745 рецептов, 24 ингредиента, и один декоративный элемент
Добавлено: 24 янв 2018, 13:12
Автор - Slip
Девственницей Варенька дожила до двадцати семи лет. Так уж получилось. Собственно, она никогда об этом не жалела, даже наоборот – гордилась, продолжала себя беречь, и такой жизнью было вполне довольна.
Вот только сегодняшнее утро, растревожившее ее запахом свежесваренного кофе, который почему-то вызвал смутное чувство тревоги, не задалось с самого начала. Позабыв о том, что накануне она взяла в рейс двух пассажиров, Варенька вышла из каюты совершенно голая. Не замечая двух пар глаз, удивленно наблюдавших за ней из кают-кампании, продефилировала в душ и только там поняла досадную оплошность. Ахнула, стукнула себя кулаком по лбу. Два раза. Сказала «вот же блядь», имея в виду, конечно, не себя, а проклятую забывчивость. Однако самое жуткое произошло тогда, когда она, почувствовав у себя между ног некоторую неловкость, потянулась ручкой, решив проверить…
Раздался душераздирающий вопль, полный обиды и гнева, от которого пассажиры подпрыгнули на месте. На минуту воцарилось гробовое молчание. Потом девушка, едва прикрыв наготу полотенцем, генеральским шагом проследовала в кают-кампанию. Она уперлась руками в стол, угрожающе сдвинула брови, лицо ее сделалось пунцовым.
– Ктоо?! – змеей прошипела Варенька.
Она переводила взгляд с одного пассажира на другого. Оба они замерли в нерешительности: восьмидесятилетний сухощавый старик, из последних сил натягивающий на лицо добрую улыбку, и испуганный восемнадцатилетний юноша. В глазах у обоих читалось – «не я!».
Девушка прикусила губу, напрягая память, но вчерашний вечер ловко ускользал от нее где-то в глубинах сознания, оставляя на поверхности лишь обрывочные «еще пива!», «заткнись, балласт!», и совершенно нахальное «мой стол, где хочу, там и танцую!». Варенька тоскливо глянула на стол, зачем-то махнула по нему ладонью, словно сметая следы.
– Вы сядьте, не волнуйтесь, – вкрадчиво посоветовал старик, похлопав по ее ладошке своей морщинистой пятерней.
Она отдернула руку, но послушалась, села.
– Ну? Чо было?
Старик в нерешительности посмотрел на молодого, который сосредоточенно анализировал состояние своих ногтей.
– Вы сказали... – дед смущенно пошамкал, – «Старая, никому не нужная целка не должна быть трезвой до самой орбиты Марса».
Варенька зажмурилась, втянула полные легкие воздуха, задержав на несколько секунд дыхание, постаралась взять себя в руки.
– Таак… Дальше.
Старик неловко подвинулся, задев ногой одну из стоявших под столом бутылок. Та пошатнулась, предательски звякнув, увлекая за собой еще две или три.
– Понимаете, я ведь не хотел. Мне и не нужно! К чему? В моем-то возрасте…
В глазах Вареньки сверкнуло понимание и нехороший блеск.
– Так это тыыы…
Видя, что дед сейчас засыпется, молодой пришел ему на помощь.
– Нет-нет, что вы! Он только помог вам, придержал, когда… ну… вы назвали это “украсить елку”.
– Какую, мать твою, елку?! – она возмущенно огляделась в поисках хвойного дерева.
Парень молча кивнул головой, указывая куда-то вверх. Там, прямо над ними, медленно вращался пятилопостной вентилятор, на котором трогательно покачивались нежно-бежевые трусики и бюстгальтер.
Варенька сглотнула.
– Сама сняла?
– Сама! Сама! – наперебой затараторили оба пассажира.
– Да мы ничего дурного не сделали! – продолжал молодой, – Господи, мы и целоваться-то не хотели, но вы же бластером угрожали!
– Целоваться? Значит… Если не он, то ты?
Парень побледнел.
– Это все ваша техника корабельная, ну поверьте же нам! – теперь уже старик пришел на выручку парню.
Совершенно обескураженная Варенька наконец обратила внимание на мирно стоящего в углу, заряжающегося робота. На металлическом лице, казалось, играла самодовольная улыбка. Брови ее поползли вверх. “Как?! С ним? Но у него даже… Ничего там нет! Он меня что – пальцем?”. Девушка снова залилась краской.
– Ээ… Не та техника, – молодой вытянул руку, указывая куда-то в коридор, – Кофейный автомат.
Не прошедший в двери автомат был оставлен у входа в кают-кампанию и теперь возвышался громоздким угловатым шкафом. Варенька встала, подошла к нему. Автомат был выше ее ростом, он сверкал бесстыже-розовым лаком.
– Кааак?
– Вы сказали, что в нептунской ИКЕЕ купили, со скидкой.
– Да, семьсот сорок пять рецептов, если не ошибаюсь.
– Двадцать четыре контейнера для ингредиентов.
– И специальный режим – “Утренний подъем”.
Автомат был украшен рисунками котят, единорогов и маленьких фей. Над панелью управления игривым шрифтом сверкала надпись: “Лучший друг для девушки в дальнем космосе!”.
Она опустила взгляд на лючок, примостившийся где-то на уровне ее бедер.
– Мм? – вопросительно посмотрела на парня.
– Угу, – кивнул тот.
Легкий щелчок при нажатии и прямоугольная крышка люка скрылась в корпусе автомата. Действительно, режим “утренний подъем”. Наружу выдвинулся покачивающийся, сделанный из упругой резины “краник”. Он торчал вверх под углом в сорок пять градусов, длиной был никак не меньше двадцати сантиметров, и видом своим, естественно, напоминал один из лучших образцов мужского достоинства.
– Скажите спасибо, что пока вы вчера на него не… нуу… в общем, святой отец успел переключить с горячего “американо” на сливочную пенку.
– Святой отец?
– Да, – парень взглянул на смутившегося старика, – Мы из церкви “Благочестия сирианской черной дыры двадцать седьмого дня”. Возьмите буклетик.
Она покорно взяла в руки книженцию. Старичок встал, приобнял растерянную девушку, мимоходом скосив глаза на приоткрывающиеся из под полотенца холмики груди.
– Не переживайте! Все мы люди, – и добавил чуть слышно, – Такого оргазма я в жизни не видывал!
* * *
Святой отец и его помощник шли через вокзал лунного космопорта к стоянке такси.
– Думаете, она и дальше будет им пользоваться? Это же чисто декоративный элемент. Шутка дизайнера.
– На все воля черной дыры, сын мой. А что ты думаешь, засранец, что нужно было рассказать ей, как все на самом деле было?!
Девственницей Варенька дожила до двадцати семи лет. Так уж получилось. Собственно, она никогда об этом не жалела, даже наоборот – гордилась, продолжала себя беречь, и такой жизнью было вполне довольна.
Вот только сегодняшнее утро, растревожившее ее запахом свежесваренного кофе, который почему-то вызвал смутное чувство тревоги, не задалось с самого начала. Позабыв о том, что накануне она взяла в рейс двух пассажиров, Варенька вышла из каюты совершенно голая. Не замечая двух пар глаз, удивленно наблюдавших за ней из кают-кампании, продефилировала в душ и только там поняла досадную оплошность. Ахнула, стукнула себя кулаком по лбу. Два раза. Сказала «вот же блядь», имея в виду, конечно, не себя, а проклятую забывчивость. Однако самое жуткое произошло тогда, когда она, почувствовав у себя между ног некоторую неловкость, потянулась ручкой, решив проверить…
Раздался душераздирающий вопль, полный обиды и гнева, от которого пассажиры подпрыгнули на месте. На минуту воцарилось гробовое молчание. Потом девушка, едва прикрыв наготу полотенцем, генеральским шагом проследовала в кают-кампанию. Она уперлась руками в стол, угрожающе сдвинула брови, лицо ее сделалось пунцовым.
– Ктоо?! – змеей прошипела Варенька.
Она переводила взгляд с одного пассажира на другого. Оба они замерли в нерешительности: восьмидесятилетний сухощавый старик, из последних сил натягивающий на лицо добрую улыбку, и испуганный восемнадцатилетний юноша. В глазах у обоих читалось – «не я!».
Девушка прикусила губу, напрягая память, но вчерашний вечер ловко ускользал от нее где-то в глубинах сознания, оставляя на поверхности лишь обрывочные «еще пива!», «заткнись, балласт!», и совершенно нахальное «мой стол, где хочу, там и танцую!». Варенька тоскливо глянула на стол, зачем-то махнула по нему ладонью, словно сметая следы.
– Вы сядьте, не волнуйтесь, – вкрадчиво посоветовал старик, похлопав по ее ладошке своей морщинистой пятерней.
Она отдернула руку, но послушалась, села.
– Ну? Чо было?
Старик в нерешительности посмотрел на молодого, который сосредоточенно анализировал состояние своих ногтей.
– Вы сказали... – дед смущенно пошамкал, – «Старая, никому не нужная целка не должна быть трезвой до самой орбиты Марса».
Варенька зажмурилась, втянула полные легкие воздуха, задержав на несколько секунд дыхание, постаралась взять себя в руки.
– Таак… Дальше.
Старик неловко подвинулся, задев ногой одну из стоявших под столом бутылок. Та пошатнулась, предательски звякнув, увлекая за собой еще две или три.
– Понимаете, я ведь не хотел. Мне и не нужно! К чему? В моем-то возрасте…
В глазах Вареньки сверкнуло понимание и нехороший блеск.
– Так это тыыы…
Видя, что дед сейчас засыпется, молодой пришел ему на помощь.
– Нет-нет, что вы! Он только помог вам, придержал, когда… ну… вы назвали это “украсить елку”.
– Какую, мать твою, елку?! – она возмущенно огляделась в поисках хвойного дерева.
Парень молча кивнул головой, указывая куда-то вверх. Там, прямо над ними, медленно вращался пятилопостной вентилятор, на котором трогательно покачивались нежно-бежевые трусики и бюстгальтер.
Варенька сглотнула.
– Сама сняла?
– Сама! Сама! – наперебой затараторили оба пассажира.
– Да мы ничего дурного не сделали! – продолжал молодой, – Господи, мы и целоваться-то не хотели, но вы же бластером угрожали!
– Целоваться? Значит… Если не он, то ты?
Парень побледнел.
– Это все ваша техника корабельная, ну поверьте же нам! – теперь уже старик пришел на выручку парню.
Совершенно обескураженная Варенька наконец обратила внимание на мирно стоящего в углу, заряжающегося робота. На металлическом лице, казалось, играла самодовольная улыбка. Брови ее поползли вверх. “Как?! С ним? Но у него даже… Ничего там нет! Он меня что – пальцем?”. Девушка снова залилась краской.
– Ээ… Не та техника, – молодой вытянул руку, указывая куда-то в коридор, – Кофейный автомат.
Не прошедший в двери автомат был оставлен у входа в кают-кампанию и теперь возвышался громоздким угловатым шкафом. Варенька встала, подошла к нему. Автомат был выше ее ростом, он сверкал бесстыже-розовым лаком.
– Кааак?
– Вы сказали, что в нептунской ИКЕЕ купили, со скидкой.
– Да, семьсот сорок пять рецептов, если не ошибаюсь.
– Двадцать четыре контейнера для ингредиентов.
– И специальный режим – “Утренний подъем”.
Автомат был украшен рисунками котят, единорогов и маленьких фей. Над панелью управления игривым шрифтом сверкала надпись: “Лучший друг для девушки в дальнем космосе!”.
Она опустила взгляд на лючок, примостившийся где-то на уровне ее бедер.
– Мм? – вопросительно посмотрела на парня.
– Угу, – кивнул тот.
Легкий щелчок при нажатии и прямоугольная крышка люка скрылась в корпусе автомата. Действительно, режим “утренний подъем”. Наружу выдвинулся покачивающийся, сделанный из упругой резины “краник”. Он торчал вверх под углом в сорок пять градусов, длиной был никак не меньше двадцати сантиметров, и видом своим, естественно, напоминал один из лучших образцов мужского достоинства.
– Скажите спасибо, что пока вы вчера на него не… нуу… в общем, святой отец успел переключить с горячего “американо” на сливочную пенку.
– Святой отец?
– Да, – парень взглянул на смутившегося старика, – Мы из церкви “Благочестия сирианской черной дыры двадцать седьмого дня”. Возьмите буклетик.
Она покорно взяла в руки книженцию. Старичок встал, приобнял растерянную девушку, мимоходом скосив глаза на приоткрывающиеся из под полотенца холмики груди.
– Не переживайте! Все мы люди, – и добавил чуть слышно, – Такого оргазма я в жизни не видывал!
* * *
Святой отец и его помощник шли через вокзал лунного космопорта к стоянке такси.
– Думаете, она и дальше будет им пользоваться? Это же чисто декоративный элемент. Шутка дизайнера.
– На все воля черной дыры, сын мой. А что ты думаешь, засранец, что нужно было рассказать ей, как все на самом деле было?!