Разное

[Яко-Хан]

[Ren]

Орсон Скотт Кард. Из книги "Дети разума".


Ведут ли разговоры
Боги различных народов?
Общаются ли боги китайских городов
С предками японцев?
С повелителями Ксибальбы?
С Аллахом? С Яхве? С Вишну?
Существует ли у них собрание,
Где они могут встретиться
И похвалиться друг перед другом своими верующими?
"Мои склоняются к полу, - скажет один, -
И прослеживают в дереве жилки во славу мне".
"А моих животных приносят в жертву", - ответит другой.
"А мои убьют любого, кто оскорбит меня", -
Похвастается третий.
И вот вопрос, который я чаще всего задаю:
Найдется среди божеств хоть один,
Кто честно признаться сможет:
"Почитающие меня люди исправно
Повинуются моим справедливым законам,
Обращаются друг с другом честно
И ведут простую, щедрую жизнь"?
Хань Цин- чжао, "Шепот Богов"

[Олимпия]

Зависть белой не бывает.
Зависть свет в нас убивает.
Ну а то, кто ею болен, —
У того душа темна,
И в поступках он не волен,
Ибо всем вершит она.
Мы смирились с тем, что зависть
Судит всех без доказательств.
Ей достаточно улик —
Этот счастлив.
Тот велик.
И чужой судьбою мучась,
Умирая от обид,
Все надеется на случай,
Что когда-нибудь получит
То,
Что ей в других претит.

А. Дементьев

[Евгений3]

А чувства бывают белыми,
А чувства бывают нежными,
Как будто бы простынь стелим мы
Сугробами белоснежными.
Ни скупости в них, ни зависти,
Ни даже крупицы чёрствости-
Слетаются, словно аисты,
С объятьями распростёртыми.
Пусть мало их между всех иных,
Пусть горсточка яркой свежести,
Дарите их, как надежды стих,
Творите стихию нежности.
(Я)

[Олимпия]

Я ненавижу в людях ложь.
Она порой бывает разной:
Весьма искусной или праздной
И неожиданной, как нож.
Я ненавижу в людях ложь.
Ту, что считают безобидной,
Ту, за которую мне стыдно,
Хотя не я, а ты мне лжешь.
Я ненавижу в людях ложь.
Я негодую и страдаю,
Когда ее с улыбкой дарят,
Так, что сперва не разберешь.
Я ненавижу в людях ложь.
От лжи к предательству полшага.
Когда-то все решала шпага,
А нынче старый стиль негож.
Я ненавижу в людях ложь.
И не приемлю объяснений.
Ведь человек как дождь весенний.
А как он чист, апрельский дождь!
Я ненавижу в людях ложь.

А. Дементьев

[Крапива]

Девочке три, она едет у папы на шее.
Сверху всё видно совсем по-другому, чем снизу.
Папа не верит, что скоро она повзрослеет.
Папа готов воплощать в жизнь любые капризы.

Девочке шесть, на коленках у папы удобно.
Он подарил ей щенка и большую конфету.
Папа колючий, как ёж, и как мишка огромный.
Папа умеет и знает вообще всё на свете.

Девочке десять, и ей захотелось помаду.
Сперла у мамы, накрасила розовым губы.
Папа ругался, кричал, что так делать не надо.
Папа умеет бывать и сердитым, и грубым.

Девочке скоро пятнадцать, она повзрослела.
В сумочке пачка «эссе» в потаённом кармане.
Папа вчера предложил покататься на шее.
Девочка фыркнула: ты же не выдержишь, старый.

Девочка курит в окно и отрезала чёлку.
Девочка хочет тату и в Египет с подружкой.
Папа зачем-то достал новогоднюю ёлку.
Девочке это давно совершенно не нужно.

Девочке двадцать, она ночевала не дома.
Папа звонил раз пятьсот, или может быть больше.
Девочка не подходила всю ночь к телефону.
Папа не спал ни минуты сегодняшней ночью.
Утром приехала, папа кричал и ругался.
Девочка злилась в ответ и кидалась вещами.
Девочка взрослая, так говорит ее паспорт.
Девочка может бывать, где захочет, ночами.

Девочка замужем, видится с папой нечасто.
Папа седой, подарил ей большую конфету.
Папа сегодня немножечко плакал от счастья:
дочка сказала, что он превращается в деда.

Девочке тридцать, ей хочется к папе на шею.
Хочется ёлку, конфету и розовый бантик.
Девочка видит, как мама и папа стареют.
В книжке хранит от конфеты разглаженный фантик.
Девочка очень устала и плачет ночами.
Папа звонит каждый день, беспокоясь о внучке.
Девочка хочет хоть на день вернуться в начало,
девочка хочет домой, хочет к папе на ручки.

Девочка женщина с красной помадой и лаком.
Девочка любит коньяк и смотреть мелодрамы.
Папа звонил, и по-старчески жалобно плакал.
В ночь увезли на карете в больницу их маму.

Мама поправилась, девочка ходит по кухне.
Пахнет лекарствами и чем-то приторно сладким.
Девочка знает, что всё обязательно рухнет.
Девочке хочется взять, и сбежать без оглядки
в мир, где умеют назад поворачивать время.
Где исполняются влёт все мечты и капризы.
Где она едет, как в детстве, у папы на шее,
и ей всё видно совсем по-другому, чем снизу.

© Мальвина Матросова

[Крапива]

Мне сказали слово, я расплел его в строку,
Голос был привязан к телефонному звонку,
Странные оркестры бродят в голове моей,
Странные оркестры, эй...

То, что знают пальцы - то неведомо для глаз,
Клавиши рояля излучают нервный газ,
Бешеные волки в оголенных проводах,
Загляни в глаза свои, и ты увидишь страх!


Я не знаю формулы, но ток всегда есть ток,
Я увидел женщину, я бросил ей цветок,
Волки расступились, можно рыть подземный ход,
Но в окне напротив установлен пулемет!

Ты увидишь солнце с ослепительных вершин,
Если ты ловил кого-то вечером во ржи,
Я вчера узнал из сводки свежих новостей,
Что я умру непознанным в тени своих детей...

Мне сказали слово, я расплел его в строку,
Голос был привязан к телефонному звонку,
Странные оркестры бродят в голове моей,
Странные оркестры, эй...

Группа "Сплин". Это нечто.

[Олимпия]

А Боги смеялись все утро и вечер
Смешила их фраза: «Случайная встреча»…

Они от души, аж до слёз хохотали:
Наивные люди! Вам шанс просто дали!

Случайностей мало, счастливых – тем паче!
Всю жизнь можно ждать, свято веря в удачу…

А мы вас столкнули совсем не случайно,
И что с вами будет, поверьте, не тайна…

«Случайная встреча» в толпе многолюдной…
Средь сотен людей… – настоящее чудо!

Так в жизни бывает порой… невзначай:
«Случайная встреча» – знак свыше – с луча…

Совпали маршруты и время, и дни…
Совсем не случайно столкнулись они.

Понять бы всё это ещё… чтобы впредь
Любимых своих – как зеницу беречь!

Автор – Ирена Буланова

[Евгений3]

Мальвина Матросова

Однако поэтесса Матрасова. Побывал я на её странице, интересный автор, спору нет.

[Евгений3]

Группа "Сплин". Это нечто.

Серьёзно, так здорово?
Я вообще-то ни разу не фанат, а кто у них рифмует?

[Евгений3]

А как глянется любителям стихов вот это короткое произведение?

От нежности до страсти долгий путь...
Евгений Глушаков
От нежности до страсти – долгий путь,
Для нашего безволья невозможный.
И не проходит чувство дальше кожи,
И в сердце не умеет заглянуть.
Когда бы нам глубокие тревоги,
Смятенье снов, круженье головы,
Не возлюбили б много мы и многих
В безмерности единственной любви.

[Крапива]

Группа "Сплин". Это нечто.

Серьёзно, так здорово?
Я вообще-то ни разу не фанат, а кто у них рифмует?

Ну, вот именно эта песня - это и слова и музыка Саши Васильева.

[Олимпия]

Вспомнили "Сплин".
Для меня у них лучшая песня "Храм". Но есть примета, как только я ее начинаю случать, значит точно погружаюсь в хандру, вспоминаю и скучаю. Поэтому стараюсь как можно реже ее слушать.

Пишу тебе из пасмурных краёв
Где дождь наполнил город до краёв
Водой, в которой всё отражено
И всё не превращается в вино

Пишу тебе из северных широт
Живая рыба здесь мертвее шпрот
Здесь лужи - треть вода и две - бензин
Здесь вечно не контачит карта сим

Пишу тебе из южных берегов
Где тесно на Олимпе от богов
Где пляжи опустели в октябре
Где всё напоминает о тебе

Пишу тебе из тех монастырей
В которых нет ни окон, ни дверей
Нет ничего, и честно говоря
Что нет и самого монастыря

Пишу тебе и глядя на закат
Как человек, отдавший жизнь за так
Смотрю, бросаясь в жар или в озноб
Как падает на землю небоскрёб

Пишу тебе поверх кирпичных стен
Пишу на новгородской бересте
Так пишут на обрывках, на клочках
Слепясь, что без очков и что в очках

Пишу тебе, что я лечу домой.
Что скоро расставания долой.
Пишу, покуда красный светофор.
Пишу, пока не кончится айфон.

Любые вещи превратятся в хлам
Никто не помнит, кто построил храм
Такая жизнь - не сахар и не шёлк
Здесь помнят лишь того, кто храм поджёг

Постскриптум. Я пишу тебе, пишу!
Привет тебе ! Тебе - и малышу!
Так долго строить храм и сжечь за миг.
Лишь может тот, кто этот храм воздвиг.

[Крапива]

Олимпия,

У меня эта

Ни окна, ни пролета, ни двери -
Только черная мертвая ночь
В ней, забыв о грядущем, спят усталые звери,
Отовсюду ушедшие прочь

Им не хочется думать о прошлом,
В этом прошлом так много смертей,
В этом прошлом прохлада клеток острожных,
И мелодии ржавых цепей

Им не хочется знать, где их корни,
Их надежда вдали от беды,
Их свобода все время уходить от погони,
На бегу заметая следы

Звери смотрят в печальное небо,
Все пытаясь узреть неба край,
И на ужин у них ломтик черствого хлеба,
Да подернутый тиною чай

Расскажи мне о чем твое горе,
Я приму твою боль как свою,
Жаль, что все остальные разбежались по норам,
Нас оставив на самом краю

Спой мне песню про крест и про купол,
Про надежду и веру всех вер,
А любовь - это клетка, я опять загнан в угол,
Как беспомощный раненый зверь

Но это слушать надо

[Олимпия]

Крапива, спасибо. Что-то я такую песню пропустила.
Интересно, что это за фильм, кадры которого в клипе используют. Не видела точно.
Песня хорошая, надо найти и добавить в плейлист к остальному Сплину.

[Крапива]

Олимпия,

По-моему - это старый-старый то ли польский, то ли ГДР-овский фильм, потому как я там мельком узрела Гойко Митича - знаменитого индейца из серии с Дином Ридом.

Но кадры, ты права, шикарные.

Надо Волшебника спросить. Он всё найдет.

[Олимпия]

Крапива, нашла. Посмотрела фильмографию Гойко Митича и Барбары Брыльской.
«Архив смерти» (нем. Archiv des Todes) — приключенческий боевик, 13-серийный телесериал, снятый в 1979-1980 гг. в Германской Демократической республике.
Точно я не видела такой сериал. Немцы сняли. Интересно, что тогда снимали и как, будет время обязательно гляну.

[Крапива]

Олимпия,

От ты молодец какая! Короче, мне будет, чем заняться на ближайшие две недели.

[Крапива]

Нечего делать внутри, я стою на пороге
Жду, когда кто-нибудь треснет мне дверью по морде
Жду, когда кто-нибудь переломает мне руки
Или попросит войти, или выгонит нафиг

Кто я такой - наркоман, алкоголик, бродяга
Женщины смотрят в глаза мне и плачут от жажды
И половина из них чтит меня как героя,
Другие же чтут как отъявленного негодяя

Знай, я хотел убежать, но мне некуда деться
Ноты и тексты ты утром получишь по почте
Я пришел с войны, распахнул шинель,
А под ней билось сердце
И это сердце никто никогда не растопчет

Флот потопили - остались одни адмиралы
На фонарях объявились хорошие люди
В день, когда стрелки сошлись, я сказал своей маме:
Мама, твой сын - пацифист, это неизлечимо"

Вполголоса радости нет - так ори, моя глотка!
Рви тишину, как струну, своим воплем истошным,
Бей в барабаны, стреляй из зенитных орудий,
Только смотри, не забудь - за стеной спит ребенок

Знай, я хотел убежать, но мне некуда деться
Ноты и тексты ты утром получишь по почте
Я пришел с войны, распахнул шинель,
А под ней билось сердце
И это сердце никто никогда не растопчет
"Ну, "Сплин" Конечно же.

[Крапива]

Дым табачный воздух выел.
Комната -
глава в крученыховском аде.
Вспомни -
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День еще -
выгонишь,
можешь быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Все равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят -
он уйдет,
разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей,
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон -
царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь,
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметенный карнавал
растреплет страницы моих книжек...
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?

Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.

Маяковский. Да, это Маяковский.

Ну, и конечно же