Два разных рассказа
Добавлено: 19 июл 2018, 22:54
Еspecially for Волшебник.
Два рассказа. На мой взгляд, диаметрально противоположных, но все же очень похожих.
Может быть, Вам это понравится, а может быть нет...
Если кто-то захочет что-то сказать, буду весьма благодарна.
Превратности судьбы
Марина завернулась в плед и уютно устроилась в широком кресле возле торшера с книгой в руках. Открыла нужную страницу, глаза смотрели на строчки, а мысли были не здесь.
— Марьяша!
— Да.
— На меня посмотри.
«Марьяша», — так ее называла только Катя, и Марине это очень нравилось.
— Марь-яяя-шаа, — еще раз перекатились в мыслях ласковые звуки ее голоса.
У Кати был нежный, но очень глубокий, почти мужского тембра голос. Маринка всегда удивлялась, как в стройном небольшом теле может помещаться такой глубины голос?
— Марьяша...
Маринка даже обернулась, ей почудилось вдруг, что за спиной стоит Катя, но там была только стена.
Познакомились они на пляже.
Вокруг была масса народу. Все суетились, дети возились в песке. Кто-то кого-то звал, справа смеялась многочисленная компания, слева чем-то вечно недовольная жена упрекала мужа, изо всех сил стараясь не привлекать чужого внимания. Но делала это так демонстративно, что добивалась прямо противоположного результата. Маринка пыталась отвлечься от суеты, но сил не хватало абстрагироваться совсем — она отовсюду ловила разные звуки, и мозг упорно пытался составить из них цельную картинку, что в принципе было невозможно, а точнее, просто не нужно.
Нещадно палило солнце, вода в море была настолько теплой, что казалась липкой. Ну не задался сегодня день, вот с самого утра не задался. Бывает такое, случается. Выходя из вязкой, омерзительно теплой воды, Мариша решила вернуться в гостиницу, там был кондёр, и завалиться в кровать с книжкой. Казалось, что день можно скинуть в мусорку.
Маринка сгребла в охапку полотенце с лежака и резко развернулась. Вот если бы Катя была чуть выше, они бы столкнулись лбами, а так только слегка соприкоснулись телами в купальниках. От столкновения у обеих на миг перехватило дыхание.
— Привет, — первой в себя пришла Катя, — чего резкая такая? Что-то случилось?
Вопрос обескуражил.
— Да нет, ничего, просто уйти хотела. Прости, я как-то не заметила.
— Не парься, все нормально, я сама виновата, вечно попадаю под ноги.
Катя улыбнулась, а Марина, сразу поймав необычный тембр голоса, поняла, что в душе что-то сдвинулось. Суета пляжа подернулась дымкой, а они вдруг оказались внутри звуконепроницаемого кокона и остались только вдвоем среди всего бушующего мира.
— Я Катя.
— Марина, прости еще раз, что толкнула.
— Забей, пойдем, кофе выпьем. Здесь так суетно сегодня, впрочем, как и всегда.
Устроились за столиком в открытом кафе. Заказали мороженое и кофе. Марина все время пыталась поймать взгляд Кати, чем-то он ее манил. А Катя будто пыталась сбежать, но при этом постоянно оставалась рядом.
Марина редко сходилась с женщинами, ей всегда больше нравилось мужское общество. Но эта хрупкая, ниже на полголовы и, кажется гораздо моложе девочка, чем-то притягивала. Мозг опять начинал выстраивать картинку, которая явно не соответствовала действительности. Махнув на все рукой, Марина поддалась течению. Интересно же, в конце концов.
Странно, что разговор в кафе куда-то уплыл, видимо, в теплое липкое море. А может, его и не было. Или память, как обычно, вычеркивает все мелкое, ненужное, оставляя главное на закуску.
Так или иначе, Марина ощутила свое тело в душе в номере гостиницы. Рядом была Катя. Сверху лилась прохладная вода. Кайф в нескончаемой жаре. И темно-карие глаза, что смотрели снизу вверх. Катя...
— Марьяша, на меня посмотри!
И нежные пальчики, что вдруг прикоснулись к телу.
Катя со знанием дела вела ладонью снизу. Колени, внутренняя сторона бедра, ребром ладони между половых губ, чуть касаясь клитора... Марина задохнулась от неожиданности. Никогда, никогда такого еще не было. И вдруг захотелось. Прижаться всем телом, отдать себя в эти ласковые, женские, нежные, но требовательные руки.
От Кати исходил еле уловимый, но очень осязаемый запах. Так пахнут лепестки розы, брошенные в горячую воду. Сначала резко, потом чуть-чуть, потом запах совсем растворяется, остается только послевкусие.
Ух ты! Это что-то... Что? Марина не знала, но отдавалась манящей новизне, плыла по течению. Прочь сомнения! Есть глаза, которые на тебя смотрят. Темно-карие, бесовские, шальные, улыбающиеся. А сверху — струи освежающей воды.
И Марина расслабилась, перестала думать, наконец, перестала ловить знаки. То ли хотелось что-то попробовать, то ли темно-карие глаза ее так гипнотизировали, то ли Катя обладала какой-то неведомой властью над душами. То ли просто жара доконала.
В какой-то момент Катя прижалась к ее спине, и Марина почувствовала сквозь струи воды небольшие холмики грудей и твердые соски. Катя будто скатилась вниз, прочерчивая сосками две прямые линии по спине. Новые, необычные ощущения захватили сознание Марины.
Сами собой снялись барьеры, их не стало. Отпусти тело, оно само найдет свой путь. Марина так и сделала. Но не тут-то было. Катя уловила момент, остановила все прикосновения и решила по-своему. Окончательно захватив власть, она решительно вытащила Марину из душа, нежно обернула полотенцем, накинула халат на себя и всех уложила на кровать.
Марина оказалась на спине, а Катя уселась сверху так, что их клиторы соприкоснулись. Марина любила свое тело, знала себя, часто ласкала самые потайные места, ей это нравилось. Но откуда знала Катя?
Прочь мысли, хватит думать! Пусть случится то, чего никогда не было. И Марина закрыла глаза. А Катя вдруг наклонилась вперед и откуда-то из-под подушки вытащила повязку на глаза.
— Доверься мне, больно не будет, обещаю, — снова этот завораживающий голос.
И Марина доверилась. Глаза закрыты повязкой, ощущения обостряются. Чувствуется Катино дыхание. Она поднимает руки Марины вверх, сводит их вместе и стягивает чем-то, кажется это ремешок или пояс от платья. Скатывается вниз, поднимает ноги, сгибая в коленях, и разводит их в стороны.
— Не шевелись, я сейчас.
Марина замерла, прислушиваясь к своему телу. Оно пело, горело, трепетало. Что это? Желание или страх неизведанного? Внизу живота было горячо, вверх по телу поднималось возбуждение, хотелось прикоснуться к себе, но побеждало любопытство — а что будет дальше.
Катя снова уселась сверху так, что согнутые в коленях ноги Марины прижимали ее вперед. И вдруг губ Марины коснулась что-то холодное и влажное. Это был кубик льда. Марина аж язык высунула, пытаясь поймать нежные пальчики Кати и живительную влагу.
Катя провела кубиком по губам, подбородку, спустилась в ложбинку на шее и пошла вниз. Между грудей, один сосок вокруг, он тут же встрепенулся, второй. Лед таял, соприкасаясь с горячим телом, и стекал тонкими струйками вниз. Это невероятно возбуждало. Марина замерла в ожидании, ей казалось, что все происходит не с ней, она вдруг увидела это со стороны, но возвращаться в реальность не хотелось. Хотелось большего, хотелось продолжения.
Катя как-то вдруг оказалась между ног Марины, прижавшись всем телом к левой, и Марина почувствовала ее пальцы у себя внутри. Нет, не было ласки, не было прелюдий, просто пальцы внутри, прижатые кверху, к той точке, до которой она сама никогда не могла дотянуться. И палец на клиторе. Рука Кати начала равномерно двигаться, вперед-назад, вперед-назад...
— Если хочешь, кричи, — издалека прозвучала фраза.
Марина потянулась навстречу руке, почти насадилась на нее и охнула, выгнулась, застонала. В этот момент Катя впилась губами в ее клитор. Такого оргазма Марина еще не испытывала. В полной темноте она улетала. Не было тела, не было комнаты, кровати, Кати, не было реальности. Вокруг была всепоглощающая пустота, пропасть, бездна наслаждения.
Очнулась Марина от того, что ей в рот всунули пальцы. Те самые, что только что ее трахали. И Марина облизала их, чувствуя вкус собственных соков.
И тут же ощутила другой вкус, новый. И запах. Тот самый — лепестков розы, брошенных в кипяток. Катя села ей на лицо, подставив свои губки. И Марина с наслаждением приняла эту конфетку. Она впилась в губы, всасывая их, вытягивая влагу изнутри, ласкала нежный бугорок, стараясь вернуть удовольствие, только что испытанное самой. Катя умело руководила своим телом, не прижимая, но давая насладиться в полной мере.
Марина не столько почувствовала, сколько ощутила оргазм Кати. Она была более сдержана, спокойна, но количество влаги вдруг увеличилось, и Марина со вкусом ее вылизала. Вот кто бы еще вчера ей об этом сказал!
Повязка вдруг исчезла.
— Марьяша, на меня посмотри!
Марина с трудом сфокусировала взгляд на темно-карих, искрящихся глазах. Катя улыбнулась и нежно прильнула к ее губам, снимая пояс, стягивающий руки Марины.
Только что властная и неукротимая Катя вдруг свернулась калачиком под боком Марины, прижалась всем телом, мягким, нежным. Ее дыхание касалось кожи, и было таким ласковым. Но Катя оставалась Катей... Она вдруг заговорила. Ох уж этот глубокий мужской тембр...
— У тебя парень есть?
— Вроде есть
— Что значит вроде?
— Не знаю. Он как бы официально есть. Мы с ним вместе, родители что-то там думают. А я не знаю.
— Понятно. Душа молчит.
— Ну, вроде того.
— А чего не бросишь?
— И что? Одна останусь.
— Дурочка, одна не останешься, всегда кто-то будет рядом. Вот только зачем они? Себя слушай. Кто тебе другие? У них своя жизнь, у тебя своя.
— Да вроде замуж пора.
— А оно тебе надо?
— Не знаю, наверное.
— Вот когда поймешь, тогда и замуж пойдешь. Короче, все равно тебе решать. Другой никто не сделает.
Катя была резкой, на первый взгляд, но потом ее слова вдруг обрели смысл, когда Марина вспоминала их снова и снова.
Они были вместе три дня. Гуляли, разговаривали, купались в море. И конечно, ласкали друг друга. Эти ласки оставляли особенный вкус на губах, несравнимый ни с чем. Они будто были единым целым, две половинки одного яблока.
Потом Марина улетала домой. Катя провожала.
— Ты будешь помнить меня. Но не парься. Живи. Ты можешь!
Марьяша задремала в кресле, книга с колен скатилась на пол, а душа улетела в неведомые дали, где все было иначе.
Диана Тим Тарис, лето 2016
Трудное решение, или Порыв души. Эпилог
— Расскажи мне, что ты будешь делать с нижним? Как ты обойдешься с ним? Расскажи все свои действия.
— Я не могу, — рычала она в ответ, — мне хорошо и комфортно у Вас в ногах, не надо, прошу.
— Владение — это наука, ты просто не хочешь ее познавать. Пока не хочешь. Ты придешь к этому, я знаю.
В голове всплыла сцена на балконе. Зима, холодно, приоткрыта фрамуга. Хозяин курит в окно. Ее задача встать на колени и взять член в рот. Но тогда зимний воздух охватит спину, холодно. Лара уперлась.
— Нет!
Она была на грани истерики. Приказ отменен.
Комната, она на полу на коленях, на расстоянии. Смиренная поза.
— Посмотри на меня.
Лара робко поднимает глаза, наполненные слезами. Она боится. Но слабость воспринимается, как достоинство.
— А знаешь, в тебе есть некая мужская сила, которая подавляет все на пути.
— Я не хочу быть сильной.
Это было началом их отношений. Со временем Хозяин уводил ее все дальше и дальше. В конечном итоге Лара попросила свободу и сняла ошейник. Это стоило ей невероятных усилий, но так было нужно. Хозяин принял ее решение. Они общались, но уже на другом уровне. Наверное, более высоком. Тема, как и жизнь, имеет кучу градаций. Остаться друзьями, поддерживая друг друга, но не прикасаясь, — дорогого стоит.
С Деном она познакомилась случайно на одном из сайтов. Она нигде никого не искала, всегда находили ее. Единственный, кого искала она сама, это ее Хозяин. Черт, она до сих пор тоскует по нему. Но дважды в одну реку — нонсенс. Лучше оставить все как есть, как недопетую песню или недописанную книгу. Легкой болью внизу живота и жарким комом под сердцем.
Ден — успешный руководитель предприятия, примерный семьянин. В Тему попал случайно, но остался навсегда. Так часто бывает. Успешные властные по жизни люди ищут там что-то иное, отличное от повседневности, возможность расслабиться, отпустить себя и свои звериные инстинкты. Год назад он был рабом двух домин. Он даже клеймо сделал для себя. Но... сложилось так, что все закончилось. Остались тоска и тематический голод. Лара понимала его, сама прошла через это. Тема не отпускает, как спрут, обвивая руки и ноги, сковывая душу. И требуя продолжения банкета. Пусть недолгого, даже мимолетного, но продолжения.
Встречу организовывал Ден. Так и должно быть. Мужчина решает все, даже если он нижний. Белые розы в высокой вазе на столе, мартини со льдом в бокале. Для нее и только для нее. Неловкость в отношениях при первой встрече всегда присутствует. Но Лара с легкостью справляется с такой ситуацией, ей не привыкать. Сегодня она Королева бала.
Темные чулки с кружевными резинками, короткая кожаная юбка, телесного цвета корсет, поддерживающий грудь, изящные светлые туфли на шпильке двенадцать сантиметров. Новая, гораздо короче обычной стрижка делает ее моложе лет на десять. С Деном они ровесники, но сейчас на его фоне она выглядит маленькой хрупкой девочкой. Девочкой, которая через минуту возьмет в руки стек. Перспектива пугала ее, но виду она не подавала. Держалась с достоинством, присущим ей от природы, или воспитанным в себе самой. Даже стоя на коленях, она никогда не опускала плечи. Это уже не мышечная память, это, скорее, психологическая блокировка. Как бы ни била тебя жизнь — не опускай плечи и руки соответственно.
Ден нервничал, это было заметно. Слегка подрагивали руки, сильные, крепкие на вид. Нет, он не был жалким или беспомощным. Просто перед ней сидел мужчина, готовый служить, потакать прихотям взбалмошной дамы или оберегать маленькую хрупкую девочку от превратностей судьбы. Он понравился Ларе, понравился своей незащищенностью. В такие моменты у нее срабатывал материнский инстинкт. Наказать ради его же блага. В период их общения он говорил, что хочет порку, безжалостную, серьезную. Вряд ли она могла ему это дать, потому что никогда этого не делала. Но по себе знала, как обычная порка поднимает над гранью, как меняется настроение после нее, как хочется жить дальше. Могла ли она отказать? Могла, но не стала. Возможность испытать другую сторону порки она не хотела упускать. Да, она возьмет в руки стек. Возьмет и выпорет эту задницу, так услужливо подставленную ей. Нет, она не станет доминой вот так запросто, нет, она не будет унижать и насиловать своего случайного раба на вечер. Она просто доставит ему удовольствие, лишь утолит его голод.
Ден в общении говорил, что хочет быть связанным. Просто раньше этого никогда не было. Проба, эксперимент. Лара не умела вязать сама, но полет мысли уводил за грани. Она знала, как движется веревка по телу, как возникает мелкая дрожь желания и страха.
— А если я забуду, с чего начинал? — однажды, опутывая ее ровными витками, спросил Хозяин.
— Тогда я умру у Вас на руках, — с улыбкой ответила Лара.
Теперь веревка была в ее руках. И послушное, податливое тело мужчины, готовое на эксперименты. Лара изначально обдумала, как и что она будет делать. Это помогает, когда нет опыта.
Руки за спиной. Первый виток над грудью по плечам, можно задействовать горло, но не стоит без опыта. Безопасность, прежде всего. Хотя ножницы под рукой. Так учил Хозяин. Второй виток на уроне локтей, дальше ровно и красиво, руки стянуты, уже неподвижность. Протягиваем веревку между ног, обхват мошонки, главное, не затягивать. Дальше вниз, ноги на щиколотках. Несколько витков, довольно тугих, заправляем конец веревки за обмотку. Вязать узлы не стоит не умеючи. Неподвижное тело уже реагирует. Член стоит, как вкопанный. Стек в руку. Без подготовки, без разогрева. Удар по заднице.
Ден застонал. Нет, это не протест, это стон наслаждения. Маленький мой, ты так соскучился по порке? Лара разошлась не на шутку. Блин, почему так интересно видеть порку с другой стороны? Каждый удар Лара чувствовала на себе. Каждая красная полоса на заднице Дена отпечатывалась на ней самой. Она вдруг прожила все прошлое, будущее и настоящее вместе с ним. В какой-то момент она устала. Воспоминания захлестнули с головой.
— Вообще-то, я не планировал тебя сегодня пороть.
— Но так получилось, — Лара улыбнулась, освобожденная от веревок.
Эта порка далась ей нелегко. Ден улыбался. А задница превратилась в разукрашенную красными полосами картинку. Нет, он не стонал, он мяукал, как кот, который наелся сметаны. Лара поменяла стек на мягкий кожаный ремень и прошлась им по ступням. Ден взвыл, терпи, малыш, ты сам этого хотел. Она коснулась пальцев рук и поняла, что веревки надо снимать. Но Ден казался разочарованным. Ничего, котенок, это не конец.
— Встань к стене, — негромко скомандовала Лара.
Ден встал и уперся руками в стену. Член стоял, на конце блестела капелька. Как ей хотелось прямо сейчас взять его в рот, слизнуть эту капельку. Но она оттягивала свое удовольствие. Сейчас ее задача — закончить порку. На высшей ноте, на пике наслаждения. Ремень, узкий и мягкий, но с подвохом, прямо на середине у него две металлические клепки, она знала, какой эффект они производят, не раз и не два ее попка получала этим ремнем, оставляющим на память ощутимые синяки.
Ремень свистел в воздухе, опускаясь на уже серьезно выпоротую, разукрашенную красными полосами задницу. Дену явно было больно, она чувствовала эту боль. Но боль имеет странное свойство. Она почему-то вытягивает наружу весь негатив изнутри. Она дает наслаждение. Почему так? Лара не знала. Но если человек получает удовольствие от боли, значит, так надо.
Лара отшвырнула ремень в сторону и нырнула под напряженное тело Дена.
— Войди в попку.
Ден замешкался на минутку. Потом накрыл ее руки своими руками и пристроил стоящий член к ее дырочке. Без подготовки, без смазки, просто вот так сразу. Лара слилась с мужским сильным телом, стала его частью, сама насаживаясь на стоящий кол. Она любила эту боль проникновения, любила до зубовного скрежета. Она зарычала, когда почувствовала полное проникновение.
Несколько сильных толчков заставили ее трепетать. Ден с силой сжал ее руки. И просто не выдержал, кончил в нее бурно и страстно. Именно этого она и добивалась. Странно, но они слышали друг друга, не произнося ни слова, слышали биение сердец.
А дальше была ванная. Нет, Лара так и не стала доминой в прямом смысле слова, она лишь получала удовольствие в сильных мужских руках, готовых на все. Это поклонение, желание обладать доставляли ей высшее наслаждение. Она встала над лежащим в ванной телом и, собрав всю волю в кулак, пустила струю на грудь, лицо, в рот, призывно открытый. Никогда раньше не делала она этого, никогда не понимала, что в этом хорошего. Но так получилось.
Ден вдруг схватил ее за талию и притянул к себе. Его язык коснулся той заветной точки, которую женщина может ласкать и сама, но это не дает наслаждения, точнее, это наслаждение неполное без партнера. Он прошелся языком по клитору, и вдруг сразу проник им внутрь. Лара выгнулась и резко насадилась на язык. Язык не член, нельзя так делать, но уже сделано. Он вылизал все, удерживая ее руками. Лара прогибалась, закидываясь назад. Держал. Она рычала, как львица, как кошка, рычала и выгибалась. Кончила Дену в рот.
Потом, анализируя действия и поступки, она ругала себя. Не верхняя, не нижняя, не понять что. Подставилась, как сучка, сама уплыла… Но страсть живет по своим законам. Иногда стоит отпускать звериные инстинкты. Для всеобщего блага.
Диана Тим Тарис, осень 2014
Два рассказа. На мой взгляд, диаметрально противоположных, но все же очень похожих.
Может быть, Вам это понравится, а может быть нет...
Если кто-то захочет что-то сказать, буду весьма благодарна.
Превратности судьбы
Марина завернулась в плед и уютно устроилась в широком кресле возле торшера с книгой в руках. Открыла нужную страницу, глаза смотрели на строчки, а мысли были не здесь.
— Марьяша!
— Да.
— На меня посмотри.
«Марьяша», — так ее называла только Катя, и Марине это очень нравилось.
— Марь-яяя-шаа, — еще раз перекатились в мыслях ласковые звуки ее голоса.
У Кати был нежный, но очень глубокий, почти мужского тембра голос. Маринка всегда удивлялась, как в стройном небольшом теле может помещаться такой глубины голос?
— Марьяша...
Маринка даже обернулась, ей почудилось вдруг, что за спиной стоит Катя, но там была только стена.
Познакомились они на пляже.
Вокруг была масса народу. Все суетились, дети возились в песке. Кто-то кого-то звал, справа смеялась многочисленная компания, слева чем-то вечно недовольная жена упрекала мужа, изо всех сил стараясь не привлекать чужого внимания. Но делала это так демонстративно, что добивалась прямо противоположного результата. Маринка пыталась отвлечься от суеты, но сил не хватало абстрагироваться совсем — она отовсюду ловила разные звуки, и мозг упорно пытался составить из них цельную картинку, что в принципе было невозможно, а точнее, просто не нужно.
Нещадно палило солнце, вода в море была настолько теплой, что казалась липкой. Ну не задался сегодня день, вот с самого утра не задался. Бывает такое, случается. Выходя из вязкой, омерзительно теплой воды, Мариша решила вернуться в гостиницу, там был кондёр, и завалиться в кровать с книжкой. Казалось, что день можно скинуть в мусорку.
Маринка сгребла в охапку полотенце с лежака и резко развернулась. Вот если бы Катя была чуть выше, они бы столкнулись лбами, а так только слегка соприкоснулись телами в купальниках. От столкновения у обеих на миг перехватило дыхание.
— Привет, — первой в себя пришла Катя, — чего резкая такая? Что-то случилось?
Вопрос обескуражил.
— Да нет, ничего, просто уйти хотела. Прости, я как-то не заметила.
— Не парься, все нормально, я сама виновата, вечно попадаю под ноги.
Катя улыбнулась, а Марина, сразу поймав необычный тембр голоса, поняла, что в душе что-то сдвинулось. Суета пляжа подернулась дымкой, а они вдруг оказались внутри звуконепроницаемого кокона и остались только вдвоем среди всего бушующего мира.
— Я Катя.
— Марина, прости еще раз, что толкнула.
— Забей, пойдем, кофе выпьем. Здесь так суетно сегодня, впрочем, как и всегда.
Устроились за столиком в открытом кафе. Заказали мороженое и кофе. Марина все время пыталась поймать взгляд Кати, чем-то он ее манил. А Катя будто пыталась сбежать, но при этом постоянно оставалась рядом.
Марина редко сходилась с женщинами, ей всегда больше нравилось мужское общество. Но эта хрупкая, ниже на полголовы и, кажется гораздо моложе девочка, чем-то притягивала. Мозг опять начинал выстраивать картинку, которая явно не соответствовала действительности. Махнув на все рукой, Марина поддалась течению. Интересно же, в конце концов.
Странно, что разговор в кафе куда-то уплыл, видимо, в теплое липкое море. А может, его и не было. Или память, как обычно, вычеркивает все мелкое, ненужное, оставляя главное на закуску.
Так или иначе, Марина ощутила свое тело в душе в номере гостиницы. Рядом была Катя. Сверху лилась прохладная вода. Кайф в нескончаемой жаре. И темно-карие глаза, что смотрели снизу вверх. Катя...
— Марьяша, на меня посмотри!
И нежные пальчики, что вдруг прикоснулись к телу.
Катя со знанием дела вела ладонью снизу. Колени, внутренняя сторона бедра, ребром ладони между половых губ, чуть касаясь клитора... Марина задохнулась от неожиданности. Никогда, никогда такого еще не было. И вдруг захотелось. Прижаться всем телом, отдать себя в эти ласковые, женские, нежные, но требовательные руки.
От Кати исходил еле уловимый, но очень осязаемый запах. Так пахнут лепестки розы, брошенные в горячую воду. Сначала резко, потом чуть-чуть, потом запах совсем растворяется, остается только послевкусие.
Ух ты! Это что-то... Что? Марина не знала, но отдавалась манящей новизне, плыла по течению. Прочь сомнения! Есть глаза, которые на тебя смотрят. Темно-карие, бесовские, шальные, улыбающиеся. А сверху — струи освежающей воды.
И Марина расслабилась, перестала думать, наконец, перестала ловить знаки. То ли хотелось что-то попробовать, то ли темно-карие глаза ее так гипнотизировали, то ли Катя обладала какой-то неведомой властью над душами. То ли просто жара доконала.
В какой-то момент Катя прижалась к ее спине, и Марина почувствовала сквозь струи воды небольшие холмики грудей и твердые соски. Катя будто скатилась вниз, прочерчивая сосками две прямые линии по спине. Новые, необычные ощущения захватили сознание Марины.
Сами собой снялись барьеры, их не стало. Отпусти тело, оно само найдет свой путь. Марина так и сделала. Но не тут-то было. Катя уловила момент, остановила все прикосновения и решила по-своему. Окончательно захватив власть, она решительно вытащила Марину из душа, нежно обернула полотенцем, накинула халат на себя и всех уложила на кровать.
Марина оказалась на спине, а Катя уселась сверху так, что их клиторы соприкоснулись. Марина любила свое тело, знала себя, часто ласкала самые потайные места, ей это нравилось. Но откуда знала Катя?
Прочь мысли, хватит думать! Пусть случится то, чего никогда не было. И Марина закрыла глаза. А Катя вдруг наклонилась вперед и откуда-то из-под подушки вытащила повязку на глаза.
— Доверься мне, больно не будет, обещаю, — снова этот завораживающий голос.
И Марина доверилась. Глаза закрыты повязкой, ощущения обостряются. Чувствуется Катино дыхание. Она поднимает руки Марины вверх, сводит их вместе и стягивает чем-то, кажется это ремешок или пояс от платья. Скатывается вниз, поднимает ноги, сгибая в коленях, и разводит их в стороны.
— Не шевелись, я сейчас.
Марина замерла, прислушиваясь к своему телу. Оно пело, горело, трепетало. Что это? Желание или страх неизведанного? Внизу живота было горячо, вверх по телу поднималось возбуждение, хотелось прикоснуться к себе, но побеждало любопытство — а что будет дальше.
Катя снова уселась сверху так, что согнутые в коленях ноги Марины прижимали ее вперед. И вдруг губ Марины коснулась что-то холодное и влажное. Это был кубик льда. Марина аж язык высунула, пытаясь поймать нежные пальчики Кати и живительную влагу.
Катя провела кубиком по губам, подбородку, спустилась в ложбинку на шее и пошла вниз. Между грудей, один сосок вокруг, он тут же встрепенулся, второй. Лед таял, соприкасаясь с горячим телом, и стекал тонкими струйками вниз. Это невероятно возбуждало. Марина замерла в ожидании, ей казалось, что все происходит не с ней, она вдруг увидела это со стороны, но возвращаться в реальность не хотелось. Хотелось большего, хотелось продолжения.
Катя как-то вдруг оказалась между ног Марины, прижавшись всем телом к левой, и Марина почувствовала ее пальцы у себя внутри. Нет, не было ласки, не было прелюдий, просто пальцы внутри, прижатые кверху, к той точке, до которой она сама никогда не могла дотянуться. И палец на клиторе. Рука Кати начала равномерно двигаться, вперед-назад, вперед-назад...
— Если хочешь, кричи, — издалека прозвучала фраза.
Марина потянулась навстречу руке, почти насадилась на нее и охнула, выгнулась, застонала. В этот момент Катя впилась губами в ее клитор. Такого оргазма Марина еще не испытывала. В полной темноте она улетала. Не было тела, не было комнаты, кровати, Кати, не было реальности. Вокруг была всепоглощающая пустота, пропасть, бездна наслаждения.
Очнулась Марина от того, что ей в рот всунули пальцы. Те самые, что только что ее трахали. И Марина облизала их, чувствуя вкус собственных соков.
И тут же ощутила другой вкус, новый. И запах. Тот самый — лепестков розы, брошенных в кипяток. Катя села ей на лицо, подставив свои губки. И Марина с наслаждением приняла эту конфетку. Она впилась в губы, всасывая их, вытягивая влагу изнутри, ласкала нежный бугорок, стараясь вернуть удовольствие, только что испытанное самой. Катя умело руководила своим телом, не прижимая, но давая насладиться в полной мере.
Марина не столько почувствовала, сколько ощутила оргазм Кати. Она была более сдержана, спокойна, но количество влаги вдруг увеличилось, и Марина со вкусом ее вылизала. Вот кто бы еще вчера ей об этом сказал!
Повязка вдруг исчезла.
— Марьяша, на меня посмотри!
Марина с трудом сфокусировала взгляд на темно-карих, искрящихся глазах. Катя улыбнулась и нежно прильнула к ее губам, снимая пояс, стягивающий руки Марины.
Только что властная и неукротимая Катя вдруг свернулась калачиком под боком Марины, прижалась всем телом, мягким, нежным. Ее дыхание касалось кожи, и было таким ласковым. Но Катя оставалась Катей... Она вдруг заговорила. Ох уж этот глубокий мужской тембр...
— У тебя парень есть?
— Вроде есть
— Что значит вроде?
— Не знаю. Он как бы официально есть. Мы с ним вместе, родители что-то там думают. А я не знаю.
— Понятно. Душа молчит.
— Ну, вроде того.
— А чего не бросишь?
— И что? Одна останусь.
— Дурочка, одна не останешься, всегда кто-то будет рядом. Вот только зачем они? Себя слушай. Кто тебе другие? У них своя жизнь, у тебя своя.
— Да вроде замуж пора.
— А оно тебе надо?
— Не знаю, наверное.
— Вот когда поймешь, тогда и замуж пойдешь. Короче, все равно тебе решать. Другой никто не сделает.
Катя была резкой, на первый взгляд, но потом ее слова вдруг обрели смысл, когда Марина вспоминала их снова и снова.
Они были вместе три дня. Гуляли, разговаривали, купались в море. И конечно, ласкали друг друга. Эти ласки оставляли особенный вкус на губах, несравнимый ни с чем. Они будто были единым целым, две половинки одного яблока.
Потом Марина улетала домой. Катя провожала.
— Ты будешь помнить меня. Но не парься. Живи. Ты можешь!
Марьяша задремала в кресле, книга с колен скатилась на пол, а душа улетела в неведомые дали, где все было иначе.
Диана Тим Тарис, лето 2016
Когда внутри тебя слезой сочится лед,
Не бойся расплескать вокруг себя эмоций!
Плесни огнем в окно, чтоб задрожали стекла.
А лед внутри согрей своим теплом.
Забавно, как Тема то ли калечит, то ли возвышает людей. Вчерашняя нижняя Лара вдруг ощутила прилив доминирования. Таких людей в Теме называют свитчами. Нет! Она всегда была нижней. Это ее роль, ее предназначение, но Хозяин готовил ее на что-то большее. Он знал изначально, что девочка встанет на ноги. Без него, но с ним. Стоял за спиной, страховал, виртуально, но ощутимо.Не бойся расплескать вокруг себя эмоций!
Плесни огнем в окно, чтоб задрожали стекла.
А лед внутри согрей своим теплом.
— Расскажи мне, что ты будешь делать с нижним? Как ты обойдешься с ним? Расскажи все свои действия.
— Я не могу, — рычала она в ответ, — мне хорошо и комфортно у Вас в ногах, не надо, прошу.
— Владение — это наука, ты просто не хочешь ее познавать. Пока не хочешь. Ты придешь к этому, я знаю.
В голове всплыла сцена на балконе. Зима, холодно, приоткрыта фрамуга. Хозяин курит в окно. Ее задача встать на колени и взять член в рот. Но тогда зимний воздух охватит спину, холодно. Лара уперлась.
— Нет!
Она была на грани истерики. Приказ отменен.
Комната, она на полу на коленях, на расстоянии. Смиренная поза.
— Посмотри на меня.
Лара робко поднимает глаза, наполненные слезами. Она боится. Но слабость воспринимается, как достоинство.
— А знаешь, в тебе есть некая мужская сила, которая подавляет все на пути.
— Я не хочу быть сильной.
Это было началом их отношений. Со временем Хозяин уводил ее все дальше и дальше. В конечном итоге Лара попросила свободу и сняла ошейник. Это стоило ей невероятных усилий, но так было нужно. Хозяин принял ее решение. Они общались, но уже на другом уровне. Наверное, более высоком. Тема, как и жизнь, имеет кучу градаций. Остаться друзьями, поддерживая друг друга, но не прикасаясь, — дорогого стоит.
С Деном она познакомилась случайно на одном из сайтов. Она нигде никого не искала, всегда находили ее. Единственный, кого искала она сама, это ее Хозяин. Черт, она до сих пор тоскует по нему. Но дважды в одну реку — нонсенс. Лучше оставить все как есть, как недопетую песню или недописанную книгу. Легкой болью внизу живота и жарким комом под сердцем.
Ден — успешный руководитель предприятия, примерный семьянин. В Тему попал случайно, но остался навсегда. Так часто бывает. Успешные властные по жизни люди ищут там что-то иное, отличное от повседневности, возможность расслабиться, отпустить себя и свои звериные инстинкты. Год назад он был рабом двух домин. Он даже клеймо сделал для себя. Но... сложилось так, что все закончилось. Остались тоска и тематический голод. Лара понимала его, сама прошла через это. Тема не отпускает, как спрут, обвивая руки и ноги, сковывая душу. И требуя продолжения банкета. Пусть недолгого, даже мимолетного, но продолжения.
Встречу организовывал Ден. Так и должно быть. Мужчина решает все, даже если он нижний. Белые розы в высокой вазе на столе, мартини со льдом в бокале. Для нее и только для нее. Неловкость в отношениях при первой встрече всегда присутствует. Но Лара с легкостью справляется с такой ситуацией, ей не привыкать. Сегодня она Королева бала.
Темные чулки с кружевными резинками, короткая кожаная юбка, телесного цвета корсет, поддерживающий грудь, изящные светлые туфли на шпильке двенадцать сантиметров. Новая, гораздо короче обычной стрижка делает ее моложе лет на десять. С Деном они ровесники, но сейчас на его фоне она выглядит маленькой хрупкой девочкой. Девочкой, которая через минуту возьмет в руки стек. Перспектива пугала ее, но виду она не подавала. Держалась с достоинством, присущим ей от природы, или воспитанным в себе самой. Даже стоя на коленях, она никогда не опускала плечи. Это уже не мышечная память, это, скорее, психологическая блокировка. Как бы ни била тебя жизнь — не опускай плечи и руки соответственно.
Ден нервничал, это было заметно. Слегка подрагивали руки, сильные, крепкие на вид. Нет, он не был жалким или беспомощным. Просто перед ней сидел мужчина, готовый служить, потакать прихотям взбалмошной дамы или оберегать маленькую хрупкую девочку от превратностей судьбы. Он понравился Ларе, понравился своей незащищенностью. В такие моменты у нее срабатывал материнский инстинкт. Наказать ради его же блага. В период их общения он говорил, что хочет порку, безжалостную, серьезную. Вряд ли она могла ему это дать, потому что никогда этого не делала. Но по себе знала, как обычная порка поднимает над гранью, как меняется настроение после нее, как хочется жить дальше. Могла ли она отказать? Могла, но не стала. Возможность испытать другую сторону порки она не хотела упускать. Да, она возьмет в руки стек. Возьмет и выпорет эту задницу, так услужливо подставленную ей. Нет, она не станет доминой вот так запросто, нет, она не будет унижать и насиловать своего случайного раба на вечер. Она просто доставит ему удовольствие, лишь утолит его голод.
Ден в общении говорил, что хочет быть связанным. Просто раньше этого никогда не было. Проба, эксперимент. Лара не умела вязать сама, но полет мысли уводил за грани. Она знала, как движется веревка по телу, как возникает мелкая дрожь желания и страха.
— А если я забуду, с чего начинал? — однажды, опутывая ее ровными витками, спросил Хозяин.
— Тогда я умру у Вас на руках, — с улыбкой ответила Лара.
Теперь веревка была в ее руках. И послушное, податливое тело мужчины, готовое на эксперименты. Лара изначально обдумала, как и что она будет делать. Это помогает, когда нет опыта.
Руки за спиной. Первый виток над грудью по плечам, можно задействовать горло, но не стоит без опыта. Безопасность, прежде всего. Хотя ножницы под рукой. Так учил Хозяин. Второй виток на уроне локтей, дальше ровно и красиво, руки стянуты, уже неподвижность. Протягиваем веревку между ног, обхват мошонки, главное, не затягивать. Дальше вниз, ноги на щиколотках. Несколько витков, довольно тугих, заправляем конец веревки за обмотку. Вязать узлы не стоит не умеючи. Неподвижное тело уже реагирует. Член стоит, как вкопанный. Стек в руку. Без подготовки, без разогрева. Удар по заднице.
Ден застонал. Нет, это не протест, это стон наслаждения. Маленький мой, ты так соскучился по порке? Лара разошлась не на шутку. Блин, почему так интересно видеть порку с другой стороны? Каждый удар Лара чувствовала на себе. Каждая красная полоса на заднице Дена отпечатывалась на ней самой. Она вдруг прожила все прошлое, будущее и настоящее вместе с ним. В какой-то момент она устала. Воспоминания захлестнули с головой.
— Вообще-то, я не планировал тебя сегодня пороть.
— Но так получилось, — Лара улыбнулась, освобожденная от веревок.
Эта порка далась ей нелегко. Ден улыбался. А задница превратилась в разукрашенную красными полосами картинку. Нет, он не стонал, он мяукал, как кот, который наелся сметаны. Лара поменяла стек на мягкий кожаный ремень и прошлась им по ступням. Ден взвыл, терпи, малыш, ты сам этого хотел. Она коснулась пальцев рук и поняла, что веревки надо снимать. Но Ден казался разочарованным. Ничего, котенок, это не конец.
— Встань к стене, — негромко скомандовала Лара.
Ден встал и уперся руками в стену. Член стоял, на конце блестела капелька. Как ей хотелось прямо сейчас взять его в рот, слизнуть эту капельку. Но она оттягивала свое удовольствие. Сейчас ее задача — закончить порку. На высшей ноте, на пике наслаждения. Ремень, узкий и мягкий, но с подвохом, прямо на середине у него две металлические клепки, она знала, какой эффект они производят, не раз и не два ее попка получала этим ремнем, оставляющим на память ощутимые синяки.
Ремень свистел в воздухе, опускаясь на уже серьезно выпоротую, разукрашенную красными полосами задницу. Дену явно было больно, она чувствовала эту боль. Но боль имеет странное свойство. Она почему-то вытягивает наружу весь негатив изнутри. Она дает наслаждение. Почему так? Лара не знала. Но если человек получает удовольствие от боли, значит, так надо.
Лара отшвырнула ремень в сторону и нырнула под напряженное тело Дена.
— Войди в попку.
Ден замешкался на минутку. Потом накрыл ее руки своими руками и пристроил стоящий член к ее дырочке. Без подготовки, без смазки, просто вот так сразу. Лара слилась с мужским сильным телом, стала его частью, сама насаживаясь на стоящий кол. Она любила эту боль проникновения, любила до зубовного скрежета. Она зарычала, когда почувствовала полное проникновение.
Несколько сильных толчков заставили ее трепетать. Ден с силой сжал ее руки. И просто не выдержал, кончил в нее бурно и страстно. Именно этого она и добивалась. Странно, но они слышали друг друга, не произнося ни слова, слышали биение сердец.
А дальше была ванная. Нет, Лара так и не стала доминой в прямом смысле слова, она лишь получала удовольствие в сильных мужских руках, готовых на все. Это поклонение, желание обладать доставляли ей высшее наслаждение. Она встала над лежащим в ванной телом и, собрав всю волю в кулак, пустила струю на грудь, лицо, в рот, призывно открытый. Никогда раньше не делала она этого, никогда не понимала, что в этом хорошего. Но так получилось.
Ден вдруг схватил ее за талию и притянул к себе. Его язык коснулся той заветной точки, которую женщина может ласкать и сама, но это не дает наслаждения, точнее, это наслаждение неполное без партнера. Он прошелся языком по клитору, и вдруг сразу проник им внутрь. Лара выгнулась и резко насадилась на язык. Язык не член, нельзя так делать, но уже сделано. Он вылизал все, удерживая ее руками. Лара прогибалась, закидываясь назад. Держал. Она рычала, как львица, как кошка, рычала и выгибалась. Кончила Дену в рот.
Потом, анализируя действия и поступки, она ругала себя. Не верхняя, не нижняя, не понять что. Подставилась, как сучка, сама уплыла… Но страсть живет по своим законам. Иногда стоит отпускать звериные инстинкты. Для всеобщего блага.
Диана Тим Тарис, осень 2014
