День второй. Рассказ Дионео
Добавлено: 14 сен 2020, 05:57
День второй. Рассказ Дионео
Яркие лучи утреннего солнца заставили Мирослава открыть глаза. Ему было очень плохо. Голова болела, во рту неприятный вкус, а желудок отозвался на пробуждение тошнотой. Хотелось просто немного полежать, пока тяжесть в голове не отпустит, и не делать лишних болезненных усилий. Но валяться до обеда тоже нельзя: сегодня у хозяина большой кровати с белоснежными шёлковыми простынями, привезенными из Шанхая, запланировано много важных дел. Мирослав сделал глубокий вдох, как учила личный тренер по йоге, задержал на несколько секунд воздух и выдохнул, представляя, как выпускает из организма всю плохую энергию.
Ему немного полегчало. Мужчина отметил, что Инга не зря получает столько денег за занятия йогой. И вообще, она красивая стройная девушка, и попа у неё подтянутая. Кстати, о красоте.
- Артурчик! – закричал Мирослав, разглядывая потолок, на котором был нарисован собственный потрет два на три метра.
Через минуту в спальню вошёл высокий брюнет лет двадцати пяти, в черных брюках и незастёгнутой жилетке. Мирослав запрещал застегивать её, чтобы всегда наслаждаться видом кубиков пресса Артура.
- Проснулся? – небрежно спросил атлетичный парень.
- Лучше бы дальше спал… Как я вчера пришёл?
- Как обычно, ваше сиятельство, пьяным в хлам. Хорошо потусили вчера в клубе? В честь чего хоть нажрался?
- Не помню… Кажется, Министерство Культуры тусич организовало в честь премьеры нового фильма о Крещении Руси.
- То-то смотрю, ты вчера почти как древлянин был.
- Почему древлянин?
- Ну не древлянин, но в дрова точно.
- Молчи лучше… Я вчера один вернулся?
- Как обычно. Тёлки какие-то левые и пара знакомых.
- А мужики?
- Ну и мужики, конечно. Один до сих пор в ванной. Решил душ принять, но в итоге лёг спать.
- Блин… Так, ладно. Папочке пора вставать. Помоги мне халат надеть.
Артур огляделся и увидел синий шёлковый халат под столом. А Мирослав, превозмогая головную боль, потянулся ночному столику за украшениями. Сначала он надел золотое кольцо с рубином, потом с сапфиром, и затем с изумрудом. Толстая золотая цепочка с крестом, украшенным бриллиантами, заняла место на шее, а серебряный браслет на правой руке. Эта последовательность была для Мирослава ритуальной, и он соблюдал её с тех пор, как стал знаменитым на всю страну.
Артур стоял у кровати, дожидаясь, когда хозяин, двигаясь, как старый дед, встанет на ноги, и лёгким взмахом накинул ему на плечи халат. Мирослав подошёл к зеркалу. Поправил причёску. Посмотрел на себя в анфас, потом в профиль, потом снова в анфас.
- Артур, кто я?
- Кто ты?
- Да, кто я?
- Ты – секси.
- Я – секси?
- Ты – секси.
- Вот именно! Я – секси!
Мирослав улыбнулся отражению и послал ему воздушный поцелуй. Затем обернулся к столу и нахмурился, глядя на огромный букет цветов.
- Артур, а где лилии?
- А что лилии?
- Я тебе тысячу раз говорил, чтобы каждое утро у меня на столе был букет с лилиями!
- Чего ты кричишь? Сейчас в саду нарву и принесу.
- Иди и не возвращайся! – скомандовал Мирослав и подошёл к столу, чтобы открыть удачно оставленную там бутылку шампанского. Другого алкоголя, чтобы заглушить головную боль, он не нашёл.
- Это капец… - болезненно произнесла внезапно вошедшая в комнату обнаженная девушка. Она вырвала бутылку из рук Мирослава, приложила ко лбу, позволила холодной бутылке остудить его и сделала три больших глотка. После чего снова приложила бутылку к голове и оглянулась. Несколько секунд она рассматривала хозяина дома. – Ты?
- Я, - удивленно ответил Мирослав, пытаясь вспомнить, кто эта девушка. - Флорида? Так у тебя же гастроли по Дальнему Востоку!
- Дурак, что ли, я неделю назад вернулась. Блин! Только не говори, что мы переспали! – Флорида в отчаянии схватилась за голову и села на корточки.
- Флорида, тебе не стыдно? Тебе девятнадцать лет, ты поёшь песни для школьниц о первой любви, а у тебя анал уже раздолбан, как у бывалой проститутки.
- Да заткнись ты! Где мои трусики? – возмущалась девушка.
- Они здесь, - улыбаясь, сообщил Артур, - на улице нашёл у ребят-таджиков, которые нам пристройку делают. Хотели как маску использовать. Хоть эпидемия коронавируса закончилась, но сама знаешь, пусть будет на всякий случай.
- Фуууу!!! А где мой айфон?
- Вот он, в трусики завёрнут.
- Айфон в трусиках? Зачем?
- Ты же сама его туда положила. Забыла, что ли? Чтобы не потерять!
Флорида вырвала трусики и айфон и выбежала в соседнюю комнату. Сначала девушка позвонила и накричала на своего продюсера, а потом позвонила какому-то Таймуразу и сообщила, что была на репетиции.
- Ты чего несёшь? Какие таджики, какая пристройка? – удивленно обратился Мирослав к Артуру.
- Сама виновата. А чего она весь туалет заблевала? Пусть теперь страдает, раз пить не умеет.
От этих слов хозяин дома ощутил неприятную тошноту. И решил пойти в душ, освежиться и привести себя в порядок. Покачиваясь и едва не запнувшись о пустую бутылку, он вышел из комнаты и двинулся по коридору, вспоминая, где в этом огромном доме находится душевая. Наконец память пробудилась и подсказала нужный ориентир. Мирослав открыл дверь в комнату, украшенную голубым мрамором, и увидел, что под включенным душем, лицом вниз, лежит неизвестное обнаженное тело. По внешним признакам тело явно принадлежало мужчине, который спал так, что даже шум горячей воды был не в силах его разбудить. Мирослав сел рядом, взялся за чёлку и аккуратно приподнял голову, чтобы увидеть лицо лежащего. Но вместо этого узрел подобие физиономии покойника, который закатил глаза до белков, чей рот замер в попытке произнести последнее слово.
- Мужчина, вы кто? Мужчина? Просыпайтесь уже…
- Аааа… - застонал неизвестный.
Затем глаза пришли в движение, радужки встали на прежнее место, а рот закрылся. Взгляд стал осмысленным. Человек под душем будто пытался что-то вспомнить или понять, почему его держат за волосы. Затем он закрыл глаза и громко запел:
- Из-за леса выезжает конная милиция! Становись-ка…
Мирослав отпустил голову. Та громко стукнулась лбом о дно душевой, и певец снова отключился. Память упорно отказывалась опознавать лицо, хотя оно казалось знакомым. Волосы, руки, спина тоже ничего определенного не говорили. А вот попа неожиданно вызвала озарение.
- Николай? А ты чего тут делаешь? – обратился к спящему телу Мирослав, в котором узнал оперного певца Николая Струбинского, известного красавчика и обольстителя женщин, как писала о нём желтая пресса. Хотя сам певец больше предпочитал компанию состоятельных мужчин, где его попа была так же горячо любима, как и талант тенора.
- Ну что, помылся? – поинтересовался Артур.
- Да… Слушай, там Струбинский в душе валяется. Как только очнётся, вызовешь ему такси, хорошо? Если будет спрашивать, напился ли он вчера до поросячьего визга, то скажи, что всё было чинно и благородно.
- А секс у тебя с ним был или нет?
- Не помню… Но на всякий случай букет отправлю, чтобы не обижался.
- Хорошо. Завтракать идём? Есть сможешь?
- Ой… - болезненно застонал Мирослав, положив руку на живот. – А что сегодня?
- Повар приготовил омлет с изюмом, ореховый торт, шоколадные трюфеля, блинчики с…
- Так, погоди. Сделаем вот что. Во-первых, вычеркни всё это. Во-вторых, записывай, что нужно принести на завтрак. Пункт первый: бутылку водки. Пункт второй…
- Слав, ну ты чё, в самом деле? – с укором в голосе и во взгляде обратился мускулистый брюнет к своему хозяину. – Ну действительно, сколько можно-то уже? Какая водка? У тебя сегодня пресс-конференция.
- Ладно, пусть принесут тосты, масло сливочное, джем малиновый и ягодный чай.
Он размешивал сахар в цветастой чашке и размышлял о пресс-конференции. Нужно было заранее продумать ответы на все наиболее вероятные вопросы журналистов, но ни одного приличного слова на ум не приходило. К столу подошла «горничная» и нагнулась, чтобы забрать пустую тарелку. А для «служанок» специально покупались костюмы только в секс-шопе, чтобы они смотрелись более сексуально. Поэтому длина юбки была по самые «укуси меня», и открывшиеся белые трусики напомнили об этой приятной детали. Как только «горничная» повернулась спиной, Мирослав привычно шлёпнул её по заднице.
- Ах! – одновременно удивленно и стыдливо воскликнула «служанка».
Удивился и сам хозяин. Раньше по ощущениям попа была шершавой и жесткой, а эта более гладкая и мягкая. Для проверки шлёпнул ещё раз.
- Ах! – повторила «горничная», но уже с нотками возбуждения.
Голос тоже был незнакомым. Раньше он был низким, а этот более звонкий. Наконец Мирослав обернулся.
- Кто ты?
- Эмм… Лёша. А что?
- В смысле, «Лёша»? А где Игорь?
- Так у него же последний день в понедельник был. Вы мне вчера позвонили, сказали забрать и примерить чулки, трусики, передник и всё остальное. Если всё по размеру подойдёт, то сегодня можно выходить, - удивленно ответил Алексей.
Мирослав отметил, что его новая «служанка» очень удачно подобрала цвет помады, не забыла накрасить ресницы и вообще от «её» кожи приятно пахло ванилью. Поэтому он не стал сейчас задавать лишние вопросы и отпустил наводить порядок по дому. Хотя расставание с Игорем было неожиданным.
- Ты там кого в инстаграме ищешь? – обратился Артур к хозяину.
- Игоря. Представляешь, он уволился, а я только сейчас осознал, что больше его не увижу. А ведь он был таким гибким и умелым мальчиком, - расстроено ответил Мирослав и большим пальцем кликнул на нужную подписку.
На последнем посте была фотография, где Игорь стоит в черных очках, с модной причёской, в обнимку с девушкой и с циничной улыбкой на лице. Подпись гласила:
«Мне всего 20 лет, а у меня уже есть свой мотоцикл, последняя модель айфона, красивая девушка и десятки часов перелета по разным странам мира. И всего этого я добился САМ, без помощи родителей! А чего достигли вы, неудачники?»
- У него в посте ошибка, надо было написать не «добился», а «долбился», - ехидно улыбнулся Артур.
- Фуу, как вульгарно! Уйди лучше.
- Я-то уйду, а вот ты когда выйдешь? До пресс-конференции час остался.
- Блин, опаздываю. Приготовь мне одежду.
- Какую? Розовый пиджак со стразами?
- Официальную!
На пресс-конференцию прибыло много журналистов. Режиссер фильма Владлен Аркиади был доволен - он считал, что новый проект станет бомбой, раз уже сейчас привлекает много внимания. Режиссер повернул голову и улыбнулся логотипам новостных изданий, освещающих эту пресс-конференцию.
- Владлен Гедеонович, - начала молодая журналистка, - расскажите, пожалуйста, о выборе актёра на главную роль.
- Вы знаете, я предлагал эту роль многим известным актерам, - начал режиссер, скрестив пальцы и оценив новый маникюр, - но они по разным причинам отказывались. Я их приглашал домой, предлагал вместе порепетировать с глазу на глаз, убеждал войти в роль и получить удовольствие от пребывания в ней. Но никто не смог натянуть, так сказать, маску героя. Смотришь на эти жалкие потуги, и руки опускаются, а вместе с ними опускается вдохновение. А ведь эта роль офицера, оказавшегося в самом центре событий русско-турецкой войны. У него в подчинении находятся молодые, красивые и ещё неопытные мальчики. И в этом деле важна твёрдость! Твёрдость характера! Чтобы снова и снова доводить до изнеможения своих солдат, так сказать, на тренировках. И чтоб эту твердость, силу, напор и настойчивость ощутил на себе противник! Так, чтобы, увидев нашего офицера на поле боя и то, с каким достоинством он идёт в атаку, сразу появилось желание сдаться в плен и быть закованным в цепи.
С такой важной ролью справился только один человек. Он, после долгих репетиций, привёл меня в полный восторг. Это Мирослав Сергеевич Златославенский.
Журналисты в зале зааплодировали. Аплодировал и сам режиссер, после чего под столом положил руку на колено своему любимому актеру.
- Мирослав Сергеевич, скажите, а что для вас значит эта роль? – спросила ещё одна симпатичная журналистка.
- Для меня… - замер на мгновение Мирослав, почесал лёгкую щетину и устремил взгляд куда-то вдаль, будто вглубь веков истории России, в березовые рощи и в исконно русский путь, - Это, безусловно, важная роль. Я очень рад, что Владлен Гедеонович оценил художественные способности и доверил главного героя мне. Я абсолютно уверен в правильности такого выбора. И когда фильм выйдет на экраны кинотеатров, то зрители по достоинству оценят этот новый, не побоюсь этого слова, шедевр российского кинематографа.
...
Яркие лучи утреннего солнца заставили Мирослава открыть глаза. Ему было очень плохо. Голова болела, во рту неприятный вкус, а желудок отозвался на пробуждение тошнотой. Хотелось просто немного полежать, пока тяжесть в голове не отпустит, и не делать лишних болезненных усилий. Но валяться до обеда тоже нельзя: сегодня у хозяина большой кровати с белоснежными шёлковыми простынями, привезенными из Шанхая, запланировано много важных дел. Мирослав сделал глубокий вдох, как учила личный тренер по йоге, задержал на несколько секунд воздух и выдохнул, представляя, как выпускает из организма всю плохую энергию.
Ему немного полегчало. Мужчина отметил, что Инга не зря получает столько денег за занятия йогой. И вообще, она красивая стройная девушка, и попа у неё подтянутая. Кстати, о красоте.
- Артурчик! – закричал Мирослав, разглядывая потолок, на котором был нарисован собственный потрет два на три метра.
Через минуту в спальню вошёл высокий брюнет лет двадцати пяти, в черных брюках и незастёгнутой жилетке. Мирослав запрещал застегивать её, чтобы всегда наслаждаться видом кубиков пресса Артура.
- Проснулся? – небрежно спросил атлетичный парень.
- Лучше бы дальше спал… Как я вчера пришёл?
- Как обычно, ваше сиятельство, пьяным в хлам. Хорошо потусили вчера в клубе? В честь чего хоть нажрался?
- Не помню… Кажется, Министерство Культуры тусич организовало в честь премьеры нового фильма о Крещении Руси.
- То-то смотрю, ты вчера почти как древлянин был.
- Почему древлянин?
- Ну не древлянин, но в дрова точно.
- Молчи лучше… Я вчера один вернулся?
- Как обычно. Тёлки какие-то левые и пара знакомых.
- А мужики?
- Ну и мужики, конечно. Один до сих пор в ванной. Решил душ принять, но в итоге лёг спать.
- Блин… Так, ладно. Папочке пора вставать. Помоги мне халат надеть.
Артур огляделся и увидел синий шёлковый халат под столом. А Мирослав, превозмогая головную боль, потянулся ночному столику за украшениями. Сначала он надел золотое кольцо с рубином, потом с сапфиром, и затем с изумрудом. Толстая золотая цепочка с крестом, украшенным бриллиантами, заняла место на шее, а серебряный браслет на правой руке. Эта последовательность была для Мирослава ритуальной, и он соблюдал её с тех пор, как стал знаменитым на всю страну.
Артур стоял у кровати, дожидаясь, когда хозяин, двигаясь, как старый дед, встанет на ноги, и лёгким взмахом накинул ему на плечи халат. Мирослав подошёл к зеркалу. Поправил причёску. Посмотрел на себя в анфас, потом в профиль, потом снова в анфас.
- Артур, кто я?
- Кто ты?
- Да, кто я?
- Ты – секси.
- Я – секси?
- Ты – секси.
- Вот именно! Я – секси!
Мирослав улыбнулся отражению и послал ему воздушный поцелуй. Затем обернулся к столу и нахмурился, глядя на огромный букет цветов.
- Артур, а где лилии?
- А что лилии?
- Я тебе тысячу раз говорил, чтобы каждое утро у меня на столе был букет с лилиями!
- Чего ты кричишь? Сейчас в саду нарву и принесу.
- Иди и не возвращайся! – скомандовал Мирослав и подошёл к столу, чтобы открыть удачно оставленную там бутылку шампанского. Другого алкоголя, чтобы заглушить головную боль, он не нашёл.
- Это капец… - болезненно произнесла внезапно вошедшая в комнату обнаженная девушка. Она вырвала бутылку из рук Мирослава, приложила ко лбу, позволила холодной бутылке остудить его и сделала три больших глотка. После чего снова приложила бутылку к голове и оглянулась. Несколько секунд она рассматривала хозяина дома. – Ты?
- Я, - удивленно ответил Мирослав, пытаясь вспомнить, кто эта девушка. - Флорида? Так у тебя же гастроли по Дальнему Востоку!
- Дурак, что ли, я неделю назад вернулась. Блин! Только не говори, что мы переспали! – Флорида в отчаянии схватилась за голову и села на корточки.
- Флорида, тебе не стыдно? Тебе девятнадцать лет, ты поёшь песни для школьниц о первой любви, а у тебя анал уже раздолбан, как у бывалой проститутки.
- Да заткнись ты! Где мои трусики? – возмущалась девушка.
- Они здесь, - улыбаясь, сообщил Артур, - на улице нашёл у ребят-таджиков, которые нам пристройку делают. Хотели как маску использовать. Хоть эпидемия коронавируса закончилась, но сама знаешь, пусть будет на всякий случай.
- Фуууу!!! А где мой айфон?
- Вот он, в трусики завёрнут.
- Айфон в трусиках? Зачем?
- Ты же сама его туда положила. Забыла, что ли? Чтобы не потерять!
Флорида вырвала трусики и айфон и выбежала в соседнюю комнату. Сначала девушка позвонила и накричала на своего продюсера, а потом позвонила какому-то Таймуразу и сообщила, что была на репетиции.
- Ты чего несёшь? Какие таджики, какая пристройка? – удивленно обратился Мирослав к Артуру.
- Сама виновата. А чего она весь туалет заблевала? Пусть теперь страдает, раз пить не умеет.
От этих слов хозяин дома ощутил неприятную тошноту. И решил пойти в душ, освежиться и привести себя в порядок. Покачиваясь и едва не запнувшись о пустую бутылку, он вышел из комнаты и двинулся по коридору, вспоминая, где в этом огромном доме находится душевая. Наконец память пробудилась и подсказала нужный ориентир. Мирослав открыл дверь в комнату, украшенную голубым мрамором, и увидел, что под включенным душем, лицом вниз, лежит неизвестное обнаженное тело. По внешним признакам тело явно принадлежало мужчине, который спал так, что даже шум горячей воды был не в силах его разбудить. Мирослав сел рядом, взялся за чёлку и аккуратно приподнял голову, чтобы увидеть лицо лежащего. Но вместо этого узрел подобие физиономии покойника, который закатил глаза до белков, чей рот замер в попытке произнести последнее слово.
- Мужчина, вы кто? Мужчина? Просыпайтесь уже…
- Аааа… - застонал неизвестный.
Затем глаза пришли в движение, радужки встали на прежнее место, а рот закрылся. Взгляд стал осмысленным. Человек под душем будто пытался что-то вспомнить или понять, почему его держат за волосы. Затем он закрыл глаза и громко запел:
- Из-за леса выезжает конная милиция! Становись-ка…
Мирослав отпустил голову. Та громко стукнулась лбом о дно душевой, и певец снова отключился. Память упорно отказывалась опознавать лицо, хотя оно казалось знакомым. Волосы, руки, спина тоже ничего определенного не говорили. А вот попа неожиданно вызвала озарение.
- Николай? А ты чего тут делаешь? – обратился к спящему телу Мирослав, в котором узнал оперного певца Николая Струбинского, известного красавчика и обольстителя женщин, как писала о нём желтая пресса. Хотя сам певец больше предпочитал компанию состоятельных мужчин, где его попа была так же горячо любима, как и талант тенора.
- Ну что, помылся? – поинтересовался Артур.
- Да… Слушай, там Струбинский в душе валяется. Как только очнётся, вызовешь ему такси, хорошо? Если будет спрашивать, напился ли он вчера до поросячьего визга, то скажи, что всё было чинно и благородно.
- А секс у тебя с ним был или нет?
- Не помню… Но на всякий случай букет отправлю, чтобы не обижался.
- Хорошо. Завтракать идём? Есть сможешь?
- Ой… - болезненно застонал Мирослав, положив руку на живот. – А что сегодня?
- Повар приготовил омлет с изюмом, ореховый торт, шоколадные трюфеля, блинчики с…
- Так, погоди. Сделаем вот что. Во-первых, вычеркни всё это. Во-вторых, записывай, что нужно принести на завтрак. Пункт первый: бутылку водки. Пункт второй…
- Слав, ну ты чё, в самом деле? – с укором в голосе и во взгляде обратился мускулистый брюнет к своему хозяину. – Ну действительно, сколько можно-то уже? Какая водка? У тебя сегодня пресс-конференция.
- Ладно, пусть принесут тосты, масло сливочное, джем малиновый и ягодный чай.
Он размешивал сахар в цветастой чашке и размышлял о пресс-конференции. Нужно было заранее продумать ответы на все наиболее вероятные вопросы журналистов, но ни одного приличного слова на ум не приходило. К столу подошла «горничная» и нагнулась, чтобы забрать пустую тарелку. А для «служанок» специально покупались костюмы только в секс-шопе, чтобы они смотрелись более сексуально. Поэтому длина юбки была по самые «укуси меня», и открывшиеся белые трусики напомнили об этой приятной детали. Как только «горничная» повернулась спиной, Мирослав привычно шлёпнул её по заднице.
- Ах! – одновременно удивленно и стыдливо воскликнула «служанка».
Удивился и сам хозяин. Раньше по ощущениям попа была шершавой и жесткой, а эта более гладкая и мягкая. Для проверки шлёпнул ещё раз.
- Ах! – повторила «горничная», но уже с нотками возбуждения.
Голос тоже был незнакомым. Раньше он был низким, а этот более звонкий. Наконец Мирослав обернулся.
- Кто ты?
- Эмм… Лёша. А что?
- В смысле, «Лёша»? А где Игорь?
- Так у него же последний день в понедельник был. Вы мне вчера позвонили, сказали забрать и примерить чулки, трусики, передник и всё остальное. Если всё по размеру подойдёт, то сегодня можно выходить, - удивленно ответил Алексей.
Мирослав отметил, что его новая «служанка» очень удачно подобрала цвет помады, не забыла накрасить ресницы и вообще от «её» кожи приятно пахло ванилью. Поэтому он не стал сейчас задавать лишние вопросы и отпустил наводить порядок по дому. Хотя расставание с Игорем было неожиданным.
- Ты там кого в инстаграме ищешь? – обратился Артур к хозяину.
- Игоря. Представляешь, он уволился, а я только сейчас осознал, что больше его не увижу. А ведь он был таким гибким и умелым мальчиком, - расстроено ответил Мирослав и большим пальцем кликнул на нужную подписку.
На последнем посте была фотография, где Игорь стоит в черных очках, с модной причёской, в обнимку с девушкой и с циничной улыбкой на лице. Подпись гласила:
«Мне всего 20 лет, а у меня уже есть свой мотоцикл, последняя модель айфона, красивая девушка и десятки часов перелета по разным странам мира. И всего этого я добился САМ, без помощи родителей! А чего достигли вы, неудачники?»
- У него в посте ошибка, надо было написать не «добился», а «долбился», - ехидно улыбнулся Артур.
- Фуу, как вульгарно! Уйди лучше.
- Я-то уйду, а вот ты когда выйдешь? До пресс-конференции час остался.
- Блин, опаздываю. Приготовь мне одежду.
- Какую? Розовый пиджак со стразами?
- Официальную!
На пресс-конференцию прибыло много журналистов. Режиссер фильма Владлен Аркиади был доволен - он считал, что новый проект станет бомбой, раз уже сейчас привлекает много внимания. Режиссер повернул голову и улыбнулся логотипам новостных изданий, освещающих эту пресс-конференцию.
- Владлен Гедеонович, - начала молодая журналистка, - расскажите, пожалуйста, о выборе актёра на главную роль.
- Вы знаете, я предлагал эту роль многим известным актерам, - начал режиссер, скрестив пальцы и оценив новый маникюр, - но они по разным причинам отказывались. Я их приглашал домой, предлагал вместе порепетировать с глазу на глаз, убеждал войти в роль и получить удовольствие от пребывания в ней. Но никто не смог натянуть, так сказать, маску героя. Смотришь на эти жалкие потуги, и руки опускаются, а вместе с ними опускается вдохновение. А ведь эта роль офицера, оказавшегося в самом центре событий русско-турецкой войны. У него в подчинении находятся молодые, красивые и ещё неопытные мальчики. И в этом деле важна твёрдость! Твёрдость характера! Чтобы снова и снова доводить до изнеможения своих солдат, так сказать, на тренировках. И чтоб эту твердость, силу, напор и настойчивость ощутил на себе противник! Так, чтобы, увидев нашего офицера на поле боя и то, с каким достоинством он идёт в атаку, сразу появилось желание сдаться в плен и быть закованным в цепи.
С такой важной ролью справился только один человек. Он, после долгих репетиций, привёл меня в полный восторг. Это Мирослав Сергеевич Златославенский.
Журналисты в зале зааплодировали. Аплодировал и сам режиссер, после чего под столом положил руку на колено своему любимому актеру.
- Мирослав Сергеевич, скажите, а что для вас значит эта роль? – спросила ещё одна симпатичная журналистка.
- Для меня… - замер на мгновение Мирослав, почесал лёгкую щетину и устремил взгляд куда-то вдаль, будто вглубь веков истории России, в березовые рощи и в исконно русский путь, - Это, безусловно, важная роль. Я очень рад, что Владлен Гедеонович оценил художественные способности и доверил главного героя мне. Я абсолютно уверен в правильности такого выбора. И когда фильм выйдет на экраны кинотеатров, то зрители по достоинству оценят этот новый, не побоюсь этого слова, шедевр российского кинематографа.