С автопилотом по галактике
Ну вот, ядерная реакция наконец-то разогрела камин. Уютно пофыркивает кофеварка, и Млечный Путь за иллюминатором навевает воспоминания о приключениях. Пока автопилот ведёт космический корабль, я расскажу вам несколько историй.
Вы же знаете мой пытливый ум и неуёмный характер. Благодаря им, Скаляр Квантеев известен во всех уголках обозримого космоса. В центре галактики я вёл философские беседы с обитающими в горячих протуберанцах плазмоидами. В тишине межгалактического вакуума, что царит на окраинах, мне доводилось записывать любовные истории звёздных драконов. Мой канал, который вы сейчас смотрите, занимает в рейтинге галанета весьма почётное место. По моим трекам навигаторы прокладывают межзвёздные трассы. Прекрасные кристаллины до сих пор роняют драгоценные слёзы, вспоминая меня. Когда я пролетаю мимо, космические пираты трусливо забиваются поглубже в складки пространства-времени, а чёрные дыры съёживаются от страха.
Потому что мне единственному удалось справиться с гравитационным коллапсом. Как сейчас помню, в тот раз я торопился на свадьбу звёздных драконов и решил срезать путь через небольшое шаровое скопление. И только влетев в него, понял, почему в Галактическом атласе это скопление значилось, как необитаемое. Меж двух красных гигантов там затаилась чёрная дыра. Её аккреционный диск уже заграбастал все камни из поясов Оорта и подобрался вплотную к спутникам внешних планет. В хитрую ловушку попался и мой корабль.
Да так неожиданно, что я чуть не разлил кофе. Индикатор гравиметра моментально вырос до запредельных величин и покраснел. Автопилот, упираясь всеми двигателями, включил аварийную сирену. Но первое ни капельки не помогло, а второе отвлекло меня от экрана. Пока я тянулся к выключателю сирены, корабль влетел в захваченное чёрной дырой астероидное поле и провалился за горизонт событий. Мне оставалось только наблюдать, как автопилот уворачивается от медленно вращающихся каменных глыб.
С кружкой кофе в руке, гордый собственной невозмутимостью, я искал плюсы в безвыходном положении. Если вот так лететь с включёнными двигателями навстречу падающим из окружающего пространства астероидам и фотонам, то можно наблюдать, как за пределами сферы Шварцшильда жизнь течёт всё быстрее и быстрее. В глубинах чёрной дыры можно пережить и нашу галактику, и все соседние. Это наверняка станет величайшим из моих приключений. Жаль только, что после тепловой смерти Вселенной не останется никого, кому можно будет о них рассказать. Хотя, существует вероятность, что за миллионы и миллиарды лет сюда занесёт какого-нибудь путешественника. Мы будем за разговорами коротать время, ощущая, как с каждой секундой оно замедляет своё течение. Лишь бы хватило кофе и топлива в реакторе.
Поставив любимую кружку под рожок кофеварки, я присмотрелся к изображению на экране. Автопилот сумел вывести корабль в более-менее чистое пространство. Искажённые, словно в сверхширокоугольном объективе, сияли две огромные звёзды. Их симметричное расположение и неравномерность распределения материи внутри чёрной дыры натолкнули меня на мысль. Я склонился к клавиатуре и рассчитал координаты точек Лагранжа, находившихся в местах пересечения изограв. Они уже успели вобрать возле себя приличное количество астероидов и превратились в массивные гравитационные узлы. Оставалось немного ускорить процесс концентрации материи.
Пока корабль не провалился ещё глубже, я отдал команду автопилоту. Он в недоумении неспешно подрулил к ближайшему астероиду, а мне хватило времени открыть грузовой отсек и выдвинуть манипулятор. Подцепив каменюку и удерживая её на траверзе, я приказал дать полный газ. Тут уж автопилот быстро сообразил, что от него требуется. Мир закружился с умопомрачительной скоростью. В заранее просчитанный момент захваты разжались, и астероид полетел в направлении ближайшей точки Лагранжа, а центробежная сила вынесла корабль на другую сторону прохода. Там я повторил манёвр.
Так, перескакивая через расширяющуюся полосу пустого пространства, мы с автопилотом разбрасывали камни. Не важно, улетали они далеко или врезались в другие. Потому что эти другие, получив импульс, отлетали ещё дальше и застревали в гравитационных узлах. Чем больше их туда прибывало, тем сильнее они притягивали ближайших соседей, а те, до которых гравитационные силы не дотягивались, приходилось выводить на нужную траекторию.
Мы трудились, как проклятые! Со временем, проход расчистился настолько, что, перелетая через него, я успевал хлебнуть кофе. А через день - даже перекусить или покемарить полчасика. На третьи сутки мне удалось выспаться, а потом я потерял счёт времени.
Сколько камней мы растолкали, не помню. В какой-то момент картина на экране изменилась. Астероиды рванули в разные стороны. Автопилот проявил недюжинную сообразительность. Не дожидаясь команды, он развернул корабль и врубил двигатели на полную мощность. Меня вжало в спинку кресла. Кружка с кофе выскочила из держателя и ударилась о переборку за спиной.
Видите - тут трещинка и ещё вот тут. Отколовшуюся ручку пришлось потом приклеивать. Если не считать потраченного на форсаже топлива, это оказалась единственная жертва борьбы с чёрной дырой.
Борьбы, закончившейся победой. За несколько суток, проведённых ниже горизонта событий, нам с автопилотом удалось натолкать в точки Лагранжа столько астероидов, что их суммарная масса превысила критическую. Чёрная дыра разделилась на две, с меньшими радиусами сфер Шварцшильда. Корабль, как и было задумано, в этот момент оказался между ними. Оставалось только отлететь подальше, чтобы снова не провалиться за горизонт событий.
На ту свадьбу я так и не успел, потому что пока мы выбрались из чёрной дыры, в галактике прошёл год. Правда, у звёздных драконов начался новый брачный период, и мне даже посчастливилось побыть посажённым отцом у одной из невест. Единственное, о чём я до сих пор жалею - это об утерянной возможности пережить вселенную. Жизнь человека коротка. Зато, в наших силах добавить в неё красоты.
Иногда для этого достаточно большого мотка проволоки. Да-да, самой обычной медной проволоки, которая непременно найдётся среди хлама в кладовках любого космического корабля.
Как сейчас помню, тяга к прекрасному занесла меня в систему звёзды, вокруг которой кружило множество комет. Их разноцветные хвосты загибались, перекрещивались, растворялись друг в дружке, создавая неповторимый узор на фоне ярких в тех краях звёзд. Я давал задание автопилоту, и он отыскивал ракурсы, с которых небо радовало глаз приятными сочетаниями цветов и оттенков.
В какой-то момент корабль оказался рядом с приличных размеров планетоидом. Буйство красок в пространстве отбрасывало на его поверхность яркие блики. Казалось, мириады фейерверков собрались здесь на пикник. Добавляли прелести и полярные сияния, подсвечивающие жиденькую атмосферу.
В каждом из нас живёт художник. Кто-то пишет красками, кто-то рисует на экране, а кто-то строит замки, орбитальные лифты и станции. Я никогда не ощущал особенной тяги к созданию шедевров искусства, предпочитая любоваться красотами природы или творениями гениев. Но тут на меня что-то нашло.
Как известно, полярные сияния - это свечение в верхних слоях атмосферы частиц солнечного ветра. Их туда заворачивает магнитное поле. Электромагнетизм знаком нам с детства. Он используется в термоядерных реакторах и радиостанциях, а также в микроволновках, мясорубках и других бытовых устройствах. Порывшись в кладовке, я отыскал с десяток старых трансформаторов, выковырял из запасных блоков несколько новых и полдня сматывал с них проволоку на большую катушку, тщательно скручивая концы и пропаивая скрутки.
Попутно пытался растолковать автопилоту, что ему предстоит сделать в моё отсутствие. Он протестовал, упирая на большой расход топлива при маневрировании на скоростях, меньших первой космической. Пришлось напомнить упрямцу старую поговорку, гласящую, что красота требует жертв. И хорошо, если жертвовать придётся топливом, а не автопилотом. Осознав это, он бросил перечить.
Я влез в скафандр и высунулся из люка. Один конец проволоки с припаянным к нему штекером остался висеть в разряжённой атмосфере. Начало петли медленно падало, но по моим расчётам, времени должно хватить. Ускорение свободного падения на планетоиде было небольшим.
Пока я сбрасывал в пространство витки проволоки, управляемый автопилотом корабль сделал круг над полюсом и вернулся к первому штекеру. Поймать его оказалось не просто. Автопилот постоянно дёргал корабль, и когда я уже готовился схватить проволоку, она пролетала мимо. Эфир заполняли слова, от которых антенны покрывались румянцем, что подтверждало мои расчёты. Наконец, мне удалось воткнуть оба штекера в аварийно-тестовый разъём кессона.
Я поспешил в рубку, даже не сняв скафандр. Нашёл в бортовой коллекции музыку из "Укрощения огня" и скоммутировал выход усилителя на разъём. После чего, подняв забрало, откинулся в кресле. При первых же звуках полярные сияния полыхнули, подчиняясь электромагнитным колебаниям, которые создавал раскинутый в пространстве контур. Они вспыхивали в такт мощным аккордам, мерцали по краям, переливались всеми цветами радуги. Огромная, почти на полпланетоида цветомузыка пылала, повинуясь звукам мелодии. Потом я включил "Танец с саблями", следом "Марш авиаторов", и когда проволочная петля уже почти опустилась на поверхность, поставил "Прощание славянки". Так, под звуки духового оркестра, в сполохах полярных сияний мой корабль плавно коснулся ровной, словно поле космодрома, вершины огромного кристалла.
Только после посадки я заметил, что весь планетоид состоит из кристаллических друз. Ошеломлённый невиданным зрелищем, я опустил забрало шлема и вышел из корабля, чтобы посмотреть на это чудо своими глазами. Под ногами, словно в толще прозрачного льда, переливались разноцветные огни. За медленно колышущимися шторами полярных сияний висели хвосты комет. Прекрасный мир радовал невероятными красками.
И тут разряжённая атмосфера донесла тихий звук шагов. Обернувшись, я увидел трёх девушек. Их тела состояли из кристаллов, в которых, как и вокруг, жили преломлённые лучи света, мерцали в такт шагам. Кристаллины остановились неподалёку и склонились в знаке благодарности, известном в любом уголке галактики. Я не понимал их речи, но жесты были достаточно красноречивы. Ещё раз поклонившись, они шагнули вперёд и протянули ко мне ладони, на которых лежали... слёзы. Слёзы счастья. Такие же продолжали капать из больших глаз, разноцветными огоньками падали под ноги. В подставленные руки мне насыпали приличную горсть неогранённых алмазов. Жестами девушки показали, что это подарок за прекрасный концерт, который я устроил в их доме.
Да, вот в этом перстне до сих пор переливаются всеми цветами радуги слёзы кристаллин, как будто залетевшие в них огни остались там навсегда. Три слезинки радости от созерцания величайших музыкальных произведений, переведённых мною в свет полярных сияний.
Я до сих пор не раскрываю координаты планетоида, на котором живут кристаллины, потому что встречаются ещё в нашей Галактике разумные, охочие до чужого добра.
Впрочем, обо всём по порядку. Я отдыхал на курорте после жарких споров с плазмоидами. Наслаждался мягким климатом и тёплым, по сравнению с протуберанцами центра галактики, солнышком. Загорал и купался днём, ночью любовался многочисленными лунами и развлекал местных красоток рассказами о своих приключениях. В общем, расслаблялся на всю катушку.
Даже на корабле я, закрыв глаза, предавался приятным воспоминаниям и не обращал внимания на то, что происходит за бортом. Качественно запрограммированный автопилот и сам мог справиться с выходом на указанный ему при старте курс. Он и справился. Вот только на нашем курсе образовалась складка пространства-времени, и вместо нескольких дней мы потратили на перелёт меньше минуты. Хорошо, хоть нас не перенесло в далёкое прошлое, где трудновато найти заправку, и не забросило в атмосферу какой-нибудь планеты. А то, можно запросто сгореть, как Тунгусский метеорит, и войти в историю галактики ещё одной неразрешимой загадкой.
Как сейчас помню, тревожный писк автопилота отвлёк меня от воспоминаний. Я открыл глаза и увидел на экране огромную туманность, радугой сияющую слева по курсу. Мой корабль за считанные минуты преодолел десятки световых лет и оказался в соседнем рукаве галактики. Не всегда искажения метрики пространства-времени мешают навигации. Иногда они помогают сэкономить время и топливо.
Пока я радовался, что удачно выскочил на пустую в это время года трассу, автопилот снова запищал, заметив севшую нам на хвост пиратскую эскадру. Вспышка предупредительного выстрела возникла почти прямо по курсу, и мне пришлось притормозить, чтобы не влететь в облако плазмы. Тем временем, предусмотрительный автопилот связался с галактической службой безопасности. Его уверили, что наряд полиции прибудет через сутки.
Ага, пока служители закона неторопливо спешат на помощь, пираты успеют не только догнать и взять на абордаж мой корабль, но и спрятаться в складку пространства-времени, из которой выскочили. Тем более, дистанция между нами была очень и очень маленькая. Видимо, перед выходом в линейное пространство, я пролетел рядом с бандитами, не заметив их засады. Поразившись такой наглости, они сразу бросились в погоню.
Все эти мысли пронеслись очень быстро. В создавшейся ситуации я сделал единственное, что мог - попытался тянуть время. Время... Корабль ещё только вставал на встречный курс, а в моей голове уже родилась гениальная идея, благодаря которой, можно не только спастись самому, но и сдать пиратов полиции.
Бандиты не ожидали, что я попру им навстречу, да ещё и на форсаже. Дистанция между нами сократилась так быстро, что они замешкались и открыли огонь, только когда я оказался между ними. Но даже стреляя практически в упор, не попали. Вы же знаете, что автопилоты ведут свой род от самонаводящихся ракет, которыми в далёкой древности люди стреляли друг в друга. Им известны все уловки атакующих и манёвры уклонения. Благодаря этому, мы прорвались сквозь строй, лишь опалив один борт. Зато, пиратских кораблей стало на пару штук меньше.
Автопилот победно пискнул, но я его быстро утихомирил, указав на оставшихся в живых пиратов, которые развернулись и набирали скорость. Кстати, разгонялись они быстрее нас. Подавив панику на борту, возникшую после того, как автопилот осознал свою ошибку, я приказал ему найти место, где мы вылетели из складки, и направил туда корабль. Оставалось точно вычислить момент выхода из искажённой метрики пространства-времени. Радужная туманность в тех краях закрывает добрую половину небесной сферы, но на оставшемся кусочке можно разглядеть больше десяти квазаров. Как известно, их вспышки в рентгеновском диапазоне обладают завидной регулярностью. Следить за ними я и поручил автопилоту. Занятый делом, он не будет мешать мне сосредоточиться на управлении кораблём.
По пути с курорта мы умудрились проскочить практически в самой середине складки, и смещение времени от стандартного галактического не превысило нескольких секунд. Сейчас же мне предстояло увести корабль на сутки вперёд. Влетев в область искривлённого пространства-времени, я немного ушёл с курса. Период мерцания квазаров увеличился. Пришлось отклонить джойстик в другую сторону.
Пираты нагоняли. Я ещё немного довернул туда, где время текло быстрее. Автопилот уже сообразил, что от него требуется, и скрупулёзно отсчитывал участившиеся вспышки. Пираты приближались. Скоро они подойдут на дистанцию гарантированного поражения и церемониться не станут, помня о том, что я поспособствовал гибели их подельников. Пришлось взять ещё круче. Время побежало так, что цифры выведенного на экран таймера начали сливаться.
Когда за пределами складки прошли двадцать три с половиной часа, автопилот оглушительно заверещал. Склонив джойстик до упора, я выскочил в линейное пространство одновременно с залпом пиратских кораблей. Автопилот перехватил управление и лихим манёвром увернулся от летящей вдогонку плазмы. Ещё и нагло мигнул аварийкой на прощание. Выстрелить второй раз пиратам не дала полиция, с мигалками и сиренами прибывшая на помощь.
Когда бандитов с поднятыми руками препроводили в космозак, комиссар лично явился на мой корабль, чтобы вручить почётную грамоту. Вот она висит в рамочке над камином, рядом фотографиями звёздных драконов и плазмоидов. О них я расскажу вам как-нибудь в другой раз. Сейчас же пора в рубку. Нехорошо будет, если по галактике пойдёт слух, что знаменитый путешественник Скаляр Квантеев слишком часто доверяет управление автопилоту.
