Мой грубый мир
Добавлено: 04 янв 2019, 04:33
Автор Slip
Мой грубый мир
Я выслеживал их несколько лет. В девяностом это чуть проще, чем в восемьдесят четвертом, но все равно было трудно. Старый дом – тот самый – конечно снесли. Теперь они обосновались в многоэтажной, элитной новостройке, в подъезде со зловредной бабкой-консьержкой, в одной из квартир на двадцатом этаже. Даже не спрашивайте, как я это узнал. Пришлось потрудиться, но оно того стоило.
Снял комнату на том же этаже, подобрал ключи от их квартиры, в которой, конечно, никто не жил. Несколько раз пробирался к машине, пока никого не было, и даже совершил парочку вылазок, чтобы разведать и понять – как там сейчас? Все было в порядке. Во всяком случае, здесь и сейчас перемен было гораздо больше, чем у них.
Я прекрасно понимал, зачем это делаю. Я искал ее. Упорно, со знанием дела. Тогда, в восьмидесятых, она сказала, что я стану поэтом. Смешно… Я стал следователем. Да, иногда писал стихи, но никому их не показывал. Как втолковать читателю, что они посвящены девушке, которой в нашем мире не существует, но она есть, только невозможно объяснить – где? В моей профессии такие загадки не приветствуются.
Вылазки стали систематическими. Бывало, я совершал переброску три-четыре раза в неделю, собирая по крупицам информацию о ней. Узнал, что на Земле ее нет. Она много времени проводила с отцом в экспедициях и поймать тот момент, когда ненадолго возвращалась домой, да еще умудриться встретиться с ней в это время… Казалось почти невозможным.
Я не высыпался, разрываясь между основной работой и чудным “хобби”. Почти растерял друзей. Только Ефим иногда заглядывал, приносил несколько бутылок пива. Думаю, он знал, чем я занимаюсь, но не пытался это обсуждать или, тем более, осуждать.
Наконец, перед самым Новым годом, я напал на след. В институте был новый робот, который не ходил шаркающей походкой, не имел глупых романтических настроек, и вообще проявлял недюжинную сообразительность и расторопность в том, что касалось его непосредственных обязанностей, во всем остальном оставаясь тупым, как пробка. Обмануть его не составило труда. Я втерся к нему в доверие, выдавая себя за одного из специалистов по двадцатому веку. Он-то мне и рассказал, что скоро она возвращается. Всего на три дня, чтобы повидать друзей, отметить праздник, погулять на карнавале. Карнавал… Можно ли придумать более удачный повод? Такой шанс упускать нельзя!
Наверное, это наивно и нелепо, но я решил, что у меня будет костюм советского школьника. Нет, не тот, в котором я ходил, когда впервые увидел ее, такой бы на меня не налез. Но есть еще варианты для старшеклассников, они по прежнему были в продаже, хотя и пришлось поискать. Вишенкой на торте стала диссонирующая с костюмом венецианская маска – небольшая, прикрывающая только глаза. Я купил ее на барахолке. Не хватало еще авоськи со стеклянными бутылками из под кефира. Улыбнулся – “нет, это уж лишнее!”.
В решающий день поднялся на двадцатый этаж, прошел в апартаменты, где снимал комнату. Переоделся. Не люблю водку, но сейчас хлопнул сто грамм для храбрости: чувствовал, что если ничего не получится, то… Я не буду ее больше искать. Что тогда станет с моей жизнью, утратившей стержень, на котором она держалась? Я не знал.
Осторожно выглянул из-за дверей, опасаясь в этом нелепом наряде встретиться с соседями. Прошел к квартире, в недрах которой пряталась машина. Открыл дверь, прислушался. Никого. Дальше все было как в тумане: короткая переброска, пустые коридоры института, заснеженный парк, “автобус”... Традиционный карнавал проходил на проспекте Мира, это я помнил. Но где именно? Впрочем, долго гадать не пришлось: рядом проходили люди – да и не только люди – в экзотических костюмах, двигаясь в одном направлении. Покорно последовал за толпой. К счастью, карнавал организовали не где-нибудь на площади или в парке, иначе я бы совсем замерз в своем костюмчике. Расцвеченное голограммами и неоном здание, словно парящее над землей, приветливо открывало перед гостями стеклянные двери. Может быть это стадион, или концертный зал?
Шум толпы угнетал меня и пугал – не привык я к такому скоплению живых существ. Взял себя в руки, сосредоточился. Я должен найти ее!
Прошел час, другой. Я потерянно бродил в шумном, двигающемся месиве тел, натягивая на лицо улыбку и тактично отказываясь, когда меня пытались втянуть в хоровод или очередную игру-аттракцион. На сцене, посреди огромного зала, показывали новогодние сценки, понятные лишь обитателям этого мира. Мне уже казалось, что найти одного человека среди тысяч нереально, это было бы чудом, волшебством, которое я ничем не заслужил. А вдруг она была здесь и ушла? Или еще не приходила, а я, отчаявшись, уйду?
Нашел левитирующий стол с напитками, взял бокал чего-то лилового, шипучего. С наслаждением выпил. Потом еще один. Кажется, я опустошил пять или шесть бокалов. И, конечно, скоро захотел в туалет. Ох уж этот совершенный мир! Здесь все под рукой, но не зная, где искать, можно намочить в штаны…
Нашел. Два незаметных круга в полу с пиктограммами “мальчик” и “девочка”. При мне красотка в обтягивающем костюме пантеры встала в круг и словно провалилась, опустившись на нем куда-то вниз. Круглое отверстие в паркете тут же затянулось, снова загорелась пиктограмма.
Я встал в свой, мальчиковый круг, опустился в просторное помещение с туалетными кабинками, нашел свободную и с наслаждением облегчился. Помыл руки, взглянул на себя в зеркало. “Ничего тебе не светит, Колян. Вали-ка ты домой, ловить преступников. Потом стишок про это сочинишь”.
Когда поднимался, я уже понял, что сейчас двину на выход. Сердце нехорошо кольнуло. Медленно обернулся. В том, девчачьем круге, поднималась она. Она ли? Стоит спиной ко мне. Короткое красное платьице, едва скрывающее стройные ноги, то же каре, что и много лет назад. Детской неуклюжести не осталось и в помине, но в изящной женской фигурке по прежнему угадывались знакомые черты.
Почти не дыша пошел следом, боялся оторвать взгляд даже на мгновение. Только бы не потерять из виду! Кто-то с ней здоровался, она отвечала, обнималась. Похоже, ее многие знали. Неудивительно, такая девушка должна быть популярной, наслаждаться всеобщим уважением и любовью. “Хм, кто ее любит? Есть ли у нее… Наверняка есть. К кому она сейчас идет? И если вольется в веселящуюся компанию друзей, хватит ли у меня смелости подойти, поздороваться, прикоснуться к ней, хотя бы кончиками пальцев?”.
Не помня себя от страха, я догнал ее в два шага, взял за руку, заставляя обернуться. “Обознался… Впрочем, нет. Это лишь первое впечатление. Повзрослела, чуть изменилась, но глаза все те же, забыть их невозможно!”. Смотрела на меня с легким удивлением.
– Здравствуйте.
– Привет, – тихо проговорил я.
Она чуть нахмурилась, видимо, стараясь припомнить – знакомы ли мы? Маска мешала разглядеть ей мое лицо, но черты напоминали о чем-то, будоражили давно забытое.
– Мы знакомы?
Вместо ответа потянул ее обратно, к кругам в полу. Я сам не понимал, что делаю, просто поддался чувствам, следовал интуиции. Наверное, в их мире так не принято, но она не вырывалась, не кричала, покорно шла следом. Сердце в моей груди колотилось как сумасшедшее.
Вместе встали в круг, удивив кого-то из стоявших рядом. Спустились в мужской туалет. А где я еще мог уединиться с девушкой своей мечты, среди этой вакханалии непонятных мне людей и пришельцев? Надо ей что-то сказать, успокоить, но и тут, внизу, скользкие, подозрительные взгляды. Толкнулся в одну кабинку, другую, нашел свободную. Здесь она впервые попыталась упорствовать, не идти вслед за мной, но я втащил силой. Кажется, весь мой грубый мир сейчас держал ее за руку, сжимал это хрупкое, фантастическое существо.
– Что вы делаете?
“Что я делаю? И правда… Что? Я хотел лишь сказать несколько слов, посмотреть в глаза, прикоснуться. И все?”.
Продолжала меня угадывать, мысленно снимая маску с небритого лица, потом протянула руку. Я не дал ей этого сделать, рывком развернул, поставил к себе спиной. Она уперлась в кафель руками, оглянулась. В больших, зеленых глазах бушевали ураганы Юпитера: возмущение, сила, непокорность, и одновременно любопытство, желание, страсть.
Даже не пришлось задирать подол, платье само поднялось, когда нагнулась. Скромные трусы-шортики из тончайшей, почти прозрачной белой ткани. Я провел по ее ноге ладонью, от колена к бедру, до упругих ягодиц. Другую руку положил на плечо. Подцепил резинку, не решаясь потянуть вниз белую ткань.
Девушка-мечта прерывисто вздохнула. О чем она думала в этот миг? Догадывалась ли – кто сзади? Наверняка. По крайней мере знала, что мужчина пришел из ее беспокойного прошлого. И вообще… из прошлого. Поэтому и поддалась, не стала противиться. Ее дерзкая натура была крепким орешком для тех, кто окружал девушку в этом нежном мире, но моему она давала карт-бланш. Сейчас я знал это наверняка, чувствовал в ее трепетном согласии.
Стянул с нее трусики, расправился со своими школьными брюками.
– Ах!
Знал, что буду груб и ненасытен, а когда кончу в нее – брошу в кабинке и уйду. Из туалета, из здания, из будущего. Но иначе не мог. Потому что никогда здесь больше не появлюсь, да мне и не дадут. Значит, надо оставить себе и ей такие воспоминания, которые будут приводить в трепет обоих, до самой смерти.
Шутка! 
