ЭроПроект

---

Эта история началась во вторник. Возвращаясь с работы, я увидела на подъезде рекламный листок с отрывными купонами: «Экскурсионная поездка… 22-23 июня… стоимость 2000 р. В стоимость входит дорога, завтрак на перевале, экскурсионное сопровождение».
Точно такое же объявление прочитала на остановке, пока ждала служебный автобус следующим утром. Любая информация, попадая в мозг, обязательно подвергается обработке. Следовательно, весь день я думала. Прежде всего, оценивала свои не очень большие финансовые возможности. Махнула рукой, с голоду не помру, а всё остальное можно и сдвинуть. Заказала аванс в кассе, который, к удивлению и радости, получила в этот же день. (Прим. – финансовая ситуация в редакции последнее время оставляет желать лучшего.) Теперь – только вперед.
Вечером реклама висела на прежнем месте. Сорвала купон с телефоном, поднялась домой, позвонила. Экскурсий оказалось две. Первая, в субботу, в Большое Голоустное, там я была, хотя многого и не видела. А вторая, в воскресенье, – на Тёплые озёра на реке Снежная. Там я не была и там можно купаться! Последний аргумент стал решающим. В Б. Голоустном есть что посмотреть, но Байкал там в это время очень холодный.
Уверенно записалась на Тёплые озёра, закрыла крышку своего древнего кнопочного телефона и тут… Острая, резкая, совершенно внезапная боль в левом боку скрутила меня в узел. Первые минуты я не просто не могла разогнуться, вздохнуть не могла. Причину этой боли понять пока не удавалось. Зато почти физически ощутила, как на левом плече, радостно отплясывая джигу и дергая меня за косичку, персональный чёртик зашипел в ухо: «Не поедешь, не поедешь, фиг тебе, никуда ты не поедешь!» А на правом плече бессильный ангел-защитник собирал слёзки в маленький кулачок.
«Это мы еще посмотрим», - шикнула на обоих и попыталась «продышать боль». Когда сознание несколько прояснилось и я смогла разогнуться, проанализировала причину боли. На почечную не похоже, её-то я знаю чуть ли ни с детства. Возможно, невралгия. Она у меня «гулящая», в каком месте выстрелит и когда, фиг угадаешь. А сегодня на работе включали кондиционер, который как раз за моей спиной висит. Достала весь арсенал таблеток из аптечки, тайский бальзам, от которого потом воняет и одежда, и постель. Плевать, главная задача сейчас – купировать приступ. К пятнице мне это почти удалось, и я подтвердила заявку на поездку.
Получила номер автобуса, время и место, где меня заберут. Осталось собрать экипировку, для этого необходимо съездить на другой конец города, в свою квартиру, где осталась добрая половина моих вещей. Бок продолжал настырно болеть. Настроение постепенно скатывалось в минус, но ангелок на правом плече уже расправлял крылышки и шептал: «Не вздумай сдаваться».
Я и не собиралась. Прогноз погоды тоже не предвещал ничего хорошего. Да и сама погода стражилась ежевечерними грозами и ливнями. Но днём стояла устойчивая жара. Примерила новый купальник, подаренный зимой на день рождения. Должна же я его обновить, в конце-то концов. Привезла походные тапочки и толстовку. Проверила фотоаппарат, который после купания в минеральном источнике в прошлом году на Аршане нещадно тупил. Оказалось, работает. Бок не то чтобы сильно болел, но неприятно и стабильно напоминал, что у него не всё хорошо.
Завела два будильника на 6.00 и на 6.10, чтобы неспешно собраться, торопиться не люблю, а выезд намечался на 7.30. Послушала бок, болит, зараза. Сглотнула привычную горсть таблеток, добавив к ним ещё и обезболивающее, на всякий случай. Когда утром закрывала балконные окна, мне показалось, что на улице висит туман. Это было хорошим знаком, значит, днём будет жарко. Зато когда вышла на улицу, окунулась вовсе не в туман, а в мелкий, моросящий, очень плотный дождик. Приплыли. Персональный чёртик задумчиво почёсывал лоб.
Добежала до торгового центра на остановке, к которому должен подъехать экскурсионный микроавтобус, встала под крышу. Прошло пятнадцать минут от назначенного времени. Дождик продолжал моросить, но было тепло. А вот автобуса не было. Достала телефон, увидела пропущенный от руководителя группы, перезвонила. Оказалось, они задерживаются в Иркутске. Рядом со мной увидела женщину с рюкзачком, которая явно нервничала. Спросила, оказалось, она ждёт тот же автобус. Уже хорошо, вместе ждать веселее.
Автобус подъехал через час от назначенного времени. Но мы таки поехали! Группа состояла из одних тёток, которые, впрочем, были настроены вполне оптимистично, это радовало. Оказалось, что утром в Иркутске случилось несколько неприятных событий, которые задержали отъезд. И тогда мне вспомнилось философское умозаключение водителя фуры со стажем, с которым я путешествовала от Ангарска до Новосибирска. «Если тебя что-то задерживает перед отъездом, значит, так надо и это не повод для беспокойства». В последствие эта истина подтвердилась. На одном из крутых поворотов серпантина, так называемого «тёщиного языка», на перевал мы проехали мимо заваленной фуры. Перевёрнутый прицеп с ящиками и коробками с овощами и фруктами уткнулся в скалу на одной половине дороги, а искорёженная кабина виднелась на краю обрыва с другой. Авария произошла не более часа назад, потому что рядом стояла пожарная машина, и над местом аварии ещё не развеялся дым.
Дождик провожал нас, пока объезжали Иркутск. Но чем выше мы забирались на перевал, тем яснее становилось небо. Когда после одного из поворотов «тёщиного языка» по логике должен был открыться вид на Байкал с высоты птичьего полёта, мы ничего не увидели. Бескрайняя гладь озера-моря была надёжно укутана от глаз плотным, непроницаемым белёсо-серым туманом. Юноша, сын руководителя, рядом с которым я сидела, задумчиво произнёс: «Я уже два года каждую неделю сопровождаю группы, но такое вижу впервые». Далее мы проехали без запланированной остановки, немного сожалея, что приветственно помахать рукой Батюшке Байкалу не удалось.
На этом наши злоключения внезапно подошли к концу. Обещанный завтрак состоял из блинчиков со сгущёнкой и стакана чая с лимоном. Но этого вполне хватило для стабилизации настроения. Федеральная трасса была на удивление свободна, наши два микроавтобуса резво следовали друг за другом. Небо абсолютно разъяснилось, но изнуряющей жары не было, просто радостно светило солнце.
Проехали Слюдянку – крупный железнодорожный узел на Байкале. Отсюда, по сути, расходятся все экскурсионные маршруты по озеру. Кроме того, Слюдянка – это промышленный центр, где добывают белый мрамор. Его там целая гора в прямом смысле слова. Кстати, дорога на Аршан выстроена на белой мраморной крошке. Её использовали вместо гравия для отсыпки воздушной подушки под асфальт. А вокзал в Слюдянке полностью построен из белого мрамора. Представляете ощущения туристов, которые видят это впервые?

Далее - посёлок Выдрино. Даже с дороги из окна автобуса видны плантации зреющей клубники. Её там вместо картошки выращивают на каждом подворье.
Съезд с федеральной трассы на Снежную неприятно удивил. Размытая дорога с кусками древнего асфальта, будто бы времен гражданской войны, ямы, заполненные мутной водой после прошедших дождей. Но при этом территория турбазы на Тёплых озёрах перекрыта шлагбаумом и исправно собирается мзда за въезд в размере двухсот рублей с человека плюс плата за каждую машину. Сама турбаза тоже наводит на мрачные мысли. Некогда симпатичные домики с треугольной крышей облупились. С туалетами полная беда. Они есть, но они закрыты. А после четырёх часов дороги – это весьма насущная вещь. На задворках стоят два традиционных деревянных «ЭмЖо». Но мало того, что туда ещё надо умудриться найти дорогу, так ещё и санитарное состояние желает оставлять лучшего.
На территории есть кафе, в которых можно пообедать. Но, как выяснилось вечером, последнее время с завидной регулярность происходит такая беда, как отключение электричества. Правда, нам со случайной знакомой пообедать удалось. Мы попали в кафе, где хозяин, очень разговорчивый и общительный осетин, приятный в общении, держит про запас газовый баллон. Так что голодать нам не пришлось. Более того, обед был очень достойно приготовлен. Я порадовалась, что все бытовые неудобства меня мало касаются, ведь мне тут не жить.
И вот уже начинается волшебство. То самое первобытное, сложно передаваемое словами волшебство путешествия в природу. Слияние с ней, ощущение единства с землёй, водой, воздухом и даже огнём, хоть костра в этот раз не было. Хватило сияния золочёного купола часовни и радостно ласкающего душу солнца. Ну, здравствуй, Снежная!

А вот теперь всё по порядку.
Первое соприкосновение произошло ещё на подъезде к Снежной. Там у разбитой дороги в тесном соседстве с относительно молодой сосёнкой стоит реликтовый тополь. Древнее дерево. Ствол его в обхвате более трёх метров. Возраст примерно триста-триста двадцать лет. Чтобы увидеть листву, чем-то напоминающую молодые дубовые листья, нужно сильно запрокинуть голову.
Мне удалось сфотографировать только «серединку» ствола выше голов суетливых тёток, которые все стремились запечатлеть себя на фоне разветвлённых корней.


А вот прикоснуться к этому чуду мне удалось. Я обошла дерево с обратной стороны и прижалась к нему спиной. Физическое ощущение столетнего покоя – вот что почувствовалось по факту. Эта громада излучает такую силу и энергию, что начинаешь ощущать себя пылинкой во Вселенной. Почему-то вспомнились энты Толкиена. (Прим. – в Большом Голоустном, куда я не поехала, есть целая роща таких тополей. Она так и называется - Реликтовая роща. Там деревья достигают девяти метров в обхвате. Возраст их исчисляется от ста до трехсот семидесяти лет.)


Река Снежная, рождённая в горном хребте Хамар-Дабан, разделяет Иркутскую область и Республику Бурятия, о чём мне сразу сообщил сотовый оператор Мегафон, пожелав приятного путешествия и напомнив о состоянии баланса (Большой Брат не дремлет, все мы под колпаком!). Далее она впадает в реку Селенгинка, которая уходит в Байкал уже на территории Бурятии.


Озёр всего три. Это не природные акватории, точнее, не совсем природные. Котловины озёр созданы искусственно человеком. Во времена строительства Кругобайкальской узкоколейной железной дороги, соединяющей Слюдянку и Порт Байкал, на этом месте были каменоломни. То есть все три озера образовались в местах карьеров.

Питают озера грунтовые воды. Между собой они никак не сообщаются и вода в каждом из них разная по составу. Изумрудное – самое большое, его глубина достигает 47 метров. Зимой оно не промерзает. И это место зимовки лебедей, причём, и белых, и чёрных. Сейчас для них выстроены специальные домики-зимовики, говорят, с электрическим подогревом. Летом на пляже так много народу, что лебеди обитают в основном по дальнему берегу. К ним можно подплыть, если взять катамаран. А чтобы вода не зарастала, в водоём запущена рыба – окунь, карп, карась, говорят, что есть налимы. Ловля рыбы запрещена, а вот покормить можно, если найдёте, кого кормить.

Озеро оправдывает своё название особенно во второй половине дня, когда солнце разворачивается под определённым углом, вода и вправду становится удивительного изумрудного оттенка. Дно каменистое. И довольно неровное. Смотришь сверху, кажется, что неглубоко, но можно сделать всего шаг и оказаться в довольно глубокой яме, причем, совсем рядом с берегом. Говорят, к концу лета вода прогревается до 28-30 градусов. Но сейчас она относительно холодная, особенно в глубине.

По берегу идёт тропинка, ведущая ко второму озеру Тёплому. Первые же шаги по тропе уводят воображение в первобытные времена девственной природы. Ты пробираешься по сплетённым корням, касаешься тёплой коры деревьев, вдыхаешь пряный аромат прелой хвойной подушки на влажной земле. Кедровый привкус сменяется горьковатым ароматом папоротников или сладковатым от пихты. Чувствуешь себя как в разогретой бане, когда на каменку капают ароматические масла. Прямо из-под ног сплошным ковром расползается черника, нежными бело-розовыми мелкими колокольчиками цветёт брусника. Ажурные ярко зелёные кусты папоротника достигают почти человеческого роста.


К озеру Тёплому проложен деревянный настил. Оно значительно меньше Изумрудного и по форме напоминает треугольник. Вокруг безмятежно зелёные полянки, на которых закреплены таблички: «Болото. Трясина опасна для жизни». Вот так, ступишь ненароком на зовущую прилечь отдохнуть полянку, а там топь. Вода в Тёплом на вид тяжелая, непрозрачная. Как-то даже руку окунуть в неё желания не возникло. Тут мы долго не задержались.


Тропа вернула нас к Изумрудному с другой стороны, где стоит построенная по частной инициативе в 2014 году часовня святого пророка царя Соломона. Кому в голову взбрело окунуться в Ветхий Завет, сказать не могу. Но часовня выглядит удивительно снаружи. Фундамент из камней. Сверкающий купол слепит глаза. А нежный колокольный звон плывёт над водой, как величественные красавцы-лебеди. По какому принципу звонит колокол, мы так и не поняли. Но с двенадцати часов дня до шести вечера слышали его трижды.


Внутрь можно войти. Поставить свечку. Они лежат там специально приготовленные. Я только заглянула, войти желания не возникло. Не люблю я православные храмы.
Гора за часовней носит гордое название Шапка Мономаха. Возможно, за то, что отражаясь в воде третьего озера, очень напоминает именно эту известную шапку. От часовни начинается подъём к третьему озеру под названием Сказка. Его ещё называют иногда Мёртвым. В нём ничто и никто не живёт, а в воде зафиксирована радоновая активность. Оно самое маленькое из всех. И часть его перекрыта шлагбаумом с надписью «Частная территория». Меня так расстроил этот факт, что я даже не стала там ничего фотографировать.
Зато ступеньки из оранжевого камня, которым выложен подъём к озеру, мне очень понравились. Сразу вспомнилось: «Мы в город Изумрудный идём дорогой трудной…» Хотя, какая там трудность – всего-то высота пятого этажа обычного панельного дома.
А вот такой арт-дизайн меня удивил.


Я так и не смогла выяснить, что это такое. Ни в буддизме, ни в шаманизме не нашла ответа. Над тропой между деревьями растянуты верёвки, на которых подвешены деревянные плашки. Мне почему-то думается, что если поднимается сильный ветер, то эти плашки, ударяясь друг об друга, начинают «петь». Я их потрогала, конечно, но всё равно ничего не поняла. И даже всезнающий Гугл ответа не дал.
А мимо этой лавочки со странной надписью: «Все, что может рука твоя делать, по силам делай. Потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни мудрости», - мы проходили трижды. И только на третий раз мне вдруг очень захотелось подержать за руку ангела. А когда дома смотрела фотографии, то вдруг увидела, что мы с ним, с ангелом этим, чем-то похожи.

Надпись же из Ветхого Завета. Вот что мне выдал Гугл: «Слушайте, что говорит премудрый Соломон: Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости (Еккл. 9:10). Поскольку же мы и времени грядущей смерти не знаем и после смерти действовать не можем, то остается нам прежде смерти пользоваться благоприятными временами. Ибо таким образом самая смерть, когда придет, будет побеждена, если и прежде пришествия ее мы всегда будем страшиться ее».

Вторую половину дня мы просто отдыхали на берегу Изумрудного. Я купалась, моя случайная знакомая отдыхала на брёвнышке – скамье из дерева, распиленного пополам. Тусоваться на пляже среди толпы нам не хотелось, поэтому мы просто ушли к часовне, там куда как спокойнее. Только изредка причаливают ненадолго к пристани катамараны и снова отправляются восвояси.


Обратная дорога была лёгкой и спокойной. В душе плескались положительные эмоции. Байкал увидеть нам всё же удалось, туман рассеялся. Помахали ему рукой и поблагодарили за гостеприимство.

Послесловие
Я не собиралась писать репортаж, поэтому не делала подобающих снимков. Но точно знаю, что вернусь в эту сказку ещё раз. И тогда будут снимки и каменной лестницы, и папоротников, и Шапки Мономаха, отражённой в воде Мёртвого озера.
Я вернусь туда, потому что есть там что-то волшебное, уникальное и неповторимое. Например, кедр, которому около сотни лет. И как сказала нам руководитель группы: «Каждый год он плодоносит. Вот сколько езжу, всегда в сентябре на нём созревают шишки».

Моя коллекция лошадей в этот раз пополнилась только фотографией.
Этот малыш такой крохотный. Он так трогательно устраивался спать. Хотелось подойти, погладить. Но мама, при всей своей показной отрешённости, была явно настороже. Так что я не рискнула. А ещё там был ослик. Да-да, серенький такой, упитанный. Стоял, привязанный к столбу и флегматично щипал травку. Вот уж не знаю, что он там делает. Наверное, просто живёт.


Когда в одиннадцатом часу вечера вернулась домой, обратила внимание, что листок с рекламой на подъезде уже исчез. А про боль в боку я вспомнила, когда дома увидела гору таблеток на столе. Прислушалась. Боли не было. Осталась в стволе реликтового тополя или в воде Изумрудного.

---