O diem praeclarum!
Добавлено: 20 янв 2019, 15:08
Автор - Олимпия
В маленькой комнате огромной коммунальной квартиры, в самом центре исторического и величественного города жила юная особа, которая приехала учиться в медицинский институт. Раньше в этой комнате проживала ее тетя, тихая интеллигентная питерская старушка Олимпиада Ромуальдовна, которая решила, что нечего родной племяннице шататься по общежитиям, институт серьезный, учебы много, поэтому будет спокойней, если Лидочка поживет в ее комнате. Сама Олимпиада Ромуальдовна переехала на старую дачу в Тарховку, обязав Лиду, привозить ей по воскресеньям продукты. Не зная еще всех прелестей жизни в этой чудесной квартире, Лида на свою беду согласилась.
Как там пел известный бард «На тридцать восемь комнаток всего одна уборная…».
Нет-нет, комнаток было меньше, уборных аж две! И даже была душевая комната, по вечерам в которую выстраивалась очередь. Особенно, когда ее занимала Анжелика Олеговна. Мылась она всегда очень тщательно и долго, не обращая внимания, на очередь страждущих ополоснуться. Эта особа считала себя самой главной, и от ее зоркого взгляда не укрывалось ни одно нарушение правил в квартире. Правила были написаны и размещены с графиком дежурств по квартире на самом видном месте коммунальной кухни – около мойки.
И конечно, постоянно нарушались. В квартире жили четыре семьи и перепалки между ними случались постоянно. Из-за любой мелочи мог разгореться скандалище, иногда с применением кухонной утвари в качестве аргументов.
По какой-то странной и непонятной причине семейство Анжелики Олеговны, состоящее из нее, мужа и прыщавого подростка Тоши, невзлюбило Лидочку. Скорей всего, её появление в квартире нарушило планы мадам Анжелики завладеть комнатой Олимпиады Ромуальдовны. Они даже договор заключили, что Олимпиада сдаст им свою комнату, как только закончит ремонт старой дачи в Тарховке. Увы, теперь в комнате жила студентка, которая ночами зубрила латынь и анатомию, шастая на кухню, чтобы сварить кофе.
Но не в характере Анжелики Олеговны было отступать. Еще никто и никогда не мешал ее планам. Травля нежной студентки была организована со всем опытом длительного коммунального проживания.
Закатывая глаза и поджимая губки, она каждое утро перечисляла прегрешения этой балованной девицы своим соседкам. Любая мелочь не могла укрыться от ее бдительного взора, не говоря уже о не вовремя занятом душе, на не ту веревку повешенном белье, на пять минут позже требуемого вымытой плите от сбежавшего кофе. Она же не рассказывала, что ее сыночек Тошенька был застукан Лидочкой, когда подглядывал за ней в душе, приставив к окошку в высокой двери лестницу. Когда Лида его заметила и дико заверещала, то тот испугавшись, свалился с лестницы и сломал себе руку. Лиде пришлось еще и оказывать первую помощь этому юному извращенцу. И то, что чистое белье, развешенное на чужой веревке – увы, после бессонной ночи подготовки к зачету Лида уже мало что соображала и действительно перепутала веревки – было снято и брошено прямо на пол около ее кухонного стола.
Денег у студентки было в обрез, но у нее постоянно что-то пропадало. Сама, конечно, ворона. Стоило ей забыть мыльницу или зубную пасту в умывальнике, больше она не видела их никогда. Удивительным образом исчезали кофе, чай и сахар, а сухари, забытые на кухонном столе, часто были обильно посыпаны солью.
Когда подходила ее очередь убирать места общего пользования в квартире, это был ад. Как бы она ни старалась, намывая сантехнику, пол, раковины на кухне, все это тут же каким-то образом становилось грязным, заляпанным, и от уборки не оставалось и следа.
В один из вечеров ее вызвали на общее собрание жильцов, где, закатывая глаза, муж Анжелики Олеговны Серушка (так Лидочка про себя называла Сергея Ивановича за его суетливость, подобострастие, мелочность) вещал, что терпеть это невозможно, что она убирает как попало и всего одну неделю, а к ней таскается студент, и еще непонятно, что за студент, на днях у его Тоши пропал плейер, и есть большие подозрения. Завтра же! Завтра они пойдут и напишут заявление в милицию, чтобы расследовали это безобразие, и обязательно отправят письмо ректору, чтобы в институте тоже внимательно присмотрелись к моральному облику будущих врачей.
Это было последней каплей Лидочкиного терпения. Больше невозможно видеть эти лица, слушать бред, который они несут. Быстрее прочь из этой квартиры. Она заскочила в комнату, схватила блокнот, ручку и анатомический атлас (завтра экзамен по анатомии) и убежала, хлопнув дверью.
Выскочив на набережную, успокоилась и тихонько побрела своим любимым маршрутом к Летнему саду. Там Лида села на скамейку напротив мраморного бюста Эскулапа, подмигнула ему, и ей даже показалось, что Эскулап подмигнул в ответ, или это была тень от ветки. Открыла анатомический атлас и забубнила: «Оs frontale, os parietale, os occipitale, os sphenoidale…»
***
Под это занудное повторение она не заметила, как задремала.
Очнулась от легкого прикосновения к ее голове. Рядом с ней на лавочке сидел пожилой мужчина с длинной белой бородой, странновато одетый и удивительным образом похожий на стоящий перед ней бюст.
Лида испугалась, похолодела и уже собиралась заплакать, но посмотрев в глаза незнакомцу, плакать передумала. В его глазах была такая доброта и мудрость, что Лиде захотелось рассказать ему всё-всё. Про гадкую квартиру с ее подлыми соседями, про завтрашний экзамен по анатомии и преподавателя, который будет его принимать.
Как этот преподаватель не далее, как вчера, на консультации вещал своим визгливым голосом, что на отлично анатомию знает бог, на четверку он сам, а вы, твари дрожащие, хотя бы на тройку выучите, и больше пяти претендентов на эту тройку в группе не будет.
А ей, Лидочке, ну никак нельзя оставаться без стипендии. Тройка не дает никаких шансов на ее получение.
Незнакомец улыбнулся, взял девушку за руку и сказал: «Ничего не бойся, все будет хорошо!»
Потом легонько коснулся лба девушки, и Лида снова уснула.
Проснулась она рано утром, каким-то непостижимым образом оказавшись в своей комнате в квартире.
За дверью стояла непривычная тишина. Не было громких хлопаний дверью, крика, суеты, которые неизменно будили Лиду каждое утро.
С опаской выйдя из своей комнаты, девушка наткнулась на Анжелику Олеговну. Какая же ласковая улыбка сияла на ее лице!
- Лидочка, детка, - елейным голоском начала соседка свою речь, - ты нас вчера неправильно поняла. Все в порядке, плейер нашелся, и уборка твоя нам нравится. Вот лишние деньги за электроэнергию, Сергей Иванович ошибся в подсчетах. Передавай привет Олимпиаде Ромуальдовне. Когда ты к ней собираешься? В воскресенье? Я передам с тобой пирожков, как раз испечь собиралась.
Лида просто онемела от этой сцены. Что это было? Просто какое-то наваждение.
Нет, об этом она подумает позже. А сейчас быстрее надо собираться. Экзамен. Господи, кажется в голове абсолютный вакуум. Как говорила ее школьная учительница физики, глядя на ее попытки решить у доски задачу: «Торричеллиева пустота!»
Уже на выходе из квартиры ее остановила Танечка. Она лучше всех относилась к Лиде, никогда не предъявляла претензий, всегда интересовалась ее делами и даже пыталась иногда защищать ее перед другими соседями.
- Ты знала?
- Что знала, - не поняла вопроса Лида.
- Что Олимпиада Ромуальдовна подыскивает обмен комнаты? Вчера, как только ты убежала, в квартиру пришел странного вида мужчина с белой длинной бородой, в какой-то несуразной одежде и берете. Ты забыла закрыть свою комнату, поэтому он туда зашел, все осмотрел, потом походил по квартире. И заявил Анжелике с Серушкой, которые за ним ходили тенью, что его все устраивает. И бум меняться. Только он сразу предупреждает, что он заедет не один. С ним еще жена, теща и сынок, который сейчас в Крестах, но на днях его должны выпустить. Видела бы ты рожи этих упырей, - Таня залилась смехом, - они, как будто лимонов без сахара наелись.
- Странно, мне тетушка ничего не говорила. Узнаю, Танечка, а сейчас опаздываю на экзамен.
- Ни пуха ни пера!
- К чёрту! Всё к чёрту!
***
Ура!!! Отлично!! Да такого просто не может быть!
Таня во все глаза смотрела на страницу в зачетке. Просто невероятно.
Кажется, это она сказала вслух.
- Что там невероятного? Все заслуженно. Ты так тарахтела, что шансов поставить тебе оценку ниже у нашего «полубога» просто не было. Колись, Аверьянова, сколько забашляла преподу, что он билет тебе подсунул, который ты вызубрила? А говорили, что он неподкупен, - не подлить немного яду, староста Марина Белобородова просто не могла.
Плевать, просто плевать на эту завистливую Маринку. Сегодня ей настроение никто не испортит.
Лида радостно закружилась с ритме вальса и… столкнулась со старшекурсником, на которого она поглядывала уже больше полугода. Василий Николаев – краса и гордость института. Спортсмен и отличник. Светлая голова и золотые руки, так о нем отзывался его руководитель с кафедры травматологии.
- Ты чего скачешь? Шлепнешься же сейчас, потом лечи тебя, - грозно сказал парень.
Взглянул на номер аудитории.
- Неужели сдала «полубогу» на отлично? Это надо отметить! Пошли есть мороженное, я угощаю!
- Не хочу в кафе, не хочу мороженное, - Лида удивилась своей смелости,- пойдем лучше погуляем по городу. День сегодня чудесный.
Они идут по Петроградке, рассматривая дома, рассказывая истории. Вася остроумно рассказывает байки с работы на скорой. Лида хохочет и постоянно норовит оступиться.
- Господи, это карма! – после того, как Лида чуть не свалилась с поребрика, Вася крепко взял ее за руку.
На Марсовом поле цветет сирень. Красота неописуемая. Они остановились на Троицком мосту, залюбовавшись видом.
- А пойдем в Летний сад, - тихонечко сказала Лида.
- Конечно, пойдем. Я сам люблю это место.
И вот они на тенистых дорожках Летнего сада. Тишина и покой. Кажется, статуи любуются парой, которая медленно, держась за руки, идет по дорожкам парка. Вот и мраморный бюст Эскулапа . Они прошли мимо него, но Лида обернулась и вернулась. Кончиками пальцев погладила скульптуру. Тихонько прошептала: «Спасибо».
O diem praeclarum!
О славный день!(лат.)
Как там пел известный бард «На тридцать восемь комнаток всего одна уборная…».
Нет-нет, комнаток было меньше, уборных аж две! И даже была душевая комната, по вечерам в которую выстраивалась очередь. Особенно, когда ее занимала Анжелика Олеговна. Мылась она всегда очень тщательно и долго, не обращая внимания, на очередь страждущих ополоснуться. Эта особа считала себя самой главной, и от ее зоркого взгляда не укрывалось ни одно нарушение правил в квартире. Правила были написаны и размещены с графиком дежурств по квартире на самом видном месте коммунальной кухни – около мойки.
И конечно, постоянно нарушались. В квартире жили четыре семьи и перепалки между ними случались постоянно. Из-за любой мелочи мог разгореться скандалище, иногда с применением кухонной утвари в качестве аргументов.
По какой-то странной и непонятной причине семейство Анжелики Олеговны, состоящее из нее, мужа и прыщавого подростка Тоши, невзлюбило Лидочку. Скорей всего, её появление в квартире нарушило планы мадам Анжелики завладеть комнатой Олимпиады Ромуальдовны. Они даже договор заключили, что Олимпиада сдаст им свою комнату, как только закончит ремонт старой дачи в Тарховке. Увы, теперь в комнате жила студентка, которая ночами зубрила латынь и анатомию, шастая на кухню, чтобы сварить кофе.
Но не в характере Анжелики Олеговны было отступать. Еще никто и никогда не мешал ее планам. Травля нежной студентки была организована со всем опытом длительного коммунального проживания.
Закатывая глаза и поджимая губки, она каждое утро перечисляла прегрешения этой балованной девицы своим соседкам. Любая мелочь не могла укрыться от ее бдительного взора, не говоря уже о не вовремя занятом душе, на не ту веревку повешенном белье, на пять минут позже требуемого вымытой плите от сбежавшего кофе. Она же не рассказывала, что ее сыночек Тошенька был застукан Лидочкой, когда подглядывал за ней в душе, приставив к окошку в высокой двери лестницу. Когда Лида его заметила и дико заверещала, то тот испугавшись, свалился с лестницы и сломал себе руку. Лиде пришлось еще и оказывать первую помощь этому юному извращенцу. И то, что чистое белье, развешенное на чужой веревке – увы, после бессонной ночи подготовки к зачету Лида уже мало что соображала и действительно перепутала веревки – было снято и брошено прямо на пол около ее кухонного стола.
Денег у студентки было в обрез, но у нее постоянно что-то пропадало. Сама, конечно, ворона. Стоило ей забыть мыльницу или зубную пасту в умывальнике, больше она не видела их никогда. Удивительным образом исчезали кофе, чай и сахар, а сухари, забытые на кухонном столе, часто были обильно посыпаны солью.
Когда подходила ее очередь убирать места общего пользования в квартире, это был ад. Как бы она ни старалась, намывая сантехнику, пол, раковины на кухне, все это тут же каким-то образом становилось грязным, заляпанным, и от уборки не оставалось и следа.
В один из вечеров ее вызвали на общее собрание жильцов, где, закатывая глаза, муж Анжелики Олеговны Серушка (так Лидочка про себя называла Сергея Ивановича за его суетливость, подобострастие, мелочность) вещал, что терпеть это невозможно, что она убирает как попало и всего одну неделю, а к ней таскается студент, и еще непонятно, что за студент, на днях у его Тоши пропал плейер, и есть большие подозрения. Завтра же! Завтра они пойдут и напишут заявление в милицию, чтобы расследовали это безобразие, и обязательно отправят письмо ректору, чтобы в институте тоже внимательно присмотрелись к моральному облику будущих врачей.
Это было последней каплей Лидочкиного терпения. Больше невозможно видеть эти лица, слушать бред, который они несут. Быстрее прочь из этой квартиры. Она заскочила в комнату, схватила блокнот, ручку и анатомический атлас (завтра экзамен по анатомии) и убежала, хлопнув дверью.
Выскочив на набережную, успокоилась и тихонько побрела своим любимым маршрутом к Летнему саду. Там Лида села на скамейку напротив мраморного бюста Эскулапа, подмигнула ему, и ей даже показалось, что Эскулап подмигнул в ответ, или это была тень от ветки. Открыла анатомический атлас и забубнила: «Оs frontale, os parietale, os occipitale, os sphenoidale…»
***
Под это занудное повторение она не заметила, как задремала.
Очнулась от легкого прикосновения к ее голове. Рядом с ней на лавочке сидел пожилой мужчина с длинной белой бородой, странновато одетый и удивительным образом похожий на стоящий перед ней бюст.
Лида испугалась, похолодела и уже собиралась заплакать, но посмотрев в глаза незнакомцу, плакать передумала. В его глазах была такая доброта и мудрость, что Лиде захотелось рассказать ему всё-всё. Про гадкую квартиру с ее подлыми соседями, про завтрашний экзамен по анатомии и преподавателя, который будет его принимать.
Как этот преподаватель не далее, как вчера, на консультации вещал своим визгливым голосом, что на отлично анатомию знает бог, на четверку он сам, а вы, твари дрожащие, хотя бы на тройку выучите, и больше пяти претендентов на эту тройку в группе не будет.
А ей, Лидочке, ну никак нельзя оставаться без стипендии. Тройка не дает никаких шансов на ее получение.
Незнакомец улыбнулся, взял девушку за руку и сказал: «Ничего не бойся, все будет хорошо!»
Потом легонько коснулся лба девушки, и Лида снова уснула.
Проснулась она рано утром, каким-то непостижимым образом оказавшись в своей комнате в квартире.
За дверью стояла непривычная тишина. Не было громких хлопаний дверью, крика, суеты, которые неизменно будили Лиду каждое утро.
С опаской выйдя из своей комнаты, девушка наткнулась на Анжелику Олеговну. Какая же ласковая улыбка сияла на ее лице!
- Лидочка, детка, - елейным голоском начала соседка свою речь, - ты нас вчера неправильно поняла. Все в порядке, плейер нашелся, и уборка твоя нам нравится. Вот лишние деньги за электроэнергию, Сергей Иванович ошибся в подсчетах. Передавай привет Олимпиаде Ромуальдовне. Когда ты к ней собираешься? В воскресенье? Я передам с тобой пирожков, как раз испечь собиралась.
Лида просто онемела от этой сцены. Что это было? Просто какое-то наваждение.
Нет, об этом она подумает позже. А сейчас быстрее надо собираться. Экзамен. Господи, кажется в голове абсолютный вакуум. Как говорила ее школьная учительница физики, глядя на ее попытки решить у доски задачу: «Торричеллиева пустота!»
Уже на выходе из квартиры ее остановила Танечка. Она лучше всех относилась к Лиде, никогда не предъявляла претензий, всегда интересовалась ее делами и даже пыталась иногда защищать ее перед другими соседями.
- Ты знала?
- Что знала, - не поняла вопроса Лида.
- Что Олимпиада Ромуальдовна подыскивает обмен комнаты? Вчера, как только ты убежала, в квартиру пришел странного вида мужчина с белой длинной бородой, в какой-то несуразной одежде и берете. Ты забыла закрыть свою комнату, поэтому он туда зашел, все осмотрел, потом походил по квартире. И заявил Анжелике с Серушкой, которые за ним ходили тенью, что его все устраивает. И бум меняться. Только он сразу предупреждает, что он заедет не один. С ним еще жена, теща и сынок, который сейчас в Крестах, но на днях его должны выпустить. Видела бы ты рожи этих упырей, - Таня залилась смехом, - они, как будто лимонов без сахара наелись.
- Странно, мне тетушка ничего не говорила. Узнаю, Танечка, а сейчас опаздываю на экзамен.
- Ни пуха ни пера!
- К чёрту! Всё к чёрту!
***
Ура!!! Отлично!! Да такого просто не может быть!
Таня во все глаза смотрела на страницу в зачетке. Просто невероятно.
Кажется, это она сказала вслух.
- Что там невероятного? Все заслуженно. Ты так тарахтела, что шансов поставить тебе оценку ниже у нашего «полубога» просто не было. Колись, Аверьянова, сколько забашляла преподу, что он билет тебе подсунул, который ты вызубрила? А говорили, что он неподкупен, - не подлить немного яду, староста Марина Белобородова просто не могла.
Плевать, просто плевать на эту завистливую Маринку. Сегодня ей настроение никто не испортит.
Лида радостно закружилась с ритме вальса и… столкнулась со старшекурсником, на которого она поглядывала уже больше полугода. Василий Николаев – краса и гордость института. Спортсмен и отличник. Светлая голова и золотые руки, так о нем отзывался его руководитель с кафедры травматологии.
- Ты чего скачешь? Шлепнешься же сейчас, потом лечи тебя, - грозно сказал парень.
Взглянул на номер аудитории.
- Неужели сдала «полубогу» на отлично? Это надо отметить! Пошли есть мороженное, я угощаю!
- Не хочу в кафе, не хочу мороженное, - Лида удивилась своей смелости,- пойдем лучше погуляем по городу. День сегодня чудесный.
Они идут по Петроградке, рассматривая дома, рассказывая истории. Вася остроумно рассказывает байки с работы на скорой. Лида хохочет и постоянно норовит оступиться.
- Господи, это карма! – после того, как Лида чуть не свалилась с поребрика, Вася крепко взял ее за руку.
На Марсовом поле цветет сирень. Красота неописуемая. Они остановились на Троицком мосту, залюбовавшись видом.
- А пойдем в Летний сад, - тихонечко сказала Лида.
- Конечно, пойдем. Я сам люблю это место.
И вот они на тенистых дорожках Летнего сада. Тишина и покой. Кажется, статуи любуются парой, которая медленно, держась за руки, идет по дорожкам парка. Вот и мраморный бюст Эскулапа . Они прошли мимо него, но Лида обернулась и вернулась. Кончиками пальцев погладила скульптуру. Тихонько прошептала: «Спасибо».
Да и об Эскулапе просветилась)))) не знала 
