Стрелы сыпались вниз одна за одной – вот он, паршивец, который не давал армии короля Шелварра Издаргского подобраться ближе к Зореграду и успешно осадить город! В кустах над самым обрывом засел искусный лучник, по одному истреблявший каждого, на ком был герб с синим орлом. Рутнир чуть было не издал шумный выдох, завороженный смертельным искусством врага.
Теперь предстояла самая сложная часть задания – взять лучника живым. Проще было убить его сейчас. Но рука бы не ударила в спину – пусть даже убийцу, пусть даже врага, пусть даже в разгар боя. Зачем лучник нужен был Шелварру? Советник короля грубо рявкнул «Не твоё дело, щенок!», когда Рутнир попытался это выяснить. И был прав – Рутнира пообещали помиловать, как только он притащит бьющего без промаха врага живым. А чтобы он не дал дёру, приставили к нему надзирателя. Своей шкурой тот не рисковал, и остался дожидаться Рутнира чуть пониже в кустах.
Пока Рутнир пытался слепить в голове хоть какое-то подобие плана, кусты с другой стороны неестественно шевельнулись. Лучник по-прежнему действовал методично и рутинно, как механизм: брал стрелу – натягивал тетиву – стрелял. Он не обращал внимания на ловчих, что притаились по обе стороны от него. Взгляд Рутнира метался то на лучника, то на знакомую фигуру в кустах. В руках у надзирателя блеснул занесённый для удара меч – он не ловчий, а убийца!
Меч резанул по листве и опустился. Рутнир резко подставил клинок короткого кинжала – и лучник остался жив. Вместе с лязгом клинков раздался короткий вскрик. Некогда было смотреть по сторонам. Пока грузный надзиратель высвобождал захват и заносил руку для нового удара – уже по Рутниру – ловкий воришка достал из сапога ещё один кинжал поменьше. Короткое движение левой руки снизу вверх – и на кожаном доспехе стало расцветать тёмное пятно. Оседая, тот с обидой смотрел на Рутнира уже неживыми глазами. Он отвёл взгляд от страшных глаз мертвеца. «Теперь я не только вор, но ещё и убийца!» – ворвалась в сознание непрошенная мысль.
То ли вздох, то ли всхлип сбоку заставил резко повернуться. Рутнир выпрямился, поудобнее перехватывая оба клинка. Лучник тоже вооружился кинжалом и стал спиной к обрыву – но нападать не спешил. Внизу, за его спиной, синие орлы на знамёнах сбивались в победные стаи и с шумными криками неслись ко вратам Зореграда – больше их не разили стрелы неприятеля, так неудачно провалившего засаду в кустах на вершине оврага.
Противник был тонкий и ловкий – Рутниру наконец удалось его рассмотреть. Лицо закрыто повязкой грязно-бурого цвета. На торсе – маскировочный балахон поверх обычной походной одежды. Ни зореградских белых гербов с семью золотыми звёздами, ни геральдических цветов союзных Зореграду южных государств. Никаких опознавательных знаков. Но бил-то он по «орлам»! Рутнир словно уговаривал себя напасть. Он не сомневался в своём преимуществе. Но он только что спас лучнику жизнь. И однажды пожалев его, теперь не решался атаковать.
– Открой лицо! – Кстати, закрыть лицо повязкой было хорошей идеей. Рутнир, пока пробирался через густой подлесок, сто раз пожалел, что не сделал так же. Всё теперь расцарапано.
Лучник не реагировал на требование. Тогда Рутнир осторожно приблизился на расстояние удара и потребовал уже грубее:
– Брось кинжал и открой лицо!
Его злило, что на противнике нет ни гербов, ни формы, ни чего-нибудь, что выдало бы его принадлежность к клану или армии. Один точный выпад, захват оружия – и оно легко выскользнуло из неуверенной ладони врага. Тогда он отбросил кинжалы и одной рукой схватил за край платка, скрывавшего лицо, а другой резко толкнул лучника в плечо. Тот упал у самого края обрыва.
– Ха! – Рутнир презрительно хохотнул. Но презрение быстро сменилось недоумением. Слабак! Это не воин. Это переквалифицированный охотник. Вернее, охотница.
Под вспоротым маскировочным балахоном тоже не оказалось геральдических символов. Зато обнаружилась аккуратная туника из змеиной кожи. И фигура – слишком хорошая, чтобы не обратить на неё внимание. Змеиная кожа… Что там судачили о тех, кто осмеливался носить змеиную кожу?
– Ты… из Серпериума?
Девушка неопределённо помотала головой. Копна волос растрепалась, как золотой тюк соломы. Золотой… А у змеиных жрецов из Серпериума волосы чёрные. И глаза – не голубые, как у этой горе-лучницы. Рутнир метнулся к ней, сгрёб за волосы и приставил кинжал к горлу. Конечно, он не собирался её убивать! Просто не хотелось выказывать свою растерянность.
– А ну, говори, кто ты!
Он сильнее потянул её за волосы. И – резко отпрянул. Из-за неряшливо распавшихся прядей волос с нелепым озорством выглядывали заострённые ушки.
– Ты – из эльфов?!
– Из эльфов. Я из Альварры, – обиженная пленница отползла на пару шагов и отряхнула свою змеиную тунику.
– А ну-ка, стой, – быстро сориентировался Рутнир и снова схватил кинжал. Направил его на лучницу скорее для порядка – теперь уже верх взяло любопытство.
– Ты за тех, да? За «орлов»? Ну, так добивай. Чего застыл? – мягкий акцент выдал южанку.
– Ты – из эльфов, – Рутнир всё пытался ужиться с этой мыслью в голове. – Альварры больше нет. Король Шелварр перебил всех эльфов в южных походах.
– Выходит, не всех. Исправь эту оплошность твоего Шелварра прямо сейчас, – её голос звенел. Она смотрела исподлобья на Рутнира так, что тот даже почувствовал себя виноватым.
– Я не собираюсь тебя убивать.
– Да?! А что ж тогда собираешься?
А действительно, что он собирался делать? Вести её к советнику? Убийца ведёт пленника? Не пройдёт и часа, как эти кусты прочешут свои. И выяснят, кто убил надзирателя. Рутнира и эльфийку повесят на соседних ветках. Запасного плана не было. Впрочем, основной план с захватом лучницы тоже был навязан советником и принят от безысходности.
Пока Рутнир перебирал в голове варианты, девушка отползла ещё на шаг. Внизу раздался победный клич. Она дёрнулась и обернулась назад. «Орлы» уже не сбивались в стаи, а плыли нескончаемым синим морем. Их не остановил бы и десяток ловких лучников.
– Давай, вставай, – Рутнир по-прежнему держал её на расстоянии одного удара клинка.
Рутнир связывал ей руки сзади и попутно разглядывал эти странные ушки, о которых он раньше знал только понаслышке. И о голубых глазах. И о длинных изящных пальцах, созданных для тонкого искусства магии. И о хрупких запястьях – не передавить бы их слишком сильно верёвкой!
Что он раньше знал об эльфах? Воины, которые вырезали их деревни и города, с пьяным гоготом рассказывали, что эльфийки – чуткие и покорные любовницы. А сплетницы-жёны, которые ждали мужей с битв, распускали толки, что эльфийки – коварные бесстыжие ведьмы. Лгали и те, и другие. Первые брали их силой, а вторые ревновали и завидовали их красоте. И было чему завидовать – отметил про себя Рутнир, затягивая последний узел и разворачивая пленницу к себе лицом.
– Я Киллайна.
Рутнир невнятно кивнул. Он разглядывал тунику. Сама эльфийка, может, и из Альварры. Но эта вещица явно из Серпериума. Говорят, жрецы змеиной богини, которые имели право носить такие туники, умели превращаться в змей, в камни, во всякие нерукотворные вещи. Но жрецы – это посвящённые северяне-отшельники, а не южане и уж тем более не эльфы. И девчонка напялила её либо по незнанию, либо по… знанию!
Мелкие чешуйки переливались в лучах солнца. Рутнир залюбовался узором змеиной кожи и невольно положил руку на плечо эльфийки. Ячейки, кольца, чешуйки сливались в единую сеть узора. Он водил по линиям пальцами – и сам не заметил, как провёл по её плечу, ключице, и – ниже к груди… Девушка нервно вздохнула, грудь подалась вперёд от вздоха. Рутнир быстро отдёрнул руку и отвёл взгляд от змеиного узора туники. Глупо вышло!
– Я Киллайна. У нас вежливо называть имя в ответ, – настойчиво произнесла эльфийка со своим завораживающим акцентом.
– Рутнир. Замолчи. Идём, – он развернул её и подтолкнул в спину, чтобы шагала.
– Куда?
– Замолчи, я сказал, – грубо бросил мужчина, чтобы скрыть неловкость. Раньше ему не выдавалось трогать эльфиек за плечи и – стыдно сказать! – за грудь. И вообще девушек особо трогать не выдавалось – ну, разве что самых сговорчивых, раза два или три, да и то под улюлюканье и подначивание друзей. Зато ему всегда везло с добычей в его воровском промысле. Он шёл и смотрел то на изящную спину и плечи Киллайны, то на собственные руки, которые слишком хорошо запомнили ощущение прикосновения к ней. Так, как сейчас, ему ещё не везло с добычей никогда. Только вот что теперь делать с этой добычей?
Всё, на что оказались способны жрецы Серпериума – это выкинуть Киллайну куда подальше на войну в качестве якобы помощи Зореграду. Мудро и милосердно – нечего сказать! И вот бредёт теперь эта помощница со связанными руками… куда?
– Куда мы идём? – не сбавляя шага, на ходу обернулась Киллайна.
– Прямо, – мужчина по-прежнему держал её на расстоянии одного удара кинжалом. Скупой на слова, он только периодически бросал «Направо!», «Средняя дорога!», «Прямо!», когда на пути попадались развилки. Никак не удавалось его разговорить. Киллайна уже вспотела от неприятного ощущения кинжала, который постоянно смотрел остриём ей в спину. Она резко остановилась и повернулась.
– Куда идём, Рутнир?
– Тихо.
– Нет! Я хочу знать, куда мы идём! Я хочу знать, что со мной будет! – Голос Киллайны задрожал.
– Да тише ты! – вместо ответа настороженно прошипел мужчина. Он сгрёб её за плечи и поволок с дорожки вглубь леса. Киллайна не слишком резво пыталась вырываться – боялась потерять равновесие со связанными сзади руками. Тропы, по которой они шли, уже не было видно.
– Почему ты меня не убил? Что со мной сделают?!
Рутнир зажал ей рот рукой и тихо попросил:
– Уймись. Не ори.
Он смотрел сквозь густой подлесок, вглядывался в ту сторону, откуда они пришли. Теперь и Киллайна услышала голоса.
– Заходи с той стороны!
– Они где-то здесь должны быть.
– Точно там?
– Да вроде бы. Давай вон туда!
Преследователи были ещё далеко. Но довольно быстро приближались. Трое или четверо? В любом случае, Киллайне и её конвоиру вдвоём не одолеть.
– Р-раз-звяжи, – сердце колотилось, и девушка глотала звуки от страха.
Рутнир сдвинул брови и посмотрел на неё с недоверием. Потом развернул спиной и потянул за конец верёвки. Она легко соскользнула с рук.
– Это что за волшебный узел? – заинтересовалась Киллайна. Её даже охватила зависть: кто-то другой, не эльф, владеет мастерством ловких пальцев.
– Я профессиональный вор, – в голосе её конвоира угадывалась гордость.
– Кто? Вор?
– Вор, вор. Чего уставилась? Ну, вор. А ты на кого рассчитывала? На солдата? Или сразу на дворянина? Вор я.
Какой ужас. Даже противно: её, последнюю выжившую эльфийку, поймал худший из издаргских завоевателей. Киллайна попалась. И – кому! Вору. Уличному воришке.
– Там кто-то есть! Давай, заходи сбоку! – голоса слышались уже ближе.
– Бежим! – Рутнир схватил за руку и потянул за собой.
– Нет, стой. Не успеем.
Киллайна выхватила у него кинжал и ухмыльнулась – не один же он такой ловкий и быстрый! Рутнир метнулся к ней – но эльфийка уже поднесла клинок к своей груди и быстрым движением рассекла змеиную тунику. Распахнула и сбросила – конвоир отпрянул и уставился на её обнажённую грудь.
– Что пялишься? Быстрей!
– Что «быстрей»?
– Сюда иди быстрей! – Киллайна властно притянула его к себе и прижалась спиной к стволу старой липы. Рутнир смущённо отбивался, как будто его заставляли обнимать хищника, а не полуобнажённую девушку. Его попытки вырваться мигом усмирили шорохи и голоса совсем рядом:
– Вот они, там! Сюда, давай сюда!
Киллайна накрыла их обоих клоком змеиной кожи, который совсем недавно был её туникой. Она смотрела прямо в глаза Рутниру и знала, что он сейчас видит: пугающие сапфировые радужки эльфийских глаз, которые светились холодным, неземным светом. Она вжалась спиной в дерево, а руками обхватила плечи мужчины. Её губы произносили звуки заклятия чужим, неузнаваемым голосом. Змеиная кожа стала растягиваться, расширяться – и превратилась в туманную пелену, которая полностью закрыла их обоих от вражеских глаз. Эта пелена стала тесным коконом. Они обнимали друг друга, пока Киллайна произносила заклинание. А пелена словно толкала их вглубь ствола липы.
– Это что?! Киллайна…
Она приложила палец к его губам – пусть молчит. Он не пытался вырваться. Он и не мог. Теперь его удерживала уже не эльфийка, а кокон из змеиной кожи. Ещё одна секунда – и их удерживала уже липа.
Внезапно стало тише. Звуки леса слышались глуше. Голоса преследователей метались где-то вокруг пелены. А в руках Рутнира была обессиленная Киллайна – с нормальными голубыми глазами. Прежняя – если не считать того, что теперь на ней не было ничего, кроме походных штанов и сапог. Она безвольно уронила голову Рутниру на грудь. Было тесно, иначе бы она непременно упала.
– Где мы? – поддерживая девушку, огляделся Рутнир.
– В стволе дерева. Мы вошли внутрь липы, – слабым голосом пояснила Киллайна. Она подняла голову. На лбу была испарина. Рутнир обнял её крепче и вытер рукавом пот с её лица.
– Ты в порядке?
– Я просто всегда так делала только одна.
– Как «так»?
– Жрецы называют это «просить милость у матери-земли». У меня никогда не получалось спрятать ещё кого-то вместе с собой.
– Ну, так и бросила б меня там, – буркнул Рутнир и выпустил девушку из рук. Для пущего пафоса надо бы демонстративно отвернуться и уйти. Но идти теперь было некуда – они стояли внутри старой липы, тесно прижавшись друг к другу.
– Ты меня спас. Теперь я тебя спасла тоже. Вернула долг, – улыбнулась Киллайна.
– Всё. Долг уплачен. Можно расходиться. Кстати, придумай, как, раз ты такая умная по части магии.
– Это не обычная магия эльфов. Чтобы владеть настоящей магией, надо много учиться. Всё, что мы можем от рождения – это всего лишь природная ловкость рук. Мелочи. Высечь огонь пальцами, заморозить неживой предмет, открывать замки, развязывать узлы, притягивать ладонью предметы…
– Ха, да я в таком случае почти что эльф! – перебил её Рутнир. – Верёвки, замки, двери, тайные ходы... Ты никогда не задумывалась о карьере вора?
– Издеваешься? – Киллайна толкнула его в грудь, но отодвинуть от себя далеко, конечно же, не смогла: они были ограничены тесным стволом. – Твоё низкое, позорное ремесло…
Рутниру надоела эта высокоморальная зануда, и он перебил её:
– А, ну не нравится – давай позовём тех солдат, что нас по лесу ищут. Военное ремесло-то рангом повыше будет. И вид у тебя как раз подходящий – они будут просто счастливы! Проводят тебя до самого Издарга.
Мужчина снова бросил взгляд на Киллайну. Трудно было говорить – и смотреть ей в лицо, когда, откровенно говоря, было ещё куда посмотреть. Эльфийка обиженно повернулась к нему спиной и обхватила себя руками, пряча наготу. Он шумно выдохнул и стал стягивать рубашку.
– Между прочим, мог бы поблагодарить, что я спрятала нас от них, – тихо бросила она через плечо.
– Между прочим, ты тоже погибла бы там, наверху, если бы не я, – он набросил свою рубашку ей на плечи.
– Спасибо, – Киллайна нырнула в неё. Велика. Она развернулась, посмотрела в глаза Рутниру и съязвила. – Так лучше?
– Нет, конечно. Лучше было без.
– Я про «спасибо». Спасибо, что спас меня там, над обрывом. Так лучше?
Рутнир усмехнулся, покачал головой и шумно выдохнул. Он прислушался. Тихо. Ни голосов, ни окриков. Где-то щебетала птичка – было глухо и плохо слышно, словно он вдруг нырнул под воду, и у него заложило уши.
– Может, уже пора обратно? – он деловито осмотрелся и дотронулся до края пелены, которая словно обволокла ствол дерева.
– Они ещё где-то рядом. Если опять попадёмся, снова вить новое заклятие я не смогу – мне не хватит сил.
– Как же по-дурацки устроена эта ваша магия! Что в ней толку тогда, раз ты больше не можешь устраивать эти фокусы, которым научилась в Серпериуме?
– Не нравится – покажи свою «магию»! Ты же главный мастер по тайным путям и отпиранию закрытых ходов.
– Это если они по-человечески закрыты. А мы вообще… Где мы сейчас?
– В смысле – где? В липе.
– Ну, в липе – в ней же древесина и всё такое. Она же не пустая. А здесь есть место, и воздух, и вообще…
– Это и есть то, что происходит, когда жрецы просят свою змеиную мать о милости. Тебя приютила липа, – мечтательно протянула девушка. Рутнир всё равно ничего не понял. Ну и ладно. Сбежали от преследователей – и хорошо.
– Так ты теперь хочешь домой, в Серпериум?
Киллайна цокнула языком и устало выдохнула.
– Я из Альварры. Не из Серпериума. Серпериум мне не дом. С первого раза не понятно было? – назидательно протянула она.
– Ну, так Альварру уничтожил король Шелварр ещё лет восемь назад.
Эльфийка быстро отвернулась, но Рутнир заметил, как в глазах блеснули слёзы. Перегнул палку. Зачем он так грубо? Он протянул руки и обнял девушку за плечи. Киллайна вжалась в него и заплакала. Совсем недавно была такой властной, бесстыжей, безрассудной – а теперь слабая и бессильная. Она перестала, наконец, всхлипывать и начала рассказывать:
– Моей Альварры нет. Я единственная, кто выжил тогда. Меня подобрали жрецы и отвезли в Серпериум. Я была их охотницей и приносила им дичь взамен за жильё, удобства и обучение. А сейчас Зореград созывал союзников, когда ваш неугомонный Шелварр решил зачистить все земли к югу от Издарга. Серпериум решил отсидеться. Но чтобы в Зореграде это не сочли за нейтралитет, они послали им в помощь одного союзника. Меня, – Киллайна горько усмехнулась, отстранилась и попыталась пошутить. – Вот это силища, правда?
– Правда, – на полном серьёзе кивнул Рутнир. – Ты так досаждала нашей армии, что советник приказал мне изловить тебя живой. Впечатляющая меткость. Как минимум сотню «орлов» ты точно уложила. Это всё ловкие эльфийские руки? – Он переплёл её тонкие пальцы со своими. Она ответила на его пожатие и с улыбкой кивнула.
– Ну, да. И улучшенное магией зрение. Но я долго восстанавливаюсь и плохо распределяю силу. Потому и не заметила, как вы оба ко мне подкрались. А тот, другой – зачем ты убил его?
– Он хотел ударить в спину. Это как-то не…
– Не по-рыцарски? – Хмыкнула Киллайна. – Так мы и не на турнире вроде как. Мы на войне. А он – твой первый убитый?
– Первый. И надеюсь, последний.
– Ну, нет. Твой Шелварр позаботится, чтобы ты получил богатый опыт в области убийства.
– Нет. Я не воин. Его советник вздёрнет меня на первой же ветке. Я украл драгоценности его жены и попался. Помиловать меня обещали только, если я приведу тебя живой.
– Вор из тебя, выходит, тоже не ахти, – беззлобно насмехалась Киллайна. В её взгляде бегали озорные огоньки. Внезапно голубые глаза помутнели и посерьёзнели. – Поведёшь меня к советнику? Что там со мной сделают?
Конечно, не поведёт – он уже давно решил! Он и сам убил надзирателя, так что дома его ждала только петля. Но здесь, в странном тихом полумраке причудливого дерева он вдруг так живо представил всё то, что с ней может сделать советник и его громилы. Пытать, выведывать слабые места Серпериума и тайны эльфийской магии, которыми она и сама не слишком хорошо владела. А потом – она уже будет не нужна. Станет игрушкой тюремщиков. Рутнира передёрнуло от злости.
– Я не отдам тебя им, – руки сами потянулись к ней. Он обнимал Киллайну, гладил её волосы, баюкал в руках, чтобы только она не боялась и верила – правда не отдаст!
С момента, когда они спрятались от солдат, прошло уже, наверное, несколько часов. Преследователи наверняка давно уже отправились к войскам. Рутнир не сомневался – Зореграда больше не было. Синее море «орлов» утопило его в крови. Месть Киллайны была каплей в море. Хоть она и била без промаха, это бы не остановило наступление. Но об этом лучше сейчас с ней не заговаривать, чтобы не будить старую боль.
– Давай выйдем в лес. Ты уже можешь вить свою магию?
– Не знаю. Попробую.
– А я могу тебе помочь?
– Как? – Эльфийка повела плечами и в недоумении уставилась на Рутнира.
– Не знаю. Ты разрезала тунику и сплела из неё пелену и кокон. Я мог бы распутать нити обратно.
– Ты потеряешь много сил.
– Глупости. Давай. Говори, что надо делать.
– Сам увидишь.
Киллайна снова встала близко и обняла Рутнира за плечи. Глаза в глаза – и снова этот сапфировый холодный свет. И снова – чужой гортанный голос произносит хлёсткие, каркающие слова. Рутнир поддерживал её и не смел отвести взгляд. Какая же она была прекрасная – устрашающая, но прекрасная!
Пелена снова стала более осязаемой, распадалась на нити – длинные, путанные, свитые вместе. Рутнир осторожно протянул руку – и дёрнул конец одной нити. Она легко выдернулась из полотна, упала и исчезла. Тогда он отпустил Киллайну и стал заниматься полотном – проворно распутывал, распрямлял, разделял нити пелены – они всё падали и таяли. И никак не заканчивались! Глаза уже начали болеть от того, что он вглядывался в этот мерцающий вытканный узор пелены. А Киллайна всё говорила, говорила со своей змеиной повелительницей страшным голосом.
Наконец, Рутнир отметил, что пелена вроде как уменьшилась в размерах и на ней начал проступать узор змеиной кожи. Голос Киллайны стал тише. А липа словно вздохнула – и выдохом стала толкать своих пленников изнутри! Тогда Рутнир бросил заниматься пеленой и крепко взял Киллайну за руку, чтобы не потерять её.
Когда Рутнир вылетел из дерева, ему показалось, что оно ещё и пнуло его вслед! Падая, он сильно оцарапал голый торс о ветви. Он обернулся, и ему очень хотелось погрозить коварной липе кулаком. Но это ведь была просто липа. Обычное дерево, каких тысячи в лесу.
В паре шагов от него лежала Киллайна, а рядом – истрёпанный клок змеиной кожи, который уже ни на что не годился. Мужчина подполз к девушке и стал тормошить её. Как и в прошлый раз, на лбу у неё была испарина. Рутнир заботливо вытер её лицо и приподнял ей голову.
– Можешь идти? – Она неопределённо повела головой. – Давай, вставай. Надо идти. Они, наверное, уже ушли, но кто их знает. Вставай же!
Рутнир увидел, что она не делает попыток встать, и сам подхватил её на руки. Невесомая и беспомощная, Киллайна слабо цеплялась за его плечи. Он не успел пройти и двадцати шагов, как Киллайна стала приходить в себя:
– Пусти меня! – Она встала на ноги и оттолкнула Рутнира.
– Ты чего?
– Куда ты меня собираешься отвести?
– Куда хочешь, – Рутнир неуверенно повёл плечами.
– А Издарг?
– Ну, хочешь в Издарг – иди в Издарг, – хмыкнул Рутнир.
– Издеваешься? – В её взгляде читались тревога и непонимание. Он чувствовал слишком большую усталость, чтобы продолжать отшучиваться.
– Я хочу подальше отсюда. На восток. Там море. И корабли. Я никогда не видел моря, – Рутнир сделал пару шагов в сторону, прислонился к стволу дерева и мечтательно посмотрел на небо. На глаза почему-то навернулись слёзы. А ведь и правда, он никогда не видел моря. Он никогда ничего не видел, кроме ворованного золота на пыльных улицах Издарга.
– А я?
Он оторвал глаза от неба и посмотрел на эльфийку. Жалкая, оборванная – но красивая. И эти её озорные ушки… Они станут её приговором, когда ей встретятся издаргские солдаты или их союзники. Эльфам в этом мире больше нет места. Она последняя.
Рутнир шагнул навстречу Киллайне и посмотрел ей в глаза. Вот оно – настоящее небо. И море. Последние голубые глаза в мире. Очень несчастные глаза. Рутнир взял её лицо в свои ладони, и глаза стали ещё ближе.
– А как же я? – Киллайна повторила свой вопрос уже шёпотом на одном выдохе. Рутнир чувствовал прикосновения её осторожных пальцев на своих ладонях, руках, плечах, спине. Их разделяла только тонкая ткань рубахи, которая была ей до нелепости велика. А губы – уже не разделяло ничего.
Когда они оба снова смогли говорить, Рутнир сказал:
– Пойдём со мной к морю. На восток.
Солнце заходило за спиной. Бывший вор и последняя эльфийка оставляли земли, где больше не было дома.
Теперь предстояла самая сложная часть задания – взять лучника живым. Проще было убить его сейчас. Но рука бы не ударила в спину – пусть даже убийцу, пусть даже врага, пусть даже в разгар боя. Зачем лучник нужен был Шелварру? Советник короля грубо рявкнул «Не твоё дело, щенок!», когда Рутнир попытался это выяснить. И был прав – Рутнира пообещали помиловать, как только он притащит бьющего без промаха врага живым. А чтобы он не дал дёру, приставили к нему надзирателя. Своей шкурой тот не рисковал, и остался дожидаться Рутнира чуть пониже в кустах.
Пока Рутнир пытался слепить в голове хоть какое-то подобие плана, кусты с другой стороны неестественно шевельнулись. Лучник по-прежнему действовал методично и рутинно, как механизм: брал стрелу – натягивал тетиву – стрелял. Он не обращал внимания на ловчих, что притаились по обе стороны от него. Взгляд Рутнира метался то на лучника, то на знакомую фигуру в кустах. В руках у надзирателя блеснул занесённый для удара меч – он не ловчий, а убийца!
Меч резанул по листве и опустился. Рутнир резко подставил клинок короткого кинжала – и лучник остался жив. Вместе с лязгом клинков раздался короткий вскрик. Некогда было смотреть по сторонам. Пока грузный надзиратель высвобождал захват и заносил руку для нового удара – уже по Рутниру – ловкий воришка достал из сапога ещё один кинжал поменьше. Короткое движение левой руки снизу вверх – и на кожаном доспехе стало расцветать тёмное пятно. Оседая, тот с обидой смотрел на Рутнира уже неживыми глазами. Он отвёл взгляд от страшных глаз мертвеца. «Теперь я не только вор, но ещё и убийца!» – ворвалась в сознание непрошенная мысль.
То ли вздох, то ли всхлип сбоку заставил резко повернуться. Рутнир выпрямился, поудобнее перехватывая оба клинка. Лучник тоже вооружился кинжалом и стал спиной к обрыву – но нападать не спешил. Внизу, за его спиной, синие орлы на знамёнах сбивались в победные стаи и с шумными криками неслись ко вратам Зореграда – больше их не разили стрелы неприятеля, так неудачно провалившего засаду в кустах на вершине оврага.
Противник был тонкий и ловкий – Рутниру наконец удалось его рассмотреть. Лицо закрыто повязкой грязно-бурого цвета. На торсе – маскировочный балахон поверх обычной походной одежды. Ни зореградских белых гербов с семью золотыми звёздами, ни геральдических цветов союзных Зореграду южных государств. Никаких опознавательных знаков. Но бил-то он по «орлам»! Рутнир словно уговаривал себя напасть. Он не сомневался в своём преимуществе. Но он только что спас лучнику жизнь. И однажды пожалев его, теперь не решался атаковать.
– Открой лицо! – Кстати, закрыть лицо повязкой было хорошей идеей. Рутнир, пока пробирался через густой подлесок, сто раз пожалел, что не сделал так же. Всё теперь расцарапано.
Лучник не реагировал на требование. Тогда Рутнир осторожно приблизился на расстояние удара и потребовал уже грубее:
– Брось кинжал и открой лицо!
Его злило, что на противнике нет ни гербов, ни формы, ни чего-нибудь, что выдало бы его принадлежность к клану или армии. Один точный выпад, захват оружия – и оно легко выскользнуло из неуверенной ладони врага. Тогда он отбросил кинжалы и одной рукой схватил за край платка, скрывавшего лицо, а другой резко толкнул лучника в плечо. Тот упал у самого края обрыва.
– Ха! – Рутнир презрительно хохотнул. Но презрение быстро сменилось недоумением. Слабак! Это не воин. Это переквалифицированный охотник. Вернее, охотница.
Под вспоротым маскировочным балахоном тоже не оказалось геральдических символов. Зато обнаружилась аккуратная туника из змеиной кожи. И фигура – слишком хорошая, чтобы не обратить на неё внимание. Змеиная кожа… Что там судачили о тех, кто осмеливался носить змеиную кожу?
– Ты… из Серпериума?
Девушка неопределённо помотала головой. Копна волос растрепалась, как золотой тюк соломы. Золотой… А у змеиных жрецов из Серпериума волосы чёрные. И глаза – не голубые, как у этой горе-лучницы. Рутнир метнулся к ней, сгрёб за волосы и приставил кинжал к горлу. Конечно, он не собирался её убивать! Просто не хотелось выказывать свою растерянность.
– А ну, говори, кто ты!
Он сильнее потянул её за волосы. И – резко отпрянул. Из-за неряшливо распавшихся прядей волос с нелепым озорством выглядывали заострённые ушки.
– Ты – из эльфов?!
– Из эльфов. Я из Альварры, – обиженная пленница отползла на пару шагов и отряхнула свою змеиную тунику.
– А ну-ка, стой, – быстро сориентировался Рутнир и снова схватил кинжал. Направил его на лучницу скорее для порядка – теперь уже верх взяло любопытство.
– Ты за тех, да? За «орлов»? Ну, так добивай. Чего застыл? – мягкий акцент выдал южанку.
– Ты – из эльфов, – Рутнир всё пытался ужиться с этой мыслью в голове. – Альварры больше нет. Король Шелварр перебил всех эльфов в южных походах.
– Выходит, не всех. Исправь эту оплошность твоего Шелварра прямо сейчас, – её голос звенел. Она смотрела исподлобья на Рутнира так, что тот даже почувствовал себя виноватым.
– Я не собираюсь тебя убивать.
– Да?! А что ж тогда собираешься?
А действительно, что он собирался делать? Вести её к советнику? Убийца ведёт пленника? Не пройдёт и часа, как эти кусты прочешут свои. И выяснят, кто убил надзирателя. Рутнира и эльфийку повесят на соседних ветках. Запасного плана не было. Впрочем, основной план с захватом лучницы тоже был навязан советником и принят от безысходности.
Пока Рутнир перебирал в голове варианты, девушка отползла ещё на шаг. Внизу раздался победный клич. Она дёрнулась и обернулась назад. «Орлы» уже не сбивались в стаи, а плыли нескончаемым синим морем. Их не остановил бы и десяток ловких лучников.
– Давай, вставай, – Рутнир по-прежнему держал её на расстоянии одного удара клинка.
Рутнир связывал ей руки сзади и попутно разглядывал эти странные ушки, о которых он раньше знал только понаслышке. И о голубых глазах. И о длинных изящных пальцах, созданных для тонкого искусства магии. И о хрупких запястьях – не передавить бы их слишком сильно верёвкой!
Что он раньше знал об эльфах? Воины, которые вырезали их деревни и города, с пьяным гоготом рассказывали, что эльфийки – чуткие и покорные любовницы. А сплетницы-жёны, которые ждали мужей с битв, распускали толки, что эльфийки – коварные бесстыжие ведьмы. Лгали и те, и другие. Первые брали их силой, а вторые ревновали и завидовали их красоте. И было чему завидовать – отметил про себя Рутнир, затягивая последний узел и разворачивая пленницу к себе лицом.
– Я Киллайна.
Рутнир невнятно кивнул. Он разглядывал тунику. Сама эльфийка, может, и из Альварры. Но эта вещица явно из Серпериума. Говорят, жрецы змеиной богини, которые имели право носить такие туники, умели превращаться в змей, в камни, во всякие нерукотворные вещи. Но жрецы – это посвящённые северяне-отшельники, а не южане и уж тем более не эльфы. И девчонка напялила её либо по незнанию, либо по… знанию!
Мелкие чешуйки переливались в лучах солнца. Рутнир залюбовался узором змеиной кожи и невольно положил руку на плечо эльфийки. Ячейки, кольца, чешуйки сливались в единую сеть узора. Он водил по линиям пальцами – и сам не заметил, как провёл по её плечу, ключице, и – ниже к груди… Девушка нервно вздохнула, грудь подалась вперёд от вздоха. Рутнир быстро отдёрнул руку и отвёл взгляд от змеиного узора туники. Глупо вышло!
– Я Киллайна. У нас вежливо называть имя в ответ, – настойчиво произнесла эльфийка со своим завораживающим акцентом.
– Рутнир. Замолчи. Идём, – он развернул её и подтолкнул в спину, чтобы шагала.
– Куда?
– Замолчи, я сказал, – грубо бросил мужчина, чтобы скрыть неловкость. Раньше ему не выдавалось трогать эльфиек за плечи и – стыдно сказать! – за грудь. И вообще девушек особо трогать не выдавалось – ну, разве что самых сговорчивых, раза два или три, да и то под улюлюканье и подначивание друзей. Зато ему всегда везло с добычей в его воровском промысле. Он шёл и смотрел то на изящную спину и плечи Киллайны, то на собственные руки, которые слишком хорошо запомнили ощущение прикосновения к ней. Так, как сейчас, ему ещё не везло с добычей никогда. Только вот что теперь делать с этой добычей?
Всё, на что оказались способны жрецы Серпериума – это выкинуть Киллайну куда подальше на войну в качестве якобы помощи Зореграду. Мудро и милосердно – нечего сказать! И вот бредёт теперь эта помощница со связанными руками… куда?
– Куда мы идём? – не сбавляя шага, на ходу обернулась Киллайна.
– Прямо, – мужчина по-прежнему держал её на расстоянии одного удара кинжалом. Скупой на слова, он только периодически бросал «Направо!», «Средняя дорога!», «Прямо!», когда на пути попадались развилки. Никак не удавалось его разговорить. Киллайна уже вспотела от неприятного ощущения кинжала, который постоянно смотрел остриём ей в спину. Она резко остановилась и повернулась.
– Куда идём, Рутнир?
– Тихо.
– Нет! Я хочу знать, куда мы идём! Я хочу знать, что со мной будет! – Голос Киллайны задрожал.
– Да тише ты! – вместо ответа настороженно прошипел мужчина. Он сгрёб её за плечи и поволок с дорожки вглубь леса. Киллайна не слишком резво пыталась вырываться – боялась потерять равновесие со связанными сзади руками. Тропы, по которой они шли, уже не было видно.
– Почему ты меня не убил? Что со мной сделают?!
Рутнир зажал ей рот рукой и тихо попросил:
– Уймись. Не ори.
Он смотрел сквозь густой подлесок, вглядывался в ту сторону, откуда они пришли. Теперь и Киллайна услышала голоса.
– Заходи с той стороны!
– Они где-то здесь должны быть.
– Точно там?
– Да вроде бы. Давай вон туда!
Преследователи были ещё далеко. Но довольно быстро приближались. Трое или четверо? В любом случае, Киллайне и её конвоиру вдвоём не одолеть.
– Р-раз-звяжи, – сердце колотилось, и девушка глотала звуки от страха.
Рутнир сдвинул брови и посмотрел на неё с недоверием. Потом развернул спиной и потянул за конец верёвки. Она легко соскользнула с рук.
– Это что за волшебный узел? – заинтересовалась Киллайна. Её даже охватила зависть: кто-то другой, не эльф, владеет мастерством ловких пальцев.
– Я профессиональный вор, – в голосе её конвоира угадывалась гордость.
– Кто? Вор?
– Вор, вор. Чего уставилась? Ну, вор. А ты на кого рассчитывала? На солдата? Или сразу на дворянина? Вор я.
Какой ужас. Даже противно: её, последнюю выжившую эльфийку, поймал худший из издаргских завоевателей. Киллайна попалась. И – кому! Вору. Уличному воришке.
– Там кто-то есть! Давай, заходи сбоку! – голоса слышались уже ближе.
– Бежим! – Рутнир схватил за руку и потянул за собой.
– Нет, стой. Не успеем.
Киллайна выхватила у него кинжал и ухмыльнулась – не один же он такой ловкий и быстрый! Рутнир метнулся к ней – но эльфийка уже поднесла клинок к своей груди и быстрым движением рассекла змеиную тунику. Распахнула и сбросила – конвоир отпрянул и уставился на её обнажённую грудь.
– Что пялишься? Быстрей!
– Что «быстрей»?
– Сюда иди быстрей! – Киллайна властно притянула его к себе и прижалась спиной к стволу старой липы. Рутнир смущённо отбивался, как будто его заставляли обнимать хищника, а не полуобнажённую девушку. Его попытки вырваться мигом усмирили шорохи и голоса совсем рядом:
– Вот они, там! Сюда, давай сюда!
Киллайна накрыла их обоих клоком змеиной кожи, который совсем недавно был её туникой. Она смотрела прямо в глаза Рутниру и знала, что он сейчас видит: пугающие сапфировые радужки эльфийских глаз, которые светились холодным, неземным светом. Она вжалась спиной в дерево, а руками обхватила плечи мужчины. Её губы произносили звуки заклятия чужим, неузнаваемым голосом. Змеиная кожа стала растягиваться, расширяться – и превратилась в туманную пелену, которая полностью закрыла их обоих от вражеских глаз. Эта пелена стала тесным коконом. Они обнимали друг друга, пока Киллайна произносила заклинание. А пелена словно толкала их вглубь ствола липы.
– Это что?! Киллайна…
Она приложила палец к его губам – пусть молчит. Он не пытался вырваться. Он и не мог. Теперь его удерживала уже не эльфийка, а кокон из змеиной кожи. Ещё одна секунда – и их удерживала уже липа.
Внезапно стало тише. Звуки леса слышались глуше. Голоса преследователей метались где-то вокруг пелены. А в руках Рутнира была обессиленная Киллайна – с нормальными голубыми глазами. Прежняя – если не считать того, что теперь на ней не было ничего, кроме походных штанов и сапог. Она безвольно уронила голову Рутниру на грудь. Было тесно, иначе бы она непременно упала.
– Где мы? – поддерживая девушку, огляделся Рутнир.
– В стволе дерева. Мы вошли внутрь липы, – слабым голосом пояснила Киллайна. Она подняла голову. На лбу была испарина. Рутнир обнял её крепче и вытер рукавом пот с её лица.
– Ты в порядке?
– Я просто всегда так делала только одна.
– Как «так»?
– Жрецы называют это «просить милость у матери-земли». У меня никогда не получалось спрятать ещё кого-то вместе с собой.
– Ну, так и бросила б меня там, – буркнул Рутнир и выпустил девушку из рук. Для пущего пафоса надо бы демонстративно отвернуться и уйти. Но идти теперь было некуда – они стояли внутри старой липы, тесно прижавшись друг к другу.
– Ты меня спас. Теперь я тебя спасла тоже. Вернула долг, – улыбнулась Киллайна.
– Всё. Долг уплачен. Можно расходиться. Кстати, придумай, как, раз ты такая умная по части магии.
– Это не обычная магия эльфов. Чтобы владеть настоящей магией, надо много учиться. Всё, что мы можем от рождения – это всего лишь природная ловкость рук. Мелочи. Высечь огонь пальцами, заморозить неживой предмет, открывать замки, развязывать узлы, притягивать ладонью предметы…
– Ха, да я в таком случае почти что эльф! – перебил её Рутнир. – Верёвки, замки, двери, тайные ходы... Ты никогда не задумывалась о карьере вора?
– Издеваешься? – Киллайна толкнула его в грудь, но отодвинуть от себя далеко, конечно же, не смогла: они были ограничены тесным стволом. – Твоё низкое, позорное ремесло…
Рутниру надоела эта высокоморальная зануда, и он перебил её:
– А, ну не нравится – давай позовём тех солдат, что нас по лесу ищут. Военное ремесло-то рангом повыше будет. И вид у тебя как раз подходящий – они будут просто счастливы! Проводят тебя до самого Издарга.
Мужчина снова бросил взгляд на Киллайну. Трудно было говорить – и смотреть ей в лицо, когда, откровенно говоря, было ещё куда посмотреть. Эльфийка обиженно повернулась к нему спиной и обхватила себя руками, пряча наготу. Он шумно выдохнул и стал стягивать рубашку.
– Между прочим, мог бы поблагодарить, что я спрятала нас от них, – тихо бросила она через плечо.
– Между прочим, ты тоже погибла бы там, наверху, если бы не я, – он набросил свою рубашку ей на плечи.
– Спасибо, – Киллайна нырнула в неё. Велика. Она развернулась, посмотрела в глаза Рутниру и съязвила. – Так лучше?
– Нет, конечно. Лучше было без.
– Я про «спасибо». Спасибо, что спас меня там, над обрывом. Так лучше?
Рутнир усмехнулся, покачал головой и шумно выдохнул. Он прислушался. Тихо. Ни голосов, ни окриков. Где-то щебетала птичка – было глухо и плохо слышно, словно он вдруг нырнул под воду, и у него заложило уши.
– Может, уже пора обратно? – он деловито осмотрелся и дотронулся до края пелены, которая словно обволокла ствол дерева.
– Они ещё где-то рядом. Если опять попадёмся, снова вить новое заклятие я не смогу – мне не хватит сил.
– Как же по-дурацки устроена эта ваша магия! Что в ней толку тогда, раз ты больше не можешь устраивать эти фокусы, которым научилась в Серпериуме?
– Не нравится – покажи свою «магию»! Ты же главный мастер по тайным путям и отпиранию закрытых ходов.
– Это если они по-человечески закрыты. А мы вообще… Где мы сейчас?
– В смысле – где? В липе.
– Ну, в липе – в ней же древесина и всё такое. Она же не пустая. А здесь есть место, и воздух, и вообще…
– Это и есть то, что происходит, когда жрецы просят свою змеиную мать о милости. Тебя приютила липа, – мечтательно протянула девушка. Рутнир всё равно ничего не понял. Ну и ладно. Сбежали от преследователей – и хорошо.
– Так ты теперь хочешь домой, в Серпериум?
Киллайна цокнула языком и устало выдохнула.
– Я из Альварры. Не из Серпериума. Серпериум мне не дом. С первого раза не понятно было? – назидательно протянула она.
– Ну, так Альварру уничтожил король Шелварр ещё лет восемь назад.
Эльфийка быстро отвернулась, но Рутнир заметил, как в глазах блеснули слёзы. Перегнул палку. Зачем он так грубо? Он протянул руки и обнял девушку за плечи. Киллайна вжалась в него и заплакала. Совсем недавно была такой властной, бесстыжей, безрассудной – а теперь слабая и бессильная. Она перестала, наконец, всхлипывать и начала рассказывать:
– Моей Альварры нет. Я единственная, кто выжил тогда. Меня подобрали жрецы и отвезли в Серпериум. Я была их охотницей и приносила им дичь взамен за жильё, удобства и обучение. А сейчас Зореград созывал союзников, когда ваш неугомонный Шелварр решил зачистить все земли к югу от Издарга. Серпериум решил отсидеться. Но чтобы в Зореграде это не сочли за нейтралитет, они послали им в помощь одного союзника. Меня, – Киллайна горько усмехнулась, отстранилась и попыталась пошутить. – Вот это силища, правда?
– Правда, – на полном серьёзе кивнул Рутнир. – Ты так досаждала нашей армии, что советник приказал мне изловить тебя живой. Впечатляющая меткость. Как минимум сотню «орлов» ты точно уложила. Это всё ловкие эльфийские руки? – Он переплёл её тонкие пальцы со своими. Она ответила на его пожатие и с улыбкой кивнула.
– Ну, да. И улучшенное магией зрение. Но я долго восстанавливаюсь и плохо распределяю силу. Потому и не заметила, как вы оба ко мне подкрались. А тот, другой – зачем ты убил его?
– Он хотел ударить в спину. Это как-то не…
– Не по-рыцарски? – Хмыкнула Киллайна. – Так мы и не на турнире вроде как. Мы на войне. А он – твой первый убитый?
– Первый. И надеюсь, последний.
– Ну, нет. Твой Шелварр позаботится, чтобы ты получил богатый опыт в области убийства.
– Нет. Я не воин. Его советник вздёрнет меня на первой же ветке. Я украл драгоценности его жены и попался. Помиловать меня обещали только, если я приведу тебя живой.
– Вор из тебя, выходит, тоже не ахти, – беззлобно насмехалась Киллайна. В её взгляде бегали озорные огоньки. Внезапно голубые глаза помутнели и посерьёзнели. – Поведёшь меня к советнику? Что там со мной сделают?
Конечно, не поведёт – он уже давно решил! Он и сам убил надзирателя, так что дома его ждала только петля. Но здесь, в странном тихом полумраке причудливого дерева он вдруг так живо представил всё то, что с ней может сделать советник и его громилы. Пытать, выведывать слабые места Серпериума и тайны эльфийской магии, которыми она и сама не слишком хорошо владела. А потом – она уже будет не нужна. Станет игрушкой тюремщиков. Рутнира передёрнуло от злости.
– Я не отдам тебя им, – руки сами потянулись к ней. Он обнимал Киллайну, гладил её волосы, баюкал в руках, чтобы только она не боялась и верила – правда не отдаст!
С момента, когда они спрятались от солдат, прошло уже, наверное, несколько часов. Преследователи наверняка давно уже отправились к войскам. Рутнир не сомневался – Зореграда больше не было. Синее море «орлов» утопило его в крови. Месть Киллайны была каплей в море. Хоть она и била без промаха, это бы не остановило наступление. Но об этом лучше сейчас с ней не заговаривать, чтобы не будить старую боль.
– Давай выйдем в лес. Ты уже можешь вить свою магию?
– Не знаю. Попробую.
– А я могу тебе помочь?
– Как? – Эльфийка повела плечами и в недоумении уставилась на Рутнира.
– Не знаю. Ты разрезала тунику и сплела из неё пелену и кокон. Я мог бы распутать нити обратно.
– Ты потеряешь много сил.
– Глупости. Давай. Говори, что надо делать.
– Сам увидишь.
Киллайна снова встала близко и обняла Рутнира за плечи. Глаза в глаза – и снова этот сапфировый холодный свет. И снова – чужой гортанный голос произносит хлёсткие, каркающие слова. Рутнир поддерживал её и не смел отвести взгляд. Какая же она была прекрасная – устрашающая, но прекрасная!
Пелена снова стала более осязаемой, распадалась на нити – длинные, путанные, свитые вместе. Рутнир осторожно протянул руку – и дёрнул конец одной нити. Она легко выдернулась из полотна, упала и исчезла. Тогда он отпустил Киллайну и стал заниматься полотном – проворно распутывал, распрямлял, разделял нити пелены – они всё падали и таяли. И никак не заканчивались! Глаза уже начали болеть от того, что он вглядывался в этот мерцающий вытканный узор пелены. А Киллайна всё говорила, говорила со своей змеиной повелительницей страшным голосом.
Наконец, Рутнир отметил, что пелена вроде как уменьшилась в размерах и на ней начал проступать узор змеиной кожи. Голос Киллайны стал тише. А липа словно вздохнула – и выдохом стала толкать своих пленников изнутри! Тогда Рутнир бросил заниматься пеленой и крепко взял Киллайну за руку, чтобы не потерять её.
Когда Рутнир вылетел из дерева, ему показалось, что оно ещё и пнуло его вслед! Падая, он сильно оцарапал голый торс о ветви. Он обернулся, и ему очень хотелось погрозить коварной липе кулаком. Но это ведь была просто липа. Обычное дерево, каких тысячи в лесу.
В паре шагов от него лежала Киллайна, а рядом – истрёпанный клок змеиной кожи, который уже ни на что не годился. Мужчина подполз к девушке и стал тормошить её. Как и в прошлый раз, на лбу у неё была испарина. Рутнир заботливо вытер её лицо и приподнял ей голову.
– Можешь идти? – Она неопределённо повела головой. – Давай, вставай. Надо идти. Они, наверное, уже ушли, но кто их знает. Вставай же!
Рутнир увидел, что она не делает попыток встать, и сам подхватил её на руки. Невесомая и беспомощная, Киллайна слабо цеплялась за его плечи. Он не успел пройти и двадцати шагов, как Киллайна стала приходить в себя:
– Пусти меня! – Она встала на ноги и оттолкнула Рутнира.
– Ты чего?
– Куда ты меня собираешься отвести?
– Куда хочешь, – Рутнир неуверенно повёл плечами.
– А Издарг?
– Ну, хочешь в Издарг – иди в Издарг, – хмыкнул Рутнир.
– Издеваешься? – В её взгляде читались тревога и непонимание. Он чувствовал слишком большую усталость, чтобы продолжать отшучиваться.
– Я хочу подальше отсюда. На восток. Там море. И корабли. Я никогда не видел моря, – Рутнир сделал пару шагов в сторону, прислонился к стволу дерева и мечтательно посмотрел на небо. На глаза почему-то навернулись слёзы. А ведь и правда, он никогда не видел моря. Он никогда ничего не видел, кроме ворованного золота на пыльных улицах Издарга.
– А я?
Он оторвал глаза от неба и посмотрел на эльфийку. Жалкая, оборванная – но красивая. И эти её озорные ушки… Они станут её приговором, когда ей встретятся издаргские солдаты или их союзники. Эльфам в этом мире больше нет места. Она последняя.
Рутнир шагнул навстречу Киллайне и посмотрел ей в глаза. Вот оно – настоящее небо. И море. Последние голубые глаза в мире. Очень несчастные глаза. Рутнир взял её лицо в свои ладони, и глаза стали ещё ближе.
– А как же я? – Киллайна повторила свой вопрос уже шёпотом на одном выдохе. Рутнир чувствовал прикосновения её осторожных пальцев на своих ладонях, руках, плечах, спине. Их разделяла только тонкая ткань рубахи, которая была ей до нелепости велика. А губы – уже не разделяло ничего.
Когда они оба снова смогли говорить, Рутнир сказал:
– Пойдём со мной к морю. На восток.
Солнце заходило за спиной. Бывший вор и последняя эльфийка оставляли земли, где больше не было дома.
!
Вполне себе увлекательная история жанра фэнтези, с лёгким намёком на эротичность и с таким же не совсем внятным намёком на начало романтических отношений двух изгоев этого выдуманного, но довольно жестокого мира. И в связи с этим: у меня опять закралось подозрение, что и этот рассказ-зарисовка - лишь малая часть чего-то большого. Потому как его герои, совершенно ясно, лишь в самом начале пути, где основные приключения их, по всем законам жанра, ждут впереди.
