Алинины Страсти
Прелюдия
Прелюдия
Начался новый день, завтрак, толчея в транспорте, работа, вечерние посиделки в интернете, душ, сон. Будильник. Начался новый день.
И так каждый день, без просвета и оригинальности, без изюминки и яркой новизны.
Алина была молода, не то что бы очень, но в душе точно! Третий десяток, разве это приговор? Разве это время, когда интригующие эксперименты юности уступают своё место обречённой меланхолии взрослой обыденности? Ведь нет! Но и да, когда жизнь складывается так, как она сложилась у девушки. Подруги, которых и без того насчитывалось немного уже давно разбежались по своим заботам, растворившись в семейных хлопотах и доводящей до исступления возне с новым поколением, незаметно народившимся у всех подряд. Иногда они даже звали бывшую однокурсницу на унылые посиделки молодых мамочек, но та очень быстро поняла, что с появлением детей темы для разговоров сильно меняются, а ей, ещё не родившей просто скучно из раза в раз сюсюкаться с елейными фотографиями и обсуждать первые свершения чужих отпрысков. Благопристойность матерей мокрой тряпкой стёрла их задорные нравы, словно мел с доски и, казалось, навсегда растворила в прошлом разнузданные пьяные вечеринки, украшенные восхитительными ошибками молодости и непередаваемым духом смелых экспериментов. Может быть, придёт время и всё вернётся на круги своя, дети подрастут, а их родительницы заскучают и, вспомнив о прошлом, решат его воскресить. Может быть.
Быть может.
Она бы даже и родила, следуя тренду, если бы не зашедшая в тупик семейная жизнь. Молодой муж, знакомство с которым состоялось ещё в юности, парень с которым вытворяли такое, что без стыдливого румянца и вспоминать не получается в конечном итоге быстро перегорел и впал в какую-то ужасающе абсолютную апатию. Вроде и старше-то всего на несколько лет, а ощущение, что живёшь со стариком, который давно уже предпочёл уютное кресло у компьютерного стола, чарующим постельным утехам. А вот Алина хотела! Только растолкать супруга на исполнение своих предопределённых статусом кольценосца обязанностей с каждым разом получалось всё хуже и хуже.
Что и говорить, компьютер, а паче интернет – бич современности.
И не оставляя редких робких рачительных попыток, несчастная девушка сама постепенно начала уходить из «большого секса». Купленный на какой-то праздник ноутбук стал этаким симулятором того, чего ей так не хватало. Возвращаясь с работы супруги, разбредались по своим насиженным местам, он в комнату, она на кухню и утыкались унылыми взорами в мерцающие экраны, ища там что-то, а чего и сами не знали: котики, видосики, паблики, фоточки. Мишура квазисуществования.
Если бы кто-то раньше сказал ей, что Алина в тридцать с небольшим будет коротать время за просмотром всей этой ерунды, пряча разум от разочарований, она бы рассмеялась тому в лицо. Но жизнь играла по своим правилам. Вот уже и пальчики научились шустро сновать по клавишам, и привычные ежедневные последовательности проверяемых сайтов сложились в стандартную схему, и броузер обогатился такими закладками, которые в прошлом не могли бы появиться на компьютере девушки, просто потому, что абсолютно точно не могли. Изучая вечер за вечером сеть, она всё чаще обращалась к сайтам, содержание которых легко описывается простым и ничего, по сути, не значащим сочетанием трёх латинских букв XXX. По первости всё это было едва ли не через силу, словно превозмогая себя, но с течением времени втянулась, и даже начала разбираться в мудреных английских наименованиях жанровых принадлежностей, а границы возможного поползи в стороны. Вот уже и недавнее невероятное извращение утрачивает свою табуированность, и то, что казалось невозможным, становится чем-то вполне обсуждаемо допустимым.
Алина хотела! Сколько раз она представляла, как убегает от своего рохли-мужа в объятья какому-нибудь мускулистому жеребцу и развлекается с ним ночи напролёт! А может и не одному? Почему бы нет? Почему бы назло этому не ценящему её скучному бездарю не броситься в пучину с головой и не изменить сразу с двумя-тремя? А ещё записать всё это на камеру и потом сунуть ему под нос! Пусть смотрит, пусть бесится, пусть ревнует! Может хоть это его расшевелит.
- Здравствуй, Саша, как прошёл твой день? А у меня для тебя кое-что есть, смотри!
Проигрывая подобные сценарии в голове, Алина возбуждалась, её тонкие пальчики сами собой забирались под одежду и принимались за чувственные ласки, потом было какое-нибудь видео из интернета, рваный, приглушённый оргазм, чтобы сосед по однокомнатному общежитию не услышал и стыд. Стыд на себя, на свои дурацкие фантазии, на свою неполноценность. Так уж устроена женская голова – если муж не проявляет инициативы, то это не он виноват…, хотя нет, конечно, и он, но в первую-то очередь всё-таки она. Это с ней что-то не так. Перестала возбуждать, перестала интересовать, перестала быть желанной. Неужели где-то морщинки появились? Неужели слишком растолстела? Неужели недостаточно ухаживает за собой? Так нет ведь, регулярно ходит по различным салонам красоты, покупает красивое бельё, даже меняет косметику и собственный стиль. А Сашенька? Что Сашенька? Ну, проявит инициативу разок другой, а потом снова впадает в это своё унылое амёбное состояние компьютерного придатка.
Горе.
А может у него есть кто? Какая-нибудь молоденькая дрянь? Сучка с работы или из этого вашего… нашего интернета, которая охмурила чужого мужа и теперь пытается его отбить? Что не говори, а мужчина видный – умный, красивый, молодой, зарабатывает не сказать, чтобы много, но вполне достаточно. Собственность, опять же.
И мысль за мыслью, бусина за бусиной, надеваются на нитку самобичевания, растущих внутри комплексов и тоски. Но было бы гораздо проще, если бы не было любви. При всей неустроенности и разочаровании, нелепое чувство, словно кандалы висело на руках и тугим ярмом давило на шею. Не могла Алина бросить мужа и пуститься во все тяжкие, находя себе партнёров на стороне. Хотела, мечтала, злилась на себя и на Сашу, и всё равно не могла, постепенно терялась в этой бездонной трясине противоречий.
Но разум человека, он на то и разум, чтобы искать выходы и способы самосохранения. В своей вероломной изобретательности найти на первый взгляд самый нелепый путь, а затем даровать бедному себе индульгенцию.
Мудрёными тропами гиперссылок Алина попала на сайт, где неудовлетворенные жизнью граждане зачем-то искали кого-то, для неопределённого чего-то. Изрядно расширившая к тому момент свой кругозор в плане допустимого, девушка без особых стеснений смотрела чужие анкеты и даже как-то не удивлялась тем желаниям, что сбрызгивали в безликую сеть местные посетители. Знакомства для секса и поиски единственного и неповторимого, супружеская пара ищет и парней просьба не беспокоить, реальные и виртуальные взаимоотношения на любой вкус и цвет, калейдоскоп безличностей, стремящихся привлечь друг друга на разные лады, кто высоким штилем, кто посконной грубостью, одни демонстрацией своих талантов, другие - гениталий, каждый, кто во что горазд.
Настоящий клад для психологов, а местами и психиатров.
Но Алина не была психологом и психиатром тоже не была, а была она мятущейся душой, которая не знала, как найти выход своим желаниям и преодолеть давящее чувство собственной мнимой неполноценности.
Среди десятков скабрезных и возвышенных личных и публичных сообщений, она таки наткнулась на нечто, что странным образом привлекло и заинтересовало. Почему? А кто его знает.
Безликий аватар, туманный ник velyruk84, обходительные манеры, столь диссонировавшие с содержанием профиля, особенно со списком желаний; странных, пугающих, разнузданных, порицаемых, запретных. Непринуждённые разговоры ни о чём и обо всём сразу, то утекавшие в философию и поэзию, а потом, словно контрастный душ набрасывавшиеся на рутину повседневных тем. Алина побоялась бы признаться в этом даже самой себе, но возвращаясь с работы, она уже сама стремилась поскорее забраться с ногами на кухонный диванчик, закутаться плотнее в махровый тёплый халат, поставить рядом дымящуюся чашку с какао или хотя бы чаем и вновь окунуться в эти чарующие тенета виртуального зазеркалья.
Велырук не пытался выпрашивать у неё интимные фотографии или видео-конференции в Скайпе, не завлекал её на личную встречу и не занимался самохвальством в попытках набить себе цену. Просто общался. А Алина всё больше хотела, чтобы он вдруг материализовался рядом и перешёл от разговоров к делу. Вот только ярмо с шеи никуда не делось и столь бережно хранимая ею верность недостойному мужу, всё так же сковывала и ограничивала.
Пара месяцев общения с виртуальным незнакомцем стала настоящей отдушиной и изрядно восстановила самооценку. Повинуясь какой-то игривой шалости, девушка даже выложила на сайт несколько своих весьма пуританских по местным меркам снимков, чем снискала целый ворох восторженных комментариев от всех подряд, тех с кем хоть иногда обменивалась какими-то сообщениями и абсолютно незнакомых людей. Её личка заполнилась новыми призывами и дифирамбами, но желанными из них были лишь послания, полученные от одного автора.
И чем дольше их общение продолжалось, тем откровеннее и интимнее оно становилось. Со временем Велырук знал о таких мыслях и желаниях Алины, о которых даже её тряпочный супруг не имел ни малейшего понятия. Знал он и о том, что, несмотря на все желания, девушка продолжает иррационально хранить верность этому самому нюне-Саше. Впрочем, он не пытался разубедить её, лишь подсказывал какие-то мысли, исходя из своего опыта, и догадки его попадали точно в сердце, словно странный незнакомец знал девушку едва ли не лучше самых близких ей людей.
Развращённый и, казалось, не знающий в этом границ Велырук предлагал Алине в дар фантазии, но сам никогда в них не лез, словно и вовсе не был заинтересован. С тремя? А может с четырьмя? С мужчинами? А может и с девушками? Нежно? А может грубо? Очень грубо? Грязно? Низменно восторженно!
После каждого такого общения Алина бросалась на какой-нибудь сайт и с похотливым содроганием смотрела видео по только что обсуждавшейся теме. С удивлением она обнаружила, что условно романтичное порно перестало её интересовать и возбуждённый разум всё чаще обращается в своих фантазиях к чему-то, что раньше казалось просто низким и тошнотворным. А потом был душ, сон, новый день, завтрак, толчея в транспорте, работа, и долгожданный:
- Привет.
- Привет, как прошёл день?
- Да, как обычно.
- У тебя?
- У меня тоже.
Томящаяся и изнывающая, Алина каждый вечер надеялась, что её странный собеседник вдруг переменится и начнёт уже предпринимать какие-то активные действия. Она, словно потерпевшая кораблекрушение хваталась за кусок обшивки её несчастливого брака – верность, но уже и сама не знала, останется ли на поверхности, если Велырук вдруг решится сделать заветный шаг. И каждый вечер дрожащие мысли выползали из потаённых уголков разума, отгоняли благословенный сон и впивались мозговым штурмом в прохудившийся каркас супружеской добродетели. А обладатель дурацкого ника, имени которого она так и не смогла узнать, являлся к ней в различных образах и творил то, чего ей так недоставало и хотелось. И лишь редкий скупой секс с сонным слабовольным Сашей хоть немного унимал пламя внизу живота, но едва ли остужал то желание, что гнездилось в голове.
- Я не знаю, что мне делать,- призналась Алина как-то.
Velyruk84 печатает… трям.
- О чём ты?
- Ты же знаешь! Мне так хочется, ты себе не представляешь, но я никак не могу себя пересилить и уйти от него.
Снова эта дразнящая нетерпение надпись и, наконец, заветный сигнал – трям.
- Зачем уходить-то?
- Ну, а как? Я не могу просто взять и изменить ему! Я об этом всё время думаю! Но не могу!
Молчание. Тишина. Ожидание. Может он отошёл? Может он, чем-то занят? Или думает, что ответить? Или отвечает какой-то другой! Нет, было видно, что он печатает. Ну почему он молчит? Почему ничего не пишет? Ну, наконец-то! Трям.
- А ты не думала, что можно как бы и не изменять, но всё равно попробовать?
Алина замерла.
«Что?»
- Это как?
…
- Был у меня как-то опыт, постановочное изнасилование…
Девушка чуть чаем не поперхнулась. А он молчит, больше ничего не пишет, ждёт, что она ответит.
Что ответит?
Нелепица какая-то: постановочное изнасилование! Как это?
- Я не понимаю в чём суть?
- Да просто всё. Девушка договаривается с незнакомым человеком о том, что в условленное время она будет там-то и там-то, а на ней будет то-то и то-то. И он её, как бы, насилует. Но при этом и она знает, что будет, и он знает, что будет. Можно даже до мельчайших подробностей договориться, но ощущения всё равно очень яркие.
- Глупость какая-то…….
- Дело твоё.
Пауза. Тягучая, мерзкая, неуклюжая.
Velyruk84 печатает… трям.
- Кстати,- «слава богу!»- тут вчера премьера была фильма, тебе должен понравиться…
- Что за фильм? Рассказывай. Я давно уже в кино не была.
Этим вечером Алина долго не могла заснуть, потревоженная той крохотной толикой от всего остального общения. Ей хотелось выбросить нелепый сор из головы, забыть о подобном предложении раз и навсегда, но непокорный разум, раз за разом возвращался к дурным мыслишкам, воскрешая вздорную идею непотребными образами и бросая их внутреннему взору, словно видеоролики с какого-то сайта. И во всех этих роликах была она – Алина, терзаемая незнакомым человеком и прячущая за мольбами, криками и вознёй нескончаемое невыразимое удовольствие, что переполняло предательское тело.
Но хуже всего было то, что и на следующий день эти мысли не ушли со снами, не канули в пустоту, не поблекли и не отступили. И засыпала она, вновь закипая в пучине иллюзорных страстей. Раз за разом, день за днём. Девушка даже отказалась на время от общения с Велыруком, подозревая, что именно оно провоцирует пошлость её грёз, но вместо облегчения фантазии навалились с невероятной силой. Никогда прежде она не доходила до того, чтобы убегать на работе в туалет, запираться в кабинке и, обращаясь в слух, впиваться в истекающую соком промежность дрожащими пальцами, истово теребя её необычно быстрыми и грубыми движениями. А главное, что усилия эти, с непередаваемой лёгкостью прожигали неожиданно алчное до удовлетворения тело почти мгновенными конвульсиями исступления.
Однажды она даже чуть не раскрыла своего непотребства, когда в самый неподходящий момент её уединение было нарушено другой сотрудницей.
- У тебя там всё в порядке?- спросила зануда-Галя из отдела девушки, так не к месту заявившаяся в туалет.
- Да-да,- едва сдерживая рвущиеся стоны, выдавила из себя Алина, сжимая пальцы так, что ноготки едва не до крови впились в ладонь, и мысленно гоня любопытную коллегу прочь.
- Ну, ладно. Шеф просил документы подготовить по твоей сделке, а ты мне их так и не принесла.
- Принесу-принесу,- «вали уже, господи!».
Замереть бы, остановиться, перевести дух, но жившие своей жизнью пальцы другой руки не хотели останавливаться, озаряя тело вспышками и туманя разум яркими зарницами грядущего, понуждая разряды неконтролируемых судорог разбегаться дрожью в неверных ногах, скрипя каблуками по мутному кафелю.
- Ты чего там делаешь?
- Нич-че-го-о-о.
- Ладно, не задерживайся, жду бумаги,- произнесла Галя со странными интонациями в голосе и, выдержав томительную паузу, вышла из уборной.
- А-а-а, а-а-ах!- взвыла Алина, зажимая собственный рот ладонью, и забилась в уколах с трудом сдерживаемого экстаза.
«К чёрту всё!»- сказала она потом розовощёкому отражению в зеркале, оправляя растрепавшуюся одежду и пытаясь скрыть следы своей туалетной шалости.
Этим вечером Алина вернулась домой чуть позже обычного, но муж не обратил на это никакого внимания. В последней попытке сдержать себя, она побродила по дышащему прохладой парку в квартале от своего дома и попыталась хотя бы этим остудить снедавший нутро пыл, но старания были тщетны. Она вернулась домой и хотела наброситься на Сашу, сорвать с него одежду, присосаться к нему, напомнить всё то, что они делали раньше, что угодно, куда угодно, как угодно, только бы он снова стал тем весёлым юнцом, что лез ей под юбку на концертах и в клубах, что тащил её за угол дома и по пути принимался раздевать, что прижимал её к дереву в том самом парке, нетерпеливо давил на плечи, опуская на колени, и самозабвенно почти принуждал к оральным ласкам.
Того Саши уже не было.
Был другой. Вялый, хмурый, занудный, с блеклым, почти безразличным взглядом и вечными отговорками. Что она сделала не так? Чем обидела? Да, пошел он!
Алина вновь зашла на сайт, отыскала в кипе свежих сообщений заветного адресата и даже не здороваясь, выпалила:
- Расскажи подробнее.
Тишина, молчание, пустота. Velyruk84 был в сети 23 ч. назад. Хоть плачь.
И потянулись томительные часы ожидания. Алина беспокойно ходила по кухне, хваталась за что-нибудь, потом бросала, вилась у ноутбука, как голодная лисица у дерева, на котором засела жирная белка. Заглядывала в равнодушно мерцавший экран, заглядывала, заглядывала, заглядывала. Снова хваталась за что-нибудь, чтобы бросить через минуту.
Трям!
Звук застал её у раковины, где девушка бездумно натирала и без того чистую поверхность тряпкой. Алина сорвалась с места и мгновенно оказалась перед монитором.
- О, привет! Ты о чём?
И следом:
- Давно тебя не было, где пропадала?
«Неважно всё это! Неважно!»
- О том, что ты предлагал!
Печатает…
- А конкретнее… Я много чего предлагал.
«Как написать? Почему он такой тугой?»
- Про это…
- Ммм?
- Ну, про это… про постановочное…
- Ты о чём?
- Про изнасилование,- «твою-то мать!».
- Чего это вдруг? Я думал, тебя не зацепила идея…
«Да, какая разница? Тебе-то что?»
- Просто расскажи!
Томительное размышление собеседника.
- Ну… а что рассказывать-то? Я вроде всё и так уже тогда рассказал.
Алина чуть не взвыла в голос.
- Ты попробовать, что ли захотела?
«А захотела? Уверена ли? Нет! Что за вздор! Конечно, не уверена! Как тут вообще можно быть уверенной?»
Непокорные пальцы, ну что вы творите? Зачем?
- Да.
- Ну, так найди кого-нибудь, договорись и вперёд.
«Сволочь!»
- Я так не могу.
- Как?
«За что мне всё это?».
- С незнакомым…
- )))))) Так в этом же весь смысл.
«И вправду. Смысл-то как раз в том и заключается, чтобы было как изнасилование, но не изнасилование».
- Я думала, ты захочешь поучаствовать.
«Вот и докатилась! Сама уже предлагаю!»
Молчание. Раздумье. Проклятье!
- Даже не знаю. А как ты хочешь?
«Можно подумать я знаю!»
- Не знаю. Ты же более опытный, я думала, что ты подскажешь.
- Опытный, да. В прошлый раз, когда такое делал, там чуть ли не до каждого шага всё оговорено было…. Честно, мне не понравилось.
- А зачем тогда предлагал?
- )))) Так я тебе предлагал, может тебе бы и понравилось, я ж не говорил, что «давай со мной».
«Дурак!»
«Козёл!»
«Гад!»
«Сволочь!»
Алина взвилась со своего места и бросилась в коридор, впрочем, не особо представляя зачем. Хотелось схватить какую-нибудь посуду и разбить её, или врезать этому идиотскому зеркалу, или хотя бы стене. Она метнулась по узкой прихожей, туда-сюда, но выхода своей ярости найти не смогла. Гневно распахнула дверь в комнату, так что та врезалась в шкаф и матовые стёкла недовольно задребезжали, а Сашка от неожиданности аж подпрыгнул в кресле и уставился на жену ошалелым взглядом.
- Ты чего?
«Ничего, блин!»
Алина метнулась к супругу, схватила его за грудки, вытянула из-за стола, едва не свалившись вместе с ним, когда Сашка запнулся о кресло и начала срывать с него одежду.
- Аля, ты чего?
- Трахни меня! Слышишь! Трахни меня!
Благоверный так и опешил, застыв немым истуканом, а Алина уже добралась до его домашних треников, сдёрнула их вместе с трусами и набросилась на вялый член с остервенением голодной кошки, почуявшей свежую добычу. Её не заботила чистота и запах, вообще плевать, лишь бы он поскорее встал, лишь бы почувствовать, как он входит, лишь бы унять эту страшную похоть.
- Да, тише ты,- шипя сквозь зубы, взмолился Сашок, но видя тщетность таких просьб, схватил жену за голову и попытался оторвать от себя,- Алина!
Не тут-то было. Девушка как с цепи сорвалась. Подскочила с колен, снова схватила его и поволокла к постели, будто и не он тут был мужчиной, а она; бросила на покрывало и сама рванулась следом. Оседлала, неверными пальцами отвела в сторону полоску трусиков и принялась тереться нижними губками о ещё не воспрявший до конца фаллос.
- Ну, давай же! Ну, пожалуйста!
Сашка никогда ещё не видел свою жену в таком безмерном остервенении. Было в происходящем что-то невероятное, заводящее, но и пугающее одновременно. Не дожидаясь полной боевой готовности благоверного, Алина пристроилась на нём и понеслась, насаживая себя, как могла и, вбивая мужа в жалобный скрип кровати, но старания не приносили желаемого. Напор девушки абсолютно выбил из колеи её мужа и вопреки всему предатель-член не то что не обретал желанной формы, а наоборот стал уменьшаться.
- А-а-а,- взывала она, поняв всю бесперспективность ситуации, и в слезах рухнула на Сашкину грудь.
- Родная, ну ты чего? Что на тебя нашло?
«Что нашло – что нашло! Да пошёл ты!»
Остаток дня прошёл в густой тени тихой ярости, давившей на плечи каменной плитой; в унынии и обиде на него, на себя, на весь этот небелый свет. Сашка, понявший, что что-то уже совсем не так, старался загладить вину, пытался робко ухаживать, но натыкался лишь на пренебрежение и мимолётные вспышки гнева. Впервые за долгое время он решил сам проявить инициативу в постели, когда она уже отвернулась и пыталась заснуть, но был отвергнут, и супруги уставились каждый в свой угол в тягостной бессоннице, лежа практически впритык и между тем разделённые необъятной незримой стеной.
Среда. Очередной день в череде других безликих дней. Случившееся прошлым вечером твёрдо укрепило Алину в желании реализовать задуманное. Едва дождавшись возможности, она вновь написала Велыруку и принялась расспрашивать его, отбросив всякую сдержанность и стыд, чем немало изумила виртуального собеседника. Он тщетно пытался направить её в соответствующие сообщества по интересам, обещал свести с людьми, но девушка не желала слушать все эти отговорки.
- Ну, пойми ты, мне неинтересно всё это планировать и потом разыгрывать,- написал, наконец, он, пытаясь избавиться от неожиданно ставшей назойливой собеседницы.
- Я и не прошу ничего планировать!
- В смысле?
- В прямом. Не хочу ничего планировать. Пусть всё будет, как будет. Удиви меня, делай, что хочешь, как хочешь! Просто хочу попробовать.
- Ты сама-то понимаешь, на что подписываешься? Что там у тебя случилось?
- Не твоё дело. Да понимаю. Я твою анкету сто раз прочитала и знаю, какой ты извращенец. Мне всё равно.
Молчание.
- Ну, так что? Ты согласен?
- С огнём играешь…
- Пофиг.
- Давай завтра спишемся и там решим.
Алина чуть было не треснула по монитору кулаком.
- Какое завтра?
Ей хотелось наорать на этого идиота, высказать ему всё, что она думает о его дурацких играх и фантазиях. Тряпка – он такая же тряпка, как и Саша. Только болтать и может!
- Завтра. У тебя будет время остыть и хорошенько подумать. Если завтра всё останется, как прежде, и тебе всё так же будет хотеться найти приключений на одно место, тогда и договоримся.
- Давай сейчас!
- Нет. Сказал, завтра. Всё. Я пошёл. Пока.
- Стой!
Velyruk84 был в сети секунду назад…
«Вот козлина!»
Мысли, мысли, мысли, бессонная ночь, хмурое утро, невкусный завтрак, омерзительная толчея в транспорте, тягучий и мрачный, как расплавленный гудрон день. Скорее бы он уже закончился! Дорога домой, кухня, ноутбук, velyruk84 в сети.
- Я тут.
- Привет.
- Привет.
- Ну что? Как дела?
- Ты сказал – завтра!
Пауза.
- Не передумала?
- Нет!
- Эк тебя вштырило.
- Тебя это не касается! Дальше что?
Слова пауза.
- Ну, ладно. В общем так. В пятницу в восемь вечера у парка, про который ты рассказывала. Там есть какие-то особые приметы, достопримечательности там, или ещё что?
«Какие достопримечательности? Парк, как парк. Ничего особенного».
- Он вытянутый. С одной стороны дома, с другой пруд, за прудом дорога и пустырь. Нет там никаких особых примет, скамеек даже нет почти.
- Ладно, сойдёт. В общем, в восемь вечера на той стороне, где пустырь. Сильно не одевайся, лучше вообще накинь какое-нибудь пальто на голое тело и так приходи. У тебя какая-нибудь шапка яркая есть?
- Нет, нету.
- А что есть?
- Яркого? Ну, шарф есть.
- Сойдёт. Надень его поверх пальто, так чтобы был виден и спереди и сзади. Он какой?
- В смысле?
- Цвет, какой?
- Красный. Только у меня пальто под него подходящего нет.
- )))) лол. Да неважно это.
- А я тебя как узнаю?
И опять эта пауза.
- Никак. Тебе-то зачем? Ты и не должна узнавать, иначе какой смысл.
- Ну да, тоже верно…
А сердце-то как бьётся, как будто перед свадебной церемонией.
- В общем, в пятницу, в восемь вечера на той стороне парка, где пустырь. От Саши своего как-нибудь отмажся, что на ночь уйдёшь.
- В смысле?
- В прямом. Ты что думаешь? Выйдешь на пол часика и всё?
- Ну, я не знаю…
- Ясно. Короче в восемь не придёшь, я подожду ещё минут пятнадцать и уйду. Будем считать, что это для тебя последняя возможность передумать.
- Я не передумаю.
- Там видно будет. И, это, подготовься хорошенько, помойся везде.
- Ты за кого меня держишь? Конечно, я помоюсь!
- Ты не поняла, я не про в целом, я про попу. Чтобы ты и там себя хорошенько промыла.
Алина замерла. Попу? Первый и единственный подобный опыт был болезненным и неприятным. С тех пор никому не удавалось уговорить её, даже Саше, который положил на это дело немало усилий. И Велырук об этом был более чем прекрасно осведомлён.
- Мы же говорили про это…
- ))) Знаю, что говорили. Вот об этом и речь, что тут же начинаются обсуждения того, что можно, что нельзя. Я именно поэтому и не хочу в это впутываться.
«Вот скотина! Он же разводит! Нагло, откровенно и даже не палится! Нашёл дуру».
- Посмотрим.
- )))) Я же говорю, передумаешь.
«На слабо берёт! Типа очень хитрый! А вот и не передумаю, и не потому, что у него получилось, а потому что мне самой хочется!»
- Не передумаю!
Алина с удивлением ощутила мандраж по всему телу. На что она соглашается!? Уму непостижимо.
- Короче ладно, ещё раз говорю, там видно будет. Хотя я бы на твоём месте ещё разок прочитал мою анкету, припомнил всё, о чём мы с тобой переписывались и хорошенько бы подумал.
- Ладно,- «да что ж так пальцы-то трясутся?»
- Тогда до завтра.
- Да, до завтра.
Алина встала из-за стола и удивлённо огляделась. Привычная кухня вокруг показалась незнакомой и какой-то необычной. Сумерки вечера за окном, ровные ряды рыжих пятен уличного освещения на асфальте, фонарики кухонных окон соседних домов, деревья. Всё каким-то непостижимым образом преобразилось, словно тонкая пелена упала с глаз, и мир явил себя взору в абсолютной контрастности. Тело переполнилось странными ощущениями, как будто девушка только что сидела в парной, а теперь вдруг выскочила нагишом на морозную зимнюю улицу, или нырнула в холодный водоём.
Непередаваемая лёгкость и яркая чувствительность. Восторг, ужас, смятение, радость, шок. Разум закипал многообразием полярных переживаний, а внутренние сущности наперебой голосили о том, что стоит сделать или делать ни в коем случае нельзя.
Оставалось только придумать, как отвести подозрения Саши.
«Подруги позвали, у них и переночую».
Что за вздор. Никогда не ночевала. Он тут же что-то заподозрит. Сколько раз она именно это говорила по телефону матери, валяясь с Сашкой в постели в промежутке между бурными постельными схватками зари их юности. Точно догадается.
А скачущие в броуновском возбуждении мысли никак не удавалось причесать, чтобы сообразить, наконец, хоть сколько-то внятную причину своего отсутствия. Весь вечер она провела в тревожных метаниях и так и не изобрела ничего. И лёжа в постели с уже начавшим посапывать Сашей, покой всё не приходил. Она едва задремала, когда квартира вздрогнула пронзительной какофонией телефонного звонка.
- Тра-а-та-а-та-а-та-а-а, тра-та-та-та-та!- взывал он.
Саша заворочался и попытался накрыть ухо подушкой, но это был его телефон.
- Алло,- буркнул он в трубку, когда сон, таки, расступился, возвращая супруга к реальности,- что?... Ты время видел?... Придурок, мы спим уже!... Ты завтра не мог позвонить?... Ладно…. Ладно…. Посмотрим…. Ну, да-да!... Там видно будет…. Ладно, давай короче, завтра созвонимся.
Трубка брякнулась на пол, и супруг собрался было заснуть.
- Кто это был?
- Димон.
- Чего хотел?
- Звал на дачу, на выходные.
- А ты?
- Да, спи ты…
- А ты что? Поедешь?
- Не, не хочу.
Вот же оно. Вот же!
- Саша, ты, когда последний раз с ним пересекался?
- Не помню я, спи.
- Чего «спи»? Вы ж друзьями лучшими были.
- И что? Мы и сейчас друзья.
- Так чего не хочешь?
- В падлу. Спи уже.
- Нет уж! Хватит. Поедешь к нему на дачу, посидите в мужской компании, от компа своего оторвёшься хоть на выходные.
Сашка заворочался, повернулся к супруге и посмотрел на неё мутным взглядом.
- Ты чего это?
А что она? Неужели что-то заподозрил?
- Да, ничего!- «лучшая тактика – истеричное нападение»,- надоел ты, вот чего! Надоело приходить и видеть, как ты в монитор пялишься. Может тебя свежий воздух хоть немного оживит.
- Ой, да отстань ты.
- Что отстань?
- Да какой там свежий воздух… там бухать будут, как обычно.
- Хоть бы и бухать!
Сашка что-то буркнул в подушку.
- Ну, поехали, раз тебе припёрло.
Вот ведь!
- Нет, я не поеду. Я с подругами договорилась на выходные. Вот заодно и посидим. Ты с друзьями на даче, а мы тут, у нас.
Молчит. Делает вид, что заснул. Или и вправду заснул? Ну ладно, завтра я тебе устрою! Сам отсюда побежишь, как ошпаренный!
Утро пятницы началось необычно. С раскатистого скандала и основательной головомойки нерадивому супругу. Сказать по правде, было в этом скандале что-то от острой необходимости сбагрить Сашку на выходные из города, но Алина вошла во вкус и выплеснула всё, что копилось в ней эти годы. В конце концов, муженёк даже не доел завтрак, быстро похватал вещи и унёсся на работу, лишь бы избавиться от неожиданной хворобы, а Алина с чувством выполненного долга и в приподнятом настроении допила свой чай, доела булочку и принялась собираться.
Довольная она вышла из дверей своего дома, улыбкой встретила шаловливый ветер, юркнувший под полы пальто, вальяжно прошлась, вдыхая утреннюю прохладу, и забралась в подоспевший автобус, привычно стиснувший её теплотой незнакомых тел. Беззаботное рабочее утро обернулось похвалами от получившего доклад по проведённым сделкам начальника и общим душевным подъёмом у всего коллектива, когда шеф огласил размеры бонусов. Галочка привычно суетилась с бумагами. Мальчики-менеджеры шутили и развлекали, а сам трудовой день пролетел так незаметно, что покидая офис, ей казалось, будто это всего лишь пауза обеденного перерыва.
Алина в благостном состоянии вернулась домой и обнаружила, что Саша уже собирается к отъезду. С трудом напустив на себя раздражённо хмурое недовольство, супруга принялась брюзжать, лишь бы он не передумал, но едва раздался заветный звонок, благоверный сорвался с места, опасливо чмокнул жену в щёчку и был таков, унося с собой все опасения. Она лишь проводила подъехавший к подъезду автомобиль, довольной улыбкой и отправилась на кухню. Безжизненный экран ноутбука зажёгся цветами, промелькнули привычные белые на чёрном строки загрузки, а затем сайт, сообщения, в сети.
- Сегодня всё в силе?
Velyruk84 печатает… трям.
- С моей стороны, да. В восемь со стороны пустыря.
- Ладно.
Алина посмотрела на цифры в правом нижнем углу, время неумолимо подбиралась к отметке в семь часов.
- Тогда до встречи.
И написав это она вдруг со всей полнотой ощутила предвкушение грядущего, которое до того незримыми флюидами витало вокруг, но никак не хотело концентрироваться в некую определённую сущность. Девушка тщательно растирала тело мочалкой, стремясь отрешиться этим действием от внутреннего трепета, такого забытого, но сладостного волнения, как будто перед первым свиданием, или первым поцелуем. И лишь отмывшись от суеты дня, Алина вдруг вспомнила про требование, высказанное её виртуальным собеседником. Пугающая перспектива, но взялся за гуж, не говори, что не дюж.
Непривычные ощущения, несколько заходов, сосущее чувство собственной порочности, расползающееся в груди тысячей маленьких щупалец с присосками от каждой манипуляции вместе с призраками приторно неприятного запаха. Ну и наплевать. Пусть сегодня будет то, что будет. Она сама на это решилась. У неё было бессчетное количество возможностей отказаться и одна всё ещё остаётся. Просто взять и не пойти на встречу. В восемь пятнадцать он уйдёт и всё вернётся на круги своя. Так и надо сделать. Зачем всё это? Вернётся Саша, и они всё обсудят, всё изменят, всё станет, как прежде.
Что за вздор!
Беснующиеся мысли радужным хороводом кружились в голове, а руки меж тем продолжали делать всё как надо. Сушили волосы, делали укладку, красили губы, наносили тональник, подводили глаза. Алина глянула в зеркало и увидела там ту же девушку, с которой встречалась каждое утро перед выходом на работу.
Ну, уж нет!
Сегодня особенный день. Сегодня она совсем не та, кем бывает обычно. К чёрту приличия. В этот вечер она будет как те потаскухи из порно и пусть Велырук знает, что она не боится и не отступает, что это её инициатива и это она будет править бал.
Алина стёрла бледную помаду и выудила из косметички ту, которая давно уже лежала в самом низу. Тёмный рубин. В этом цвете её пухлые губки становятся похожими на сердечко, а обведённые по краям тёмными линиями, так и вообще были способны влюбить в себя с первого взгляда. А дальше глаза, густая чёрная подводка, тёмные тени с вкраплениями всё того же тёмного рубина – роковая женщина! Природный тёмно-карий цвет радужки, да в таком макияже! Именно про эти глаза пелось в известном романсе на слова Евгения Гребёнки.
Жаль только что не было времени зайти в салон и сделать какие-нибудь узоры на ногтях, ну да ладно, хватит и простого цвета.
Закончив с макияжем и подготовкой, Алина вынырнула из ванной комнаты и направилась к шкафу с одеждой.
«Сильно не одевайся, накинь какое-нибудь пальто на голое тело».
Чёрта с два! Это её вечер и она сама решит, как прийти на собственное изнасилование. Пусть он восхитится ей, хотя, да какая ей разница, будет он восхищаться или нет? Никакой! Она сама хотела восхититься, увидев результат своих приготовлений в зеркале, и потому принялась аккуратно искать в собственных вещах то, что ей бы хотелось надеть именно сегодня. Правда делать это с только что нанесённым лаком задача не самая простая, но и не через такое проходили.
В конце концов, Алина выбрала новый комплект эротического белья, который припасла в своё время, чтобы поразить мужа, но так и не надела ни разу, потому что не представился случай. Тонкие почти прозрачные кружева с воздушным узором, чулки чуть-чуть не доходящие до ягодиц, всё строго чёрное, как и ажурный поясок с шёлковыми бантиками, скрывающими крепежи. Сашке бы понравились. А сверху вечернее платье!
Хотя – нет. Это уже перебор. Белья и чулок вполне хватит. Всё же изначально речь шла о том, что под пальто вообще ничего не будет. Пальто. Какое же пальто выбрать? Не сказать, чтобы имелся хоть сколько-то представительный ассортимент. Всего два варианта и оба ну никак не подходят к дурацкому красному шарфу, купленному когда-то давно юной девчонкой-сорванцом и безнадёжно устаревшему. Как она вообще вспомнила о том, что эта тряпка валяется где-то в загашнике? Но вспомнила, и теперь предстояло как-то придумать, с чем её надеть.
Алина сидела на кухонном диванчике и трепетала. Попытки придумать что-то с шарфом оказались бесперспективными, но отнюдь не это стало причиной нервной дрожи, которую не удалось унять даже подвернувшимся под руку ромом с колой. Приближался час «Ч». За суетой приготовлений она как-то совсем потеряла связь с реальностью и отрешилась от мыслей о том, к чему она, собственно, готовится. Но вот сейчас, сидя в абсолютно разнузданном виде на диване, согревая ладонью горячительный напиток и глядя на неуклонно прираставшие цифры в углу экрана, она вдруг со всей очевидностью осознала, что должно случиться через всего чуть больше чем дюжину минут.
Девушка уже успела надеть высокие, выше колен сапоги, но с горем пополам отобранное пальто лежало рядом, а сверху располагался и заветный шарф. Вот он – выбор. Плюнуть на всё, накинуть пальто с неуместным красным шарфом и отправиться на ужасающую, но и манящую встречу, или проявить благоразумие и оставить всё как есть?
19.47…19.48…19.49…
«Да пошло оно всё! Я не такая!»
Алина схватилась за голову руками и едва не разревелась, чувствуя, как волна стыда разливается по всему её существу. Как она вообще могла подумать о чём-то подобном? Как она могла даже таким необычным способом попытаться изменить Сашеньке? Устроила ему нервотрёпку на ровном месте! Эгоистка!
Повинуясь порыву, девушка схватилась за телефон и дрожащими пальцами отыскала среди контактов номер мужа. Гудки. Гудки долгим и пронзительным набатом звучали из трубки почти минуту, отдаваясь где-то внутри и заставляя замирать в гнетущем ожидании.
- Алло?
Она чуть не расплакалась, услышав милый голос.
- Привет, ну как вы там?
На заднем фоне слышались звуки весёлого кутежа, громкий мужской смех, какие-то высокие визги, музыка.
- Слушай, отлично! Я даже рад, что ты меня сюда выгнала!
- Что у вас там творится?
- Ну, а ты как думаешь? Я ж говорил, что тут будет бухалово.
Жизнерадостные нотки в голосе мужа должны бы были её порадовать, ведь именно этого ей так не хватало всё это время, но вот женские писки, беспрестанно долетавшие со стороны, вперемешку с другими подозрительными звуками заставляли насторожиться.
- Гляжу у вас там большая компания…
- Погоди-погоди, я по телефону говорю,- донёсся приглушённый голос Саши,- чего говоришь?
- Говорю, компания у вас там большая…
- А, да. Это да. Большая.
Ему явно было не до телефона, а Алина вдруг ощутила укол ревности. Её муж развлекался в компании каких-то непонятных девиц, и шум гульбища говорил о том, что вечеринка обещает быть жаркой.
- Кончай трепаться, пойдём уже.
Отвязный женский голос прорвался в трубку даже, несмотря на то, что Саша явно пытался закрыть микрофон рукой.
- Погоди ты, говорю, щя приду,- и опять в трубку,- алло, Аль, ладно, мне идти надо.
Сколько ретивого задора звучало в этих словах! Такого забытого! Такого желанного! Но, нет, по отношению к ней ничего подобного не было уже очень давно, а вот для какой-то шалавы! Алина чуть было не устроила очередную истерику, на этот раз совсем не постановочную, но сдержалась.
- Ладно, тогда пока.
Прошипела она в трубку и оборвала связь, даже не дожидаясь, что ответит муж. 19.50. Неожиданно откуда-то из глубины существа поднялась непреодолимая волна жалости к себе. Хотелось разреветься, и девушка обязательно бы так и сделала, если бы не заботливо нанесённый макияж, который от слёз неминуемо растечётся по всему лицу. Почему? Почему всё происходило именно так? Почему она, дура, не разоделась и не накрасилась для мужа. Он бы точно оценил, точно бы захотел её, и всё было бы хорошо. Может сорваться сейчас туда? Вызвать такси и прямо в таком виде приехать к ним? Сашенька увидит её, и они бросятся куда-нибудь в тёплый уголок, подальше от чужих глаз! Да! Так и надо сделать!
Алина вновь схватила трубку и набрала мужа. Снова долгие гудки, снова томительное ожидание, а затем:
- Алло?
Женский голос! Что за нелепица?!
- Алло? Кто это?
- А это кто?
- Тебе какая разница? Где Саша?
Мерзкое хихиканье.
- А Сашенька занят, вы лучше завтра перезвоните, он сегодня на всю ночь…
Алина опешила, задохнулась возмущением, а затем разразилась гневной тирадой, но лишь на середине хлынувшего из её милых губок потока брани осознала, что говорит с пустотой – на том конце звонок оборвали практически сразу после наглого ответа. Девушка вновь позвонила: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. This number cannot be reached or not available at the moment. Please try again later».
- Вот сука!
Девушка попробовала позвонить ещё и ещё, но трубка оставалась глуха к её стараниям и раз за разом выдавала до омерзения вежливую, но от того не менее однозначную фразу.
- Я тебе устрою «на всю ночь», кобелина!
Взбешённая Алина набрала номер таксопарка, где обычно заказывала машину с твёрдым намереньем добраться до мужа и выяснить, что у него там происходит. Обходительный голос оператора осведомился об адресах отправления и места прибытия, и только тут несчастная жена вдруг сообразила, что понятия не имеет, куда сбежал её супруг.
- Простите, я уточню и перезвоню,- пролепетала она и повесила трубку.
«Вот и всё! Сама себе устроила всё это! Дура озабоченная! А он-то не такой, как ты. Или такой? Ещё хуже! Ишь, какой весёлый с какими-то блядьми, а со мной? Скотина!»
19.53
Негодование внутреннего диалога сжимало мятущуюся душу кольцами удава, и лишь обжигающие глотки уже чистого рома чуть ослабляли эту хватку. Но напитка оставалось совсем немного – бутылка и изначально была заполнена едва ли на одну треть, так что когда из горлышка вытекли последние капли, Алина едва ли ощущала хмель в голове.
.
. Побудет выходные среди новых друзей и, глядишь, вольется в их дружную свингерскую компашку БДСМ. Всё таки думаю, что это задумка её благоверного, таким вот образом приобщить супругу к разнообразию удовольствий и, получается, что это больше похоже на инициацию нового члена их общества. Надо же каков подлец, столько лет мурыжил женщину, чтоб раскрутить её на свинг! 
