...
Яркие лучи утреннего солнца заставили Мирослава открыть глаза. Ему было очень плохо. Голова болела, во рту неприятный вкус, а желудок отозвался на пробуждение тошнотой. Хотелось просто немного полежать, пока тяжесть в голове не отпустит, и не делать лишних болезненных усилий. Но валяться до обеда тоже нельзя: сегодня у хозяина большой кровати с белоснежными шёлковыми простынями, привезенными из Шанхая, запланировано много важных дел. Мирослав сделал глубокий вдох, как учила личный тренер по йоге, задержал на несколько секунд воздух и выдохнул, представляя, как выпускает из организма всю плохую энергию.
Ему немного полегчало. Мужчина отметил, что Инга не зря получает столько денег за занятия йогой. И вообще, она красивая стройная девушка, и попа у неё подтянутая. Кстати, о красоте.
- Артурчик! – закричал Мирослав, разглядывая потолок, на котором был нарисован собственный потрет два на три метра.
Через минуту в спальню вошёл высокий брюнет лет двадцати пяти, в черных брюках и незастёгнутой жилетке. Мирослав запрещал застегивать её, чтобы всегда наслаждаться видом кубиков пресса Артура.
- Проснулся? – небрежно спросил атлетичный парень.
- Лучше бы дальше спал… Как я вчера пришёл?
- Как обычно, ваше сиятельство, пьяным в хлам. Хорошо потусили вчера в клубе? В честь чего хоть нажрался?
- Не помню… Кажется, Министерство Культуры тусич организовало в честь премьеры нового фильма о Крещении Руси.
- То-то смотрю, ты вчера почти как древлянин был.
- Почему древлянин?
- Ну не древлянин, но в дрова точно.
- Молчи лучше… Я вчера один вернулся?
- Как обычно. Тёлки какие-то левые и пара знакомых.
- А мужики?
- Ну и мужики, конечно. Один до сих пор в ванной. Решил душ принять, но в итоге лёг спать.
- Блин… Так, ладно. Папочке пора вставать. Помоги мне халат надеть.
Артур огляделся и увидел синий шёлковый халат под столом. А Мирослав, превозмогая головную боль, потянулся ночному столику за украшениями. Сначала он надел золотое кольцо с рубином, потом с сапфиром, и затем с изумрудом. Толстая золотая цепочка с крестом, украшенным бриллиантами, заняла место на шее, а серебряный браслет на правой руке. Эта последовательность была для Мирослава ритуальной, и он соблюдал её с тех пор, как стал знаменитым на всю страну.
Артур стоял у кровати, дожидаясь, когда хозяин, двигаясь, как старый дед, встанет на ноги, и лёгким взмахом накинул ему на плечи халат. Мирослав подошёл к зеркалу. Поправил причёску. Посмотрел на себя в анфас, потом в профиль, потом снова в анфас.
- Артур, кто я?
- Кто ты?
- Да, кто я?
- Ты – секси.
- Я – секси?
- Ты – секси.
- Вот именно! Я – секси!
Мирослав улыбнулся отражению и послал ему воздушный поцелуй. Затем обернулся к столу и нахмурился, глядя на огромный букет цветов.
- Артур, а где лилии?
- А что лилии?
- Я тебе тысячу раз говорил, чтобы каждое утро у меня на столе был букет с лилиями!
- Чего ты кричишь? Сейчас в саду нарву и принесу.
- Иди и не возвращайся! – скомандовал Мирослав и подошёл к столу, чтобы открыть удачно оставленную там бутылку шампанского. Другого алкоголя, чтобы заглушить головную боль, он не нашёл.
- Это капец… - болезненно произнесла внезапно вошедшая в комнату обнаженная девушка. Она вырвала бутылку из рук Мирослава, приложила ко лбу, позволила холодной бутылке остудить его и сделала три больших глотка. После чего снова приложила бутылку к голове и оглянулась. Несколько секунд она рассматривала хозяина дома. – Ты?
- Я, - удивленно ответил Мирослав, пытаясь вспомнить, кто эта девушка. - Флорида? Так у тебя же гастроли по Дальнему Востоку!
- Дурак, что ли, я неделю назад вернулась. Блин! Только не говори, что мы переспали! – Флорида в отчаянии схватилась за голову и села на корточки.
- Флорида, тебе не стыдно? Тебе девятнадцать лет, ты поёшь песни для школьниц о первой любви, а у тебя анал уже раздолбан, как у бывалой проститутки.
- Да заткнись ты! Где мои трусики? – возмущалась девушка.
- Они здесь, - улыбаясь, сообщил Артур, - на улице нашёл у ребят-таджиков, которые нам пристройку делают. Хотели как маску использовать. Хоть эпидемия коронавируса закончилась, но сама знаешь, пусть будет на всякий случай.
- Фуууу!!! А где мой айфон?
- Вот он, в трусики завёрнут.
- Айфон в трусиках? Зачем?
- Ты же сама его туда положила. Забыла, что ли? Чтобы не потерять!
Флорида вырвала трусики и айфон и выбежала в соседнюю комнату. Сначала девушка позвонила и накричала на своего продюсера, а потом позвонила какому-то Таймуразу и сообщила, что была на репетиции.
- Ты чего несёшь? Какие таджики, какая пристройка? – удивленно обратился Мирослав к Артуру.
- Сама виновата. А чего она весь туалет заблевала? Пусть теперь страдает, раз пить не умеет.
От этих слов хозяин дома ощутил неприятную тошноту. И решил пойти в душ, освежиться и привести себя в порядок. Покачиваясь и едва не запнувшись о пустую бутылку, он вышел из комнаты и двинулся по коридору, вспоминая, где в этом огромном доме находится душевая. Наконец память пробудилась и подсказала нужный ориентир. Мирослав открыл дверь в комнату, украшенную голубым мрамором, и увидел, что под включенным душем, лицом вниз, лежит неизвестное обнаженное тело. По внешним признакам тело явно принадлежало мужчине, который спал так, что даже шум горячей воды был не в силах его разбудить. Мирослав сел рядом, взялся за чёлку и аккуратно приподнял голову, чтобы увидеть лицо лежащего. Но вместо этого узрел подобие физиономии покойника, который закатил глаза до белков, чей рот замер в попытке произнести последнее слово.
- Мужчина, вы кто? Мужчина? Просыпайтесь уже…
- Аааа… - застонал неизвестный.
Затем глаза пришли в движение, радужки встали на прежнее место, а рот закрылся. Взгляд стал осмысленным. Человек под душем будто пытался что-то вспомнить или понять, почему его держат за волосы. Затем он закрыл глаза и громко запел:
- Из-за леса выезжает конная милиция! Становись-ка…
Мирослав отпустил голову. Та громко стукнулась лбом о дно душевой, и певец снова отключился. Память упорно отказывалась опознавать лицо, хотя оно казалось знакомым. Волосы, руки, спина тоже ничего определенного не говорили. А вот попа неожиданно вызвала озарение.
- Николай? А ты чего тут делаешь? – обратился к спящему телу Мирослав, в котором узнал оперного певца Николая Струбинского, известного красавчика и обольстителя женщин, как писала о нём желтая пресса. Хотя сам певец больше предпочитал компанию состоятельных мужчин, где его попа была так же горячо любима, как и талант тенора.
- Ну что, помылся? – поинтересовался Артур.
- Да… Слушай, там Струбинский в душе валяется. Как только очнётся, вызовешь ему такси, хорошо? Если будет спрашивать, напился ли он вчера до поросячьего визга, то скажи, что всё было чинно и благородно.
- А секс у тебя с ним был или нет?
- Не помню… Но на всякий случай букет отправлю, чтобы не обижался.
- Хорошо. Завтракать идём? Есть сможешь?
- Ой… - болезненно застонал Мирослав, положив руку на живот. – А что сегодня?
- Повар приготовил омлет с изюмом, ореховый торт, шоколадные трюфеля, блинчики с…
- Так, погоди. Сделаем вот что. Во-первых, вычеркни всё это. Во-вторых, записывай, что нужно принести на завтрак. Пункт первый: бутылку водки. Пункт второй…
- Слав, ну ты чё, в самом деле? – с укором в голосе и во взгляде обратился мускулистый брюнет к своему хозяину. – Ну действительно, сколько можно-то уже? Какая водка? У тебя сегодня пресс-конференция.
- Ладно, пусть принесут тосты, масло сливочное, джем малиновый и ягодный чай.
Он размешивал сахар в цветастой чашке и размышлял о пресс-конференции. Нужно было заранее продумать ответы на все наиболее вероятные вопросы журналистов, но ни одного приличного слова на ум не приходило. К столу подошла «горничная» и нагнулась, чтобы забрать пустую тарелку. А для «служанок» специально покупались костюмы только в секс-шопе, чтобы они смотрелись более сексуально. Поэтому длина юбки была по самые «укуси меня», и открывшиеся белые трусики напомнили об этой приятной детали. Как только «горничная» повернулась спиной, Мирослав привычно шлёпнул её по заднице.
- Ах! – одновременно удивленно и стыдливо воскликнула «служанка».
Удивился и сам хозяин. Раньше по ощущениям попа была шершавой и жесткой, а эта более гладкая и мягкая. Для проверки шлёпнул ещё раз.
- Ах! – повторила «горничная», но уже с нотками возбуждения.
Голос тоже был незнакомым. Раньше он был низким, а этот более звонкий. Наконец Мирослав обернулся.
- Кто ты?
- Эмм… Лёша. А что?
- В смысле, «Лёша»? А где Игорь?
- Так у него же последний день в понедельник был. Вы мне вчера позвонили, сказали забрать и примерить чулки, трусики, передник и всё остальное. Если всё по размеру подойдёт, то сегодня можно выходить, - удивленно ответил Алексей.
Мирослав отметил, что его новая «служанка» очень удачно подобрала цвет помады, не забыла накрасить ресницы и вообще от «её» кожи приятно пахло ванилью. Поэтому он не стал сейчас задавать лишние вопросы и отпустил наводить порядок по дому. Хотя расставание с Игорем было неожиданным.
- Ты там кого в инстаграме ищешь? – обратился Артур к хозяину.
- Игоря. Представляешь, он уволился, а я только сейчас осознал, что больше его не увижу. А ведь он был таким гибким и умелым мальчиком, - расстроено ответил Мирослав и большим пальцем кликнул на нужную подписку.
На последнем посте была фотография, где Игорь стоит в черных очках, с модной причёской, в обнимку с девушкой и с циничной улыбкой на лице. Подпись гласила:
«Мне всего 20 лет, а у меня уже есть свой мотоцикл, последняя модель айфона, красивая девушка и десятки часов перелета по разным странам мира. И всего этого я добился САМ, без помощи родителей! А чего достигли вы, неудачники?»
- У него в посте ошибка, надо было написать не «добился», а «долбился», - ехидно улыбнулся Артур.
- Фуу, как вульгарно! Уйди лучше.
- Я-то уйду, а вот ты когда выйдешь? До пресс-конференции час остался.
- Блин, опаздываю. Приготовь мне одежду.
- Какую? Розовый пиджак со стразами?
- Официальную!
На пресс-конференцию прибыло много журналистов. Режиссер фильма Владлен Аркиади был доволен - он считал, что новый проект станет бомбой, раз уже сейчас привлекает много внимания. Режиссер повернул голову и улыбнулся логотипам новостных изданий, освещающих эту пресс-конференцию.
- Владлен Гедеонович, - начала молодая журналистка, - расскажите, пожалуйста, о выборе актёра на главную роль.
- Вы знаете, я предлагал эту роль многим известным актерам, - начал режиссер, скрестив пальцы и оценив новый маникюр, - но они по разным причинам отказывались. Я их приглашал домой, предлагал вместе порепетировать с глазу на глаз, убеждал войти в роль и получить удовольствие от пребывания в ней. Но никто не смог натянуть, так сказать, маску героя. Смотришь на эти жалкие потуги, и руки опускаются, а вместе с ними опускается вдохновение. А ведь эта роль офицера, оказавшегося в самом центре событий русско-турецкой войны. У него в подчинении находятся молодые, красивые и ещё неопытные мальчики. И в этом деле важна твёрдость! Твёрдость характера! Чтобы снова и снова доводить до изнеможения своих солдат, так сказать, на тренировках. И чтоб эту твердость, силу, напор и настойчивость ощутил на себе противник! Так, чтобы, увидев нашего офицера на поле боя и то, с каким достоинством он идёт в атаку, сразу появилось желание сдаться в плен и быть закованным в цепи.
С такой важной ролью справился только один человек. Он, после долгих репетиций, привёл меня в полный восторг. Это Мирослав Сергеевич Златославенский.
Журналисты в зале зааплодировали. Аплодировал и сам режиссер, после чего под столом положил руку на колено своему любимому актеру.
- Мирослав Сергеевич, скажите, а что для вас значит эта роль? – спросила ещё одна симпатичная журналистка.
- Для меня… - замер на мгновение Мирослав, почесал лёгкую щетину и устремил взгляд куда-то вдаль, будто вглубь веков истории России, в березовые рощи и в исконно русский путь, - Это, безусловно, важная роль. Я очень рад, что Владлен Гедеонович оценил художественные способности и доверил главного героя мне. Я абсолютно уверен в правильности такого выбора. И когда фильм выйдет на экраны кинотеатров, то зрители по достоинству оценят этот новый, не побоюсь этого слова, шедевр российского кинематографа.