Письмо от Черчилля его немного раздосадовало. Бедный Уинстон снова ввязался в какую-то политическую возню, похоже безо всяких шансов победить в ней. Увы, при дворе герцогов Мальборо не жаловали, и на монаршую поддержку им рассчитывать не приходилось. Впрочем, Уильям мысленно пожелал старине Уинстону успехов и подумал, что все же следовало бы пригласить того к себе в гости.
Джеральд поднял голову от газеты и удостоверившись, что его друг закончил чтение письма, произнес:
- Сомерсет, тебе интересно будет узнать, что объявилась еще одна спасшаяся дочь русского царя?
- Кто на этот раз? – Уильям не очень любил, когда его называли вторым именем, но дорогому Джеральду он прощал все и поэтому не позволил своему неудовольствию выразиться внешне.
- Та-ти-а-на, - он по слогам прочитал непривычное имя и отложил газету.
Уильям только хмыкнул в ответ. Они довольно долго молчали, раскуривая каждый своё: Уильям трубку, а Джеральд тонкую сигару.
- И все-таки, милый, - первым не выдержал Джеральд. – Тебе стоит рассказать правду.
- Кто в это поверит?! – повысил голос Уильям. – Сколько уже лет с завидной регулярностью то тут, то там появляются воскресшие дети несчастного Николая! Публика перестала относиться к этому серьезно! Пожалуй, это может заинтересовать только психиатров.
Уильям замолчал, с раздражением отодвинув от себя газету со свежей сенсацией.
- Поверят твоему авторитету известного человека, – Джеральд не сдавался.
- Ты предлагаешь мне стать посмешищем? Я даже вижу газетные заголовки: «Известный писатель Уильям С. Моэм снизошел до распространения слухов»! В лучшем случае это будут считать выдумкой популярного сочинителя.
Уильям густо пыхнул трубкой и после паузы тихо добавил:
- И если ты не забыл, то я дал им слово молчать.
Джеральд лишь скривился в ответ.
***
Та встреча произошла в 1919 году. Они с Джеральдом бросив растерзанную войной Европу, отправились искать впечатлений в далекую сказочную Азию. Сингапур, где им довелось задержаться совсем ненадолго, как ни странно, оказался тем местом, где Уильяму работалось особенно плодотворно. Днем друзья прятались от одуряющей влажной духоты тропического города в просторном номере Раффлз-отеля, а по вечерам выбирались в шумную толчею азиатского столпотворения.
Кажется, это Джеральд затащил их после одной из таких прогулок в скромный ресторанчик с европейской кухней.
Посетителей было немного, в основном китайцы, видимо, местный мидл-класс, посредством еды пытающийся приобщиться к западным ценностям и несколько европейцев, вряд ли англичан – не было в них того бросающегося в глаза врожденного снобизма, и поэтому Уильяму стало интересно угадать в них национальность, отчего он с присущим писательским интересом стал разглядывать клиентов ресторана.
И тут он заметил на себе пристальный взгляд мужчины за соседним столиком. В это трудно было поверить, но ему хорошо был знаком этот внимательный взгляд темно-серых глаз, и Уильям совершенно непроизвольно кивнул своему визави и так же неожиданно произнес всего одно слово: «Вы?»
Сидевшая за столиком напротив мужчины молодая девушка подняла голову от своей тарелки и непонимающе посмотрела на Моэма. А у того все последующие слова комом застряли в горле, лишь только он вспомнил кто эта девушка.
Всего пару лет назад он уже встречал их обоих, но в другой стране и в иной обстановке.
Та страна называлась Российская Империя. Впрочем, империей ее уже можно было и не называть. Многовековая монархия рухнула, а новые либерально-республиканские власти на самом деле оказались никчемными болтунами, умеющие управлять огромной державой только лишь в своих фантазиях. Уильям, прибывший в Петроград с заданием убедить новые власти не выходить из войны, очень быстро понял, что его миссия в этой стране и этой обстановке обречена на провал. Его никто не хотел слушать и все встречи с военными и политиками сводились лишь к второстепенной болтовне и необязательности своих же обещаний. Ему в первые же дни придали в помощь молодого офицера Генштаба, кажется в чине капитана, и этот военный сопровождал его почти везде. Он совсем неплохо говорил по-английски, но больше все же молчал, внимательно наблюдая за подопечным своим пристальным взглядом темно-серых глаз.
Почти сразу по прибытии в русскую столицу Уильяму удалось посетить императорскую семью, находящуюся под домашним арестом в Царском Селе. Он передал Николаю слова поддержки короля Георга V и его обещание рассмотреть возможность переезда отрекшегося царя в Англию. Николай искренне поблагодарил монаршего родственника за участие, но Уильям по глазам видел, что этот уставший, поникший и сломленный человек уже не верит ничему. За скромным ужином писатель как мог попытался разрядить тоскливую атмосферу, охотно беседуя с детьми императора – юным цесаревичем и милыми, любознательными княжнами.
Эта встреча стала еще одной гирькой на весах разочарования для Моэма от России и от самих русских. Поздней осенью ему пришлось вернуться в Англию, так и не выполнив возложенного на него задания, а следующим летом он узнал трагичную новость о расстреле царской семьи.
Поэтому первый вопрос, как только Уильям смог произнести хоть слово, звучал: «Как?»
Как его петроградский спутник мог оказаться на другой стороне Земли, и как могла спастись младшая из царских дочерей?
***
Для Павла Андреевича Кольцова, того самого офицера Генштаба, адъютанта его превосходительства, общение с иностранной разведкой после отъезда Моэма не закончилось. В самом начале 1918 года с ним встретился человек из британского посольства и предложил оказать управлению военной разведки MI 1 посильную помощь в подготовке спасения царской семьи и переправке ее в Англию.
Кольцов согласился. Сотрудничество с иностранной разведкой в данном щекотливом деле он считал необходимой мерой и поэтому каверзный вопрос: «Павел Андреич, вы шпион?» его нисколько не волновал. В течение нескольких месяцев он разрабатывал варианты эвакуации и просчитывал наиболее приоритетные направления, и к концу весны представил человеку из посольства свои детально проработанные планы. Но британец заявил Павлу что правительство вынуждено отказаться от проведения операции в виду нестабильной внутриполитической обстановки в самой Англии. Штабс-капитан в очередной раз убедился, что у Англии, как всегда, вместо друзей есть только собственные интересы и решил действовать самостоятельно.
Действовать самостоятельно без серьезной поддержки оказалось весьма не просто. Иногда Кольцов склонялся к решению оставить совершенно безнадежное в его нынешнем положении дело, но врожденная целеустремленность, вернее даже упертость, не давала бросить все на пол пути.
В Екатеринбург, куда перевели Романовых из Тобольска, ему удалось добраться лишь в первых числах июля. Для эвакуации царской семьи он собирался задействовать Чехословацкий Корпус, возвращающийся через Сибирь и Дальний Восток домой в Европу. Конечно, это был долгий и небезопасный путь, но в сложившейся обстановке разгорающейся гражданской войны это был, пожалуй, единственный вариант.
Увы, даже самый тщательно разработанный план дает осечки. В ночь с 16 на 17 июля, когда немногочисленная группа Кольцова ворвалась в дом Ипатьева чтобы забрать с собой императорскую семью, охранники оказались проворнее. В жестокой перестрелке погибли почти все Романовы, Павел смог вывести лишь Анастасию.
А дальше начался долгий, изнурительный путь через всю необъятную страну во имя спасения одной единственной жизни, оставшейся после случившейся трагедии. На руку им было то, что большевики официально объявили о расстреле всей царской семьи. Видимо новая власть собиралась таким образом показать свою непримиримость в борьбе со старым режимом.
Через Сибирь и Китай бывший офицер и бывшая царская дочь добрались до Шанхая, в надежде отправиться оттуда в Европу к каким-нибудь монаршим родственникам Анастасии. Но оставшихся денег хватило лишь на пароход до Сингапура, где они вынуждены были остаться, поселившись в более чем скромном отеле.
***
Первым порывом Уильяма, выслушавшего такую невероятную историю, было желание немедленно навестить местного губернатора и просить его помочь этим людям добраться до Англии.
Но Джеральд опередил друга, объяснив, что в Европе сейчас не лучшая обстановка, монархии Старого света переживают сложные времена, и появление мисс Анастасии вряд ли будет для них радостным событием. И вполне вероятно она окажется в положении бедной родственницы, которую и выгнать совестно, и терпеть в своем доме не хочется. Тем более что после трагических новостей о царской семье, ей придется долго доказывать, что она это она.
Резонность его доводов была несомненна, и Уильям точно также заметно сник, как и их друзья, но умница Джеральд нашел выход из тупика, подсказав русским идею перебраться на жительство в Америку. Он даже пообещал заранее уведомить своих некоторых влиятельных знакомых с просьбой помочь обосноваться на новом месте.
Через несколько дней, одолжив беглецам достаточную сумму, они провожали их на пароход до Сан-Франциско, дав твердое слово нигде не упоминать об этой встрече.