Птичку жалко
Добавлено: 19 июл 2020, 10:21
«- Отец, позволь мне отправиться с тобой!
- Нет, Найра, останься здесь, в Типпеканоэ. Здесь безопасно.
- Но я должна быть рядом с тобой в этом трудном деле. Я смогу помочь убедить вождей присоединиться к тебе.
- Найра-Иси, мой Большеглазый Олененок. Да они засмеют меня, если вместо меня заговорит дочь! Ты останешься здесь, я приказываю тебе, как вождь! – Текумсе с любовью посмотрел в глаза дочери, - и прошу тебя, как отец.
Едва наступил рассвет, войско вождя Текумсе покинуло лагерь Типпеканоэ.
В этом трудном походе он надеялся убедить вождей обьединиться и прогнать белых дьяволов.
«Если мы вместе дадим отпор – они больше не посягнут на наши земли!» - говорил он. Но отказ следовал за отказом. Только воинственное племя криков, известных как Красные булавы, присоединилось к армии Текумсе. Но это было небольшим утешением – слишком агрессивные и неуправляемые, они не считались с порядком и не признавали дисциплину.
В лагере чоктавов, Текумсе нагнал гонец. Измученный воин едва не падал со взмыленной лошади.
- Великий вождь! У меня горькая весть!
- Говори.
- Белые дьяволы напали на Типпеканоэ и разгромили лагерь!
- Велики ли потери?
- Убитых немного, но твои соратники отвернулись от тебя, вождь. У тебя больше нет армии, кроме тех, кто с тобой сейчас. И еще…
- Говори.
- Погибла твоя дочь, Найра.
Ни один мускул не дрогнул на лице вождя, но сердце его запылало от горя и жажды мести.
«Найра-Иси, мой Большеглазый Олененок! Зачем я оставил тебя там одну! Но я отомщу белым дьяволам за твою гибель, Олененок. Потомки их потомков будут дрожать от ужаса при одном имени Текумсе!»»
- Седьмого ноября, тысяча восемьсот одиннадцатого года, губернатор Индианы Уильям Генри Гаррисон полностью разгромил лагерь в Типпеканоэ… - учительница истории сделала паузу и прислушалась - откуда-то с задней парты раздавались тихие всхлипывания. Она подошла к плачущей старшекласснице.
- Катя, что случилось? – и грозно нахмурилась в сторону катиного соседа по парте, - Петров?!
- А чо сразу Петров-то, Зин-Иванна? Ничо я не знаю, чуть чо сразу Петров! – привычно забасил рыжий хулиганистый парень, - ты чо разнылась-то, Картинкина?
Девушка подняла заплаканные голубые глаза:
- Ж-ж-а-а-ал-к-к-о-о!
- Птичку? – гыгыкнул бесчувственный Петров, вызвав смешки в классе.
- О-о-лененка-а-а!
- Какого олененка?! – озадаченно уставилась на неё учительница.
Катя прерывисто вздохнула и начала обьяснять.
- Понимаете, у вождя этого…
- Текумсе?
- Да. Дочка была, по имени Большеглазый Олененок.
- С чего ты взяла, Катя? Ни о каких детях и прочих родственниках Текумсе историкам неизвестно.
- Ну и что? – девушка упрямо поджала губы, - неизвестно – не значит, что их не было.
- Пожалуй, ты права. А даже если была – почему ты плачешь?
- Так она погибла там, в этом лагере! Как его…
- Типпеканоэ.
- Ага. На них напали и она погибла-а-а! – девушка опустила голову на руки и громко разрыдалась.
- Ну ты даешь, Картинкина! Сама придумала, сама разнылась. Крыша у тебя едет, точно! На олененке! – Петров заржал и принялся дорисовывать рожки портрету Гаррисона в учебнике.
Катя подняла голову, возмущенно сверкнула глазами, схватила испорченный учебник и с размаху треснула им по голове черствого Петрова под громкий хохот одноклассников.
- Картинкина, Петров! Оба вон из класса! Останетесь после уроков и напишете мне самостоятельную работу по теме этого параграфа!
Возмутители спокойствия вышли в коридор.
- Слышь, Картинкина. Не реви. Мороженого хочешь? – Катя смущенно шмыгнула носом и кивнула. Петров взял у неё сумку с учебниками и они направились в столовую.
- Нет, Найра, останься здесь, в Типпеканоэ. Здесь безопасно.
- Но я должна быть рядом с тобой в этом трудном деле. Я смогу помочь убедить вождей присоединиться к тебе.
- Найра-Иси, мой Большеглазый Олененок. Да они засмеют меня, если вместо меня заговорит дочь! Ты останешься здесь, я приказываю тебе, как вождь! – Текумсе с любовью посмотрел в глаза дочери, - и прошу тебя, как отец.
Едва наступил рассвет, войско вождя Текумсе покинуло лагерь Типпеканоэ.
В этом трудном походе он надеялся убедить вождей обьединиться и прогнать белых дьяволов.
«Если мы вместе дадим отпор – они больше не посягнут на наши земли!» - говорил он. Но отказ следовал за отказом. Только воинственное племя криков, известных как Красные булавы, присоединилось к армии Текумсе. Но это было небольшим утешением – слишком агрессивные и неуправляемые, они не считались с порядком и не признавали дисциплину.
В лагере чоктавов, Текумсе нагнал гонец. Измученный воин едва не падал со взмыленной лошади.
- Великий вождь! У меня горькая весть!
- Говори.
- Белые дьяволы напали на Типпеканоэ и разгромили лагерь!
- Велики ли потери?
- Убитых немного, но твои соратники отвернулись от тебя, вождь. У тебя больше нет армии, кроме тех, кто с тобой сейчас. И еще…
- Говори.
- Погибла твоя дочь, Найра.
Ни один мускул не дрогнул на лице вождя, но сердце его запылало от горя и жажды мести.
«Найра-Иси, мой Большеглазый Олененок! Зачем я оставил тебя там одну! Но я отомщу белым дьяволам за твою гибель, Олененок. Потомки их потомков будут дрожать от ужаса при одном имени Текумсе!»»
- Седьмого ноября, тысяча восемьсот одиннадцатого года, губернатор Индианы Уильям Генри Гаррисон полностью разгромил лагерь в Типпеканоэ… - учительница истории сделала паузу и прислушалась - откуда-то с задней парты раздавались тихие всхлипывания. Она подошла к плачущей старшекласснице.
- Катя, что случилось? – и грозно нахмурилась в сторону катиного соседа по парте, - Петров?!
- А чо сразу Петров-то, Зин-Иванна? Ничо я не знаю, чуть чо сразу Петров! – привычно забасил рыжий хулиганистый парень, - ты чо разнылась-то, Картинкина?
Девушка подняла заплаканные голубые глаза:
- Ж-ж-а-а-ал-к-к-о-о!
- Птичку? – гыгыкнул бесчувственный Петров, вызвав смешки в классе.
- О-о-лененка-а-а!
- Какого олененка?! – озадаченно уставилась на неё учительница.
Катя прерывисто вздохнула и начала обьяснять.
- Понимаете, у вождя этого…
- Текумсе?
- Да. Дочка была, по имени Большеглазый Олененок.
- С чего ты взяла, Катя? Ни о каких детях и прочих родственниках Текумсе историкам неизвестно.
- Ну и что? – девушка упрямо поджала губы, - неизвестно – не значит, что их не было.
- Пожалуй, ты права. А даже если была – почему ты плачешь?
- Так она погибла там, в этом лагере! Как его…
- Типпеканоэ.
- Ага. На них напали и она погибла-а-а! – девушка опустила голову на руки и громко разрыдалась.
- Ну ты даешь, Картинкина! Сама придумала, сама разнылась. Крыша у тебя едет, точно! На олененке! – Петров заржал и принялся дорисовывать рожки портрету Гаррисона в учебнике.
Катя подняла голову, возмущенно сверкнула глазами, схватила испорченный учебник и с размаху треснула им по голове черствого Петрова под громкий хохот одноклассников.
- Картинкина, Петров! Оба вон из класса! Останетесь после уроков и напишете мне самостоятельную работу по теме этого параграфа!
Возмутители спокойствия вышли в коридор.
- Слышь, Картинкина. Не реви. Мороженого хочешь? – Катя смущенно шмыгнула носом и кивнула. Петров взял у неё сумку с учебниками и они направились в столовую.