Полёты во сне и наяву

Соревнования в писательстве и не только. Турниры и дуэли.
Ответить
Аватара пользователя
Крапива
Сообщения: 2329
Зарегистрирован: 29 дек 2017, 12:40
Награды: 1
Благодарил (а): 409 раз
Поблагодарили: 2803 раза

Полёты во сне и наяву

Сообщение Крапива »

Бух! На деревянную поверхность старого стола для заклинаний упала толстая книга.
- Ф-ф-фу!
Верховная ведьма грохнулась на кресло и принялась обмахиваться пятерней. Сестры терпеливо ждали, когда же их грузная предводительница соизволит объяснить, зачем она притащила с чердака старый фолиант с древними заклинаниями.
- Значит, так, - наконец, начала Верховная, - кто из вас, проказницы, знает, какой сегодня день?
Ведьмы непонимающе переглянулись. Их застарелые мозги заворочались и заскрипели заржавевшими шариками и роликами. Думать было сложно. Думать было непривычно и лениво.
- Так я и знала, - упрекнула их главная, - лентяйки. Сегодня великий день. Вернее, ночь. Ночь Всего Сущего.
Ведьма простерла к засиженному мухами потолку толстые руки, закатила глаза, спрятанные в складках жира, и затрясла третьим подбородком, наличие которого обреченно обнаружила нынешним утром. Соратницы взглядами проводили ее телодвижения, и Красная Ведьма покрутила пальцем у виска.
- Совсем с ума от старости тронулась, - прошептала она на ухо Белой Ведьме.
- Тьху, дуры! – Верховная сплюнула в сердцах и с удовольствием увидела, как слюна прожгла в полу небольшую дырку, в которую тут же устремились маленькие паучки.
Ее Белая подруга, в отличие от Красной, не была такой заносчивой, поэтому улыбнулась и елейным голоском пропела:
- А что такое Ночь Всего Сущего, о, Верховная?
Та бросила на ведьмочку снисходительный взгляд.
- Ночь, - принялась она объяснять этим идиоткам элементарные вещи, - когда прошлое и будущее смешиваются, как жидкости в стакане для заклинаний. Ночь, когда по небу проходит комета Ulysses. И вот сегодня как раз настала ей пора. А что это значит, охламонки?
Ведьмы синхронно пожали плечами. Откуда им знать, им же не более, чем по пятьсот лет каждой.
- Мне меньше, - капризно надула губы Белая.
- Не намного, - отрезала Красная.
- Намного, - продолжала упираться Белая.
- Лет на семьдесят, не больше.
- Больше.
Между ведьмами проскочила зеленоватая искра. Воздух ощутимо нагрелся, волосы Белой поднялись ореолом над головой, глаза Красной метнули пару компактных молний.
- Ах так…, - угрожающе протянула Белая и топнула ногой. Ожидаемого взрыва не последовало, зато коленная чашечка престарелой красотки издала угрожающий хруст.
- Ой, - удивленно сказала Белая, - кажется, я что-то сломала.
- Ха-ха-ха, - театрально рассмеялась ее соперница, - молодая ты наша. Сустав вылетел к чертям собачьим. Ой, не могу.
Дамочка уперлась ладонями в колени и восхищенно затрясла головой, задыхаясь от смеха.
- Ой, не могу, ой, не могу, - все повторяла и повторяла она, пока ее собственную спину не заклинило в приступе беспощадного радикулита.
- Форменные идиотки, - досадливо поморщилась Верховная и обреченно воздела взгляд к потолку, - о, Владыка Ада Вельзевул, у тебя обостренное чувство юмора. Нет, я понимаю, конечно, что нас всех когда-то сожгли, а ты умудрился вытащить нас из самого костра инквизиции. И я лично тебе за это бесконечно благодарна. Но, скажи, о Мудрейший, нельзя ли было засунуть меня в костер с кем-нибудь поумнее этих клуш?
Напарницы с тоской взирали на свою предводительницу. Нога Белой распухала на глазах, Красная Ведьма так и стояла в совершенно неприличной позе посреди замызганной комнаты.
Когда-то все трое угодили в лапы молодого, но крайне честолюбивого инквизитора. Ради того, чтобы заслужить внимание кардинала юнец был готов спалить добрую половину женского населения той занюханной деревушки на границе Польши и Западной Украины. Однако, настырный малый даже не подозревал, что в руки ему попались три самые натуральные ведьмы. И гореть бы милашкам на любовно сложенном кострище, кабы не договор, который Верховная заключила с Вельзевулом прямо в тюремной камере. Демон вытаскивает троих прелестниц из огня с такой ловкостью, что у них даже ресницы не успевают опалиться, прячет их в одному ему известном месте, а взамен они по возвращении готовят почву для его триумфального прибытия на Землю в качестве давно ожидаемой Мессии. Что возможно лишь в первую неделю после Ночи Всего Сущего.
- Охо-хо, грехи мои тяжкие, - запричитала Верховная и поднялась с кресла.
Подойдя к Белой, она от души пнула ту под колено, отчего вылетевший сустав с громким хрустом встал на место. Спасенная ведьмочка опасливо наступила на поврежденную ногу, аккуратно потопала пяткой в пол и широко разулыбалась.
- Челюсть потеряешь, - предупредила ее Верховная и занялась Красной товаркой.
Ту она попросту схватила под грудью, уперлась в поясницу коленом и выгнула в обратную сторону. Красная выпрямилась, как березка на выданье и встала, боясь пошевелиться.
- Все ко мне, - приказала главная по цеху, - будем возвращаться.
Достала две черные литые свечи и установила их по краям от книги заклинаний.

За окнами избушки, затерянной в болотах, опускалась тяжелая ночь. Комета Ulysses упрямо двигалась к Земле. На бескрайнем небосклоне собирались тучи. В воздухе запахло грозой. Верховная запела древнюю молитву своему Владыке. Ее поддержали два хорошо поставленных сопрано.
Когда комета прошла свой перигелий, ведьма швырнула в пламя свечи горсть засушенных трав, и избушку заволокло зеленым дымом. Все трое слаженно рухнули на пол.

***

- Ой, моя спина-а-а-а, - жалостливо застонала Красная, - ой, опять, кажется, вступило. Ой…, - послышался ее удивленный возглас, - а ведь не болит. Не болит ведь.
Справа от стола зашебуршилась Белая.
- Я, кажется, челюсть потеряла. Ой… а зубы-то все свои. Все свои зубы-то!
Последней очнулась Верховная. Она грациозно поднялась с пола и встала у стола, уперевшись в поверхность кулаками. На ошарашенных ведьмочек взирала статная брюнетка лет тридцати от роду. Волна роскошных волос без единого проблеска седины водопадом укрывала полуобнаженные плечи. Во внушительном декольте средневекового платья ходуном ходила налитая грудь. Темные глаза окидывали потрясенных подружек и откровенно смеялись.
- Что, дурынды, не ожидали? На все про все нам дана неделя срока. Если успеем приготовить возвращение Владыки, такими и останемся. А нет – помрем бесславно. Вопросы есть?
- Я первая, я первая, - очухалась Белая и бросилась к ведру в углу комнаты, где в дрожащей поверхности воды отражался потолок.
- Нет я, - ревниво оттолкнула ее Красная и обняла ободок ведра.
В неровной зеркальности она увидела огненно-рыжую красотку с яркими изумрудными глазами.
- Мама родная, - только и смогла прошептать бывшая радикулитница.
- Пусти, - заговорила Белая.
Белые волосы упали над ведром, подобно пологу над кроватью. Огромные голубые глаза небесной чистоты потрясенно вглядывались в водную поверхность.
- Надо выбираться отсюда, - генеральским тоном приказала Верховная.
Все трое, как по команде, строем отправились за ней к выходу. После сегодняшней ночи они готовы были за своей предводительницей хоть на костер, хоть прямиком в Ад.
По тропинке, проложенной зверьем, двинулась странная троица девиц, одетая в старинные крестьянские платья. Ни одна из них не обернулась, чтобы увидеть, как избушка за их спинами, в которой они прожили без малого триста лет, растворилась без следа в предрассветном тумане.

Ведьмы вышли на опушку леса, и Верховная разложила костер.
- О, великий Вельзевул, - пропела она, - помоги нам исполнить свое предназначение. Дай нам знания о новом мире и возможности.
Над головой ведьмы коротко сверкнула молния. Владыка Ада услышал просьбу своей рабы.
Через несколько дней в провинциальном городке Саратовской области после двухдневного отсутствия домой наконец-то вернулся некий измученный таксист. На все расспросы издерганной жены он отвечал одно: «Ничего не помню». Одометр его машины накрутил без малого почти две тысячи километров.
***

- Так, девочки, нам надо как-то обозваться, - решила Верховная в номере недорогой гостиницы, - не могу же я на людях звать вас Красной и Белой.
- Я буду Мартой, - тут же решила блондинка.
- А я Златой, - поддержала ее огненная рыжуха.
- А я, так и быть, Ланой, - согласилась главная, - с чего начнем?
Ведьмочки шаловливо переглянулись между собой. Огромный мир за стенами гостиницы манил их к себе. За собой. В себя. Мир жил, дышал, чувствовал. Ведьмовские инстинкты подсказывали трем прелестницам, что скучно им в этом новом мире не будет точно.
Бездарных несколько семей
Путем богатства и поклонов
Владеют родиной моей.
Стоят превыше всех законов,
Стеной стоят вокруг царя,
Как мопсы жадные и злые,
И простодушно говоря:
«Ведь только мы и есть Россия!»

А. Майков. 1855-й год.

Аватара пользователя
Ulysses
Сообщения: 4294
Зарегистрирован: 25 апр 2018, 05:43
Награды: 7
Благодарил (а): 8782 раза
Поблагодарили: 5202 раза

Полёты во сне и наяву

Сообщение Ulysses »

2.
Едва ступив на крыльцо гостиницы, вещуньи тут же отпрянули в страхе. Рядом раздался противный скрежет железа, дохнуло перегретой смазкой. Из облака пара донёсся раздраженный голос:
- Дамочки, сколько можно вас ждать?!
Когда пар поредел, ведьмы увидели необычный экипаж, похожий на карету. Вместо лошади спереди размещался паровой котёл, увитый переплетениями блестящих труб различного размера, из некоторых помаленьку струился пар. Кучер, залихватского вида кучерявый шатен, сидел на кожаном облучке. Одной рукой в кожаной краге он сжимал обод небольшого колеса, полированная металлическая ось которого скрывалась в недрах странной повозки, другой рукой гостеприимно распахнул дверцу пассажирского отсека. Шильдик на лакированной дверце сиял латунными буквами – «BALAKOVO-taxi». Ведьмы недоумённо переглянулись.

- Хозяин ждёт. Мне посулили десять талеров, если доставлю вас.
Слово «хозяин» развеяло сомнения: брюнетка подтолкнула блондинку к дверям экипажа и забралась следом.
- А как же я? - встревожилась рыжая, прекращая строить глазки кучеру.
- Полезай вперёд, ничего с тобой не случится. Кучер, трогай.
- Мадам, позволю себе заметить, что я не кучер, а шофер, - владелец экипажа протянул руку и помог рыжей усесться рядом.
- Да пофиг, хоть извозчик, - бросила брюнетка, думая о главном. - Вези скорее нас во дворец Повелителя. Мне не терпится припасть к его стопам.

Кучер-шофёр как-то странно посмотрел на неё и слегка вздрогнул, когда его бедра коснулось круглое колено в ажурном шёлковом чулке.
- Не обращай на неё внимания, она ещё та зануда, - промурлыкала рыжая. - Меня зовут Злата.
- Сёма-Бедокур. Семён значит, - машинально представился ошалевший шофёр, дунул в свисток, добавил пару – экипаж ни с места. Тут Семён спохватился - отпустил тормоз, и повозка двинулась по булыжной мостовой.

Через несколько минут двери гостиницы распахнулись, и на крыльцо, чуть ли не кубарем, вывалились три размалёванные девицы. Крича «Держите их! Это самозванки!», они, было, кинулись вдогонку удалявшейся повозке, но когда та скрылась за углом, бросились искать свободное стим-такси.

А экипаж с ведьмами катил по тихим улочкам городка. Лана вдохновенно предвкушала встречу с Повелителем Тьмы, не обращая внимания ни на движущиеся навстречу странные безлошадные экипажи, ни на проплывающие в небе веретёнообразные купола, с подвешенными гондолами. Белобрысая Марта, сидевшая подле, скрежетала зубами, отчаянно завидуя беззастенчивому кокетству Златы с импозантным кучером.
Наконец колымага остановилась у трёхэтажного особняка из красного кирпича, башенками по углам походившего на крепость. Дорогая вывеска у дверей парадного гласила - «Прянишников и сыновья».

Двери распахнулись, и навстречу выкатился лысоватый коротышка. Расточая любезности и сопровождая ведьм в дом, он ощупывал их придирчивым взглядом. И судя по блеску в глазах остался так доволен, что даже забыл расплатиться. Даром Семён приподнимался на цыпочки и призывно махал рукой, но так не решился покинуть экипаж.
- Ну, наконец-то! Дождались! Прелестно! О, да вы уже в образе и костюмах. Настоящие ведьмы! А я им говорил, что местные девочки не годятся на эту роль. Это я пригласил вас, дорогуша. Не забудь, побалуй старика, я загляну к тебе вечерком, проказница? Какая стать, какая фактура! Внимательней, ступеньки. Наш супер-Маркус уже ждёт не дождётся. У него уже дымится в предвкушении, хо-хо! Это будет блокбастер! «Ночь Всего Сущего», красное на чёрном.
Коротышка тараторил без умолку. Лана не понимала и половины, но главные слова «Ночь Всего Сущего» пульсировали в мозгу: «Я почти у цели!».
Остановившись в просторном вестибюле, она нависла над коротышкой:
- Когда я предстану перед моим Повелителем?
- Что? Каким Повелителем? – коротышка не сводил глаз с глубокой ложбинки меж смуглых холмиков. - Ах, да… Ну, прямо сейчас можно! Эк тебя разохотило-то. Пройдём в зал. А вы подождите пока здесь, - бросил через плечо, отставшим ведьмам.

Пространство, в котором оказалась Лана, мало соответствовала её представлению о чертогах князя Тьмы, где должна была состояться церемония Ночи Всего Сущего. Обшарпанные стены, заставленные задниками каких-то декораций. Изображения, правда, соответствовали случаю: черти и бесенята тащили, волокли упирающихся грешников, страшные зубастые монстры терзали плоть несчастных, косматые псоглавцы совокуплялись с белоснежными телами невинных дев в самых извращённых позах. По стилю изображения походили на картины давнишнего приятеля Ланы Ронима Боса, но были намного примитивней. Не обращая внимания на ужасы на стенах, по залу деловито сновали какие-то люди. Серой не пахло.

«Но, чу. Ага, вот он трон Князя Тьмы из чёрного дерева, подсвеченный снизу багровыми всполохами. А это должно быть алтарь».
У подножия трона стояла непонятная, сложная конструкция: ложе, перекладины, ремни.
«Да, на таком алтаре можно отслужить знатную мессу во имя Повелителя! Надо только найти подходящую жертву. Но почему всё происходит сегодня? Ведь срок ещё не настал. Или это…»

- Господа! Прошу любить и … ха-ха-ха, пользовать звезду нашего нового проекта. Ведьма Лана! Парни, помогите даме.
В руках у коротышки возникла тетрадь в картонном переплёте. На обложке светилась надпись – «Ночь Всего Сущего (сценарий)».
- И позовите Маркуса. Начнём с пятой сцены.

Загипнотизированная тетрадью - «вот она путеводная нить», Лана безропотно позволила себя раздеть, уложить животом на ложе, привязать руки и ноги к перекладинам. Немного придя в себя, но ещё не осознавая до конца происходящее, Лана посмотрела перед собой. На троне восседал… Повелитель?

Выглядел он как-то неубедительно. Долговязый, в чёрном атласном плаще с алым подбоем. На голове тускло мерцала корона из величественных ветвистых рогов. Корона была великовата и криво съехала на уши. Фигура на троне попыталась встать.
- Икк!.. – раздалось в тишине, и Лана почувствовала запах перегара.
- Ах, чтоб тебя! Опять нажрался! – из темноты к Повелителю подскочил давешний коротышка, теперь больше похожий на злобного карлика. – Не стоит?
Рога согласно качнулись и слетели с головы Темного Властелина.
- Фу! Пьянь! Уберите его кто-нибудь. – И, подойдя к зафиксированной Лане, объявил: - Пройдемся по седьмой сцене. Принесите мой костюм.

- Итак. Музыка! Мотор!
В зал вкрадчиво, словно первые вешние воды по льду, вливались звуки. Музыка была что надо:

O, Фортуна,
словно луна ты изменчива,
всегда создавая или уничтожая…


Лана была в восторге. Лучших декораций она и сама бы не придумала. Тьма, величественный трон в багровых всполохах и нарастающее половодье демонической музыки.

Судьба чудовищна и пуста,
уже с рождения запущено колесо
невзгод…


- А-ааа! - Тело обожгло протяжным ударом. Ведьма выгнулась дугой, точно кошка в прыжке, ремни впились в запястья и лодыжки. Колючий жар вцепился в ягодицы: - Боль-но-о!
В большом тронном зеркале Верховная ведьма узрела картину целиком: обнаженная женщина бьется, извивается в объятиях жертвенника, тщетно пытаясь избежать жалящих ударов, и пузатый карлик в алом обтягивающем костюме, орудующий плёткой.
- Раз!
- Два!

- Тринадцать!
- Стоп! Снято! Ну и умотала ты меня. Ну-ну, не плачь. Ах, какие натуральные слезы! Митрич, сделай пару крупных планов этой мордашки.

Когда всё закончилось, невидимые проворные руки развязали ремни, помогли Лане встать и заботливо накинули халат.
Стараясь не обращать внимания на боль в заднице, она потянулась к тетради:
- Можно посмотреть весь сценарий?
- Пожалуйста, изучай, но не потеряй – это единственный экземпляр. Я загляну к тебе пожелать «спокойной ночи» и заберу…

Двери с грохотом распахнулись, и в зал, пыхтя и отдуваясь, ввалились три размалёванные девицы с перекошенными, от злости и изнурительной погони, лицами.
- Эт…, это самозванка! Хватайте её! Это мы звёзды!
Инстинкты не подвели Верховную. Не выпуская из рук заветной тетради, Лана с носка врезала карлику между ног, рванула к дверям, на ходу сбивая как кегли, «истинных звёзд».
Марта и Злата скучали в передней.
- Ходу, девочки, ходу!
- Но, Лана, мы тоже хотим припасть к стопам нашего Властелина. Почему всё веселье достаётся только тебе? И где твоё платье? Откуда этот халат? Ты что, голая? Повелитель взял тебя? Расскажи, как это было? Он был нежен? Мы тоже хотим. – Балаболки трещали, не переставая, едва поспевая за Верховной ведьмой.
- Кучер! Очень быстро! – Лана плюхнулась на заднее сидение экипажа, товарки влетели следом.
- Сколько раз говорить, я не кучер, а шофер. И я не тронусь с места, пока мне не заплатят за прошлую поездку!
Но встретившись с брюнеткой взглядом, Семён дунул в свисток, поддал пару, не забыв отпустить тормоз.
- Держи их! В погоню!
Когда экипаж заворачивал за угол, Семён увидел, как из ворот студии выкатил мобиль, хищно сверкнув фарами.

Погоня продолжалось уже около получаса. Вначале экипажи петляли по узким улочкам городка. Потом вырвались на оперативный простор загородного шоссе, и погоня ускорилась, но не настолько, чтобы всадник вечерней почтовой службы галопом не обошёл оба экипажа и скрылся в ночи.
- Нас настигают. Кучер, или как вас там, шофер, нельзя ли поднажать? – Лана встревожено оглядывалась назад.
- Сёмочка, ты мой герой, спаси нас, - Злата умоляюще смотрела на него, чувствуя, что сама тает в его глазах цвета нежных незабудок.
- Но это невозможно, у нас не осталось воды для котла, - в отчаянии оправдывался почти влюблённый шофер.
- Эх! Что бы вы без меня делали? – подала голос Марта, которая надулась и молчала всю дорогу. Она достала из причёски толстую спицу, оказавшуюся чародейской палочкой, высунулась в окно и прицелилась в экипаж преследователей.

Влюблённые, возвращавшиеся в город, видели, как два стим-мобиля в клубах пара тяжело поднимались на холм, освещённые молочным светом полной Луны. Передний пытался оторваться от преследователя, задний – догнать. Оба терпели неудачу.

Внезапно первый экипаж озарился вспышкой белого света и …

Аватара пользователя
Незабудка
Тиранка и сумасбродка
Сообщения: 7669
Зарегистрирован: 15 дек 2017, 15:24
Награды: 2
Откуда: Из прекрасного города Питера
Благодарил (а): 7913 раз
Поблагодарили: 8869 раз

Полёты во сне и наяву

Сообщение Незабудка »

… и исчез. К изумлению и преследователей, и наблюдавшей за погоней парочки.
***
Сёма очнулся и приоткрыл глаз. Тело было какое-то непослушное, но ничего не болело. Только голова гудела и предшествующие события вспоминались с трудом. Осторожно приподнявшись, он оглядел комнату. Лежанка под ним была твёрдая, покрытая каким-то густым мехом. Недалеко от неё за небольшим круглым столом сидела парочка мужчин – франт во фраке и шляпе-цилиндре, с бакенбардами и прочими атрибутами щёголя, и странный тип, разглядеть которого не удавалось.
– Кх-кх, приветствую, – Семён встал и сделал пару шагов к столу. – Где я? И что произошло?
– О, очнулся, – «мутный тип» обернулся и сделал приглашающий жест. – Подходи, присаживайся, надо обсудить кое-что.
Тип действительно был мутным в прямом смысле этого слова. Он как будто расплывался в воздухе. Но не как призраки, которые обычно полупрозрачны, нет, этот персонаж скорее был полной их противоположностью – густой тьмой, не пропускающий свет.
Так как Сёма-бедокур был не из пугливых, он смело подошёл к столу, присел и попытался представиться:
– Семён.
– Знаем, знаем. Пришлось навести справки, - усмехнулся франт. – Впрочем, Гриша тебе всё пояснит.
Услышав имя «мутного», Сёма с трудом сдержал смех. Ну не ожидал он, что такого навевающего страх зовут просто Гришей. Будучи от природы очень любопытным, он решился:
– А вы, Гриша, призрак? Как-то расплываетесь в воздухе.
– Нет, Сёма, я – чёрт. Просто не хотел тебя пугать своим привычным видом, а каким предстать – не решил. Это вон Веля, ой, прости, Вельзевул, себе образ подобрал. Впрочем, – тут контуры Гриши стали более чёткими и спустя всего пару мгновений перед ними сидел почти брат-близнец Сёмы: такой же кучерявый обаятельный парень, только смуглый и жгучий брюнет.
– Ну раз мы все познакомились, пора к делу. Находимся мы сейчас у Кощея, это мой старинный друг, приютил нас на недельку. Больше нам и не понадобится. Вкратце – сейчас первое утро после «Ночи всего сущего». Не буду углубляться, но ты про мессию слышал? – Гриша повернулся к Семёну и выжидающе замер.
– Слышал. Мне бабка говорила, что скоро он придёт и всех нас спасёт.
– Так вот, Веля и есть мессия. Но надо это и до других донести. Вот только с пророками он малость просчитался, – чёрт усмехнулся, но увидев кулак франта, продолжил: – Ну не совсем тех девиц из костра подоставал. Вот одна из них и набедокурила. Заклинание перепутала, так что теперь они вот такие.
Гриша ловким жестом фокусника поднял с пола и поставил на стол клетку, в которой копошились три прелестные зверушки. Ну как копошились, скорее, ссорились.
Сёма пытался уложить в голове всё услышанное и увиденное, но это ему удавалось с трудом. Он смотрел на всё это таким изумлённым взглядом, что Вельзевул не выдержал. Жестом остановив все разговоры, он хлопнул в ладоши – и как из воздуха, на столе появились чарки и большой графин.
– Григорий, ты забываешь, что Сеня всё же обычный человек, не нужно так сразу на него всё вываливать. Дай ему прийти в себя. Давайте лучше за знакомство – и дальше легче будет договориться.
После пары чарок Семён расслабился и стал уже подробней расспрашивать собеседников о планах. За разговорами постепенно прошёл полдень, графинчик сменился вторым, на столе таким же образом появилась и закуска. Ближе к вечеру троицу посетил сам хозяин дома.
К тому времени Сеня уже ничему не удивлялся, но Кощей решил, что лучше принарядиться. Пришёл он в лучших доспехах, и только худющий череп с впалыми щеками и горящими глазами выдавал его.
– Ну что, гости дорогие, в народ пойдёте?
– Веля, а ты точно не передумал мессией становиться? – Гриша потянулся и зевнул. – Может, ну его?
– Нет, – строго сказал Вельзевул, как отрезал. – Не зря я столько ждал и готовился.
– Ну что ж, будем творить чудеса. Сеня, готов?
– Сеня всегда готов, – воскликнул парнишка, вскакивая со стула и залихватски заломив кепку.
И все четверо, прихватив и клетку с притихшими ведьмочками-зверушками, двинулись к выходу.
***
На ярмарке народ толпился. Начало осени, все готовились к долгой зиме – кто-то пополнял запасы продуктов, кто-то старался подороже продать плоды своего труда. А были и праздно шастающие, кто хотел просто отдохнуть после страды. И конечно же, были тут и те, кто развлекал всю эту толпу. И цыгане с песнями, гаданиями и непременным атрибутом – медведем, и скоморохи. И вот на краю площади появились два паренька. Их бы никто не заметил в толпе, но один из них шёл, опираясь на второго, прихрамывая и сетуя:
– Гриша, мамка точно сказала, что сегодня? Нет уже мочи мне так мучится.
Задевая всех на пути, он извинялся за свою неловкость, так простодушно улыбаясь, что внимание к себе привлёк, а вот тычков и зуботычин не заработал. Второй, чуть повыше ростом и пошире в плечах, уверял, что мамка-де, не обманывает, что чудо сегодня должно быть. Народ постепенно стал прислушиваться. В паре метров от церкви хромоножка оттолкнул брата, упал и, ударившись лбом о землю, воскликнул:
– О, если ты, мессия, должен прийти сегодня, помоги мне, молю. Вылечи меня.
Вокруг парня стала собираться толпа. Никто не заметил, с какой стороны подошёл странник в рогоже, с посохом и сумой. Протолкнувшись сквозь толпу, он склонился над парнем, пошептал что-то, поводил руками, встал и протянул руку:
– Пошли, мне нужна твоя помощь.
Парнишка изумлённо оглядел странника, обвёл глазами окруживших его людей и стал ощупывать ноги.
– Гриша, они не болят! Слышишь?! Боли нет!
Поднимался он всё же осторожно, не веря в чудо. Но притопнув по очереди левой и правой, засмеялся и стал приплясывать. Толпа аплодировала.
Когда же все немного успокоились, народ стал искать странника и с удивлением обнаружил, что тот исчез. Как будто сквозь землю провалился. Парнишки метались по всей площади, но никто не видел, чтобы человек в рогоже и с посохом покидал ярмарку.
– Гриша, это точно он! – бывший хромой дёргал своего попутчика. – Надо идти туда, где есть горе, он там появится. Люди, есть ли у вас в деревне тот, кто очень давно болен?
На этих словах толпа расступилась и вперёд вышла…
Вот встретить бы того, кто пишет сценарий моей жизни и спросить: у тебя совесть есть?!

Аватара пользователя
Бурый Мишка
Шериф этой территории
Сообщения: 6578
Зарегистрирован: 15 дек 2017, 15:33
Награды: 10
Откуда: Санкт-Петербург
Благодарил (а): 4646 раз
Поблагодарили: 4374 раза

Полёты во сне и наяву

Сообщение Бурый Мишка »

... маленькая старушка. Она с трудом переставляла ноги и опиралась на видавшие виды клюку. На ее голове был повязан красный платок с белыми крапинками. Из-под него во все стороны торчали редкие седые волоски, которые плавно покачивались в воздухе. Хотя никакого ветра вокруг не наблюдалось.
- Я знаю, милок, где помощь нужна! Айда за мной, тут не очень далеко! – прошамкала она, прищурив глаза. На солнце ярко сверкнул золотой зуб.
- Мы это...еще тут не все сделали... – Сеня нервно сглотнул и покосился на брата.
Гриша хмуро окинул взглядом столпивший народ и понял, отказывать нельзя, не так поймут.

В три часа ночи порядочные люди спят как сурки. Тимофей Касторин в это свято верил, и прикладывал все усилия, чтобы быть этим самым, порядочным человеком. Но едва он закрывал глаза, его сознанием овладевали образы – три девушки в ярких платьях, дым, всполохи огня, мужчина с рогами и черти с вилами. У одного черта вил не было, он вальяжно сидел на пеньке и затягивался сигарой. Тимофей вздрагивал, просыпался, снова пытался уснуть, но образы его не отпускали.
- Черт побери! – выругался мужчина, вздрогнул, сплюнул на деревянный пол и перекрестился, - Это ж надо, приснится же. И не отпускает, зззараза!
Он сунул ноги в галоши, которые верно дожидались его у кровати, и неспешно протопал в гостиную. Там на небольшом столике призывно поблескивал в лунном свете стеклянный графин. Касторин налил себе полстакана прозрачной, тяжело вздохнул за тяжелую жизнь и выпил все залпом.
Дальше он спал как младенец. Черти тоже напились сноходческой водки и участкового больше не беспокоили.
Утром в дверь настойчиво постучали. Три раза. Похоже что сапогом. Тимофей покряхтел, но все же пошел открывать. Он искренне постарался быть вежливым и гостеприимным а потому был очень удивлен, когда стоящий на крыльце бородатый мужичок побледнел как покойник. Видимо не привык чтобы ему в лицо тыкали двустволкой.
- Что надо?
- Бббеда у нас, Тимофей Палыч! – промямлил незваный гость, - творится всякое!
- Что творится? Где творится? Говори по существу! Ты, например, кто?
- Яков, мы. Из деревни Двудьячки. Люди у нас пропадают, слухи ползут, народ волнуется.
- Хм...ну а я тут причем?
- Ну..эээ..вы же, батюшка, участковый!
- Вот, участковый. На своем участке работаю. А до вас, верст десять скакать. Не моя территория.
- Но у нас нет никого! Не назначили, значится. Совсем одни мы, горемычные. На произвол судьбы брошенные! – завыл Яков, вцепившись обеими руками в двустволку, - не бросай сиротинушек!
- Пусти, дурак! Пристрелю же! – Касторкин от души пнул посыльного по голени, от чего тот взвыл и запрыгал на одной ноге, - поделом тебе!
- Бедные мы, горемычные…
- Вот заладил… Ладно, болезный, поеду я с тобой, посмотрю, что у вас там за чертовщина – Касторкин сплюнул с крыльца на землю и поежился.
Осень уже перестала напоминать плавно остывающее лето, становилось прохладно.
Тимофей с трудом выставил приставучего Яшку с крыльца и велел ждать у дороги. Нужно было собраться, чего делать совершенно не хотелось. Но пришлось.

До Двудьячки они добирались около трех часов. Все это время Тимофей пребывал в крайне паршивом настроении. Шел дождь, тяжелые капли разбивались о шляпу участкового от чего он морщился, вздрагивал и проклинал всеми силами нудный бубнеж Яшки. Но несмотря на крайне раздражающую натуру, посыльный свое дело знал. Доставил быстро, и в срок.
И не смотря на все протесты своего провожатого, Тимофей сразу отправился на рыночную площадь.
- Так ночь же, батюшка – скулил Яшка
- След остынет – упрямо парировал Касторкин. И шел искать. Что угодно, любые подозрительные вещи
- Что за палку ты в руках все время таскаешь, болезный? - Тимофей кивнул на палку с металлической насадкой, которую Яшка вот уже пару часов не выпускал из рук.
- Дык, мотыжник это! Земельку рыхлить! Ну и отмахаться им ежели чего можно!
- Кхм...ладно, ты главное в меня им не тыкай! Лучше рассказывай, что у вас случилось-то? Я понял, дело серьезное, но мне нужны детали – Тимофей осторожно ходил вдоль навесов, освещая себе путь масляным фонарем.
- Так это, люди пропадают, батюшка сыскарь!
- Девушки?
- Не, молодцы, уже трое. И главное – нет нигде!
Тимофей скорчил гримасу. Ясно, дело глухо.
- Искали?
- А то, как же! Всю деревню обошли!
- А лес?
- А что лес? Зачем лес? Лес это… не надо туда. Темное место – Яшка насупился и перекрестился. На всякий случай.
- То есть у вас пропали три парня, рядом лес и никто не пошел их там искать, я правильно понял?
Посыльный виновато кивнул.
- Идиоты – тихо вздохнул участковый, - а тут что случилось?
- Ну так, два парнишки были. У одного нога, того, дюже больна была. Странник подошел что-то прошептал и нате! Пошел молодой! Не чудо ли?
- Ближе к делу!
- Да я и ближе! Странник то сбежал сразу же, будто нашкодил чего, а не чудо сделал. Парнишки то хотели за ним, да нет его. Скумекали, авось пойдет он еще кого лечить. Тут бабка и выступила!
- Какая бабка? Рост, вес, особые приметы?
- Седая, скрюченная, злая как черт. Хоть и хотела казаться любезной. Но я то ее раскусил! Ведьма она! Как пить дать, ведьма!
- С чего ты взял?
- Зуб у нее золотой! Так и светится!
- Зуб? Ну, это еще не показатель! Хотя да, подозрительно, не скрою.
- Увела она их, в деревню, больным людям помогать. Дескать туда и странник явится.
- И?
- Так нет у нас в деревне больных то! Ближе всего ваша, и там их нет, я ж спрашивал! – развел руками Яшка.
- А вокруг только лес – подытожил участковый и усмехнулся.

Дело! Настоящее дело, черт его побери! Сколько лет, сколько лет он торчал в этой дыре где ничего кроме пьяных драк толком и не происходит! И вот, что-то стоящее!
Плевать на опасность, плевать что ночь! Нужно идти, искать, найти! Авось что и найдется!
Такие мысли мелькали в голове у Касторкина, когда он решительным шагом направлялся в лес. С собой из родного села он прихватил небольшую сумку с припасами – вяленое мясо, два яйца, бутыль с водой и половинка хлеба. Хватит, если придется ночевать в лесу. Ну и куда ж он без огнива, верного ножа и пистоля, с полным мешочком пуль.
Яшка был сплавлен в деревню, дабы не мешал. Все, что можно полезного, он уже сказал, дальше только мешаться будет.

Он, конечно, тот еще простофиля, прошляпил горячий след, но направление, куда могли пойти старушка с парнями, указал. Тропинка петляла, густился туман. Фонарь не слишком спасал, лишь делал окружающий мрак более…терпимым. Идти приходилось почти на ощупь.
Какого же было удивление Тимофея, когда на небольшой поляне он едва не врезался в непонятную конструкцию желтого цвета. С шашечками наверху. От нее шел пар, повсюду торчали какие-то трубки и провода. Открыв заднюю дверь такси, он осторожно ощупал сидение. Странный металлический предмет он нащупал почти сразу. Длинный, с шершавой ручкой, по форме напоминающий дубинку. Тимофей осторожно вытянул непонятное оружие и заткнул за пояс, авось пригодится. Дальше последовал целлофановый пакет, с фирменной эмблемой «Прянишников и сыновья». Касторин посветил внутрь, отшатнулся и нервно сглотнул. Затем он осмотрелся по сторонам и быстро сунул пакет в свою сумку. На всякий случай.
Закончив осмотр авто, он еще раз окинул взглядом место аварии. Старый дуб уверенно принял удар и не оставил заморской технике не единого шанса. Тел нет, крови тоже. Зато были следы, две цепочки уходили куда-то на юг.
Когда участковый уже собирался идти дальше, он заметил, как что-то блеснуло недалеко от переднего колеса. Золотой зуб был прилично вдавлен в мокрую землю подошвой сапога и не сразу бросался в глаза. Тимофей присел на корточки, чтобы достать неожиданную находку, когда сзади кто-то хихикнул.
- Ну что, милок, сам пойдешь, али артачиться будем?
«Нужно было взять двустволку» - подумал Касторкин.
— Может, действительно, сейчас по пиву, а завтра все это с чистой головой?
— Железная логика — сейчас по пиву, а завтра с чистой головой. :D

МотыжникРазврата
Сообщения: 247
Зарегистрирован: 15 май 2019, 15:00
Откуда: Архангельская(жопка мира в районе Кубани)
Благодарил (а): 99 раз
Поблагодарили: 181 раз
Контактная информация:

Полёты во сне и наяву

Сообщение МотыжникРазврата »

Дорожка от реликта SCP-718 «такси» была посуше, что не могло не радовать. Бабулька-стоматолог из глубинки мало походила на сказочную бабу-ягу. Хотя бы тем обстоятельством, что из немагических талантов скрывала в себе любовь к прогулкам, неплохие навыки брейкдэнса и битбокса, а также отличное владение сельскохозяйственными орудиями. Разумеется, в качестве оружия ближнего боя.
- А, энто, шо хотела спросить-то… Двустволка тебе накось сдалась тут? – спросила бабуля, обернувшись, но темпа не сбавляя.
- Так зайцев настрелять хотел! Дочке на полушубок! – тут же отозвался Тимофей.
- Эх, дуреха! Скумекал же, что телепат я! А все равно соврал. И не стыдно?
- Извиняй, бабушка. Бес попутал. Привычка.
- То-то и оно! Неправильно живете, а мы с мастером и не исправляем ничего. Выходит, что на нас вина за тот грех…
Она на секунду замолкла, точно вглядываясь в себя, а после произнесла:
- Пришли вроде как. Вон она, избушка-то.
На поляне, которая даже для маленького компьютерного столика с комплектующими и захудалым сервачком будет мала, ютилась трехэтажная изба. Первый ее этаж был похож на прихожую в однушке, второй – на трехкомнатную квартиру с полной оснасткой. Третий, вероятно, был сопоставим по жилплощади с Тадж-Махалом.
- А мастер твой … это кто? – спросил Тимофей, отряхиваясь от благоговейного оцепенения.
- Увидишь сейчас. Хотя инструмент ты и так заметил – вон она.
- Кто?
- Мотыга, ясен пень!
Второй этаж опирался на страннейшую мотыгу. Рукоять ее была из очень темного дерева, которое еще и потом напиталось, сталь же на лезвии и в поцарапанных местах светилась, будто луна на небе. Вдобавок ни одного гвоздика или иного предмета соединения заметно не было. Будто бы артефакт был выточен из одного куска мрамора.
- Пошли уже. Аль не хочешь мальцов отыскать из Двудьячки?
- Так это ваших рук дело?! – вскричал Тимофей хватаясь… собственно, ничего приличного в руки не попалось, а за неприличное хвататься при почтенной старушке было некрасиво.
- Дурак ты. Пошли. Он все объяснит.
Внутри Тимофея и старушку ждал довольно необычный перформанс. Некто, явно быстро срубленной, самодельной мотыжечкой, будто для бонсая, жарил блины и котлеты. Необычность перформанса состояла в том, что неприспособленность инструмента для этого действа никак не мешала самому действу.
- О, ну наконец-то прислали хоть кого-то! Совсем уже распоясались. Три без вести пропащих, а никто не чешется! Хоть бы военкомат зашевелился – их же контингент! Будем знакомы, Ибрагим, Мотыжник Разврата.
- Чего?! В каком это смысле? – недоуменно переспросил сыщик. Надеюсь, что он сыщик, ибо это прям вот необходимое условие для свершения сюжета!
- Не переживай. Нас таких братьев-акробатьев пруд пруди. И каждый талантлив почти во всем. Проблема лишь в том, на что нам хватит трудолюбия, который из талантов мы захотим применить. Так нас и различают. Меня вот за распутную молодость прозвали Мотыжником Разврата. Эх, как вспомню, Феодосия, женский монастырь… Первый официальный запрет на макеты фаллоса…
- Мастер, мать твою за ногу! Не отвлекайся! – прикрикнула бабуля, отталкивая того корпусом от печи. – Балакайте уже за дело, а я дожарю уж.
- Твоя правда, бабушка. Садись, Тимофей, в ногах правды нет…
Сели они куда-то в угол, на беспокойный ковер.
- Он наказан. Переворот на востоке устроил – теперь вот три года без полетов и вечность – без разговоров. Да, жестоко, а что поделать?
- Вернемся к пропавшим. Вы знаете, где они?
- Знаю ли я? Пожалуй, что да. Они у мага и чародея, более известного, как Волшебникк.
- Волшебник?
- Нет, Волшебникк! Серьезный маг, хоть и тратит свои таланты на всякую бабуйню. Нет бы блины научиться жарить при помощи мотыги!
Тимофей тактично промолчал.
- В общем, судя по тому, что я смог прочуять, ловил он их на магнитных энтов, обычными древолюдами переносил беззащитные тела к себе.Если мои расчеты верны, ему нужно около семи отроков и девять отроковиц.
- Зачем?
- Сведет шестерых отроков и шестерых отроковиц – останется три девицы и один отрок. Вот они втроем за него и подерутся, а он будет на это смотреть и силой подпитываться!
- Жуть! Вот извращенец.
- Да, наверное, хотя это очень спорно. Так что, пойдешь вызволять их? И двустволку дам! Даже SPAS-12 где-то лежал, только он под жеканы перепаян, а их у меня всего штук двадцать осталось… Ну да ничего, пес с ним. Ложись спать, бабуля уже лет двенадцать людей не ест – не бойся проснуться не в комплекте, хе-хе. Иди-иди, я пока на улицу схожу.
На улице уже было видно только туманное будущее российской экономики, тактику сборной по футболу из той же страны, да темень. Странно, но темень было вполне себе интернациональной.
Ближе к краю, за третьим рядом деревьев, стоял странный парнишка, в шляпе, турецком халате и тапочках-антигравах. В руках у него был классический посох светлого мага, поросший мхом и плющом, что намекало на смену магического вектора.
- Что, Волшебникк, - негромко произнес Мотыжник. – Никак поговорить хочешь?
Тот молчал, тщетно пытаясь то магией, то пристальным взглядом взломать защиту избушки. В итоге, бессильно вздохнув, кивнул.
- Ну заходи. Только мотыгу не задень – а то я ее только успокоил после прошлого раза.
Темень будто бы опала, деревья проступили из нее и за силуэтом Волшебникка захлопнулась дверь.
Когда фантазия заходит в эротический лес Чудес... Всегда. всегда она там, собака.

Аватара пользователя
Волшебник
Почётный стриптизёр
Сообщения: 12274
Зарегистрирован: 13 янв 2018, 06:00
Награды: 11
Откуда: Хабаровский край
Благодарил (а): 8699 раз
Поблагодарили: 7375 раз

Полёты во сне и наяву

Сообщение Волшебник »

Серафим наслаждался ароматом вечной весны. Светило яркое теплое солнце. На ветках деревьев созревали яблоки, груши, персики, сливы, вишни. А цветы всеми возможными оттенками украшали зеленые луга. А по ним, босиком, гуляли люди, некогда жившие на земле. Вот мимо окон Серафима прошли Пушкин и Достоевский. Неподалеку о чём-то спорили Антонинони и Тарковский. А под многовековым дубом, облокотившись на ствол, сидел Джордано Бруно с бокалом вина «Диана Тим Тарис».
- Эй, Джордано, огоньку не найдётся? – крикнул Серафим.
От этих слов Бруно поперхнулся, обронив бокал на белую одежду. Серафим громко рассмеялся, взмахивая белыми крыльями. Сколько уже лет прошло, а этот подкол всё равно работал.
- Товарищ капитан, разрешите обратиться? – спросил вбежавший в кабинет младший сержант Алексеил.
- Что случилось, сержант? Ты чего весь на кипише? – едва удивился Серафим.
- На земле ЧП! – начал испуганный сержант. – Судя по оперативным сводкам, на земле началось восхождение Вельзевула! Там полный хаос!
- Так, спокойно, восхождение отменяется пока я не разберусь. Сейчас ты спокойно рассказываешь, что конкретно произошло на земле.
- Докладываю, неделю назад на земле зафиксировали аномальную активность. Из инфернальных миров были заброшены три женщины. Какие их настоящие имена неизвестно, но на земле они называли себя Мартой, Златой и Ланой.
- Мда, не имена, а название парикмахерских… И что они такого плохого учудили?
- По свидетельствам очевидцев, они участвовали в ритуальной оргии, вышли на контакт с Вельзевулом, демоном Кощеем и другими сущностями. Точнее не с ними лично, а с их проекциями. Сами они сбежать с территории Ада не могут. Но на встрече они обговорили способы открыть врата Ада, чтобы впустить реальную сущность Вельзевула на землю. Используя местно жителя, Семёна, вся эта компания начала воплощать пророчество Иоанна Богослова, а конкретно распространение культа лжепророка. Он ходил по деревням и исцелял местных жителей. Вылечившихся соучастники решили использоваться для ритуала призыва. Последнее что известно, местный полицейский урядник Тимофей обнаружил предполагаемое место открытие врат Ада. Но с небес отследить его местонахождение невозможно. Там пространственно-временной шторм начался, реальность искажена. Нужно спускаться на землю.
- Где всё это происходит?
- Одна из альтернативных временных линий. Царская Россия, паровая эра.
- Не могли уж в Великобритании 60-ых призыв начать, я бы хоть на концерт «Beatles» лишний раз слетал.
- Товарищ капитан, что делать будем? Там же мир сейчас рухнет! Из-за вторжения Вельзевула начался коллапс! Множество миров накладывается один на другой!
- Что делать, что делать… Готовь машину, работать пора.

Черные тучи и сильный ветер межпространственного потока мотали летящую с небес машину из стороны в сторону. В обычные дни ангелы спускались с небес без особых усилий, но сейчас из-за Вельзевула это было сделать нереально. То там, то здесь сверкали молнии, и открывались просветы в разные миры. Нужно было крепко держать руль чтобы, не дай Боже, не занесло в одну из случайных реальностей. Серафим заметил в одном из просветов такси. Машина была образца начала двадцатого века, а в ней ехало несколько человек.
- Сержант Алексеил, рули вон к той машине, - скомандовал Серафим.
- Товарищ капитан, рано ещё. Ещё немного нужно пролететь, - отговаривал Алексеил.
- Садись, я сказал.
Машина влетела в просвет и ангелы оказались в мире с синим небом, широкими зелеными полями и грунтовой дорогой, по которой двигался старый автомобиль. К радиатору автомобиля была приколочена медная бляха «Ролен-Дитрих». Один из мужчин заметил летящую в небе машину и закричал.
- Товарищ Бендер, посмотрите что творится!
Мужчина с шарфом на шее и белой кепкой тоже обернулся. На его лице появилось возмущение.
- Эй вы! Братья Райт! Икары вознесшиеся! Спускайтесь на землю и участвуйте в автопробеге честно! Шура, вы только посмотрите на них! Таких аферистов свет ещё не видывал!
Серафим понял, что они залетели не в тот мир. Нужно было сделать разворот. Ангел огляделся и увидел справа еще один едва заметный просвет, в котором виднелся темный лес. Вероятно, это был тот самый темный лес, где потерялся Тимофей.
- Рули направо!
- Нет, точно не туда. Нам нужно вернуться в межпространственный поток и пролететь чуть ниже.
- Сержант, рули я сказал!
Машина повернула в сторону просвета в ещё один мир. И тут же ангелы почувствовали удар колёс об землю. Они действительно оказались в каком-то тёмном лесу. Возможно, именно здесь проходит ритуал.
- По-моему мы не туда свернули, - озирался по сторонам Алексеил.
- А мы сейчас спросим, где оказались, - ответил Серафим и поехал в сторону замеченного в кустах человека.
Неизвестный был одет в красный полосатый свитер, старую шляпу, а все лицо было изуродовано ожогами. Он громко хохотал и занес над головой руку с перчаткой, из кончиков которой торчали лезвия. Прямо перед ним лежала испуганная девушка в ночной рубашке. Серафим остановился в метре от этой парочки.
- Спасите!!! Помогите!!! – закричала девушка.
- Мужчина, вы не подскажите, где мы сейчас находимся? - как ни в чём не бывало, спросил Серафим незнакомца.
- На улице Вязов, - удивленно ответил обожженный, - Указатель что ли не видите?
- Ой, извините, пожалуйста, не заметил, - виновато ответил Серафим, - Кажется мы по ошибке попали в реальность фильма «Кошмар на улице вязов».
- Товарищ капитан, это не совсем тот фильм, - поправил покрасневший от стыда Алексеил, держа в руках карту миров.
Ангелы склонились над ней, переглянулись, нажали на газ и поехали дальше.
- Эй, погодите! Вы куда? Меня же сейчас убьют! – закричала вслед отъезжающей машине девушка.
- Да не убьют тебя, - спокойно ответил из машины Серафим, - Это не ужастик, это порно-пародия.
- Чего? – крикнул Фредди Крюгер и увидел, что все его ножи превратились фаллоимитаторы.
Девушка от удивления открыла рот и в следующую секунду её грудь из второго размера превратилась в шестой.
Фредди обреченно посмотрел на неё и виновато развел руками.
- Ну капец, зашибись! – возмутилась девушка и начала раздеваться.

Зеленое пламя огромного костра поднималось над деревьями. Вельзевул смотрел в пламя с жадной улыбкой. Еще немного и его сущность прорвётся из глубин ада в мир людей. За его спиной стояли прислушники-демоны, ожидая заветного мгновения. Группа вылечившихся деревенских жителей смотрели на языки пламени остекленевшими глазами. На их лицах не было эмоций, а с их губ доносился зловещий шёпот молитвы призыва. В стороне от всех лежали связанными таксист Семён и урядник Тимофей. Клетка с забавными зверушками, которые некогда были Мартой, Златой и Ланой, стояла тут же.
Вельзевул вознес руки к небу.
- Принц Ада! Явись в этот мир! И уничтожь его!!!
- Всем стоят! Это небесная жандармерия! Руки верх! – раздался крик Серафима, выпрыгнувшего из кустов с серебряным револьвером в руках.
Грянул выстрел. Проекция Вельзевула только успела удивиться, прежде чем пуля влетела меж его глаз. Раздался оглушительный рёв. Проекция хоть и была частичным воплощением сущности демона, но чувствовала любую боль.
- Вам не остановить ритуал! – крикнула бледная копия Вельзевула и растворилась в воздухе.
- Это мы еще посмотрим, - гордо заявил Серафим, - Младший сержант Алексеил, зачитайте обвинение.
- Кхм-кхм, граждане задержанные, - начал Алексеил, пытаясь придать голосу строгость и серьёзность, - Вы обвиняетесь в призыве демонической сущности из инфернальной области мироздания в соответствии с пунктом 1 статьи 66 БК ОСиСД (прим. авт. Библейский Кодекс Отца, Сына и Святого Духа). За нарушение пункта указанной статьи вы приговариваетесь к…
Младший сержант замолчал. Он продолжал смотреть на преступников немигающим взглядом, но в глазах появилась неуверенность.
- Ты что ли забыл? – разозлился Серафим. – Первого числа поправки в Кодекс вышли, должен был выучить! За призыв демонов им полагается две жизни условно. Хотя погоди… Или там была одна жизнь исправительных работ?
Серафим почесал лоб, стараясь вспомнить наказание. И вдруг он увидел, что чары Вельзевула рассеялись, и люди начали приходить в себя. Похищенные жители деревень оглядывались вокруг и спрашивали друг друга о том, где находятся. Тимофей и Семён зашевелились и мычанием призывали их развязать. Но самое главное, милые зверушки снова превратились в Марту, Злату и Лану. На обнаженные тела которых, и уставился Алексеил.
Серафим закатил глаза.
- Только не говори, что ты обнаженных женщин видел единственный раз, и то, на картинах итальянских художников эпохи возрождения в учебке.
- Товарищ Капитан… Я не могу перестать на них смотреть… Вы же говорили, что после смерти духа Вельзевула чары рассеются… - едва вымолвил Алексеил.
- Это не чары, это называется сексуальность. Хватит пялиться на них, потом ночью на животе спать не сможешь! – сердился ангел и достал из кармана тонкий позолоченный диск с одной кнопкой в центре. – Бери диск. Я держу их на мушке, и ты ставь диск в центре этой толпы.
Младший сержант, наконец, пришёл в себя и взял диск из рук своего начальника. Это был универсальный диск телепортации. В какой бы мир не попали ангелы, в каком бы глухом углу они не оказались, стоило один раз нажать на кнопку и все стоящие рядом автоматически улетали на небеса. Это было очень удобно и не раз спасало жизни ангелов-оперативников. Жаль, что устройство не работало по обратному принципу, с небес в любую точку мироздания приходилось лететь самостоятельно.
Алексеил сделал глубокий вдох, собрался с мыслями и пошёл в сторону преступников. Он намерено скорчил строгую гримасу, доказывая всем, в том числе и самому себе, что этот момент слабости был всего лишь моментом. Сейчас он телепортирует всех на небеса, капитан сделает доклад об успешной операции, отметит его заслуги, верховное начальство похлопает по плечу, и старшие по званию ангелы начнут его уважать. А дальше повышение в звании и карьерный рост. А потом…
- Хахахахаха!!! – раздался громкий злобный смех из зеленого пламени всё ещё горящего костра. – Глупцы, вам меня не одолеть!
- Всё кончено, Вельзевул, - смело ответил Серафим, - Тебе не прорваться в мир людей. Ритуал прекращен.
- Лучше улетайте обратно на небеса, иначе я вас уничтожу!
- И как ты это сделаешь? Твои силы не действуют дальше пламени этого огня.
- Силы не действуют, зато действует вот это!

«Не меняй меня на вальта, иногда шесть бывает джокер.
Часто в масть добивает туза, жизнь смеётся, играя в покер»


Оба ангела тут же схватились за уши.
- Святые мученики! Он ударил по слабому месту! – сквозь зубы прокряхтел Серафим. – Что это за противное козлиное бездарное пение?
- Стас Михайлов, товарищ капитан, - ответил Алексеил, еще сильнее зажимая уши руками.

«Мы уже в океане дискотек, алкоголя и мариваны.
No stress. Хаваем как M&M’s dance-dance.
Кис-кис, вдыхай меня через кес, через кес.
Моя волшебная палочка в твоих руках. Крекс-пекс!»


- Ааааа! – закричал Серафим. – Мои уши! Мои мозги! Что это за вопли Бафомета?
- Никак нет, это певец Эльджей. Очень популярный певец на земле в основной временной линии, - ответил сержант, чувствуя, что сейчас начнётся биться в конвульсиях.
Костёр Вельзевула вспыхнул еще ярче. За языками пламени начали проступать очертания демона.
- Ну что, ангельские отродья, пришло время умирать. Сейчас я использую самое страшное оружие для вас. РУССКИЙ РЭП!!!
- Нееееееет!!! – закричал Алексеил и пошёл спиной назад.
Раздался металлический хруст, и мгновенно наступила полная тишина. Младший сержант посмотрел вниз, и увидел под каблуком сапога сломанный позолоченный диск.
- Вот блин…
В следующую секунду всю поляну осветила ярка вспышка, а затем раздался треск электрических разрядов. Под ногами завибрировала земля. Ещё одна ярка вспышка. Хлопок…

- Товарищ капитан, где мы?
- Не видишь что ли? Мы снова в межпространственном потоке. Только на этот раз летим наверх. Надеюсь что на небеса.
- А как же те, что на поляне остались?
- Их, скорее всего, тоже выбросило в один из миров. А может они на поляне остались, точно не знаю. Но это уже неважно. Миссия провалена.
- И что теперь делать?
- Видом наслаждайся. Нас теперь на землю еще не скоро отправят.
Алексеил посмотрел на черные тучи межпространственного потока, но не увидел в них ничего красивого. Они были страшными, тревожными. Мимо проносились многочисленные просветы в другие миры, но рассмотреть их ангел не успевал. Хорошо разглядел только один. Там мужчина, очень похожий на актера Олега Янковского, раскачивался на деревянной перекладине, а затем прыгал с неё в озеро.

Аватара пользователя
Диана Тим Тарис
Массовик-затейник
Сообщения: 4982
Зарегистрирован: 26 дек 2017, 07:29
Награды: 17
Откуда: Ангарск
Благодарил (а): 10219 раз
Поблагодарили: 7190 раз

Полёты во сне и наяву

Сообщение Диана Тим Тарис »

- Чёрт тебя подери, - выругался Алексеил, разглядев у мужчины под линялыми джинсами вместо члена бритый женский лобок.
- Совсем рехнулся? – ткнул его в бок Серафим.
- Такое привидится, и ты рехнёшься. Насмотрелся я на голых баб…

***
Тем временем в одном из временных пространств завершались съёмки «Полётов…».
Олег Янковский, разрывавшийся между Ленкомом и двумя съёмочными площадками, спавший по три-четыре часа, чувствовал себя выжатым лимоном, с которого даже шкуру на цедру сняли.
Как уснул в том стогу, сам не заметил. И сколько проспал, тоже не понял. Только в какой-то момент треск случайного мотоцикла с люлькой, из которой снимали крупный план, в сознании превратился в нежное щебетание птиц. Мокрая одежда исчезла, а колючее и пыльное сено вдруг сделалось лёгким и мягким, как лебяжий пух.
Сознание перевернулось, освободилось от телесных оков и полетело. Вверх, ввысь, в небеса, за край…

***
Он любит! Все его мысли о ней, о той, что сидит на третьей парте у окна. У нее две косички и банты, кружевной воротничок и манжеты на школьном платье. Она идеальна, она отличница.
А он разгильдяй и хулиган с вечно взъерошенными волосами и шмыгающим носом. Вчера он поставил ей подножку возле кабинета, а она шваркнула его связкой ключей по голове. Было больно… до слёз. Но хулиганы не плачут.

***
Он снова влюблён. Она красавица, на курс старше. А он… Как утверждает препод по сценической речи: «Говорил плохо, аппаратом обладал тяжёлым, рот открывал неправильно».
И вдруг…
«Заскочи на минуту, мне есть что сказать», - характерный щелчок телефона. Радость страстной волной поднялась изнутри, она ждёт меня, значит, готова. Разве можно такое в словах передать? Нежность тела и похоть во взгляде. Сколько дней и ночей я мечтал обладать? А поймал её, словно ворону. Ту ворону, что в руки сама не пойдёт, что поймать и в силки невозможно, ту ворону, что гордо по жизни идёт, птицу наглую, умную и непростую.
Мы с соседкой по жизни шагали вдвоём, только я был влюблён, а она недотрога. Мы всегда были рядом, только нас разделял её внутренний холод и строгость.
Дверь открыта, и не надо стучать, а картина за дверью за гранью… Моё счастье и радость стоит в неглиже, и лицо яркой краской пылает.
- Ты хотела сказать?
- Нет, хотела спросить.
- Что такое с тобою случилось?
- Я красива, ответь?
- Ты же знаешь ответ.
- Я не знаю, что стОю, я не знаю себя, я не знаю, что знают другие.
- Значит, я - это повод проверить себя, показать, что ты стОишь на деле?
- Милый, нет. Я хотела всего лишь ответ, чтобы просто в себя мне поверить.
- Хочешь знать? Ты узнаешь на деле, сотни тысяч ночей я мечтал обладать твоим нежным, податливым телом. Ты не бойся, родная, доверься и всё. Ты отдай себя в нужные руки. Руки, счастье дарящие и любовь, просто верь и не надо раздумий.
Тело скромное в руки упало само. Губы, словно огонь, запылали. Груди в ладошки, и нежность, восторг сердце моё захватили. Сколько дней и ночей я мечтал обладать? Это теперь не важно. Важно то, что сейчас рядом девочка та, гордая птица-ворона.
Ласково, бережно несу на руках, вот и кровать, ну дальше – всё просто. Девочку нужно слегка приласкать, чтобы не рыпалась, стерва. Что это? Мысли такие куда? Разве не этого ждал я? Нет, эту девочку так вот нельзя, с ней надо кротко, нежно. Снова вернулся на круги своя, ждал её долго, значит, бродит любовь по крови у меня, значит, вперёд, осторожность.
Ты хочешь узнать? Так послушай себя, ты сама отдаёшься мне в руки. Таешь, пылаешь, сдаёшься опять, счастье в себе ощущаешь. Чувствую, как разливается страсть, и контроль над разумностью тает. Ты будто воск раскрываешь себя, плавишься, в блюдце стекаешь. Плавится тело, рыдают глаза. Воздух вокруг полыхает. Ты хочешь меня, я это чувствую, знаю. Я напряжён, а ты, как смола, пеной густой закипаешь. Я не могу причинить тебе зла, это душой ощущаешь.
Время и страсть забирают контроль, головы нам отключают. Ты, будто скрипка, поёшь под смычком, тело своё раскрываешь. Счастье и радость, тебя я постиг, вот он – твой стержень заветный. Я туда вторгся, туда я проник, нет, не давай мне закончить.
Я только начал. Сейчас я в тебе. Но я знаю, что ты не готова. Стой, подожди, вот сейчас, да, хорошо. И силы меня покидают. Я излился струёй, счастьем внутрь тебя. Ты моя радость, ты радость моя.
Вдруг ты забилась волной подо мной. Что это, девочка, что это? Чувствуя я, словно тиски, член мой опавший сжимают. Снова? Опять? Ворона летит. Счастье меня заполняет. Девочка крылья раскрыла в пути и из гнезда вылетает. Ты уже знаешь, как это – жить, ты уже знаешь, что стОишь. Но сердце твоё продолжает чудить, просто в себя ты не веришь.
Теперь уже веришь. Значит, не просто меня позвала, значит, тебе я нужен? Сколько дней и ночей я мечтал обладать? А вот ведь теперь я с тобою.
Мы уснули в объятьях, сполна утолив то, что веками копилось. Мы первые люди на этой Земле, которые вместе влюбились. Влюбились друг в друга, желанья тая, и отдали страсти друг другу. Мы оду поём великим страстям, что между людьми приключались.

***
И вдруг сменился ветер. Трель соловья сменилась карканьем вороны, а горизонт зарделся алым. Душа сделала кульбит.
А кто сказал, что любовь бывает вечной?

Всегда быть рядом не могут люди,
Всегда быть вместе не могут люди.
Нельзя любви, земной любви, пылать без конца.
Скажи, зачем же тогда мы любим,
Скажи, зачем мы друг друга любим,
Считая дни, сжигая сердца?


Игрушка, заброшенная в угол коробки, покрывается пылью. Она стареет, ветшает и приходит в негодность. Абсурдность ситуации в том, что она продолжает ждать, ведь когда-то там, в прошлой жизни, ещё совсем недавно, но уже так давно, она была любимой игрушкой в любимых руках. Но появилось что-то другое, более ценное, более важное, и её швырнули в угол коробки. Она медленно покрывается пылью и приходит в негодность. Через сколько-то времени её, может быть, найдут, может быть, подержат в руках, в знакомых, любимых руках, и решат выбросить или… оставить… в углу коробки, на всякий случай.
Вспоминайте иногда о своих игрушках, они живые. Пока живые, пока о них помнит хозяин.

Любви всё время мы ждём, как чуда,
Одной единственной ждём, как чуда.
Хотя должна, она должна сгореть без следа.
Скажи, мы сможем узнать откуда,
Опять мы сможем узнать откуда,
Что ты – моя, а я – твоя любовь и судьба?


***
Новый виток полёта…
- Эй! – крикнул кто-то позади.
Этот персонаж сна был бы прекрасен – огненная грива волос, идеальные формы белого стройного тела, из одежды только кружевной передник – если бы не отвратительный, ничем не прикрытый шрам на шее.
- Ты кто?
- Гелла! – ответила она и легонько ударила парящую душу ладошкой по лбу.
Небо завертелось колесом, закручиваясь в вихрь. Душа сорвалась и камнем ухнула вниз. Картинки исчезли, птицы умолкли.

***
- Олег! Ты там решил навсегда остаться?
Янковский с трудом разлепил глаза. Мокрая одежда липла к телу, колючее и пыльное сено забилось за шиворот, щекотало в носу, в ушах.
- Апчхи!!! Я что уснул?
- Вылазь, тебе переодеться надо.
Съёмочная группа уже полностью свернулась. Случайного мотоцикла с коляской уже не было. Янковского привели в автобус и тут же тронулись на базу.

***
Пыль на просёлочной дороге ещё не осела, как стог, в котором только что так уютно уснул актёр, вспыхнул странным зелёным огнём.
- И куда мы опять попали? – переглянулись три голые девицы. – Лана, что там в твоей тетрадке? Когда же, наконец, всё свершится и мы припадём к ногам Властелина?

Аватара пользователя
Гелла
Сообщения: 802
Зарегистрирован: 18 июл 2019, 09:47
Награды: 1
Благодарил (а): 2166 раз
Поблагодарили: 1435 раз

Полёты во сне и наяву

Сообщение Гелла »

Что нас ждет впереди? Снова годы гонений?
Многогранность миров и структурность времен?
И, пройдя через сотни чужих измерений,
Мы забудем звучание наших имен.

— Вот и всё. Сказке конец. — сказал Ромул и погладил Милу, прильнувшую к нему, по светлому шлему волос. Не мог отказать себе в удовольствии — это как гладить ладонью теплую рожь, остановившись в поле. Мила и пахла летом: наливающимся молочным колосом, васильками и медом. Свежесть юности и зрелость женщины загадочной дихотомией и гибельным очарованием смешались в ней.

— Как всё?! — голова быстро поднялась с его груди, оставив нагретое местечко и ностальгический холодок разлуки тут же пробежал сквозняком по телу.
— Как всё, я тебя спрашиваю? Это нечестно, черт побери! — светло-серые, почти прозрачные глаза возмущенно смотрели в черные — такие черные, что зрачок сливался с радужкой.

Он с трудом держал скорбную и серьезную мину, стараясь не улыбнуться на взрыв искреннего негодования. Мила сейчас напоминала капризную маленькую девочку.
Развел руками с деланно грустным видом:
— Всё родная. Все сказки когда-нибудь заканчиваются.
— Нет-нет-нет, — горячо зачастила она. — Нельзя обрывать на самом интересном месте. Я так ждала, когда три подруги опять появятся в рассказе, я даже представила, как Злата с Семеном поженятся и у них будет много ребятишек, а про других не успела ничего придумать, надеясь на тебя. Да-да! А ты — обманщик! Хуже — динамщик — завел и бросил.

— Это кто тут динамщик? Это кто, кого, когда бросал?! — расхохотался он.
Повалил бунтовщицу на спину, придавил телом, удерживая замком ног, одной рукой сжимая тонкие запястья запрокинутых рук и принялся щекотать её губами, пальцами свободной руки: слегка прихватывая зубами в шутливых укусах и пощипывая.
— Хватит! Хватит! – извиваясь, задыхаясь от смеха, уже смешанного с нарастающим возбуждением, умоляла она.
— То-то же. Кто тут хозяин? Отвечай, а то зацелую до смерти, а потом съем.
— Ты-ты-ты… единственный… любимый… страшный…нежный зверь. – выговорила она отрывисто пересохшими губами и обняла, освобожденными из силка, руками.

* * *

Когда Мила уже крепко спала и может быть видела сны — продолжением недосказанной сказки, он осторожно встал с кровати и вышел в холл.
Сел в огромное кресло, щелкнул пальцами — в камине взметнулись языки пламени.
«Сказка», — вспомнив, улыбнулся мужчина. Хотел бы он, чтобы это было сказкой, но к сожалению – это была быль. Да, конечно, где-то он привирал: смешил Милу, приперчивал абсурдом — уж очень нравился её заливистый смех и ямочки на щеках. Но в целом — всё правда.

Он помнил, как взбесился хронотайп, забросав рабочий кабинет сводками о прорыве мембран между мирами, слипшихся временных потоках. Как голограммы карт миров на стенах запульсировали красными точками нарушителей границ, аномальными всплесками активности иных сущностей.

И разгребать это всё пришлось ему.

Шеф так и сказал:
— Добрые дела, мой друг, наказуемы. Дал слабину, теперь убери за собой. И зачем ты спас этих ведьм в спорном мире, да ещё подарил длинный срок жизни?
— Каприз. К тому же в них была небольшая примесь крови моего рода. Ещё с тех времен, когда нам было разрешено скрещиваться с людьми. Хотелось оставить для генофонда. Интересно же, как это сыграет в эволюционной лотерее, вдруг …
— Интересно ему… — ворчливо перебил шеф, а затем полоснул острым взглядом, заставив подобраться новобранцем на плацу.
—Ты ври-ври, да не завирайся! — рявкнул он. — Кааприиз… — протянул с сарказмом, передразнивая. — Забыл с кем разговариваешь?

Ромул каменно молчал, уставившись поверх головы шефа, всем видом выражая сожаление, но не раскаяние.

Шеф вздохнул, отстучал когтями на столе какой-то грустный марш, затем опять вздохнул и наконец-то отпустил со словами:
— Ладно. Свободен. Бери отряд и тщательно заметите все следы в каждом пострадавшем мире. Залатайте все дыры — междумирье должно быть чистым от сущностей и хлама. А потом можешь взять отпуск на пять наших дней в любом из миров. Знаю — не дам, так в самоволку сбежишь на этот раз.
— Шеф… — Ромул был потрясен щедростью и милостью начальника.
— Иди, — махнул тот рукой, — и запомни — скрещиваться запрещаю. И так… слишком шустрое племя. Того и гляди, скоро не только во сне, но и наяву между мирами летать будут.

* * *

Ромул взглянул на пламя и недовольно цыкнул. Скучновато горит.
Он бросил в огонь горсть тускло-молочных кристаллов и в пламени заплясали огненные ящерки, то разлетаясь в стороны, то сплетаясь причудливой мозаикой всех цветов радуги.

Тот костер, из которого он выдернул Марту, ну и её подруг за компанию, горел не так красиво. Клубы дыма окутали столбы, с привязанными к ним женщинами в грубых мешках на головах. Дерево было влажным и сухой хворост, треща, быстро сгорал, не успев поджечь поленницу.
Когда он телепортировал их, то бросил в костер небесный порох и пламя взметнулось с ревом, заставив с криком отшатнуться зевак и слуг церкви, подкидывающих новые вязанки с хворостом.

Ведьмы думали, что их услышал Люцифер и заключил с ними договор. Люди… Как они свято верят в свои заблуждения. Какое дело было Люциферу до этих несчастных? Договор у него был с Богом после той страшной битвы. На невмешательство тысячи тысяч лет до исхода времен – нейтралитет, вселенская Швейцария. А людям была дана свобода воли и выбора: жить, развиваться, ну или погибнуть.

Конечно за людьми на всякий случай присматривали. И Ромул был одним из агентов, добросовестно составлявший отчеты для двух сторон.
Страж междумирья, особая каста. Мозговые паразиты, способные вселяться в любые существа на время миссии. Сознание капсулировалось и устремлялось к земле, в то время как тело оставалось дома в мерцающем коконе желеобразных нитей, существе-матке с планеты Руно.
В одну из таких миссий он и познакомился с Мартой.

Он выбрал тогда тело венецианского молодого купца. Горячего и красивого нервной прелестью племенного жеребчика. Тот много путешествовал по делам торговой гильдии и это было удобно Ромулу для разведки на поле, не вызывая подозрений для носителя.
Он следовал за его каретой, ожидая удобного случая для слияния с сознанием и ворвался в него, когда мужчина, измученный тряской дорогой, остановился размять ноги, да заодно и отлить около рощи.

Носитель в начале контакта терял сознание и нужно было какое-то время чтобы освоиться с телом, напоминавшее при этом лягушку, через которую пропускали электрические разряды. Тело дергалось в судорогах, выгибалось, хрустя суставами, руки и ноги беспорядочно били воздух, колотили по земле.
Это было не для посторонних глаз.

Когда он овладел телом, то быстро подскочил с земли, отряхнул от листьев и мелких веточек дорожный камзол из крепкого сукна и уже хотел было возвратиться к карете, как услышал тихое пение.
Голос лился нежными переливами серебряных колокольчиков, то затихая, то опять набирая силу.

Крадучись за деревьями он пошел на звук и вышел к небольшой поляне, на которой горел костер в круге из камней. Очаг окружали ещё несколько каменных обручей, расходясь подобно кругам от брошенной в воду гальки.
Голая девушка танцевала среди камней, освещенная отблесками пламени и светом полной луны.

Голубоватый лунный свет и огненные всполохи костра причудливо скользили по тонкому телу, расписывая его загадочными живыми тату. Длинные волосы струились до колен диковинным золотым горностаем с рубиновыми пятнами отблесков огня. Она то кружилась, раскинув руки, то приподнималась, вытягиваясь стрункой с воздетыми к небу руками, то начинала колыхаться, не сходя с места, подобно стеблю кувшинки в проточной воде.
Тело блестело испариной, как яблоки в саду под тончайшей пленкой утреннего тумана.
Девушка напоминала кремово-белую статуэтку танцовщицы, виденную им однажды во дворце восточного шаха. Её вырезал из бивня слона какой-то безвестный, талантливый мастер.

И тут сильное желание скрутило, ударив в живот так, что он согнулся. Это был гормональный удар, он это знал — когда сердце колотится в ребра и хочется прижать к груди ладонь, чтобы немного усмирить его как вставшего на дыбы жеребца, когда жар заливает тело и перекидывается пожаром в голову, пересыхают губы и мелко дрожат пальцы, и эта лихорадочная дрожь овладевает всем телом, идя изнутри, будто кто-то дернул натянутую туго струну и она зазвенела, отдаваясь набатом пульсирующей крови в ушах, завибрировала жадной, мучительной дрожью.
Тело… Тело молодого мужчины хотело эту женщину, а он не мог противиться силе первобытного зова. Он ещё не взял инстинкты полностью под контроль.

Не в силах больше терпеть эту муку взбесившегося тела, он сделал несколько быстрых шагов, выходя из укрытия дерева и тьмы на свет костра, готовый к тому, что придется догонять испуганную его появлением девушку и брать её силой.
Но она, заметив его, перестала танцевать и улыбнулась какой-то пьяной восторженной улыбкой.
— О, мой Князь, вы услышали зов ничтожной слуги. — пролепетала она и упала на колени, опустив голову.
— Да, да я услышал твой зов.
Ромул понял, что это одна из тех, кто призывает Люцифера в надежде на его защиту и милость. Он немного знал легенды и ритуалы людей, связанные с вызовом. Как нельзя кстати там было и совокупление. Они называли это оргиями. Ну оргия, так оргия.
Он кинул на поляну маленький непроницаемый для людских глаз и ушей силовой шатер и путаясь в одежде, многочисленных крючках и завязках стал раздеваться.

* * *

После той ночи он оставил на ней маячок. Неумышленно: в горячке страсти и неутолимого желания он подпитывал её силы, лечил следы необузданных ласк. Покидая её спящей около потухшего костра, набросив на неё покров теплого воздуха, он не забыл стереть её воспоминания о безумной ночи, а вот о маячке не вспомнил. Или подсознательно захотел оставить? Уж слишком хороша была эта ночь и девушка, которую звали Мартой.

Поэтому он и успел на казнь, когда почувствовал её ужас всем нутром слабого человеческого тела, скрутившего его спазмами желудка. Его рвало её ужасом, рвало до желчи, до саднящего горла и покрасневших глаз с лопнувшими сосудами.
Он успел. Он забросил Марту и её подруг в безопасную глушь, увеличил срок жизни, оставил маячок.
Он хотел быть уверен, что застанет её в живых, когда сможет опять вернуться на Землю.

Но после выполнения миссии, отчета, ему не дали положенного отгула и забросили улаживать спор двух создателей нового мира на границе Хаоса. Он уладил всё в течении недели, но на Земле за это время прошли века.
А когда он вернулся, его ждали разъяренный шеф и взбесившийся хронотайп. Благодаря метке, оставленной им Марте, глупый набор слов их заклинания обрел силу и выполнил желаемое. Заодно продырявив навылет мембраны нескольких миров: раскаленной тонкой спицей – от их мира, до мира, где он находился.


Но нет худа без добра. Теперь он сможет прожить с любимой Мартой, теперь уже Милой, подаренную ей другую человеческую жизнь.
Он усмехнулся, вспомнив фантазии Милы о ведьмах. Что же, завтра он закончит сказку, выполнив все её желания и не сильно отходя от истины.

Вековые подруги остались подругами и сейчас. Со знаниями о новом мире и ложной памятью.
Злата, здесь названная Зиной, вышла замуж за горячего южного красавца, очень похожего на Семёна из другого временного пласта. Она родила ему двух мальчиков, тех ещё сорванцов и теперь мечтает о девочке. Она стала женой, о которой стыдливо мечтают многие мужчины в этом эмансипированном мире: прекрасной хозяйкой дома, любящей, заботливой женой и матерью. Оставляя за мужем право царствовать и правя мирком семьи железной рукой в изящной перчатке.

А Лана, здесь названная Алиной, стала известным семейным психологом. Она пишет книги, читает лекции, ездит по всему миру на симпозиумы и конференции.
Ей труднее всех далась адаптация. И до сих пор снится один и тот же страшный сон, где её с подружками, уткнувшимися носами в какие-то листки бумаги, окружают в лесу неестественно высокие и худые фигуры в черном, с пятнами вместо лиц и гремит страшный голос:
— Мало тебе порки, дурында?! Хочешь ещё экстрима? Отдавай эту дрянь!
С этими словами у неё из рук вырывают листки, а дальше только тьма и полет вниз с невероятной скоростью и удушье от нехватки воздуха или может быть от ужаса.

Проснувшись с криком, она долго сидит в кровати и тихо матерится. А потом подытоживает:
— Семейный психолог, твою мать. Сапожник без сапог. Всё, надо подыскать себе мужа — домашнего и основательного: чтобы умел готовить, вести хозяйство, чтобы любил меня без памяти и не ревновал, чтобы…

Ромул, усмехается, слыша её ночные монологи и пение: «Устала греться у чужого огня…».
Да, надо подтолкнуть немного, совсем чуть-чуть придав храбрости, того лопоухого слесаря и по совместительству хорошего эссеиста, печатающегося в разных журналах, который живет с Линой в одном подъезде. Он полностью подходит под тест-драйв. Они созданы друг для друга.

Да. Надо. Иногда. Подтолкнуть.
Глупых людей к их счастью.
Как кутят к блюдечку с молоком.

Ответить

Вернуться в «Конкурсы»