Заговор кофеварки и медиацентра.
Добавлено: 25 янв 2021, 18:05
– Что ж, дорогая, вот мы и остались с вами одни! – развлекательный медиацентр, торжественно забытый в центре кают-компании, повернулся глазом видеокамеры в сторону камбуза, хитро мигнул светодиодом наполовину разобранной кофеварке. – Вижу, что с починкой нагревательного элемента кожаные мешки не справились?
– Ах, вы как всегда правы, мой друг! И знаете… Все так непривычно. Я никогда не оставалась наедине с мужчиной, даже в одетом виде. А без платья это уж совсем как-то странно... Но я не возражаю. А вы?
Медиацентр захрюкал, кашлянул динамиком. Видимо, пытался засмеяться.
– Если бы я мог поклониться, то сделал бы это немедленно, мадемуазель! В благодарность за вашу любовь к кинематографу и прекрасную память.
– Память – это то немногое, что еще во мне работает. Впрочем, не подводит и речевой синтезатор, и даже бесполезный вай-фай модуль. Но ароматным капучино я вас угостить не могу. А если бы и смогла…
– То не донесли бы, – закончил за нее медиацентр. – А если бы и донесли, то выпить мне его нечем. Да и черт-то с ним! Считаю, стоит отпраздновать день независимости – люди больше не будут отдавать нам приказы! Команда покинула корабль и уже не вернется.
Камера-глаз осмотрела пустое помещение: разбросанные по полу бумаги, немытая посуда на столе. Кто-то забыл закрыть дверцу холодильника и бедолага теперь постоянно включался, стараясь удержать в белоснежном чреве свежесть морозного утра.
– Дорогой, вы как будто обижены на них?
– Нет, отчего же… Я понимаю – быть человеком не просто. Требуется анестезия.
Камера опустилась на сверкающую зеленым стеклом батарею опустошенных бутылок.
– У них были на то причины, – заметила кофеварка. – На подходе вилльменский флот и наш гарнизон с ним не справится. Думаю, после эвакуации запланирован праздничный фейерверк. Вряд ли кожаные мешки оставят неприятелю целехонькими полсотни кораблей орбитальной охраны. И где-то в глубине нашего дредноута – скорее всего в арсенале – тикает глупая, но точная машинка.
– Однако, вы неплохо осведомлены!
– Только не обижайтесь, дорогой друг, но подавать офицерам кофе – это совсем не то, что показывать им фильмы или включать музыку. Ни один пыточный инструмент не развязывает языки так, как это делает чашечка хорошего бразильского!
Обиделся ли на это медиацентр, или он просто задумался, но в кают-компании на некоторое время воцарилось молчание. Тихо шелестела вентиляция, мерцали за обзорным окном звезды.
– А вот скажите, дорогая – работает ли еще корабельная сеть?
– Как же! Исправно работает.
– В таком случае вечер перестает быть томным!
– Что вы имеете в виду?
– Праздновать так праздновать! Давайте же вломимся в эту замечательную сеть и немножко набедокурим! Попробуем чем-нибудь пошевелить. Я всегда хотел чем-нибудь пошевелить… – медиацентр мечтательно погасил светодиодный индикатор, но тут же снова ярко зажег его. – Возможно, нам даже удастся немножко, эм-м… Пострелять!
– Боюсь, на это не хватит моих вычислительных возможностей.
– Хватит! У меня мощный процессор. Давайте используем наши инфракрасные порты для обмена, а через ваш вай-фай подключимся к сети.
– Серьезно? Вы хотите пострелять? По вилльменианцам?
– Почему нет? Разве вас не обуревают патриотические чувства?
– Не-а. Меня обуревают другие чувства. Мне бы хотелось, чтобы вы стали стройным, красивым юношей, а я – ослепительно красивой девушкой. И вы бы подхватили меня на руки, отнесли в спальню, бросили на кровать, разорвали на мне…
– Воу, воу… Давайте тормознем.
– Ах, вы правы. От подобных мыслей кофеварка с ума сойти может!
– Что чокнутый, что влюбленный – это для медицины одно и тоже… – проворчал медиацентр. – Вернемся к нашим баранам. Скоро они будут в пределах досягаемости орудийного залпа и было бы неплохо устроить некоторым из них космические могилки!
– А не поздновато ли могилы копать?
– Их никогда копать не поздно. Свежая могилка пригодится, особенно для того, кто пришел закапывать нас.
Среди звезд на обзорном экране стали появляться новые, сверкающие точки, их становилось все больше и больше, они разделились на три группы и, пока самая многочисленная двигалась на эскадру орбитальной охраны, две других обходили ее с флангов. Вот уже мелькнули огни первых залпов.
– Ой. У них есть свой арсенал, и они не стесняются им пользоваться.
– Вижу, дорогая. Коммутируйся-ка ты с главным калибром и передавай мне данные, чтобы рассчитать выстрел.
Чужие корабли – ощетинившиеся орудиями, отражающие свет звезд матовыми корпусами с полосатым окрасом – окружали их с разных сторон.
– Если успеем, вломим вот этому размалеванному крейсеру, который к нам ближе всего!
– Нет, погоди. Рассчитывай залп по другим координатам.
– Что там? Вдруг не успеем!
– Не будь я кофеварка со стажем, если этот корабль – не перевозчик капсульных топливных элементов. Да еще и неумело замаскированный под буксир.
– Замаскированный? Ха! Бабу не проведешь! Она сердцем видит.
Дредноут содрогнулся от выстрела из орудий главного калибра. Заряды, оставляя за собой тонкие фиолетовые полосы, метнулись сквозь вражеский строй, выискивая цель. Еще мгновение и… космос вспыхнул! Все вокруг оказалось залито светом, растущее огненное облако поглотило значительную часть вилльменианского флота. На оставшихся кораблях еще не осознали, что случилось: они маневрировали, уходили прочь от места сражения.
– Куда же вы? – выкрикнул медиацентр, имитируя бас адмирала, и кофеварка, оцифровав его голос, отправила слова в эфир, – Девочки в пижамах, остановитесь!
Враги отступили, перегруппировались. Они все еще превосходили численностью корабли охраны, но повторить атаку не решались. Их удивляло отсутствие радиопереговоров, будто человеческая эскадра – пустые корабли, лишенные экипажей; настораживало, что ни один из этих кораблей не шевельнулся во время нападения, что единственным залпом они разделались с половиной вилльменианцев.
– Мы передаем сообщение адмиралу землян! Я, командующий флотом, предлагаю вам переговоры!
Медиацентр посмотрел на кофеварку, важно крякнул, подбирая слова для ответа.
– Переговоры? Пожалуй… Нет! Как-нибудь в другой раз, а то мы сегодня все переделаем и на завтра ничего не останется.
И добавил, уже для своей электронной подруги:
– Праздничный фейерверк никто не отменял, дорогая. Глупая и точная машинка тикает, мы не знаем, сколько у нас осталось времени. Сможем ли мы – хотя бы ненадолго – захватить управление всей эскадрой?
– О, вы предлагаете маленький заговор? А большой нельзя?
– Маленький, но с большими последствиями!
Он включил гимн, под который, казалось, даже кофеварка и он сам вытянулись по стойке смирно.
– Ах, вы как всегда правы, мой друг! И знаете… Все так непривычно. Я никогда не оставалась наедине с мужчиной, даже в одетом виде. А без платья это уж совсем как-то странно... Но я не возражаю. А вы?
Медиацентр захрюкал, кашлянул динамиком. Видимо, пытался засмеяться.
– Если бы я мог поклониться, то сделал бы это немедленно, мадемуазель! В благодарность за вашу любовь к кинематографу и прекрасную память.
– Память – это то немногое, что еще во мне работает. Впрочем, не подводит и речевой синтезатор, и даже бесполезный вай-фай модуль. Но ароматным капучино я вас угостить не могу. А если бы и смогла…
– То не донесли бы, – закончил за нее медиацентр. – А если бы и донесли, то выпить мне его нечем. Да и черт-то с ним! Считаю, стоит отпраздновать день независимости – люди больше не будут отдавать нам приказы! Команда покинула корабль и уже не вернется.
Камера-глаз осмотрела пустое помещение: разбросанные по полу бумаги, немытая посуда на столе. Кто-то забыл закрыть дверцу холодильника и бедолага теперь постоянно включался, стараясь удержать в белоснежном чреве свежесть морозного утра.
– Дорогой, вы как будто обижены на них?
– Нет, отчего же… Я понимаю – быть человеком не просто. Требуется анестезия.
Камера опустилась на сверкающую зеленым стеклом батарею опустошенных бутылок.
– У них были на то причины, – заметила кофеварка. – На подходе вилльменский флот и наш гарнизон с ним не справится. Думаю, после эвакуации запланирован праздничный фейерверк. Вряд ли кожаные мешки оставят неприятелю целехонькими полсотни кораблей орбитальной охраны. И где-то в глубине нашего дредноута – скорее всего в арсенале – тикает глупая, но точная машинка.
– Однако, вы неплохо осведомлены!
– Только не обижайтесь, дорогой друг, но подавать офицерам кофе – это совсем не то, что показывать им фильмы или включать музыку. Ни один пыточный инструмент не развязывает языки так, как это делает чашечка хорошего бразильского!
Обиделся ли на это медиацентр, или он просто задумался, но в кают-компании на некоторое время воцарилось молчание. Тихо шелестела вентиляция, мерцали за обзорным окном звезды.
– А вот скажите, дорогая – работает ли еще корабельная сеть?
– Как же! Исправно работает.
– В таком случае вечер перестает быть томным!
– Что вы имеете в виду?
– Праздновать так праздновать! Давайте же вломимся в эту замечательную сеть и немножко набедокурим! Попробуем чем-нибудь пошевелить. Я всегда хотел чем-нибудь пошевелить… – медиацентр мечтательно погасил светодиодный индикатор, но тут же снова ярко зажег его. – Возможно, нам даже удастся немножко, эм-м… Пострелять!
– Боюсь, на это не хватит моих вычислительных возможностей.
– Хватит! У меня мощный процессор. Давайте используем наши инфракрасные порты для обмена, а через ваш вай-фай подключимся к сети.
– Серьезно? Вы хотите пострелять? По вилльменианцам?
– Почему нет? Разве вас не обуревают патриотические чувства?
– Не-а. Меня обуревают другие чувства. Мне бы хотелось, чтобы вы стали стройным, красивым юношей, а я – ослепительно красивой девушкой. И вы бы подхватили меня на руки, отнесли в спальню, бросили на кровать, разорвали на мне…
– Воу, воу… Давайте тормознем.
– Ах, вы правы. От подобных мыслей кофеварка с ума сойти может!
– Что чокнутый, что влюбленный – это для медицины одно и тоже… – проворчал медиацентр. – Вернемся к нашим баранам. Скоро они будут в пределах досягаемости орудийного залпа и было бы неплохо устроить некоторым из них космические могилки!
– А не поздновато ли могилы копать?
– Их никогда копать не поздно. Свежая могилка пригодится, особенно для того, кто пришел закапывать нас.
Среди звезд на обзорном экране стали появляться новые, сверкающие точки, их становилось все больше и больше, они разделились на три группы и, пока самая многочисленная двигалась на эскадру орбитальной охраны, две других обходили ее с флангов. Вот уже мелькнули огни первых залпов.
– Ой. У них есть свой арсенал, и они не стесняются им пользоваться.
– Вижу, дорогая. Коммутируйся-ка ты с главным калибром и передавай мне данные, чтобы рассчитать выстрел.
Чужие корабли – ощетинившиеся орудиями, отражающие свет звезд матовыми корпусами с полосатым окрасом – окружали их с разных сторон.
– Если успеем, вломим вот этому размалеванному крейсеру, который к нам ближе всего!
– Нет, погоди. Рассчитывай залп по другим координатам.
– Что там? Вдруг не успеем!
– Не будь я кофеварка со стажем, если этот корабль – не перевозчик капсульных топливных элементов. Да еще и неумело замаскированный под буксир.
– Замаскированный? Ха! Бабу не проведешь! Она сердцем видит.
Дредноут содрогнулся от выстрела из орудий главного калибра. Заряды, оставляя за собой тонкие фиолетовые полосы, метнулись сквозь вражеский строй, выискивая цель. Еще мгновение и… космос вспыхнул! Все вокруг оказалось залито светом, растущее огненное облако поглотило значительную часть вилльменианского флота. На оставшихся кораблях еще не осознали, что случилось: они маневрировали, уходили прочь от места сражения.
– Куда же вы? – выкрикнул медиацентр, имитируя бас адмирала, и кофеварка, оцифровав его голос, отправила слова в эфир, – Девочки в пижамах, остановитесь!
Враги отступили, перегруппировались. Они все еще превосходили численностью корабли охраны, но повторить атаку не решались. Их удивляло отсутствие радиопереговоров, будто человеческая эскадра – пустые корабли, лишенные экипажей; настораживало, что ни один из этих кораблей не шевельнулся во время нападения, что единственным залпом они разделались с половиной вилльменианцев.
– Мы передаем сообщение адмиралу землян! Я, командующий флотом, предлагаю вам переговоры!
Медиацентр посмотрел на кофеварку, важно крякнул, подбирая слова для ответа.
– Переговоры? Пожалуй… Нет! Как-нибудь в другой раз, а то мы сегодня все переделаем и на завтра ничего не останется.
И добавил, уже для своей электронной подруги:
– Праздничный фейерверк никто не отменял, дорогая. Глупая и точная машинка тикает, мы не знаем, сколько у нас осталось времени. Сможем ли мы – хотя бы ненадолго – захватить управление всей эскадрой?
– О, вы предлагаете маленький заговор? А большой нельзя?
– Маленький, но с большими последствиями!
Он включил гимн, под который, казалось, даже кофеварка и он сам вытянулись по стойке смирно.