука тронула штору.
«Господи? Ну почему он не уходит? Уже так поздно», - думала Оксана, пританцовывая босыми ногами, желая сбежать в туалет и не в силах оторвать взгляд от одинокой фигуры на улице.
Словно вняв её мольбам, хлынул дождь. Бросив прощальный взгляд, мужчина поднял воротник и скороходью двинулся со двора.
«Ты же промочишь его насквозь!» - прижавшись лбом к стеклу, Оксана провожала взглядом долговязую фигуру, скачущую по лужам.
Но с господом не договариваются о мелочах.
Проснувшись, Оксана бросилась к окну, и ладошка разочарованно опустилась в карман халата. В стремительно тающих утренних сумерках, сквозь капли дождя, сбегавшие по стеклу, был виден двор, спешащие по своим делам соседи и жильцы окрестных домов. Влажными жуками расползались машины. И для гармонии мира в этом броуновском движении не хватало одной единственной фигуры, застывшей внизу под окном.
«А ты чего хотела? Чтобы он стоял вон под тем грибком на детской площадке, как стойкий оловянный солдатик?».
Рядом с площадкой у бордюра приткнулась тёмно-синяя машина. Сердце ёкнуло.
«Вчера вас здесь «не стояло». Или «стояло»? … Да это вообще машина не из нашего двора!».
Оксана недавно сдала на права и, подбирая себе четырёхколёсную «подружку», исподволь познакомилась с автомобилями соседей.
«Стоп! Это же та сапфировая «хищница» из парка. Господи, что же я стою-то?»
На бегу скидывая халат и трусики, Оксана помчалась в ванную.
«Быстренько-быстренько! Теперь в душ! Ай! Горячо! Ой! Холодно!»
Немного успокоившись под упругими струями, Оксана выскочила в коридор, на ходу зацепив полотенце. Шлёпая босыми ногами, затормозила на середине кухни. Посмотрела в окно. Никого! Сердце в пятки. Прикрывшись полотенцем, подкралась к подоконнику.
«Фьюх!... Стоит. А ты чего застыла?»
Щёлкнула выключателем кофемашины и в комнату. Комод – бельё. Шкаф – блузка, джинсы. Или юбка? Или джинсы?
«Думай быстрее, бестолочь! Правильно, джинсы!»
Сигнал из кухни возвестил, что кофе сварен.
«Нет, опаздываю. Кофе? Зубы! Забыла почистить. Бегом в ванную! Всё, блестят! Ху-ух! Морозная свежесть! А это ещё что такое?»
Из зеркала на Оксану глядела совершенно несчастная, готовая вот-вот разреветься девчушка с копной всклокоченных волос.
«Не реви!
- Не реву!
- Это кто сказал?
- Я».
Гордость и краса Оксаны, признаваемая даже ею самой, длинные, рыжие, оттенка красной меди волосы, словно нарочно не поддавались бережным, но настойчивым усилиям.
«- А вдруг он не дождётся? Он такой замечательный! Ан-др-рей… – пробуя имя на вкус, романтично закатила глаза маленькая девочка внутри.
- Между прочим, ты его совсем не знаешь
- А осень? Стихи?
- Подумаешь, стихи. И вообще, может быть, это не он в машине внизу, – опиралась на житейскую мудрость старшая, сражаясь с непокорными прядями.
- …, - молча, вздыхала малая».
- Всё! – подвела итог Оксана. – Немного помады. Готово!
Заглянула в кухню – всё выключено.
«Посмотри, он ещё там?
- Нет. Будь, что будет».
Оксана вышла из подъезда, держа в руках вчерашний красный зонтик, словно условный сигнал и, не глядя ни на кого вокруг, направилась в сторону улицы. Клацнул замок и у двери машины вырос Андрей.
- Оксана?!
Девушка сделала разворот и с нарочитым удивлением посмотрела на хозяина авто.
- Оксана, я могу тебя, то есть вас подвезти?
- Как интересно … Что же вчера на трамвае полчаса катали?
- Я? Решил, что вы бы вчера отказались.
- Правильно решили, - заключила с напускной суровостью.
- А сегодня? – Андрей распахнул пассажирскую дверь.
Она впорхнула на переднее кресло. Назвала адрес. В машине было тепло и уютно. Андрей молчал всю дорогу, мысленно кляня себя, что не знает, как продолжить вчерашний разговор.
- Я освобожусь в половине пятого, - тихо, как мысли вслух, сообщила Оксана и, позабыв поблагодарить – «Что же со мной?», скрылась в офисном улье делового центра.
Четверть пятого она уже «дежурила» в вестибюле: наблюдала из-за пальмы в кадке за Андреем, курившем у припаркованной поодаль «Витары».
- Расскажи о себе, - попросила Оксана, когда машина вклинилась в уличный поток.
- Всё-всё-всё? – улыбнулся Андрей.
- Ага, - радостно закивала, устраиваясь поудобнее и щуря желто-карие, как у кошки, глаза.
- Хорошо, сознаюсь как на духу. Только сначала приедем.
Довольная, она за всю дорогу ни разу не перебила его, впрочем, как и он не проронил ни слова, только улыбался. Когда машина съехала с шоссе и остановилась на просёлочной дороги, Оксана не сразу поняла где они оказались. В стороне, где море от горизонта катило свинцовые валы, шумел прибой. Односторонняя колея через полста метров упиралась в каменную башню, стоящую на краю утёса.
- Это?.. Это же Старый маяк! – Оксана с толикой восхищения посмотрела на Андрея. Тот только пожал плечами и сделал приглашающий жест.
«Сколько раз проезжала мимо, видела с моря, а не знала, что кто-то живёт здесь! Он что – смотритель маяка? Но ведь маяк давно не работает. А ещё говорят, он построен на останках башни древней генуэзской крепости».
- Это мой дом. Хочешь подняться наверх?
«Ещё бы!» - Оксана восторженно закивала головой. – Хочу!
Миновав три яруса по винтовой лестнице, Оксана мельком оценила внутреннее устройство башни: небольшая кухня-столовая, выше уютная гостиная, дверь на третьем ярусе была закрыта. Древняя снаружи, внутри башня оказалась вполне комфортабельным и обустроенным жильём. В интерьере угадывалось пристрастие хозяина к простоте и функциональности скандинавского дизайна.
На фонарной площадке гулял ветер. Раскинув руки-крылья, и подставив лицо солнцу, девушка, словно чайка парила на фоне низких облаков, летящих над гребнями волн. Или Андрею так показалось. Опасаясь разрушить чары волшебства, он стоял поодаль. Вдыхая солёный ветер, Оксана обозревала окрестности и будто впервые увидела Андрея, подошла и с зачарованной прямотой тихо спросила:
- Ты – волшебник? Волшебник Старого маяка?
- Я? Нет… Не знаю.
Сбившись вначале, он решился произнести то, что второй день волновало сердце. - Оксана, останься со мной.
- Я согласна.
С того дня каждое утро на плече Андрея просыпалось рыжее солнце.
Потом Оксана подолгу прихорашивалась, расчёсывая и разглаживая волосы, заплетая в косы или укладывая в различные причёски. Сколько себя помнила, она всегда была девочкой с длинными рыжими волосами, которые мама бережно и любовно заплетала в две тугие косы. Оксана гордилась их медной тяжестью и в страшном сне не могла решиться на модельную стрижку.
Андрей старался не пропустить ни минуты, очарованный красотой утреннего ритуала.
Обычно, наигравшись сама с собой в горничную, Оксана по-быстрому заплетала одну или две косы, они завтракали и отправлялись по своим делам. А вечерам в гостиной болтали, смотрели кино, слушали музыку.
- Tech-nics, Техникс. А зачем проигрыватель, у тебя же нет пластинок? - спросила она как-то раз, приоткрыв прозрачную крышку и любуясь совершенством технического дизайна винтажного прибора.
- Да, ты что! Это же SL-1200 - Hi-Fi! Отец подарил на шестнадцать лет, заказал морякам из загранки. И пластинки есть, там, в шкафчике. Не могу забыть этот ни с чем не сравнимый по шуму «скольжения иголы в канавке», он как предтеча Чуда. В начале тихо-тихо, на грани слышимости, словно кто-то глубоко вздохнул. И как … - Андрей вскочил с дивана, изображая легенду рока с воздушной гитарой в руках. - Та-та-та, та-та-та-та-а … Сомке он зе Вотер!
Она смотрела на него с восторженным ужасом: взрослый мужчина далеко за тридцать с проседью в волосах в одночасье превратился в бесшабашного подростка – «Волшебник сошёл с ума!».
- Ты сумасшедший! – улыбалась Оксана.
Андрей не стал протестовать, ему легко было-быть собой в присутствии этой рыжеволосой девчонки. Исполнив международный рок-стадарт, он достал с полки пачку пластов и плюхнулся на пол, скрестив ноги.
- Эх, жаль вертак сломался! Такой сочный и глубокий звук ни одна цифра не ловит. Ты бы наверняка заценила! А какие обложки!
Оксана опустилась рядом и, прижавшись к спине, разглядывала пёстрые бумажные конверты.
- Вот смотри…
Между тем осеннее ненастье сменилось зимними снегопадами. Предновогодняя кутерьма озадачила влюблённых поисками подарков, и Андрей с Оксаной превратились в мультяшную пародию на мистера и миссис Смит: телефонные переговоры шепотом, косые взгляды через плечо. С поставленной предновогодней задачей Оксана справилась успешней: закинула широкую сеть запросов и получила ряд интересных предложений. А однажды её почти удалось разгадать замыслы «противника», притворившись спящей, когда Андрей затеял очередной на важных «секретных телефонных переговоров».
- Доброе утро! Не разбудил? Послушай, у тебя ещё сохранился тот викторианский набор? Отлично! Я покупаю. Как не продаётся?! В обмен на что? Это не реально. Подожди, давай обсудим…
Заинтригованная Оксана заворочалась, высовывая ухо из-под одеяла, но напрасно. Андрей с телефоном спустился вниз, унося с собой тайну.
Девушка готова была расплакаться от досады: «Сгубит любопытство кошку или нет – бабушка на двое сказала. А вот неудовлетворённое любопытство точно будет теперь преследовать меня до Нового года. Ну, почему я такая невезучая!»
Покончив с украшением ёлки и дома, Андрей, очевидно, всё-таки решивший свою подарочную головоломку, отпросился на пару дней. Что, впрочем, оказалось для Оксаны весьма кстати.
«Ваш заказ прибыл», сообщил телефон, оставив Оксану в некотором замешательстве - ожидаемый гонорар за работу по удалёнке задерживался и возникла некоторая финансовая неувязка. Не доставало ни так уж и много, но ниточки желания и возможности не связывались в узелок. Кредит? Что же это за подарок в кредит?!
В задумчивости она брела по улице и в мозаике рекламы на остановке, будто подсказку в квесте, увидела объявление.
«Что?! Нет! Никогда!» - красные пятна возмущения проступили на смуглых щечках.
Оглянулась, словно ища поддержки и защиты – в праздничной сутолоке ёлочного базара среди блеска мишуры, разноцветия гирлянд сиял игрушечный вертеп: младенец в яслях, мать, отец, три седобородых старца и маленький барабанщик.
«Дары волхвов! Господи! Неужели эта история обо мне?! Ой, мамочка…»
Тридцать первого, ожидая Андрея, Оксана незаметно «прописала» свой подарок в доме, накрыла праздничный ужин и нарядилась Снегурочкой: шапочка с меховой опушкой, две белокурые косицы в пояс, коротенькая шубка синего атласа, отороченная мехом, белые сапожки со змеиным узором.
Андрей едва не опоздал, ввалившись за полчаса до боя курантов. Истомившаяся ожиданием, Оксана бросилась навстречу, кутаясь в морозный дух своего избранника.
- Замёрз?
Андрей выронил из рук пёстрые коробки, обнял, подхватил, закружил.
- Прекрати, сумасшедший! Новый год пропустим!
Ёлка зелёная! Брызги шампанского! Счастливый блеск в глазах!
- С Новым Годом!
- С Новым Счастьем!
- Я люблю тебя!
- Тебя люблю я!
Когда разомкнулись губы, сладкие от поцелуя и шампанского, Оксана нажала кнопку проигрывателя, и тот ожил рядами желтых огоньков.
- А теперь – дискотека! – Девушка задорно крутанулась на каблучках.
Андрей онемел. Не веря глазам, гладил корпус, как старую любимую игрушку, затем он коснулся кнопки на панели, диск тронулся ровно, уверенно, неслышно.
- Как ты смогла?! Он не работает уже много лет. Подожди - это не мой «техникс». Тебе удалось найти рабочий? Это же … Господи, Окси! У меня нет слов – это настоящее новогоднее волшебство! Иди ко мне!
Андрей попытался обнять её, но Оксана вывернулась юркой белкой и, теребя кончик косы «закапризничала»:
- Не-е. Сначала танцы. Давай найдём что-нибудь новогоднее, - она открыла дверцу и, озадаченно моргая ресницами, обернулась – полочка была пуста.
- …?
- Так было надо. Прости, что не предупредил, - Андрей опустил глаза, чувствуя себя последней скотиной - так разочаровать любимую в праздник! … Разве что!
Оксана печально глядела на приветливые огоньки проигрывателя и пустоту полки…
- У меня для тебя подарок! - Андрей спохватился, бросился срывать цветную бумагу с коробки, что принёс с собой. – Взгляни!
Внутри оказалась большая прямоугольная шкатулка красного дерева. Щелкнул замочек, крышка открылась с мелодичным переливом, и глазам изумлённой девушки предстали настоящие произведения искусства: зеркала настольное и ручное в серебряной оправе, с дюжину различных гребней из слоновой кости, щёток, щипчиков, коробочек и флакончиков.
- Нравится?
Взгляд Андрея горел торжеством радости.
- Очень! Очень, я никогда не видела такой красоты, - Оксана гладила сокровища, и на глаза наворачивались слёзы. – Только, только…
Предчувствуя разгадку, Андрей сорвал шапочку Снегурочки, белокурый парик дрогнул под рукой и сполз набок. Андрей не верил своим глазам – рыжий одуванчик робко золотил макушку, затылок и виски. Розовые ушки смешно топорщились. Оксана в отчаянии нырнула к нему подмышку, словно желая спрятаться от его взгляда.
- Прра-ас-ти-и! Я-я хо-хо-те-ела-а … подарить… - она разревелась навзрыд, хлюпала носом, плечи судорожно вздрагивали.
«Господи, зачем ты мучаешь своего ангела?!».
- Не плачь любимая! Ты моё маленькое солнце! Я всегда буду с тобой, – очарованный, он едва касался ладонью упругой шелковистости, гладил вздрагивающие плечи.
– Ты мой солнечный зайчик! Я никогда не разлюблю тебя!
Андрей поймал в ладони её мокрые щёки, иссушая солёные ручьи щемящим зноем поцелуев:
- Не плачь!
- Не буду! – пообещала Оксана, шмыгая покрасневшим носом и утирая влагу рукавом. - А как же ты? Твои пластинки?
- Я? Подожди, - он бросился вниз и вернулся, держа в руках белый испещрённый мелкими картинками квадратный конверт. – Вот. Не смог её отдать. Здесь есть одна песенка. Всегда мечтал сплясать эту джигу для своей любимой. Поётся, правда, не совсем о девушке, но ты, Рыжая, меня прости… Вот, сейчас…
В колонках раздалось еле слышное касание иголки о канавку звуковой дорожки, и, спустя мгновения, мягкий перебор акустической гитары разбудил тишину, бой по струнам усилился и задал ритм, подхваченный мягким притопыванием ударных. Андрей вписался бэк-исполнителем, прихлопывая в такт, и затем пустился в пляс вокруг Оксаны, безбожно лажая мимо вокалиста:
«Ah, caught you smiling at me / Вижу ты улыбаешься мне
Like a leaf is to a tree, so fine / Как лист дереву. Это замечательно»
Оксана, улыбаясь сквозь слёзы и шмыгая носом, смотрела, с каким азартом Андрей неуклюже выделывал замысловатые коленца и прыжки. Её «сумасшедший волшебник» вернулся. Кураж захватил Оксану: - «Да! Это - не риверданс. Я так тоже смогу» - и она не устояла на месте.
Наскакавшись, оба повалились на диван, переводя дыхание, и прежде чем их губы соприкоснулись, а тела сплелись, Андрей вспомнил слова одного старого, остроумного еврея:
«Внучек, отдай девочке мячик. Ухаживай за ними. Всё равно они отдают нам больше, если они хорошие. Всё равно они отдают нам всё, если они золотые».
И понял, что счастлив.