Новая Демократия
Ник, спустив жирные струи спермы Диане на плоский загорелый живот, отвалился на бок, откинувшись на пышные подушки в гостиничном номере. Он, тяжело дыша, утёр со лба пот и бросил довольный взгляд на нагую женщину. Она рассеянно размазывала сперму, водя длинным тонким пальчиком вокруг пупка, каждый раз уменьшая радиус, пока не загнала тянущуюся за пальцем жирную каплю в лунку. При этом она смотрела из-под длинных ресниц на лежащего рядом одутловатого мужчину средних лет, словно намекая: «И это все, на что ты способен?».
— Погоди, — проворчал Ник, угадывая мысли черноволосой бестии и заворочавшись под ее взглядом. — У меня бабы давно не было, вот и кончил быстро. Так-то я не скорострел: жарю как надо и восстанавливаюсь быстро. Ща, опрокину стаканчик и продолжим. Я же тебя на два часа снял, вот и управимся.
Всё это он говорил, не сводя жадного взора с лежавшей рядом женщины. Она была выше его на полголовы, имела подтянутую и крепкую фигуру волейболистки, длинные стройные ножки и небольшую, но крепкую грудь с аккуратными кругляшками сосочков. В лице ее угадывалась нечто азиатское, а то и даже индейское. Чёрные, как смоль, волосы и под стать им брови, чуть раскосые глаза и высокие скулы.
«Хороша, чертовка. Я бы с такой замутил что-нибудь, жаль, что всего лишь шлюха!» — подумал Ник, а вслух сказал:
— Иди, принеси мне выпить!
— Я жрица любви, не служанка! Если тебе так хочется, сам себе налей, — парировала Диана, не поведя бровью.
Голос ее был певучим, а речь какой-то многословной, витиеватой, Нику даже расхотелось грубить ей. Ладно, он пока тут всего лишь гость, но это дело нескольких дней.
— Дерзкая, зар-раза! Мне это нравится, люблю девиц с гонорком, с хар-рактером. Такие и в постели огонь, и по жизни не промах. Уедешь со мной, как обустроюсь?
— Нет! — улыбнулась Диана и, встав с постели, направилась в душ, ощущая кожей вожделенный взгляд Ника на своих ягодицах.
Мужчина, проводив взглядом женщину, тоже встал с постели, подошел к столику и налил себе дешёвый виски. Прикинул в уме, сколько осталось денег. Получалось, что не так много, но скоро он тут развернётся по полной!
Вернулась Диана. Вошла, плавно покачивая бедрами, словно плыла. На ней был прозрачный пеньюар, тёмно фиолетового и синего оттенков, который не скрывал наготу, а, наоборот, распалял желание обладать этой женщиной. Она взяла свою сумочку, выудила из нее длинную тонкую сигарету и выпустила ароматный дым. По комнате распространился непривычный аромат фруктов, а не горького табака.
— Почему ты решим эмигрировать в Боландию? — спросила она между делом, когда прилегла на кровать. Пеньюар оголил её ноги до самого лобка, но она не стала его поправлять. Ей нравилось дразнить этого клиента.
— Боландия — рай на земле. Разве не так твердят рекламные плакаты?
— Так. Но у каждого своя причина сбежать сюда.
— А ты слишком любознательная для шлю… Хм-м…
— Я куртизанка. И тебе следует поскорее избавиться от сквернословия. В этой стране так не принято говорить.
— Да знаю, я знаю! Помню все инструктажи и наставления. Я справлюсь.
— И это вовсе не любознательность. Мне всё равно. Я просто заполняю паузу пустой болтовней, пока ты… — девушка выразительно посмотрела на висящий сморщенный член Ника, который сейчас напоминал личинку розовой бабочки.
Ник спешно схватил член в руку, немного помял его, потеребил пальцами, но тот не спешил оживать. Он бросил настороженный взгляд на Диану, но она уже отвернулась, стряхивая пепел в небольшую серебристую пепельницу. Мужчина залпом допил виски и понуро поплёлся к кровати.
— Тут эта Новая Демократия. Не нужно пахать за зарплату. Государство платит тебе только за то, что ты его гражданин. Разве это не повод?
— Но взамен и ты должен приносить государству пользу.
— Какую? — Ник поднял бровь, не понимая, о чем идет речь.
— Государство безвозмездно обеспечивает тебя от трёх до пяти месяцев, а ты за это время должен найти себе занятие по душе или по призванию, при необходимости пройти обучение, и начать приносить взаимную пользу государству. Это один из основных пунктов Новой Демократии. К примеру, человек — прирожденный педагог, но в его стране зарплата учителей слишком мала, и он вынужден работать не по призванию, а там, где больше платят. Новая Демократия это исправляет, тебе не нужно гнаться за зарплатой и думать, как выжить. Всё это берет на себя государство — это такая его благодарность за то, что ты стал его гражданином. А ты взамен можешь развивать свои навыки и способности, быть учителем или врачом, художником или строителем. Дело, сделанное от души, приносит гораздо больше пользы, чем то, которое сделано по меркантильному расчету.
— Ты, я смотрю, тоже выбрала дело себе по душе, а? – хитро подмигнул Диане изрядно захмелевший Ник, но она никак не отреагировала на его колкость.
— Боландия не запрещает такой вид услуг.
— Я знаю, о чём ты говоришь. — Ник снова потянулся к бутылке. — Сам через это прошёл, верил в идею, учился, а на деле думаешь, сдался кому-то мой диплом инженера? Хрена там (Диана поморщилась), работал за гроши, а потом ушёл в коммерцию, потому что там платят. Поэтому да, то, что меня тут обеспечат за счет государства — это основная цель. Но есть и другие. Да меня во всех сторон обложили: налоги, алименты, штрафы. А когда жить? Жить когда? Я ведь хотел по-человечески… Отучился. Ладно, не задалось с профессией. Встретил Жанну, влюбился, всё взаимно, обоюдно, родила мне сына, но после родов её словно подменили. Такая стерва! От неё любой бы ушел. Подала на алименты, ладно. Через год начал жить со Светланой, та уже мудрая, с опытом, думал, с ней не обожгусь. И вроде предохранялись — залетела, дур-ра! Ладно, рожай, выдюжим, возьму подработку. Ипотеку совместную тоже надо гасить. Но нет, или мне так везёт, или все вы бабы такие: она за год мне выклевала мозг, что я просто бухать стал, а когда выгнала, то только рад был свалить. Но вот только теперь алименты вам — хрен. И одной, и другой! Официально больше не работал. Так и взять с меня нечего, а то, что я там в тени нарабатывал, так это не вашей морде куш! В Боландии уж точно такого нет. Как говорят, всех новорожденных обеспечивает государство, а брак вообще каждые три года нужно подтверждать, и никто не осудит, если через три года к другой сбежишь. Законом предусмотрено, вот как! Нет ни алиментов, ни налогов. Ну а то, что ты говоришь, пользу приносить, так это я могу. Да хоть охранником, хоть кем угодно.
Ник, выговорившись, перевел дух и снова влил в себя порцию виски. Зажмурившись от выпитого попытался прикинуть в уме сколько осталось денег, но потом махнул на это рукой и, шатаясь, пошёл к кровати.
— А ну, иди ко мне, шал-лава, я тебе сейчас покажу новую демократию.
Диана с сомнением глянула на сморщенный член, на пьяные глаза клиента. Пора было заканчивать сеанс, она выяснила всё, что хотела.
Ник, плюхнувшись на кровать, потянул свои руки к девушке, грубо схватил её за грудь и попытался притянуть к себе для поцелуя.
Диана мягко но уверенно высвободилась из объятий Ника, скинула пеньюар и оседлала мужчину.
— Расслабься, я все сделаю сама!
Диана провела ладонями по груди мужчины, легонько надавила на несколько точек на его теле, и член волшебным образом начал обретать твёрдость.
— Ну вот, я ж говорил, восстановлюсь быстро, я ж мужык, я то… — Ника совсем развезло, язык его заплетался, а речь была бессвязной.
Диана склонилась над пульсирующей головкой, облизала затвердевшую плоть и погрузила член в рот, одной рукой стимулируя ствол, а другой, перебирая яички. Она сосала умело, с причмокиванием, вынимая член и сплёвывая на него скопившуюся слюну. Щеки и рот ее блестели от влаги.
Ник пьяно елозил под ней и пытался что-то мычать, но только отвлекал своей вознёй. Оставив член, она переползла выше, склонилась над клиентом, сделала вид, что игриво хочет его придушить и обхватила пальцами горло, незаметно нажав на точку под ухом. Глаза мужчины закрылись, и он погрузился в глубокий сон, однако член его и не думал засыпать! Диана умелым движением натянула презерватив и, оседлав тело спящего клиента, опустилась на член, выдыхая и закатывая глаза от удовольствия. Она мерно покачивалась, понемногу увеличивая темп. Не уходить же неудовлетворённой, пусть будет небольшой бонус за её грязную работу. С уст девушки срывались хриплые стоны, через несколько минут её бедра затряслись в конвульсиях, и она рухнула лицом на подушку, всхлипывая от охватившего урагана эмоций и вздрагивая всем телом от накатывающих волн оргазма. Придя в себя, Диана сползла с мужчины и посмотрела на него безразличным взглядом. Проспит до утра. Можно было оставить его на всю ночь со стояком, пусть утром разряжается самостоятельно, но слишком много чести, возомнит себя еще кем-то! Женщина коснулась его груди, легонько нажала под левым соском и член тут же начал уменьшаться в размерах.
***
Диана сидела в кабинете начальника миграционной политики Боландии с отчетом.
Она курила свои длинные ароматные сигареты, а чиновник не без интереса скользил взглядом по её стройным икрам и бедрам.
— Сливайте его, не наш клиент. Еще один обычный беглец, у которого нет ничего ни в душе, ни в голове. Нахлебник. Пустое место.
— Благодарю тебя Диана, за блестяще проделанную работу. Данному кандидату будет отказано в гражданстве, и он будет депортирован туда, откуда приехал. Спасибо за усердие во благо Новой Демократии. Можешь идти.
Диана шла по длинному светлому коридору, загибая пальцы. Ей оставалось отработать ещё пятьдесят четыре дня во благо Новой Демократии, после чего она получит заветную голубую карточку, подтверждающую гражданство Боландии и уедет подальше отсюда. У нее были большие планы на новую жизнь.
Но пока куртизанку ждал очередной клиент, из которого нужно выудить истинные побуждения въезда в страну. Новая Демократия требовала определённых жертв.
— Погоди, — проворчал Ник, угадывая мысли черноволосой бестии и заворочавшись под ее взглядом. — У меня бабы давно не было, вот и кончил быстро. Так-то я не скорострел: жарю как надо и восстанавливаюсь быстро. Ща, опрокину стаканчик и продолжим. Я же тебя на два часа снял, вот и управимся.
Всё это он говорил, не сводя жадного взора с лежавшей рядом женщины. Она была выше его на полголовы, имела подтянутую и крепкую фигуру волейболистки, длинные стройные ножки и небольшую, но крепкую грудь с аккуратными кругляшками сосочков. В лице ее угадывалась нечто азиатское, а то и даже индейское. Чёрные, как смоль, волосы и под стать им брови, чуть раскосые глаза и высокие скулы.
«Хороша, чертовка. Я бы с такой замутил что-нибудь, жаль, что всего лишь шлюха!» — подумал Ник, а вслух сказал:
— Иди, принеси мне выпить!
— Я жрица любви, не служанка! Если тебе так хочется, сам себе налей, — парировала Диана, не поведя бровью.
Голос ее был певучим, а речь какой-то многословной, витиеватой, Нику даже расхотелось грубить ей. Ладно, он пока тут всего лишь гость, но это дело нескольких дней.
— Дерзкая, зар-раза! Мне это нравится, люблю девиц с гонорком, с хар-рактером. Такие и в постели огонь, и по жизни не промах. Уедешь со мной, как обустроюсь?
— Нет! — улыбнулась Диана и, встав с постели, направилась в душ, ощущая кожей вожделенный взгляд Ника на своих ягодицах.
Мужчина, проводив взглядом женщину, тоже встал с постели, подошел к столику и налил себе дешёвый виски. Прикинул в уме, сколько осталось денег. Получалось, что не так много, но скоро он тут развернётся по полной!
Вернулась Диана. Вошла, плавно покачивая бедрами, словно плыла. На ней был прозрачный пеньюар, тёмно фиолетового и синего оттенков, который не скрывал наготу, а, наоборот, распалял желание обладать этой женщиной. Она взяла свою сумочку, выудила из нее длинную тонкую сигарету и выпустила ароматный дым. По комнате распространился непривычный аромат фруктов, а не горького табака.
— Почему ты решим эмигрировать в Боландию? — спросила она между делом, когда прилегла на кровать. Пеньюар оголил её ноги до самого лобка, но она не стала его поправлять. Ей нравилось дразнить этого клиента.
— Боландия — рай на земле. Разве не так твердят рекламные плакаты?
— Так. Но у каждого своя причина сбежать сюда.
— А ты слишком любознательная для шлю… Хм-м…
— Я куртизанка. И тебе следует поскорее избавиться от сквернословия. В этой стране так не принято говорить.
— Да знаю, я знаю! Помню все инструктажи и наставления. Я справлюсь.
— И это вовсе не любознательность. Мне всё равно. Я просто заполняю паузу пустой болтовней, пока ты… — девушка выразительно посмотрела на висящий сморщенный член Ника, который сейчас напоминал личинку розовой бабочки.
Ник спешно схватил член в руку, немного помял его, потеребил пальцами, но тот не спешил оживать. Он бросил настороженный взгляд на Диану, но она уже отвернулась, стряхивая пепел в небольшую серебристую пепельницу. Мужчина залпом допил виски и понуро поплёлся к кровати.
— Тут эта Новая Демократия. Не нужно пахать за зарплату. Государство платит тебе только за то, что ты его гражданин. Разве это не повод?
— Но взамен и ты должен приносить государству пользу.
— Какую? — Ник поднял бровь, не понимая, о чем идет речь.
— Государство безвозмездно обеспечивает тебя от трёх до пяти месяцев, а ты за это время должен найти себе занятие по душе или по призванию, при необходимости пройти обучение, и начать приносить взаимную пользу государству. Это один из основных пунктов Новой Демократии. К примеру, человек — прирожденный педагог, но в его стране зарплата учителей слишком мала, и он вынужден работать не по призванию, а там, где больше платят. Новая Демократия это исправляет, тебе не нужно гнаться за зарплатой и думать, как выжить. Всё это берет на себя государство — это такая его благодарность за то, что ты стал его гражданином. А ты взамен можешь развивать свои навыки и способности, быть учителем или врачом, художником или строителем. Дело, сделанное от души, приносит гораздо больше пользы, чем то, которое сделано по меркантильному расчету.
— Ты, я смотрю, тоже выбрала дело себе по душе, а? – хитро подмигнул Диане изрядно захмелевший Ник, но она никак не отреагировала на его колкость.
— Боландия не запрещает такой вид услуг.
— Я знаю, о чём ты говоришь. — Ник снова потянулся к бутылке. — Сам через это прошёл, верил в идею, учился, а на деле думаешь, сдался кому-то мой диплом инженера? Хрена там (Диана поморщилась), работал за гроши, а потом ушёл в коммерцию, потому что там платят. Поэтому да, то, что меня тут обеспечат за счет государства — это основная цель. Но есть и другие. Да меня во всех сторон обложили: налоги, алименты, штрафы. А когда жить? Жить когда? Я ведь хотел по-человечески… Отучился. Ладно, не задалось с профессией. Встретил Жанну, влюбился, всё взаимно, обоюдно, родила мне сына, но после родов её словно подменили. Такая стерва! От неё любой бы ушел. Подала на алименты, ладно. Через год начал жить со Светланой, та уже мудрая, с опытом, думал, с ней не обожгусь. И вроде предохранялись — залетела, дур-ра! Ладно, рожай, выдюжим, возьму подработку. Ипотеку совместную тоже надо гасить. Но нет, или мне так везёт, или все вы бабы такие: она за год мне выклевала мозг, что я просто бухать стал, а когда выгнала, то только рад был свалить. Но вот только теперь алименты вам — хрен. И одной, и другой! Официально больше не работал. Так и взять с меня нечего, а то, что я там в тени нарабатывал, так это не вашей морде куш! В Боландии уж точно такого нет. Как говорят, всех новорожденных обеспечивает государство, а брак вообще каждые три года нужно подтверждать, и никто не осудит, если через три года к другой сбежишь. Законом предусмотрено, вот как! Нет ни алиментов, ни налогов. Ну а то, что ты говоришь, пользу приносить, так это я могу. Да хоть охранником, хоть кем угодно.
Ник, выговорившись, перевел дух и снова влил в себя порцию виски. Зажмурившись от выпитого попытался прикинуть в уме сколько осталось денег, но потом махнул на это рукой и, шатаясь, пошёл к кровати.
— А ну, иди ко мне, шал-лава, я тебе сейчас покажу новую демократию.
Диана с сомнением глянула на сморщенный член, на пьяные глаза клиента. Пора было заканчивать сеанс, она выяснила всё, что хотела.
Ник, плюхнувшись на кровать, потянул свои руки к девушке, грубо схватил её за грудь и попытался притянуть к себе для поцелуя.
Диана мягко но уверенно высвободилась из объятий Ника, скинула пеньюар и оседлала мужчину.
— Расслабься, я все сделаю сама!
Диана провела ладонями по груди мужчины, легонько надавила на несколько точек на его теле, и член волшебным образом начал обретать твёрдость.
— Ну вот, я ж говорил, восстановлюсь быстро, я ж мужык, я то… — Ника совсем развезло, язык его заплетался, а речь была бессвязной.
Диана склонилась над пульсирующей головкой, облизала затвердевшую плоть и погрузила член в рот, одной рукой стимулируя ствол, а другой, перебирая яички. Она сосала умело, с причмокиванием, вынимая член и сплёвывая на него скопившуюся слюну. Щеки и рот ее блестели от влаги.
Ник пьяно елозил под ней и пытался что-то мычать, но только отвлекал своей вознёй. Оставив член, она переползла выше, склонилась над клиентом, сделала вид, что игриво хочет его придушить и обхватила пальцами горло, незаметно нажав на точку под ухом. Глаза мужчины закрылись, и он погрузился в глубокий сон, однако член его и не думал засыпать! Диана умелым движением натянула презерватив и, оседлав тело спящего клиента, опустилась на член, выдыхая и закатывая глаза от удовольствия. Она мерно покачивалась, понемногу увеличивая темп. Не уходить же неудовлетворённой, пусть будет небольшой бонус за её грязную работу. С уст девушки срывались хриплые стоны, через несколько минут её бедра затряслись в конвульсиях, и она рухнула лицом на подушку, всхлипывая от охватившего урагана эмоций и вздрагивая всем телом от накатывающих волн оргазма. Придя в себя, Диана сползла с мужчины и посмотрела на него безразличным взглядом. Проспит до утра. Можно было оставить его на всю ночь со стояком, пусть утром разряжается самостоятельно, но слишком много чести, возомнит себя еще кем-то! Женщина коснулась его груди, легонько нажала под левым соском и член тут же начал уменьшаться в размерах.
***
Диана сидела в кабинете начальника миграционной политики Боландии с отчетом.
Она курила свои длинные ароматные сигареты, а чиновник не без интереса скользил взглядом по её стройным икрам и бедрам.
— Сливайте его, не наш клиент. Еще один обычный беглец, у которого нет ничего ни в душе, ни в голове. Нахлебник. Пустое место.
— Благодарю тебя Диана, за блестяще проделанную работу. Данному кандидату будет отказано в гражданстве, и он будет депортирован туда, откуда приехал. Спасибо за усердие во благо Новой Демократии. Можешь идти.
Диана шла по длинному светлому коридору, загибая пальцы. Ей оставалось отработать ещё пятьдесят четыре дня во благо Новой Демократии, после чего она получит заветную голубую карточку, подтверждающую гражданство Боландии и уедет подальше отсюда. У нее были большие планы на новую жизнь.
Но пока куртизанку ждал очередной клиент, из которого нужно выудить истинные побуждения въезда в страну. Новая Демократия требовала определённых жертв.
