Животные на войне

[Крапива]

Ну, вещь - просвистевшая по социальным сетям. Само собой, вызвала водопады слёз. Мой "Тайфун" - это почти интерне-мем, наравне с моей "Девочкой на трассе". Я эту вещь ненавижу. И обожаю одновременно.

Просто меня пытаются раскрутить на рассказы о Кавказе. На что я и ответила - я уже писала о Кавказе.

Шла тяжелая весна 1995 года. Город Грозный пылал в огне кровавой грязной войны. По опустевшим улицам испуганными перебежками передвигались странные люди. Они не были солдатами, но, как всегда бывает на войне, стали невольными жертвами. Они искали себе еду и теплые вещи. На улицах тут и там валялись тела убитых людей. Их некому было хоронить и одичавшие собаки, потерявшие дом, частенько питались ими. Это война, а здесь сантиментам не место.
Российская армия продвигалась в южные районы Чечни. Уже были взяты Аргун и Гудермес. Впереди лежал Шали

***


Сергей прикурил сигарету и оперся о борт тяжелой военной машины. Вечерело. У ног уютно примостился Ветер - великолепный боевой овчар, натасканный на розыск мин и взрывчатки. А также на поиск людей.
«Завтра выступаем,- устало подумал человек,- надоело, все надоело. Хочу домой. Хорошо Ветру, он другой жизни не знает.»

Присев на корточки, Сергей обнял ушастую собачью голову и с удовольствием прислушался к тихому довольному поскуливанию. Этому псу многие в его части были обязаны жизнями. Без этого пса Сергей уже не мыслил своего существования. Ветер высунул язык и с видимым удовольствием облизал хозяйские щеки. Он знал, что завтра ему предстоит работа. Пес не ведал, что за его голову боевики обещали награду в десять тысяч долларов. Его это не интересовало. Он был рядом с хозяином, и только это имело смысл.
Выступали на рассвете. Техника, тяжело ворча, перемалывала колесами весеннюю грязь. Люди были молчаливы и, по большей части, угрюмы. Каждая пядь этой проклятой земли давалась огромным трудом и кровавыми потерями. Ветер лежал у хозяйских ног, прикрыв глаза, и прядал ушами, прислушиваясь к редким человеческим фразам.
Наконец, машины остановились. Впереди было минное поле. Значит, псу предстояла работа. Ветер осторожно ступил на заминированный участок. Взрывчатки он не боялся и не понимал, почему ее боятся люди. Она же так отвратительно пахнет, что ее ни с чем не перепутаешь. О, вот она, вонючка, нашлась. Ветер отработанно присел на хвост, повернувшись мордой прямо к тому месту, где была установлена мина. Дальше была работа сапера.
-Молодец, парень,- негромко сказал тихий незаметный Олег,- хорошая работа. Попроси у Сереги сегодня лишнюю косточку. Он не жадный.
Ветер гордо поджал губы. Он не попрошайка, он солдат. И не его собачье дело выклянчивать косточки. Пусть этим занимаются уличные шавки.
Солдаты терпеливо ждали окончания кропотливой работы. От действий этой слаженной пары зависели их жизни. Никому и в голову никогда не придет нетерпеливо окрикнуть кого-то из них- человека, либо собаку. Нужен будет день, значит, они будут стоять целый день, куря одну сигарету за другой и беззвучно матерясь.
Прошло несколько томительных часов, у Ветра ныли лапы и шея. Но никаких признаков недовольства он не обнаруживал. Он был не так воспитан. Наконец, была обезврежена последняя мина, о чем пес не замедлил просигнализировать напарнику, весело помахав хвостом. Олег улыбнулся и нежно потрепал собаку за уши.
- Ты спас всех в очередной раз. Не хочешь сам косточку просить, тогда я ее попрошу.
Это была дежурная солдатская шутка. И Ветер дежурно ей улыбнулся. А потом потрусил обратно уже по чистому разминированному периметру прямиком в руки любимого хозяина.
Продолжать наступление на Шали решили на следующее утро.
Солдаты готовили ужин и травили пошлые анекдоты. Ветер положил голову Сергею на колени и наслаждался покоем и хозяйской ладонью, которая задумчиво гладила его между ушами.

***


«Выступаем»,- подумал Сергей, привалившись затылком к стенке машины.

Ветер привычно лежал у его ног, сладко подремывая. Война-это тяжелая работа.
Шали встретило их часть неприветливым апрельским небом. Они знали, что легкой эта битва не будет. Населенные пункты на подступах ощетинились минометным огнем. Бой завязался почти мгновенно. Солдаты выпрыгивали из машин, отработанно вскидывая автоматы. Ветер пружинил лапы и готовился к бою. Его работа- отыскивать раненых -начиналась позднее.
Какофония звуков обрушилась на солдатские головы. Боевики действовали по отлаженной схеме «рассеянного огня». Несколько боевых групп, при каждой пара гранатометчиков, пара снайперов. Федералы отвечали ответным огнем, солдаты перекрикивались матом, а Ветер привычно пружинил лапы. Война-это ведь просто работа. Но не приведи Боже вам увидеть поле боя вечером, когда туда слетается воронье.
Ветер бросился вперед, пытаясь отыскать среди дикой кровавой свалки раненых. Его учили безошибочно отделять живых от мертвых. Он полз среди раскинутых тел, втягивая носом тяжелый кровавый воздух.
«Рядом,- думал он, - где-то рядом, вот-вот найду».

Ветер задыхался, но упрямо полз вперед, пока не наткнулся на тело сапера. Пес старательно обнюхал лицо человека и уловил слабый проблеск дыхания. «Жив»
Олег открыл глаза.
-А-а, Ветер, ты. Ветер-ветерок, я, по-моему, остался без ног. Мне не доползти,- прошептал он обескровленными губами,- а ты не дотащищь. Приведи кого-нибудь. А я постараюсь продержаться.
Ветер схватился зубами за воротник солдатской куртки и попытался утащить своего, уже видимо, бывшего напарника. Человеческое тело не сдвинулось ни на сантиметр.
«Кошачье дерьмо,- зло выругался про себя пес,- что ж ты такой тяжелый. И вроде ест немного. Не иначе, все мои косточки у Сереги таки выпросил».
Ветер громко гавкнул в лицо Олега:: «Лежи смирно, я скоро буду».

И, оправдывая свою кличку, быстрее ветра понесся искать санитара.
«Костя, Костя, Константин,- твердил он про себя,- только не потеряйся. Там Олег, ему очень плохо».
Санитара он нашел быстро, подбежал к нему и , схватившись сзади зубами за одежду, стал яростно теребить край куртки. Константин резко обернулся. Ему не надо было объяснять, что произошло, поэтому он сказал только одно слово:
- Веди.
Ветер побежал, ежесекундно оборачиваясь назад и торопя санитара. «Быстрей, быстрей, что ты там своими грабалками двумя еле-еле передвигаешь. Как в штаны наложил».
Олега он нашел почти сразу. Тот был бледнел на глазах, стремительно теряя кровь. Увидев друга, Константин беззвучно ахнул. У сапера отсутствовала часть ноги до колена. Картину дополняли распоротые сухожилия и страшный обрубок белой кости.
- Костя, - прошептал Олег,- тебя Ветер привел? Скажи, пусть Серега ему сегодня мою пайку отдаст. Мне уже все равно.
- Это мы еще посмотрим, - ответил санитар,- все равно ему, поглядите-ка. Еще водяры попьем с тобой.
Гулко ухнув, он подхватил Олега подмышками и потащил вдаль от огня за пределы досягаемости гранатометчиков.
Ветер проводил глазами санитара и своего напарника и пополз искать дальше. Война- это работа.

***


С месяц назад, когда еще шли бои за Грозный, боевики узнали, что на службе в 104-й бригаде морпехов состоит некий пес. По кличке Ветер. Пес этот считался талисманом удачи, его способность обнаруживать взрывчатку, проводить розыскные работы по спасению и обеспечивать связь, поражала своим профессионализмом и удачливостью. Его инструктор – Сергей Тайфункин по кличке Тайфун – за все время службы с собакой не был ранен ни разу. Он считал, что эту удачу ему приносит его Ветер. Они ели с одной чашки и спали в одной постели.
И тогда боевики решили подкупить солдата из этой части и отобрать собаку. За голову пса давали десять тысяч долларов. Однажды в части появился молодой новобранец – Лешка. Веселый рыжий паренек, играл на гитаре и знал массу новых анекдотов. И все бы ничего, да только Ветер его почему-то невзлюбил. И вроде не рычал на него, а вот погладить себя не давал. А вслед за псом и Тайфун относился к новенькому настороженно. Но Лешка не обижался, говорил, что дома у него кошка и поэтому собаки его не очень-то жалуют. Лешка был неплохим свойским парнем. Мирных чеченцев старался не обижать, уважал стариков и никогда не говорил пошлостей женщинам. В селе под Гудермесом долго разговаривал со старым седым чеченом. Да мало ли о чем они могли говорить. Когда вернулся в часть, мужики его об этом спросили.
- Да я узнавал, нет ли боевиков в округе. Старик ответил, что он мирный пастух, а боевики ушли, забрали у него все стадо и ушли. Теперь его семья голодает. Вот, сыра овечьего кусок дал. Собаку нашу похвалил. Сказал, классный пес у нас.
- О, - заговорили мужики, - насчет собак. Кухня не приедет. Сходи какую- никакую шавку пристрели, жаркое сделаем. Жрать хочется.
- Да мигом, - обрадовался Лешка, - тоже живот подводит.
Схватил автомат и скрылся в сумерках.
Через некоторое время Сергей заволновался.
- Слышь, Олег, - тихо спросил он сапера, - ты Ветра не видел?
- Ветер твой, - рассмеялся Олег, - до ветру побежал. В ту сторону, куда Леха пошел.
- Схожу, проверю, - решил Тайфун.
Взял автомат и двинулся следом. Картина, открывшаяся перед ним, объяснила ему все положение вещей. Ветер стоял на небольшом пригорочке и нюхал воздух. Его настораживали запахи, витающие вокруг, но ничего определенного и опасного он пока не обнаруживал. А вот за маленьким кустиком притаился веселый парень Лешка и тщательно прицеливался в Ветра. Десять тысяч долларов - это не фунт изюма. Особенно для паренька из глубинки с больной старенькой мамой и напропалую пьющим отцом. Эти деньги были его единственным шансом вырваться из порочного круга и переехать, может быть, даже в Москву.
Сергей рванул, было, затвор автомата, но решил, что клацающий звук спугнет Лешку и тот неожиданно выстрелит. Рисковать даже шальным попаданием Сергей не хотел. Одним прыжком он бросился на спину стрелка и сдавил ему горло, попытавшись прижать коленом руку с оружием. Лешка не ожидал нападения и от испуга разжал пальцы, лежащие на курке.
- Я не хотел, - задушенно шептал он, - не хотел. Я хотел его только ранить. Они сказали, что заплатят мне еще столько же, если я приведу его живым. Он им живым нужен. Живым, понимаешь.
Сергей сглотнул комок, поступивший к горлу. Он, как никто, понимал, что это значит - «нужен живым». ОНИ готовы были мстить даже собаке за то, что она служит не на их стороне и верна своему хозяину. Скорее всего отрезанную голову своего пса Сергей увидел бы на ближайшем шесте у дороги. Либо в виде красиво упакованного подарочного набора возле расположения части.
Ветер резко обернулся и помчался на звуки борьбы. Ему не надо было объяснять, что происходит. Он видел, что его хозяин борется с плохим рыжим парнем. Значит, так надо. И без раздумий сцепил зубы на Лешкином локте.
Но веселый парень и не думал уже сопротивляться. Его трясло от страха, зубы стучали, в глазах стояли слезы. На самом деле он не был плохим человеком. Просто война ставит все по своим местам. Ему казалось, что Ветер - обычная собака. Таких, как он - тринадцать на дюжину можно найти. Он не понимал только одного: для этих людей Ветер не был собакой, Ветер был равноправным членом команды. Ее удачей, ее спасением, ее амулетом.
- Ветер, отпусти его, - сказал Сергей, - отведем его к ребятам. Как они скажут, так и будет.

Двое суток Лешка после этого не мог встать с постели. Болели отбитые почки и живот.
- Легко отделался, - процедил тихий незаметный сапер, - Серега у нас либерал. Я бы тебе пулю в затылок пустил не задумываясь.
То, что он действительно легко отделался, веселый рыжий парень понял уже и сам. Ветра он старался обходить десятой дорогой. И вздрагивал, опустив низко голову, если пес проходил мимо него, случайно задевая хвостом.
А потом были бои за Гудермес. И Лешка погиб. На войне всякое бывает. А лейтенант не стал допытываться, почему пуля попала тому в спину, если враги были впереди. Война - кто там что разберет. Лейтенант-то помнил, что месяц назад, еще под Аргуном, Ветер вытащил его, легко контуженного, с поля боя.

***


Пес полз по полю. Своего хозяина он не видел, но особо за него не волновался, Тайфун не тот человек, чтобы дать себя в обиду. Лагерь остался далеко позади, бойцы упрямо пробивались вперед, Шали яростно сопротивлялся.
И вдруг Ветер уловил среди гари и крови родной запах. «Сергей» - обрадовался он и пополз еще быстрее. «Сережка, ты здесь, я сейчас буду».
На Сергея он наткнулся неожиданно. Хозяин тяжело дышал, ему гранатой оторвало руку до локтя. Пес ахнул и коротко взвыл от горя. Тайфун был жив и даже в сознании. Боли он не чувствовал от злости и шока. На спине Ветра была привязана походная аптечка. Сергей одной рукой достал жгут и, громко матерясь, перетянул рану.
- Не дойду, Ветер,- прохрипел он,- кровищи потерял ведро. Приведи кого-нибудь. Поторопись, дружок.
Ветер рванул назад, не особо заботясь о собственной безопасности. Да какая, к котам, может быть безопасность, когда позади хозяин. И тут удача ему изменила. Та самая удача, что сберегла его под Грозным, сохранила в Аргуне, спасла под Гудермесом и отвела руку убийцы. Осколок гранаты раздробил сустав передней лапы. Ветер коротко взвизгнул от обжигающей резкой боли, упал на спину и задушено захрипел. Но времени не было, там лежал Тайфун. На трех оставшихся лапах он пополз к лагерю, к Константину. Дорога казалась бесконечной. Лапа горела кровавым огнем, в уме пес уже похоронил Сергея и все его усилия казались напрасными. Отгоняя от себя пораженческие мысли Ветер упрямо продвигался вперед.
Константина он встретил на подходе к лагерю. Тот перевязывал голову щуплому Сашке. Сашка матерился и обзывал санитара коновалом, которому только лошадей лечить, а не живых людей. Санитар грубовато шутил и говорил, что лично Сашка может для самого себя пойти и отыскать другого доктора, а может и докторицу с глазами четвертого размера в сексапильном халатике.
- Костя ,- выкрикнул Сашка,- Ветер ранен, смотри. Еле ползет.
- У тебя что, бред уже начался?- не отрываясь, спросил санитар.- Как Ветра можно ранить. Ты его сначала в прицел поймай.
- Да вон же он, дурак ты чертов. У него лапу отстрелило.
Костя резко обернулся и ахнул
- Ветер, дружок, как же тебя угораздило.
Санитар подошел к собаке и попытался осмотреть рану. Ветер зло загавкал и повернул назад.
- Ты что, дурень. Куда ты в таком состоянии?! Давай перевяжу.
Ветер истерически рычал и пытался цапнуть Костю за руку.
Сашка подошел поближе и задумчиво сказал:
- Я думаю, там Тайфун раненый. Потому он и сходит с ума. Давай я его подержу, а ты ему лапу перетянешь. А потом мы с тобой пойдем за ним. Башка у меня чугунная только, дай хоть какую таблетку.
Сашка руками обхватил голову Ветра, зажимая псу пасть, а ногами постарался сесть на задние лапы собаки. Константин смог подойти к псу и перетянуть раненую лапу. Затем перевязал, и они отправились вслед за собакой.
Ветер задыхался от боли, от потери крови он терял сознание, но полз вперед, ведя за собой людей.
Обстрел почти прекратился, стало тихо. Либо у боевиков кончились патроны, либо они решили поменять тактику боя.
Тайфун лежал на том же месте, где его оставил Ветер. Пес подполз к хозяину, жалобно скуля. Он облизал ему мокрые грязные щеки и положил на грудь тяжелую ушастую голову.
- Ветер, - сказал Константин, - не мешай мне, отойди от него. Мы с Сашкой его вытащим, попробуем. Ты только под ногами путаешься.
Пес послушно отполз и лег, глядя, как любимого хозяина уносят в лагерь. А потом сам пополз следом за ними.

***


Тайфуна с Олегом отправляли в госпиталь. И вот тут начались проблемы. Сергей ни в какую не хотел уезжать без собаки.
- Дурак,- увещевал его Константин, - с Ветром все будет нормально. Лапа не отстрелена, раздробило сустав. Будет прихрамывать, но ампутация не нужна. Ты же знаешь наших армейских коновалов. Им лишь бы отрезать что-нибудь. Отчикают за здрасьте и всех делов. А у нас мы его сами на лапы поставим.
Никакие уговоры на Тайфуна не действовали. Он упрямо твердил, что без Ветра он даже с места не двинется. А пес отвечал ему тем же, заняв позицию у его носилок и не подпуская к ним ни одного человека.
- Черт с ними, - махнул рукой лейтенант, - грузите обоих.
В ставропольском госпитале Тайфун устроил очередную сцену, требуя, чтобы Ветра поселили в его палату и не делали никаких операций, кроме необходимых процедур. Ни о какой ветеринарной клинике Сергей не хотел даже слышать. Олег поддерживал товарища, объясняя, что Ветер не собака - Ветер солдат. А то, что у него не две ноги, а четыре и длинный хвост, так и у людей бывает по шесть пальцев на ногах. И они оба умрут от заражения крови прямо тут, назло всем придуркам в белых халатах, которые окопались в тылу и ничего кроме своих поганых инструкций знать не хотят.
Подошел главврач, выслушал обе стороны и посмотрел Сергею в глаза.
- Помыть-то его хоть можно? - спросил он. - Здесь все-таки больница, а у него шерсть от крови и сажи вся свалялась.
- Мойте, - облегченно ответил Сергей, - только осторожно, у него лапа болит.
- Да вижу уж. Я хоть и «придурок в белом халате», но все-таки доктор.
- В палату всех троих, - распорядился главврач. Парней готовьте к операции, пса помыть, коврик ему найдите там какой-нибудь. Лапу осмотрите, если операция не нужна, обработайте, как следует.
- Игорь Павлович, - захлопала глазами молоденькая сестричка, - но это же собака. А мы все-таки людей лечим.
- Машенька, - задушевно проговорил врач, - если бы вы не пропускали занятия в своем медицинском училище, а раньше в школе уроки зоологии, вы бы знали, что собачья лапа практически ничем не отличается от человеческой руки. И кровь у собак того же красного цвета, что и у нас с вами. И внутренние органы у них на тех же самых местах, что и у человека. И уж обработать рану даже собаке вы просто обязаны уметь. Дай вам Бог спасти за всю свой медицинскую карьеру столько жизней, сколько за это короткое время спас этот пес.
Госпиталь Ветру не нравился. Витали какие-то мерзкие запахи. Ему делали постоянные уколы, а молоденькая сестричка Машенька так вообще брезговала к нему подходить. Но рядом был хозяин и напарник-сапер. Их лечили, и Ветер понимал, что это необходимо. Он терпел все, что с ним делали. Лапа быстро заживала, но пес понимал, что он останется хромым навсегда и его солдатская карьера закончена. Так же, как у Сергея и Олега. Он не помнил другой жизни и не знал, что может его ждать в незнакомом городе и как он приживется среди окружающих домашних псов. Через некоторое время Ветер перестал ломать над этим голову и решил довериться судьбе. Самое главное, что было в этой жизни – это то, что хозяин жив и рядом с ним.

***


Однокомнатная московская квартира. Включенный телевизор транслирует очередное заседание Госдумы с объявлением о том, что в Чечне отменен режим контр террористической операции. Показывают восстановленный Грозный, счастливого президента Чечни. Он говорит о том, что его народ еще никогда не жил так хорошо. Люди довольны, сыты и счастливы и строят свою республику заново.
На обшарпанном кресле лежал старый овчар и шевелил ушами, прислушиваясь к бурчащему телевизору. Тайфун сидел за компьютером и набирал текст на клавиатуре одной рукой.
- Слышь, Ветер, - обратился он к собаке, - как тебе это нравится? Счастливы они там и довольны. Лет пятнадцать назад были бы они так счастливы и довольны.
Ветер вскинул было голову, но тут же опустил ее обратно. Ему сегодня нездоровилось. Сердце пошаливало, с утра мучила изжога. Шестнадцать лет- это не шутки для собак. И лапа ноет сильнее прежнего, к дождю, не иначе.
Сергей поднялся со стула и направился в кухню.
- Ветер, - донеслось оттуда, - будешь кушать? А то я что-то проголодался. Тебе курицу вчерашнюю подогреть?
Ветер хотел спрыгнуть с кресла и пойти на кухню, чтобы ответить, что от вчерашней курицы в подливе он бы не отказался. Но за сердце схватилась чья-то огромная холодная лапа и пес снова, как наяву, услышал:
«Ветер-ветерок, мне не дойти, приведи кого-нибудь, малыш.»
Пес заскулил, пытаясь ответить: «Сейчас, хозяин, сейчас. Вот только сердце у меня... И лапа болит почему-то. Но я пойду, пойду, сейчас пойду» И угасающий Ветер пошел в свою последнюю дорогу, пытаясь спасти хозяина даже там.
-Ветер, - обеспокоено спросил Сергей, - что случилось, дружок?
Тайфун вбежал в комнату и громко закричал:
-Ветер!.

Он рванулся к столу, схватил сотовый и лихорадочно набрал номер.
- Олег, - прокричал он в трубку, - где бы ты ни был, срочно приезжай. Он умер!
Олег ахнул и ответил:
- Сейчас, протез пристегну. У меня Костя на машине, будем у тебя минут через сорок.

Парни ввалились в квартиру, путаясь на пороге. Тайфун стоял на коленях на полу и прижимал к груди серую ушастую голову мертвой собаки. Олег с Костей тихо подошли к креслу и опустили головы. Сказать было нечего, этот момент не терпел никаких слов.
Они прощались с мертвым солдатом. Каждый из них был обязан ему собственной жизнью.
Тело Ветра они погрузили на машину и повезли за город подальше от трассы. Все время дороги Сергей держал его голову на своих коленях и пустыми глазами смотрел в окно. Он понимал, что его псу было уже очень много лет. Гораздо больше, чем можно было ожидать. Он знал, что этот момент когда-нибудь наступит. Но он так надеялся. Каждое утро он просыпался и надеялся на то, что этот день придет не сегодня. Он нащупывал на постели теплый собачий бок и говорил себе: «Не сегодня». И вот этот день пришел. Неожиданный и страшный.
Ветра похоронили в загородном леске. Из придорожных камней соорудили постамент, а старый армейский ошейник положили на могилу.

Вечером, впервые за последние три года, Сергей напился вдрызг. И Константин его не останавливал, приговаривая как обычно:
- Серега, вспомни о своем недавнем инфаркте.
Сергею было тридцать пять лет. Через два месяца изношенное в войне сердце, пережившее инфаркт, не вынесло смерти любимой собаки. На его похоронах присутствовали многие его армейские друзья. На могильной плите была установлена его армейская фотография. Та, на которой он вместе с Ветром.


*****

Стоять, Амур

Когда Володя узнал, что во взвод специалистов служебных собак требуются инструкторы по дрессировке, он долго раздумывать не стал. Тут же побежал к командиру.
Его не хотели брать, он был небольшого роста, а вожатый собак должен быть силен и вынослив, как объяснили ему. Ну кто еще, кроме хозяина сможет вынести тело собаки с поля боя. Не оставлять же мохнатого друга боевикам. Им за убитую собаку платят больше чем за убитого бойца.
Володя не слушал. Как все люди невысокого роста, он был максимально упрямым. После 10-го рапорта командир взвода сдался.
-Ну, смотри,- только и сказал он.
Пополнение мохнатых солдат прибыло через неделю. Инструкторы ходили возле вольеров и выбирали себе напарников. Володя подошел к клетке с надписью «Амур» и посмотрел в угрюмые карие глаза.
-Тяжелый пес,- сказал сопровождающий.- Пограничник бывший. Хозяина на китайской границе подстрелили, а у пса крыша съехала. Второй уже был. Хотели усыпить, да начальник заставы пожалел. Договорился для Чечни. Может здесь приработается. На поиск нарушителя был дрессирован. Но погранцы сказали, лучше «профессию» поменять.
Володя присел на корточки и протянул руку к прутьям.
- Тяжелый ты, говорят. Может, все-таки сработаемся?
Амур глухо заворчал, глядя прямо в глаза: «Не подходи, человече».
Беру,- безоговорочно решил Володя.- Мой характер.

А потом была трудная работа по привыканию. Первые дни Володя дневал и ночевал у вольера, пытаясь приучить угрюмого пса к своему присутствию. Через некоторое время он с удовольствием заметил, что Амур перестал рычать при его появлении у клетки. Еще через день собачий хвост показал некоторые признаки подрагивания. Через неделю Володя решил, что Амура пора выводить «в поле», как выражались «собачники».
-Ну, что Синицын,- спросил лейтенант,- на кого учить будешь?
-Не знаю, товарищ лейтенант. Посмотрим, на что среагирует.
На полигоне, где работали «следопыты», Амур неожиданно остановился и стал внимательно следить за «ряжеными», играющими роль нарушителей и боевиков.
-Знакомая картина?- улыбнулся Володя.- Давай отпущу, попробуй поработай.
Но уже отстегивая карабин на ошейнике, он вдруг увидел, как заволокло алым туманом полу-волчьи глаза собаки. Не знал человек, что творилось в лохматой голове бывшего пограничника. Как наяву, Амур услышал грохот выстрела и хохочущий тонкий голос «Эй русс. Больна?». Как наяву, Амур увидел кровавое пятно на груди хозяина и снова почувствовал жаркий туман безумия в голове. И хриплый окрик вожатого «Стоять,Амур!». Он был хорошим сторожевым псом, поэтому послушался. Их нашли, когда хозяин уже перестал дышать. Амур нес свою последнюю службу возле его тела и никого к нему не подпускал. Начальник заставы приказал, было, застрелить его, но потом передумал и велел использовать снотворное. «Убить всегда успеем,- решил он,- может, пес на что еще и сгодится»
Амур больше ни на что не пригодился. И опять начальник заставы долго думал в своем кабинете. А потом решил отправить пса в Чечню. Убьют, так убьют.


-Стоять,Амур!- закричал Володя- Стоять!
Амур хрипел и натягивал поводок. Глупый человек, ты не понимаешь. Они враги.
- Стоять, дружок,- уже спокойнее приговаривал Синицын.- Не нравятся ряженые,да? Может, пойдем дальше?
И продолжая уговаривать, повел Амура к полигону миноискателей.
Солдаты проводили их глазами, и огромный Василий прогудел
- Не будет с него никакого толка. Бешеный, что с него взять.
У миноискателей Володя остановился и присел возле пса, обнимая его за напружиненную шею.
-Смотри, как работают.- прошептал он- Это очень опасная работа. Гораздо опаснее, чем у следопытов. Один неверный шаг, и обоих в клочки.
Амур, казалось, прислушивался к человеческому голосу и пытался представить себя на месте этих собак.
-Синицын,- донеслось издалека,- веди своего бешеного. Попробуем поработать.
- Сам ты бешеный,- обиделся Володя.

Через месяц Амур щелкал учебные мины, как орехи. Там, где другой собаке необходим был час для разминирования, Амур справлялся за сорок минут. Он был хорошим служебным псом. Вот только кличка «Бешеный» к нему пристала навсегда. Остальные инструкторы его побаивались. Да и было за что. Никого, кроме невысокого невзрачного и застенчивого Володи, он к себе не подпускал. Даже повара, от которого всегда пахло вкусной кашей. Ел он только из хозяйских рук.
Частенько Синицын смотрел в холодные полу- волчьи глаза Амура и спрашивал:
- О чем же ты всегда думаешь, парень?
Иногда ему было завидно, как встречали другие собаки своих хозяев. Они неприкрыто радовались, прыгали на грудь и махали хвостами так, что те, казалось, отвалятся. Амур же всегда встречал хозяина угрюмым молчанием. Но, несмотря на это, Володя чувствовал, что между ними крепла настоящая мужская дружба.
На последних профессиональных испытаниях прапорщик удивленно присвистнул
- Вот это Бешеный. Да за такую работу орден давать надо. Тридцать минут на десять мин и восемь фугасов!
- Я не гордый,- ответил Володя словами Теркина,- я согласен на медаль.

В декабре 1994-го года Володя первым попросился в Чечню. Ему не терпелось проверить своего Амура в настоящем деле.
В осажденный Грозный Синицын шел один вместе с Амуром. Шел спокойно, как на прогулку. Даже хотел начать насвистывать песенку, но подумал, что на фоне танковой колонны в ста метрах позади это будет выглядеть нелепо. Амур был, как всегда угрюм и сосредоточен. Хозяйской беспечности он не понимал. Мины были повсюду. Надо было работать.
«Стоять, хозяин»,- Амур присел на хвост и ткнулся носом в заминированный участок.
- Ну, парень,- сказал Володя,- ты, как всегда, на высоте. Держи сухарь.
Ему было весело. В голове представлялась сюрреалистическая картинка из сумасшедшего будущего. Маленький невзрачный человек на разбомбленной дороге на фоне танковой колонны в две сотни тяжелых военных машин.
Амур неодобрительно поворчал на ухмыляющегося хозяина, но сухарь взял.
В Грозный они въезжали уже внутри боевой машины. Амур лежал на полу, прикрыв странные полу-волчьи глаза. Синицын с удовольствием прислушивался к одобрительным возгласам солдат.
- Вот это пес! Полчаса, и дорога разминирована
- Синица, а он точно все мины нашел? Не упустил?
- Ты, Синица, из машины-то не вылезай, это не твое дело. Нам еще в город идти. Говорят, он по самую крышу нафарширован. Без Амура никуда.
«Амур,- думал Володя,- ты- молодчина. Знаешь, сколько людей ты сейчас спас».
А потом был страшный кровавый штурм Грозного. И захлебывающие в крике человеческие рты, и разодранные напополам тела, и горящие машины. Амур недобро щурил глаза и, раздувая ноздри, вдыхал насыщенный пороховой воздух. Солдаты лихорадочно запрыгивали в машины. Некоторые рыдали от страха и злости. Комбат погиб, его тело забрать не успели. В БМП пахло пОтом и кровью. Амур глухо рычал, прижимая уши к голове. Обозленные солдаты требовали от Синицына «успокоить этого бешеного». Синицын шептал на уши псу ласковые слова и Амур постепенно успокаивался.
Синицын беззвучно плакал, обнимая пса за шею. Штурм захлебнулся.


Пришел приказ срочно перебрасывать войска по воздуху в аэропорт Северный.
- Будьте осторожнее,- звучало в рации,- аэропорт заминирован ПОЛНОСТЬЮ.
И была зачистка Северного, когда оконные проемы плевались гранатометным огнем. И Амур опять недобро щурил глаза, вдыхая ноздрями пороховой дым. «Больна русс?- чудилось ему- Сильна больна?» Граница… куда не ткнись, всюду граница.
Все здания аэропорта были полны фугасами, горами лежали неразорвавшиеся снаряды.
«Хорошо встречаем Новый 1995 год,- зло подумал Володя».
Веселость испарилась. Хотелось крови, хотелось голыми руками разрывать боевиков на части. Амур чувствовал озлобленность хозяина, и она нравилась ему меньше обычной бесшабашности. Он исподлобья поглядывал на Володю и короткими рыками останавливал его быстрый ход.
«Мина,- то и дело говорил он,- еще мина. Работай, хозяин.".
Сухари давно кончились, но Амур еще на границе привык обходиться минимум еды. Володя немного успокаивался и начал работать более внимательно. В аэропорте они с Амуром провели два первых дня нового года. 1-го и 2-го января. Измученные и усталые, они освобождали аэропорт от смертоносной нечисти, придуманной человеком для уничтожения себе подобных. Когда на взлетные полосы начали приземляться вертолеты с батальонами морской пехоты, Володя уже охрип от усталости и голода. Амур едва держался на лапах, но задание было выполнено.
Первым на асфальт выпрыгнул комбат ТОФовского батальона морпехов и присвистнул от удивления.
- Парни, да вы герои. Вам же орден за это положен.
- Я согласен на медаль,- прохрипел Синицын.- Мужики, дайте попить. Может водка у кого есть. Новый год все-таки. Хотя жрать хочется больше.

Их наградили. Синицына орденом Мужества, Амура медалью «Защитник Отечества».
В июне их прикомандировали к роте разведки ВДВ. У них начались изматывающие душу рейды по тылам противника. Розыск и разоружение бандформирований. И мины,мины,мины. Володя уже не насвистывал песенок, не представлял в голове сюрреалистических картинок. Он становился все больше похожим на своего пса. Угрюмым и мрачным. Сослуживцы частенько приговаривали вслед с некоторой долей уважения «Оба бешеные». Амур зыркал на них глазами и отправлялся за хозяином.
-Стоять,Амур!- шептал Володя.- Стоять,малыш.
Ужинали они отдельно. Володя молча брал положенные им с Амуром порции и отходил в сторонку. Амур также молча подходил к нему и начинал неслышно хлебать из своей миски похлебку. Частенько повар подкладывал в собачью миску сочные мясные кусочки. Синицын за это не благодарил.
От их действий зависела жизнь многих людей. Малейшая их ошибка могла привести к гибели всей разведгруппы. Поэтому солдаты, хотя и косились на эту странную угрюмую пару, но признавали их несомненную заслугу в деле выживания. Кто-то из новеньких даже пару раз покрутил пальцем у виска, за что тут же схлопотал подзатыльник от «стариков». «Дурак! Хочешь сам на мины пойти?».

Это случилось ранним утром под Батумом.

Обычная выматывающая силы работа. В лагере с автоматами на изготовку нервно курят разведчики. Амур привычно пружинит лапы. Володя привычно разминает затекшие с ночи пальцы. Пальцы для сапера сродни музыкальным.
- Работаем, парень.
Неожиданно Амур, потеряв свою привычную угрюмость, настороженно внюхался в воздух. Вдруг заметался, нервно закружил на месте. От беспокойства наделал лужу. Уши прижались в голове, и Володя увидел знакомый алый туман безумия в собачьих глазах.
-Что,- прошептал он,-что случилось, Амур? Боевики?
Он живо вспомнил полигон следопытов. Так Амур мог вести себя, только увидев затаившегося противника.
«Засада»,- мелькнуло в голове,-- хотят взять живыми?"
Нервно передернув затвор, Володя полоснул по кустам короткой злой очередью. «За Грозный"- подумалось ему вдруг.
В кустах он увидел черные вязаные шапки и услышал непонятную речь вперемешку с отборным русским матом.
« И почему они всегда матерятся по-русски?- вновь подумалось ему.
Он снова полоснул по кустам.
-Стоять,Амур,- бешено прикрикнул на пса, рвавшегося в бой.

В ответ провели длинной матерящейся очередью. Засада полностью провалилась, и боевики отмечали это лихорадочным злобным огнем.
Неожиданно Амур зло взлаял. Его подкинуло в воздух и, волоча задние лапы, он пополз к Синицыну.
-Ох,-только и смог сказать Володя,-Амур, да как же так?
И тут же сам пропустил шальную пулю в бедро.

-Русский,- донеслось их кустов,- хватит стрелять,а?. Сдохнешь ведь сейчас. Отдай собаку. Зачем он тебе без лап?
-Сейчас, разбежался. Давай, суки, подходи по одному. Разбираться будем.

Послышались голоса десантников и боевики, забрав раненых, решили уйти.
А Амур снова был на границе. Он снова слышал хохочущий тонкий голос «Эй русс. Больна,да? Сильна больна?» А его Ванька лежал рядом, тяжело дыша, и на его груди расползалось отвратительное кровавое пятно.
-Стоять,Амур,- снова слышал пес хриплый оклик пограничника
И Амур снова послушался. Только он не стоял, он лежал. Лежал, уронив тяжелую ушастую голову на Володино раненое бедро. «Я уже не встану,Ванька,- думалось ему,- никогда не встану. Лап у меня больше нет»
Володя тихо матерился от боли в безнадежно раздробленной кости, но терпел. Со страхом он видел, как угрюмые полу-волчьи глаза застилает пелена забытья, возврата из которой не было.
-Стоять,Амур,- как заклинание повторял он.- Ты куда это собрался,дружок? Впереди еще мины, у нас работы выше головы. Вот,сухарь возьми.
И тыкал размокшим от крови ржаным сухарем в безвольные собачьи губы.
Подошел десант.
-Э-э-эх,- сказал мрачный Димка,- вот ведь угораздило пса. Какой сапер был.
Олег присел рядом на корточк и внимательно взглянул в собачьи глаза.
-Ну, почему же «был»? Еще живой. Пограничников просто так не возьмешь. Если поторопимся, может и спасем. Ну, взялись мужики.
Десантники подхватили пса, кто-то подставил Володе плечо. Он уже смутно соображал кто. До лагеря они дошли настолько быстро, насколько могли. Амура и Синицына погрузили в машину и отправили в госпиталь.


-Вы зачем сюда эту дохлятину привезли?- были первые слова, которые Володя услышал в госпитале.
Они относились к тяжело и прерывисто дышащему, но еще живому Амуру.
-Дохлятина?- прохрипел Володя.- Я тебе покажу дохлятина. Сволочь тыловая. У него медаль есть. А у тебя что,кроме твоего белого халата есть? Если этот пес умрет, я вернусь. Вернусь с гранатами и разнесу этот гадюшник вдребезги.
-Точно,бешеный,- прошептал главврач.-Обоих в операционную. Предупреждаю сразу, молодой человек. Пес, скорее всего, останется без задних лап. Никакой ответственности за это я нести не собираюсь. Лучше надо было за своей собакой следить.
Главврачу повезло, что Синицын потерял сознание.

Володю комиссовали, Амур остался без задних лап. После долгих похождений по военным комитетам, Синицын смог выбить Амуру протез- колясочку для лап.
За время службы умерла от инфаркта его старенькая мама, молоденькая сестренка вышла замуж за француза, и маленький домик в сибирском Братске теперь полностью принадлежал Володе. Он обиходил мамину могилку, посадил на нее любимые мамины примулы и занялся своим небольшим хозяйством. Частенько он сидел на крылечке своего домика, курил и разговаривал с Амуром. Пес всегда был рядом. Обрубки задних лап покоились на небольшой колясочке-протезе. Характер пса не изменился. Он оставался угрюмым и нелюдимым.

С соседями Володя старался особо не общаться. Но на деревенской улице это не всегда удавалось. Весть о «Петровнином» сыне- герое и его странной двулапой собаке мигом разнеслась по окрестным дворам. И многие соседи захаживали в гости. Кто просто «на огонек», кто помоложе, с «дальним прицелом», мужики с обычным вопросом «Ты меня уважаешь?». Дети частенько висели на заборе, наблюдая, как «выгуливается» Амур. На шее пса всегда висела медаль «Защитник Отечества».

Постепенно Володя к этому привык и уже не отгонял назойливых соседских ребятишек. Амур так и вовсе находился как будто не в этом мире.
Однажды, копая грядку, Володя вдруг вслушался в соседское щебетание и понял, что речь шла об Амуре.
-А Генка-то, который сухорукий. У него ж какая-то псина страшно дорогущая. Таких уродов еще поискать. Медалями вся шея обвешана. Сказал-то че он. Сказал, твою собаку отравит,мол.
-Зачем?- только спросил Володя.
-Дык, из зависти же,- обрадовалась, что на нее обратили внимание,соседка.- То только у него псина с медалями была. А сейчас ты еще приехал. Генка-то, знаешь, какой злющий.
-Дурак что ли,- пожав плечами, ответил Володя и направился к дому.

Странный разговор вылетел из памяти, нога почти не болела, Амур чувствовал себя хорошо. Жизнь начала налаживаться, Володя устроился на работу в местное отделение милиции и уже подумывал о женитьбе. Напротив жила премиленькая брюнетка-хохотушечка. Все зазывала в гости. «Приходите с собакой, Володечка. Наша Герда будет очень рада»
И вот однажды Володя собрался в гости. Надел старый довоенный пиджак,который почему-то назойливо жал в плечах. Нарвал букет оранжевых цветов, купил бутылку сухого шампанского, помыл Амуру морду и отправился на свое первое послевоенное свидание. Деревенская вечерняя улица встретила парня обычными звуками и запахами. Мычание сытых коров, крик засыпающих петухов, ленивый собачий перебрех, дурманящие запахи сирени.
-Эй,сосед,- услышал он хриплый пьяный голос,- ты куда это пса на коляске поволок?
-Тебе-то какое дело?- неприязненно спросил Володя
-Мне есть до этого дело. Ты чего это его медалями по всей улице хвастаешься. У моего Марфи медалей-то побольше будет.
Генка схватил Володю за рукав и не собирался отпускать. Володя пытался освободиться, стараясь не допустить вспышки злобы в голове.
-Я не хвастаюсь. Он ее заслужил.
-Мой Марфи тоже заслужил. Таких бульдогов, как он, во всем Братске нет. А чтобы больше не хвастался, я тебя сейчас проучу.
В огоньке тлеющей сигареты оцепеневший Володя увидел мелькнувший в воздухе нож. Амур умер мгновенно. Прошедший границу и заминированную Чечню пес, умер от рук пьяного завистливого соседа.
В человеческую голову плеснулись алые волны, и Володя привычным движением заломил Генкину руку. Выхватил нож, и зло улыбаясь тихо сказал:
-Молись,сука.
Одним движением он перерезал соседу горло.
Лая очумевших, почуявших кровь, собак, громких криков и женских воплей, он уже не слышал. Он тихо выл, прижимая к груди окровавленную ушастую черную голову, а в его голове плескались бесконечные океанские волны.


Рассказ основан на реальных событиях... собачьей жизни. Помяните погибших собак.
Во время Великой Отечественной войны погибло более 1,5 миллиона собак. Вспомните их. Они добывали нам победу.

[Евгений3]

Ты молодец, хорошая работа. Такую не стыдно публиковать.

[Незабудка]

До слёз... Нет слов... Лучше помолчу...

[Олимпия]

"Общественная медаль России "Защитнику Отечества" – это неправительственная награда, которая была учреждена специальной Комиссией по вручению общественных наград и памятных знаков в целях повышения престижа воинской службы 31 июля 2008 года."
В рассказе речь идет о первой чеченской войне. Не было тогда такой медали.

Батумом.

В Чечне - село Бамут. Весной 95-го там были серьезные бои.
Наверное написано хорошо. Только надо бы дать почитать людям, которые реально принимали участие в той войне, тем более, что речь идет о реальных событиях

[Ren]

Крапива, я не смог дочитать. От Ветра очень больно было. У моего друга в Гудермесе погиб его друг. Защищая его. Дочитаю, потом впечатления расскажу.
У тебя и на самом деле талант. Обнаженные чувства.
Спасибо что откликнулась.

[Ren]

Олимпия, нас научили географии. Бамут это первая. И прости, глупость наших военных. С тех пор я и не люблю их. Абсолютная не согласованность. Можно было не "пулять" в друг-друга?
Шали прекрасные места! Там.... красиво! Гудермес - бойцы на броне. Засыпали на ходу.
Насчет медалей.... вот не знаю. Мне их, обычно, не давали. За мой язык. Вот начал рядовым с языком, так, наверное и окончу свой век. Не могу промолчать, и все. Сколько раз разжаловали. Так и ушел, майором. А ведь мог до генерала дотянуть. Даже здесь на форуме вынужден оглядываться. Иначе мой язык ляанеть. А слово не воробей, вылетит не поймаешь).

[Олимпия]

глупость наших военных.

Самая первая глупость - это заявление тогдашнего министра обороны, что он за два часа наведет порядок одним парашютно-десантным полком.
Правда, потом он говорил, что это просто вырванная фраза из большого его выступления, что не так поняли.
Но я то знаю кого туда послали. Сама солдатикам документы оформляла в декабре 94. И майкопскую бригаду помню и ее потери. И Костю, тогда уже капитана, командира батареи, высоченного красавца с голубыми глазами, погибшего на площади Минутка. Жена которого не успела родить ребенка от него, о чем жалеет всю жизнь.
И рассказ подруги, о том, как замирало сердце, когда видела "похоронную команду" (Знаете, что это такое? Это когда собирается политработник, врач с чемоданчиком лекарств и женщина из женсовета и идут сообщать жене о том, что ее муж погиб). Стоит, смотрит в окно, а они в ее подъезд идут, зашли в подъезд, и говорит, что все внутри замирает и только стук в ушах отсчитывает секунды. Сколько их, позвонят ли в ее дверь. Она - на первом этаже. Кажется уже прошли. Да, крик сверху.
Самая большая глупость - это начать все это. И не военные в этом виноваты.
А что генералов вечно шпыняли тогда и выставляли, какими-то недоумками, так это же понятно почему. Очень было выгодно такую мысль в обществе культивировать. Боялись, наверное, чтобы власть они тогда не взяли.
Вот, совсем недавно попалось. Это, чтобы не думали, что все своих сынков отмазали. И это только генералы.

Может это и политика, которую не обсуждают. Уберите тогда. Больше ничего такого не комментирую и не обсуждаю.

[Ren]

Может это и политика, которую не обсуждают. Уберите тогда. Больше ничего такого не комментирую и не обсуждаю.

Нет убирать не стоит. Может и обсуждать тоже не стоит. С нас много слов не вытянешь.
Да, с генералами согласен. Не они. А те кто играли в пасьянс с народом. Когда в 91-м наш сводный отряд был поднять по тревоге, наш генерал отказался от боя в Москве. И КГБ отказались. И ОМСДОН. Парадная Кантимеровская Въехала в Город на танках. Что бы не говорили про те времена, наши части (Альфа, ОМСДОН, сводные отряды, поднятые по тревоге), остались на местах. Это потом нас ввели. Я никогда это уже не забуду. Метро Кропоткинская. Казанский вокзал. Честные генералы тоже всегда были.
Когда Кантимеровская дивизия шла на Москву против него решили выставить полк ОМСДОН. Нашлись офицеры не пошедшие на это.
Слишком много я знаю. И слишком много болтаю.
А когда кипел Казань и ЕБН всерьез предлагал высадит десантную дивизию я стоял с титановым щитом на улице. Выстоял. Не народ. И даже не генералы. Но политика под запретом.