Утренний кофе
Добавлено: 24 янв 2018, 13:06
Автор - Korrin
Текст не шел. Он упирался и сопротивлялся. Выскальзывал из рук холодной рыбиной, исчезал в мутных темных заводях.
Ни единой строчки. Всё также сухое перо и закрытая чернильница. Ну, не перо и чернильница, а текстовый файлик, но вы поняли. Символов-то в нём – ноль. Только курсор укоряюще мерцает в левом верхнем уголке.
Кинг что-то писал про страх белого листа. Мол, когда написал что-то длинное и хорошее – страшно начинать новый текст, ибо понимаешь, сколько труда предстоит. И я его понимаю. Я! Понимаю! Кинга! Союз галантерейщика и кардинала, мда. Вот только у Стивена уже было что-то написано и издано, а у меня – нет.
Кинг-шминг-яоминг, о чем я вообще думаю?? Мне нужен Текст!!
А он не идёт. Никак. Ни тушкой, ни чучелом, ни с шашечками, ни без. Даже намёток нет. Есть только слово «надо» и пустой белый лист, как заснеженная степь. Там в степи глухой замерзает текст! Спеть, что ли? Скорее уж - завыть!
Раннее утро потихоньку засвечивало горизонт. Текст нужен уже сегодня к вечеру, и прошедшая неделя в наивных попытках его сотворить довела до откровенной бессонницы. Пять утра, я не сплю.
Кручу в голове слова и мысли и так, и эдак. Ассоциации, цепляясь одна за другую, скручиваются в совершенно невероятные цепочки, серпантины и спирали рибонуклеиновых кислот. Например, как по-вашему, связаны вспыхнувшие светло-синим язычки пламени на плите и мечта купить мотоцикл? Не знаете? Ха! А связь там, между прочим, прямая, ясная и однозначная. Может, и вправду купить? СредствА ж позволяют, и даже время есть.
Чтобы унять разбушевавшийся консумеризм, вспомнил давнюю договоренность с самим собой – «всё, что мне не нужно, но очень хочется, покупать только на деньги, заработанные издательством текста». Поэтому первого издания вот уже лет десять дожидается-гудит сверхмощной видеокартой чисто игровой комп, а теперь можно и байк туда поставить, рядышком. Пусть стоит, сверкает лакировкой и хромированием, попахивает маслом, скоростью, ветром и свободой, под рёв тяжелого рока. Осталось мелочь – выдать текст, почистить его, издать и затмить Роулинг. Ну, или Майер с Донцовой, на крайний случай.
И всё бы ничего, но вот текст… текст не шел.
Он цеплялся засохшим репейником, впивался невидимыми занозами, бередил, ранил и не давал спокойно жить. И вот я сижу на кухне, всматриваюсь в светлеющее небо, краем уха вслушиваюсь в тихое перешептывание оранжево-голубого пламени и шкворчащей закипающим кофе старенькой закопченной турки.
Турка эта моталась со мною по всем городам и весям, еще со студенческих времен. Подаренная одноклассницей на день рождения еще на первом курсе, она умудрилась не уйти в «страну потерянных вещей» в общежитии, не раствориться в хаосе переездов, не затеряться в перелетах, поездах и съемных квартирах. Единственная вещь, что со мной всё это время. Раритет прямо, мест и времён видела не меньше, чем садовый гном в «Амели», только по-настоящему, а не в фотошопе.
Сижу - всматриваюсь в причудливую арабскую вязь на бронзовых боках, матированную царапинками и вмятинами. Может, на ней получится увидеть текст?
Даже не сколько увидеть, сколько понять – а про что он должен быть?
Самое сложное, тема - она есть. И мотивация есть! А что по теме написать – нет.
Несколько прочитанных про писательский труд книжек, опыт участия в других конкурсах и три десятка скомканных листов бумаги с попытками «начать писать, а там оно уже как-то само сложится» четко давали понять, что без Идеи написать ничего не получится. И весь ступор был именно в том, что прицепить хоть какую-то Идею к Теме – не получалось.
Очень злило понимание, что дело не в несовместимости идеи и темы, а дело как раз в собственном неумении творить. Это не тема у нас неправильная, это с руками у нас проблемы – кривые!
Самокопание и рефлексия едва-едва не помешали обратить внимание на сменившуюся тональность шкворчания.
Кофе!
Рывок к плите был похож на прыжок тигра на антилопу – стремительный, плавный, выверенный многократными неудачами и не менее многократными успехами. Вот только Акела промахнулся, а я – нет. Подхваченная в последний момент турка все же не успела выплеснуть своё драгоценное содержимое на жадное пламя, и сейчас приподнявшаяся пена потихоньку опадала, паря невероятно ароматным кардамоново-кофейным дымком.
Ай да я, ай да молодец! В последнее же мгновение!
Глубоко вдохнув, с улыбкой как минимум олимпийского чемпиона, стоящего на высшей ступени пьедестала, я притушил огонь и снова поставил на него бронзовое творение неведомых турецких чеканщиков. И еще немного поправил ручку, градусов на тринадцать против часовой стрелки – для идеальности получающегося натюрморта, да!
Немного времени у меня есть – поэтому шмыг к холодильнику, у меня там в закромах отличная болгарская брынза лежит, крепкая и солёная. Как раз успею достать и нарезать.
Наконец все приготовления были закончены - бутербродики сооружены, кофе отстоялся и перелит в чашечку, лишнее убрано и ничего не отвлекает от гармонии и предвкушения.
Прищурившись, сделал первый глоточек, и в который раз сказал себе, что не всё так плохо в этой жизни. И даже чисто белый лист уже не пугал и не смущал и не беспокоил. Ну не шел текст, и всего-то? Хм, текст не шел? А что, если…?
Мелькнувшая мысль была поймана, загарпунена, оценена и признана достойной.
Ха! Не на того напали!
Еще раз втянув божественный запах, я пододвинул поближе ноут, и уверенно набрал конкурсную тему - «Утренний кофе».
А потом, с новой строчки, уже не останавливаясь ни на мгновение, продолжил:
«Текст не шел. Он упирался и сопротивлялся. Выскальзывал из рук холодной рыбиной…»
Текст не шел. Он упирался и сопротивлялся. Выскальзывал из рук холодной рыбиной, исчезал в мутных темных заводях.
Ни единой строчки. Всё также сухое перо и закрытая чернильница. Ну, не перо и чернильница, а текстовый файлик, но вы поняли. Символов-то в нём – ноль. Только курсор укоряюще мерцает в левом верхнем уголке.
Кинг что-то писал про страх белого листа. Мол, когда написал что-то длинное и хорошее – страшно начинать новый текст, ибо понимаешь, сколько труда предстоит. И я его понимаю. Я! Понимаю! Кинга! Союз галантерейщика и кардинала, мда. Вот только у Стивена уже было что-то написано и издано, а у меня – нет.
Кинг-шминг-яоминг, о чем я вообще думаю?? Мне нужен Текст!!
А он не идёт. Никак. Ни тушкой, ни чучелом, ни с шашечками, ни без. Даже намёток нет. Есть только слово «надо» и пустой белый лист, как заснеженная степь. Там в степи глухой замерзает текст! Спеть, что ли? Скорее уж - завыть!
Раннее утро потихоньку засвечивало горизонт. Текст нужен уже сегодня к вечеру, и прошедшая неделя в наивных попытках его сотворить довела до откровенной бессонницы. Пять утра, я не сплю.
Кручу в голове слова и мысли и так, и эдак. Ассоциации, цепляясь одна за другую, скручиваются в совершенно невероятные цепочки, серпантины и спирали рибонуклеиновых кислот. Например, как по-вашему, связаны вспыхнувшие светло-синим язычки пламени на плите и мечта купить мотоцикл? Не знаете? Ха! А связь там, между прочим, прямая, ясная и однозначная. Может, и вправду купить? СредствА ж позволяют, и даже время есть.
Чтобы унять разбушевавшийся консумеризм, вспомнил давнюю договоренность с самим собой – «всё, что мне не нужно, но очень хочется, покупать только на деньги, заработанные издательством текста». Поэтому первого издания вот уже лет десять дожидается-гудит сверхмощной видеокартой чисто игровой комп, а теперь можно и байк туда поставить, рядышком. Пусть стоит, сверкает лакировкой и хромированием, попахивает маслом, скоростью, ветром и свободой, под рёв тяжелого рока. Осталось мелочь – выдать текст, почистить его, издать и затмить Роулинг. Ну, или Майер с Донцовой, на крайний случай.
И всё бы ничего, но вот текст… текст не шел.
Он цеплялся засохшим репейником, впивался невидимыми занозами, бередил, ранил и не давал спокойно жить. И вот я сижу на кухне, всматриваюсь в светлеющее небо, краем уха вслушиваюсь в тихое перешептывание оранжево-голубого пламени и шкворчащей закипающим кофе старенькой закопченной турки.
Турка эта моталась со мною по всем городам и весям, еще со студенческих времен. Подаренная одноклассницей на день рождения еще на первом курсе, она умудрилась не уйти в «страну потерянных вещей» в общежитии, не раствориться в хаосе переездов, не затеряться в перелетах, поездах и съемных квартирах. Единственная вещь, что со мной всё это время. Раритет прямо, мест и времён видела не меньше, чем садовый гном в «Амели», только по-настоящему, а не в фотошопе.
Сижу - всматриваюсь в причудливую арабскую вязь на бронзовых боках, матированную царапинками и вмятинами. Может, на ней получится увидеть текст?
Даже не сколько увидеть, сколько понять – а про что он должен быть?
Самое сложное, тема - она есть. И мотивация есть! А что по теме написать – нет.
Несколько прочитанных про писательский труд книжек, опыт участия в других конкурсах и три десятка скомканных листов бумаги с попытками «начать писать, а там оно уже как-то само сложится» четко давали понять, что без Идеи написать ничего не получится. И весь ступор был именно в том, что прицепить хоть какую-то Идею к Теме – не получалось.
Очень злило понимание, что дело не в несовместимости идеи и темы, а дело как раз в собственном неумении творить. Это не тема у нас неправильная, это с руками у нас проблемы – кривые!
Самокопание и рефлексия едва-едва не помешали обратить внимание на сменившуюся тональность шкворчания.
Кофе!
Рывок к плите был похож на прыжок тигра на антилопу – стремительный, плавный, выверенный многократными неудачами и не менее многократными успехами. Вот только Акела промахнулся, а я – нет. Подхваченная в последний момент турка все же не успела выплеснуть своё драгоценное содержимое на жадное пламя, и сейчас приподнявшаяся пена потихоньку опадала, паря невероятно ароматным кардамоново-кофейным дымком.
Ай да я, ай да молодец! В последнее же мгновение!
Глубоко вдохнув, с улыбкой как минимум олимпийского чемпиона, стоящего на высшей ступени пьедестала, я притушил огонь и снова поставил на него бронзовое творение неведомых турецких чеканщиков. И еще немного поправил ручку, градусов на тринадцать против часовой стрелки – для идеальности получающегося натюрморта, да!
Немного времени у меня есть – поэтому шмыг к холодильнику, у меня там в закромах отличная болгарская брынза лежит, крепкая и солёная. Как раз успею достать и нарезать.
Наконец все приготовления были закончены - бутербродики сооружены, кофе отстоялся и перелит в чашечку, лишнее убрано и ничего не отвлекает от гармонии и предвкушения.
Прищурившись, сделал первый глоточек, и в который раз сказал себе, что не всё так плохо в этой жизни. И даже чисто белый лист уже не пугал и не смущал и не беспокоил. Ну не шел текст, и всего-то? Хм, текст не шел? А что, если…?
Мелькнувшая мысль была поймана, загарпунена, оценена и признана достойной.
Ха! Не на того напали!
Еще раз втянув божественный запах, я пододвинул поближе ноут, и уверенно набрал конкурсную тему - «Утренний кофе».
А потом, с новой строчки, уже не останавливаясь ни на мгновение, продолжил:
«Текст не шел. Он упирался и сопротивлялся. Выскальзывал из рук холодной рыбиной…»