Блины с мёдом
Добавлено: 14 янв 2022, 18:48
- В тебе сила… - говорила вещунья, глядя в карты таро. – В тебе такой задел, что ты можешь жить немирскую жизнь…
Ну почему это так въелось в его мозг?! Ну сказала. Мало ли, что они у себя там курят, эти гадалки!
Макс повернулся на другой бок, переключая свой сон. И что ж какой матрас жёсткий! Надо сменить его. Вот сразу после Нового года и купит! Говорят, любить себя надо. Начинать. Вот и начнёт. Прям с 1 января.
- Ты идиот, Макс! Да кто так работает! Чувствует он! – лицо начальника тряслось и багровело, когда он орал на него. – Ну и что, что клиенты нечистые. Но крупные! Энергия бизнеса у него. Вот же ж хрени этой нахватался!
Тучная фигура его начала расти и заполнила полкомнаты, обтекая со всех сторон маленького Макса. Круглые глаза катались в глазницах, словно шарики в лузах.
- Ты ничто! Таких, как ты, масса! Луууузер! – а это, кажется, кричали его коллеги в спину.
- А я тебе никогда не дам, потому что ты - бедняжка, - чвакнула губами-варениками секретутка начальника, картинно закатила глазки, оставив на бровях ресницы, и наигранно захихикала, откинув голову.
- Да пошли вы…
Макс нервно повернулся во сне, прогоняя и этот сон, и скривился от боли в боку. Лег на спину.
Тёплый ветер зашелестел сухой травой, донося терпкие запахи сенокоса и жужжание мух. Нагретая солнцем земля пригревала, солнце яркими бликами проникало сквозь веки.
Ничего себе сон!
Макс почти испуганно открыл глаза. И ослеп: солнце в зените пекло нещадно. Он резко сел и огляделся. Широкое поле простиралось вплоть до ближайшего леса. И он лежал в этом поле недалеко от наезженной песчаной дороги.
- Твою мать!
Это говорило о его раздумьях: то ли он крепко спит, то ли доза новогодних возлияний была смертельной.
Он вскочил на ноги и оглядел себя. Та же одежда, в которой вчера тусил в баре: рубашка, правда, уже расстегнутая, джинсы, даже бабочка, но уже в кармане.
Но вчера был Новый год, ёлка, зима, сугробы. Одинокий столик в баре, Снегурка-эфиопка. Дед Мороз в одной бороде и красных труселях.
- Что происходит…
Какое-то движение привлекло его внимание вдалеке – он резко обернулся в сторону леса. И увидел далеко толпу людей, мужчин и женщин, пожилых и не очень. Они словно бы казались ему знакомыми… Макс поднял руку и неуверенно махнул в знак приветствия.
Глаза пекло от солнца. Он зажмурился и потер их, а когда открыл – никого словно никогда и не было на опушке.
- Ты кто?
Макс подпрыгнул от неожиданности. Рядом с ним стояла девушка в русско-народном платье, с косынкой на голове. Но её кожа была смуглой, практически чёрной.
- Снегурочка? – это вылетело неожиданно. Девушка была похожая на ту самую Снегурочку с новогоднего вечера, эфиопку.
- Йа пахож на Снигурачка? – кажется, её возмущение было искренним.
- Э-э… А кто ты?
- Альона. А ты кто?
- Макс. А где я?
Алёна смотрела на него, сдвинув брови.
- Вот ведь пьют дочего! Идём, чудик.
- Я сплю, наверно, - покачал головой Макс, но пошёл за девушкой. – А куда ты меня ведёшь?
Алёна не отвечала. Её округлые бёдра и высокие ягодицы волнующе колыхались под свободным подолом, примагничивая взгляд мужчины.
- А что за деревня там? А что за люди были в лесу? Ты их видела?
Вчерашняя Снегурочка лишь оглядывалась и бросала на него суровые взгляды, словно он нашкодил вчера.
- А я вчера к тебе не приставал? Не помню ничего после курантов…
Она резко встала и обернулась.
- Ты идиот?
- Э-э, ну мне не раз говорили это в утвердительной форме, - неудачно, видимо, пошутил он, потому что девушка помотала головой и пошла дальше.
До деревни дошли молча. Макс уже нащипал себе на руке синяк, но так и не просыпался.
Деревня казалась знакомой. Похожа на ту, куда он ездил в детстве к бабушке, только больше и новее. Некоторые избы были словно только что срубленные, некоторые ещё строились.
Макс проходил мимо, а люди выходили из домов и смотрели неодобрительно как-то, угрюмо, молча. Что за деревня такая странная?!
Наконец, Алёна завернула в один из проулков и вошла в дом. Макс следовал за ней.
- А вот и он! Неужели!
Его кто-то сжал в теплых мягких объятиях и вывел из сеней на свет. И он разглядел ту, что радушно его встретила. Это была женщина лет 60 с мягкими чертами лица, крупным носом, добродушной улыбкой с мелкими зубками и глазами цвета морской волны. Как у него.
- Узнал?
- Не сказал бы… Я сплю? Я умер?
Женщина вздохнула.
- Не совсем. Ты здесь по своей воле. Но мы тебя давно ждём… - она приветственно похлопала его по плечу. – Пойдём чай пить.
Макс, заинтригованный, прошёл вглубь дома, сел на скамейку, что вдоль окон, за стол. Ему придвинули большую чашку мёда и стопку пышных блинов, какие пекут в печи. Ароматный чай ударил в нос липой и земляникой.
- Как у бабушки, - улыбнулся он.
- А ты где, как думаешь?! – усмехнувшись, вскинула бровь женщина. – Добро пожаловать домой.
Макс перестал жевать блин, который уже засунул в рот.
- Ты ешь, ешь, Макс, для тебя пекла! А я пока расскажу, почему ты здесь.
Он кивнул, проглотил, но больше жевать не стал.
- Забыл ты нас совсем, Макс!
- Кого?
- Род свой. Почему к тебе так недружелюбны в этом селе? Не заметил?
Макс кивнул, всё ещё не совсем понимая.
- Вся эта деревня – род твой. Сила твоя, Макс, мы. Но сильны мы, когда к роду своему обращаемся! А ты?
- А так можно?
Женщина улыбнулась.
- Нужно. Обращаться и никогда не забывать! Но ты здесь не для того, чтобы только это понять. В тебе сила, Макс!
Он усмехнулся, вспоминая недавнее гадание на таро, на которое он попал случайно. «Ну, в чём предназначение моё?» - спросил он тогда скептически.
- Где-то я уже об этом слышал.
- Да, да, пришлось уже тебе в лоб доносить! Сколько знаков было в твоей жизни…и не видел их, и не слышал.
- Я идиот, - улыбнулся он, пожав плечами.
- Мы все немножко идиоты, - засмеялась женщина. – Надо слушать всегда только своё сердце. А ты ведь чувствовал.
Макс понимал. До него доходил весь смысл происходящего, хотя для кого-то всё это казалось бы абсурдом.
- Ты моя бабушка?
- Да, какая-то пра-пра… Я тоже обладала силой. Она теперь с тобой.
- Что это за сила, ба? Что с ней делать? Я её чувствую, но что дальше? На блины с мёдом не заработаешь ею.
- Ошибаешься… То, к чему душа лежит, всегда приносит всех больше денег. Ты только остановись, послушай своё сердце. И ты поймёшь, что делать дальше.
Макс кивнул.
- Пойдём на улицу, я тебе пасеку покажу…
Они вышли из дома. Макс понял, что потерял из виду Алёну, её нигде не было.
- А Алёна? – неуверенно спросил Макс. – Она тоже из нашего рода?
Бабушка рассмеялась заразительно, искренне, весело.
- Нет, её образ ты с собой притащил. Кого последнего видел… - и снова засмеялась. – А что, кожа у тебя смуглая…
Вдруг он услышал жужжание пчелы. И резкую боль в переносице.
- Твою мать!
Макс схватился за нос, неожиданно почувствовав жуткое головокружение и тошноту.
- Ну вот, недолго побыл. Хоть блинов с мёдом поел, - услышал он сквозь звон в ушах голос бабушки и упал.
…
Головокружение и тошнота не отпускали, в ушах звенело.
- Вам пора, - его толкали в плечо. Он с трудом разлепил глаза и увидел мутный образ эфиопки.
- Алёна?
«Алёна» хмыкнула.
- Бар закрывается, вам пора идти. Или останетесь на завтрак? – усмешка. А она неплохо говорила по-русски.
- А что на завтрак? – не до конца соображая, где он, ляпнул Макс.
- Блины с мёдом.
Мужчина резко сел в кресле, в котором уснул. Он был ещё в баре, который выглядел потрепанным, но праздничным. Фоном играла песня Дискотеки Аварии.
- Нет, спасибо, я поел, - попытался улыбнуться он и встал.
Макс вышел, вдохнул морозный воздух нового года и улыбнулся. Голова гудела, как улей пчёл, болела переносица, видимо, надавил часами, на которых уснул лицом. Тошнило. Но мысли были как никогда свежими.
Он достал телефон и открыл переписку с начальником.
«Я увольняюсь. С новым годом!»
Ну почему это так въелось в его мозг?! Ну сказала. Мало ли, что они у себя там курят, эти гадалки!
Макс повернулся на другой бок, переключая свой сон. И что ж какой матрас жёсткий! Надо сменить его. Вот сразу после Нового года и купит! Говорят, любить себя надо. Начинать. Вот и начнёт. Прям с 1 января.
- Ты идиот, Макс! Да кто так работает! Чувствует он! – лицо начальника тряслось и багровело, когда он орал на него. – Ну и что, что клиенты нечистые. Но крупные! Энергия бизнеса у него. Вот же ж хрени этой нахватался!
Тучная фигура его начала расти и заполнила полкомнаты, обтекая со всех сторон маленького Макса. Круглые глаза катались в глазницах, словно шарики в лузах.
- Ты ничто! Таких, как ты, масса! Луууузер! – а это, кажется, кричали его коллеги в спину.
- А я тебе никогда не дам, потому что ты - бедняжка, - чвакнула губами-варениками секретутка начальника, картинно закатила глазки, оставив на бровях ресницы, и наигранно захихикала, откинув голову.
- Да пошли вы…
Макс нервно повернулся во сне, прогоняя и этот сон, и скривился от боли в боку. Лег на спину.
Тёплый ветер зашелестел сухой травой, донося терпкие запахи сенокоса и жужжание мух. Нагретая солнцем земля пригревала, солнце яркими бликами проникало сквозь веки.
Ничего себе сон!
Макс почти испуганно открыл глаза. И ослеп: солнце в зените пекло нещадно. Он резко сел и огляделся. Широкое поле простиралось вплоть до ближайшего леса. И он лежал в этом поле недалеко от наезженной песчаной дороги.
- Твою мать!
Это говорило о его раздумьях: то ли он крепко спит, то ли доза новогодних возлияний была смертельной.
Он вскочил на ноги и оглядел себя. Та же одежда, в которой вчера тусил в баре: рубашка, правда, уже расстегнутая, джинсы, даже бабочка, но уже в кармане.
Но вчера был Новый год, ёлка, зима, сугробы. Одинокий столик в баре, Снегурка-эфиопка. Дед Мороз в одной бороде и красных труселях.
- Что происходит…
Какое-то движение привлекло его внимание вдалеке – он резко обернулся в сторону леса. И увидел далеко толпу людей, мужчин и женщин, пожилых и не очень. Они словно бы казались ему знакомыми… Макс поднял руку и неуверенно махнул в знак приветствия.
Глаза пекло от солнца. Он зажмурился и потер их, а когда открыл – никого словно никогда и не было на опушке.
- Ты кто?
Макс подпрыгнул от неожиданности. Рядом с ним стояла девушка в русско-народном платье, с косынкой на голове. Но её кожа была смуглой, практически чёрной.
- Снегурочка? – это вылетело неожиданно. Девушка была похожая на ту самую Снегурочку с новогоднего вечера, эфиопку.
- Йа пахож на Снигурачка? – кажется, её возмущение было искренним.
- Э-э… А кто ты?
- Альона. А ты кто?
- Макс. А где я?
Алёна смотрела на него, сдвинув брови.
- Вот ведь пьют дочего! Идём, чудик.
- Я сплю, наверно, - покачал головой Макс, но пошёл за девушкой. – А куда ты меня ведёшь?
Алёна не отвечала. Её округлые бёдра и высокие ягодицы волнующе колыхались под свободным подолом, примагничивая взгляд мужчины.
- А что за деревня там? А что за люди были в лесу? Ты их видела?
Вчерашняя Снегурочка лишь оглядывалась и бросала на него суровые взгляды, словно он нашкодил вчера.
- А я вчера к тебе не приставал? Не помню ничего после курантов…
Она резко встала и обернулась.
- Ты идиот?
- Э-э, ну мне не раз говорили это в утвердительной форме, - неудачно, видимо, пошутил он, потому что девушка помотала головой и пошла дальше.
До деревни дошли молча. Макс уже нащипал себе на руке синяк, но так и не просыпался.
Деревня казалась знакомой. Похожа на ту, куда он ездил в детстве к бабушке, только больше и новее. Некоторые избы были словно только что срубленные, некоторые ещё строились.
Макс проходил мимо, а люди выходили из домов и смотрели неодобрительно как-то, угрюмо, молча. Что за деревня такая странная?!
Наконец, Алёна завернула в один из проулков и вошла в дом. Макс следовал за ней.
- А вот и он! Неужели!
Его кто-то сжал в теплых мягких объятиях и вывел из сеней на свет. И он разглядел ту, что радушно его встретила. Это была женщина лет 60 с мягкими чертами лица, крупным носом, добродушной улыбкой с мелкими зубками и глазами цвета морской волны. Как у него.
- Узнал?
- Не сказал бы… Я сплю? Я умер?
Женщина вздохнула.
- Не совсем. Ты здесь по своей воле. Но мы тебя давно ждём… - она приветственно похлопала его по плечу. – Пойдём чай пить.
Макс, заинтригованный, прошёл вглубь дома, сел на скамейку, что вдоль окон, за стол. Ему придвинули большую чашку мёда и стопку пышных блинов, какие пекут в печи. Ароматный чай ударил в нос липой и земляникой.
- Как у бабушки, - улыбнулся он.
- А ты где, как думаешь?! – усмехнувшись, вскинула бровь женщина. – Добро пожаловать домой.
Макс перестал жевать блин, который уже засунул в рот.
- Ты ешь, ешь, Макс, для тебя пекла! А я пока расскажу, почему ты здесь.
Он кивнул, проглотил, но больше жевать не стал.
- Забыл ты нас совсем, Макс!
- Кого?
- Род свой. Почему к тебе так недружелюбны в этом селе? Не заметил?
Макс кивнул, всё ещё не совсем понимая.
- Вся эта деревня – род твой. Сила твоя, Макс, мы. Но сильны мы, когда к роду своему обращаемся! А ты?
- А так можно?
Женщина улыбнулась.
- Нужно. Обращаться и никогда не забывать! Но ты здесь не для того, чтобы только это понять. В тебе сила, Макс!
Он усмехнулся, вспоминая недавнее гадание на таро, на которое он попал случайно. «Ну, в чём предназначение моё?» - спросил он тогда скептически.
- Где-то я уже об этом слышал.
- Да, да, пришлось уже тебе в лоб доносить! Сколько знаков было в твоей жизни…и не видел их, и не слышал.
- Я идиот, - улыбнулся он, пожав плечами.
- Мы все немножко идиоты, - засмеялась женщина. – Надо слушать всегда только своё сердце. А ты ведь чувствовал.
Макс понимал. До него доходил весь смысл происходящего, хотя для кого-то всё это казалось бы абсурдом.
- Ты моя бабушка?
- Да, какая-то пра-пра… Я тоже обладала силой. Она теперь с тобой.
- Что это за сила, ба? Что с ней делать? Я её чувствую, но что дальше? На блины с мёдом не заработаешь ею.
- Ошибаешься… То, к чему душа лежит, всегда приносит всех больше денег. Ты только остановись, послушай своё сердце. И ты поймёшь, что делать дальше.
Макс кивнул.
- Пойдём на улицу, я тебе пасеку покажу…
Они вышли из дома. Макс понял, что потерял из виду Алёну, её нигде не было.
- А Алёна? – неуверенно спросил Макс. – Она тоже из нашего рода?
Бабушка рассмеялась заразительно, искренне, весело.
- Нет, её образ ты с собой притащил. Кого последнего видел… - и снова засмеялась. – А что, кожа у тебя смуглая…
Вдруг он услышал жужжание пчелы. И резкую боль в переносице.
- Твою мать!
Макс схватился за нос, неожиданно почувствовав жуткое головокружение и тошноту.
- Ну вот, недолго побыл. Хоть блинов с мёдом поел, - услышал он сквозь звон в ушах голос бабушки и упал.
…
Головокружение и тошнота не отпускали, в ушах звенело.
- Вам пора, - его толкали в плечо. Он с трудом разлепил глаза и увидел мутный образ эфиопки.
- Алёна?
«Алёна» хмыкнула.
- Бар закрывается, вам пора идти. Или останетесь на завтрак? – усмешка. А она неплохо говорила по-русски.
- А что на завтрак? – не до конца соображая, где он, ляпнул Макс.
- Блины с мёдом.
Мужчина резко сел в кресле, в котором уснул. Он был ещё в баре, который выглядел потрепанным, но праздничным. Фоном играла песня Дискотеки Аварии.
- Нет, спасибо, я поел, - попытался улыбнуться он и встал.
Макс вышел, вдохнул морозный воздух нового года и улыбнулся. Голова гудела, как улей пчёл, болела переносица, видимо, надавил часами, на которых уснул лицом. Тошнило. Но мысли были как никогда свежими.
Он достал телефон и открыл переписку с начальником.
«Я увольняюсь. С новым годом!»