Унесённые ветром

[Крапива]

О, придумала. Литературно-художественная эстафета "Унесенные ветром". Потому как куда и кого унесет по итогам - одному Создателю ведомо.

Енот молодец? Енот молодец. Дайте еноту печеньку.

[Slip]

Крапива,

[Яко-Хан]

Slip, пошли ко мне в авторы, а? Я чего-нибудь нарисую, а ты чего-нибудь напишешь...

[Ren]

Крапива, желающих рисовать уже явно больше чем писателей )))))

Литературно-художественная эстафета "Унесенные ветром"

Это задает тему, но я только ЗА!. Думал, одну из своих невостребованных картинок всучу, но под такое нарисую вновь. Срок для рисовальшиков какой? Прямо сегодня мне будет сложно, хоть и рисую я больше карандашом.

[Крапива]

Итак, что мы имеем... Подводим предварительные итоги.

Имеем трех коллажистов. Нужны шесть авторов.
1. Диана
2. Незабудка
3. Мишка

4. Если Алексей и Яко согласятся выступить в двух ипостасях - имеем пять авторов.

Срочно нужен еще хотя бы один.

[Крапива]

Ren, Рен, просто пока рисуй. Пока еще никаких сроков. Все зависит от наших писателей. Как раскачаются их музы.

[Крапива]

Как пример развлекухи

Это был коллаж, по которому мы должны были писать

[Крапива]

Это писал первый автор. Жанр - любовные приключения в море

Бум... Бум... Бум... Четверо черных как смоль намазийцев били в гигантские барабаны, взмахивая поочередно каждой рукой. Полуголые рабы выглядели огромными, по сравнению с собравшимися на пристани горожанами. Кожа барабанщиков блестела от пота, мускулистые тела двигались в такт, создавая завораживающее действо. Каждое «бум» – это удар моего сердца. Четыре удара – один шаг по дороге, усеянной лепестками кроваво-красных роз, которые, увядая под яркими лучами солнца, одуряюще пахли. На мне тяжелое свадебное платье такого же цвета. Красное на красном. В ритуале восхождения на корабль невесты короля Тарквидо нет ничего сложного. Шаг. Вдох-выдох. Еще шаг. Вдох-выдох. Пристань длинная, есть время подумать. Главное – не забывать дышать.

Я до сих пор не представляла, как выглядит жених, хотя он торжественно вел меня за руку. У него крепкая ладонь, длинные пальцы, красивой формы полированные ногти. Подняла глаза выше. Чисто выбритый подбородок, мужественный овал лица, чувственные губы, темные волосы со светлыми прядями. Поворот головы в мою сторону. Улыбнулся. Заметил, что я его рассматриваю. Блеск светлых глаз. И все. Остальное скрыто под черной маской. Оглянулась. За нами шли еще двое в масках.

Еще вчера утром была уверена, что знаю свое будущее. Заботливые родители – правящая чета Итары – не разубеждали меня в этом. Готовилась к браку с шестнадцати лет. Знала, кому предназначаюсь. Захлебывалась от счастья. Любила и была любима. Как странно произносить эти слова в прошедшем времени. Все стало прошедшим в одно мгновение.

Я собиралась на урок танцев, когда возбужденная фрейлина матери влетела в гардеробную:

– Виола, тебя ждут в зале приемов!

Придирчиво осмотрев, потянула к зеркалу, усадила на пуф. Ловкие руки принялись за преображение. Тут прошлись пуховкой, тут поправили золотой локон, тут слегка ущипнули – щеки покрылись румянцем. Она знала что делает. Если бы не это, все бы увидели, как я резко побледнела после слов отца:

– Виола, разреши представить твоего будущего мужа. Король Лард Тарквидо попросил руки принцессы Виолы Итары. Я дал согласие.

Меня качнуло. Благодаря фрейлине удержалась на ногах. Беспомощно посмотрела на отца. В его глазах блестел холодный металл, губы сжаты в тонкую линию. Мама едва сдерживала слезы, но крепилась. Я уловила движение справа от себя. Трое высоких, одетых в черное, мужчин поклонились одновременно. Когда они выпрямились, невольно отвлеклась от поглощающего меня горя. Их лица были закрыты масками. Масками!

Вспомнилась недавняя вылазка в город. Кузина тайно отвела меня к известной прорицательнице, прибывшей в столицу на несколько дней. Нам это казалось веселой проделкой. И когда дама в балахоне закатила глаза, чтобы ответить на вопрос, кто будет моим мужем, прыснули в надушенные платочки. Ответ был известен.

– Я вижу маску, – тихим голосом заговорила колдунья, – но не могу рассмотреть, кто за ней скрывается. Чувствую любовь. Большую любовь. Человек в маске не оставит тебя, будет всюду следовать за тобой.

Мы легкомысленно отнеслись к ее словам, засмеялись:

– Колдунья, ты не права! Я точно знаю, кто будет моим мужем!

Видя ее потемневшие глаза, положила на стол щедрое вознаграждение, компенсировавшее нашу несдержанность.

Повернулась, чтобы уйти, но услышала вслед крик:

– Виола! Выбирай сердцем, иначе все кончится смертью!

Мысленно ругала себя, зачем пошла к прорицательнице? Неприятный осадок тревожил до очередного приезда любимого Теодора. От его поцелуев все страхи развеялись.

С Тео мы встретились на балу. В Итаре шестнадцатилетние девушки впервые выходят в свет на Карнавале Цветов. Белое платье дебютантки обязательно украшается цветами. Я отличалась от всех блеском бриллиантовой короны. Для принцессы она обязательна. Как я ждала этот вечер! Гремела музыка, в танце кружились пары, тут и там мелькали белые платья дебютанток, слышался смех. Я заметно волновалась. Вдруг меня никто не пригласит? Или оступлюсь в танце? Или отвечу невпопад?

Когда в зале появился высокий мужчина в форме морского офицера, залюбовалась им. Белый китель, украшенный серебряным шитьем, красиво оттенял загар. Отметила выгоревшие на солнце волосы, голубые глаза и ослепительную улыбку, которая, оказывается, предназначалась мне. Я стушевалась. Пренебрегла всеми правилами приличия, так явно рассматривая молодого человека! Занервничав, вытащила из-за пояса батистовый платочек и тут же его уронила. Растяпа!

Опустила глаза, ощущая, как горит лицо. Рука офицера подняла платок, но не вернула, а засунула в нагрудный карман кителя, откуда появился другой с витиеватой вышивкой «Т.Ф.». Узнала монограмму по урокам геральдики: Теодор Фарикийский! Принц соседнего государства, бравый адмирал, командующий военно-морским флотом Фарикии. Не думая приняла его платок. Вложила ладонь в протянутую руку.

Я не помню наш первый танец. Весь мир кружился вокруг одного человека – Теодора. Ловила каждое его движение: как смотрел, как улыбался, как дотрагивался до руки. Я была словно во сне! Что говорил? Не понимала, не слышала! Подходили другие кавалеры, приглашали танцевать. Заметив помешательство юной девицы, Теодор, сделав вид, что заглядывает в мою книжечку для записи танцев, отвечал, что принцесса ангажирована на весь вечер. И вел танцевать.

Позже в саду, где мы наслаждались прохладой у фонтанов, узнала, что Тео прибыл на бал из-за меня. Даже не поехал переодеваться в светскую одежду. Как только его фрегат «Жемчужина» встал на якорь, тут же отправился во дворец, боясь пропустить мой первый танец. С корабля на бал. Оказывается, между нашими родителями существовала договоренность об объединении королевских родов с соответствующими политическими выгодами. И на радость всем, мы полюбили друг друга с первого взгляда! Поцелуй у фонтана был нежным, легким, опьяняющим.

Теодор все два года до оговоренного дня свадьбы баловал вниманием и подарками. На мне и сейчас находилась подаренная им «Бриллиантовая слеза» – талисман, оберегающий от отравителей. Он теплеет, если рядом находится яд. Я погрустнела. «Слеза», носовой платок и оркис – все, что у меня осталось от Тео. Оркис – котенок с крыльями орла, уже доставлен на фрегат вместе с приданым. Родина адмирала славится выведением магических существ, которые стоят баснословно дорого из-за их способностей. Мой Плюх еще маленький, но со временем, когда в нем проснется какой-нибудь дар, котик будет преданным помощником и защитником.

Когда Тео рассказывал о своей стране, я мысленно путешествовала вместе с ним. Видела Дворец семи водопадов, построенный на месте горного разлома. Там вкуснейшая вода бьет из-под земли и делится на семь рукавов. Каждый имеет свое название, например: Счастье, Надежда, Удача. Перед любым начинанием жители Фарикии приходят к нужному водопаду и загадывают свои желания. Говорят, они исполняются. Остров, на котором стоит королевский замок, соединяется с материком мостом Любви, куда женихи по традиции приводят своих невест с завязанными глазами. Я представила, как девушкам должно быть страшно: бушующее с двух сторон море, крики чаек и только тепло надежной руки, ведущей вперед. «Доверься и закрой свои глаза, тебя я крепко за руку держу. По тонкой грани меж Добра и Зла в любовь тебя легко я провожу». Выдержавшие испытание влюбленные бросают в море монетку, чтобы их чувства оставались вечными. В горах живут стаи оркисов, которые утром летят к морю ловить рыбу, а вечером возвращаются назад в пещеры. Посмотреть на редких животных собираются со всех уголков мира. Горный остров единственное место, где магические животные размножаются. Я так хотела жить в этой сказочно-красивой стране, но мои мечты никогда не осуществятся. По законам Итары теперь я жена короля Ларда Тарквидо.

Как только ступила на борт, барабаны смолкли, а собравшиеся на пристани начали бросать в воду цветы и бумажные ленты. Пять бортовых орудий фрегата «Роза ветров» дали залп, и дым цветов флага королевства Тарквидо – желтый, голубой и красный – ненадолго завис полотном над водой, пока порыв ветра не разметал его в клочья. На пристани грянуло «Ура!». Фрегат поднял якорь и направился в открытое море.

Муж привел меня в каюту и, бросив короткое «Отдыхай», удалился. Я огляделась. Неширокая красиво заправленная кровать, кресло, сундуки с моими вещами. На небольшом столике стояла клетка, накрытая зеленым платком. Котик! Я кинулась к ней, сдернула тряпку и потянулась к дверце. Там уже стоял Плюх. Когда пальцы дотронулись до замка, потерся о них мордочкой и жалобно мяукнул.

– Бедный мальчик, – зашептала я, беря питомца в руки. – Потерпи, сейчас налью свежей воды.

Наблюдая, как он жадно лакает, подумала о нашей с ним беззащитности. Я, как и слабый оркис, чужая на этом корабле, преданная родными, проданная отцом. Мама на прощание попросила прощения. Все в интересах государства. Выхода не было. Мы на грани войны с Фарикией из-за открывшихся залежей магического камня на спорной территории. Остров раз в году появляется из воды, поэтому право на него никто не оспаривал. Но не теперь. Королевство Тарквидо обещало военную помощь.

Судно набирало скорость и прыгало на волнах, отчего к горлу подступала тошнота. Думала, на свежем воздухе будет легче. Путаясь в тяжелом подоле, вышла на палубу, но здесь качка оказалась сильней и меня вырвало. Окрик сверху, подскочил матрос и настойчиво повел в каюту. Держась за живот, повалилась на кровать. Голова кружилась, душили спазмы, из глаз лились непрошенные слезы. С каждой минутой становилось все хуже. Рвота не прекращалась. Если бы не «Бриллиантовая слеза», остававшаяся холодной, решила бы, что меня отравили. Присоединился озноб, но стоило укрыться, становилось нестерпимо жарко. В комнате появился человек в маске, принес какую-то бутылочку и заставил выпить залпом. Почувствовала горечь во рту, сильное головокружение. Минуту спустя провалилась в темноту.

Проснулась от страшного желания пить. Наверное, произнесла это вслух, потому что тут же дали что-то кислое, но приятное. Надо мной склонился мужчина в маске. Отставив чашу в сторону, мокрой тканью вытер лицо и шею. Только сейчас заметила, что лежу укрытая простыней, скользнула рукой от груди вниз и обнаружила, что на мне ничего нет!

Увидев большие глаза, мужчина улыбнулся:

– Не мог оставить тебя в грязной одежде.

– Кто меня раздел?

– Я. На военном корабле не принято держать служанок, – ответил, низко наклонившись, почти к самому плечу. Хотела отстраниться, но мужчина тут же поднял голову. Он что, меня понюхал? – Тебя нужно искупать, пять дней – большой срок, – мягко произнес и осторожно поднял на руки вместе с простыней.

Снаружи было утро. Корабль слегка покачивался, слышен был крик чаек и рокот волн. Так волны могут шуметь, только налетая на берег. Фрегат стоял в лагуне. Меня передали из рук в руки другому мужчине в маске, который усадил в лодку и, когда первая маска села рядом, стал грести к берегу.

– Почему все в масках, и кто из вас мой муж?

– По законам Тарквидо королевская семья вне дворца может находиться только в масках. Это из соображений безопасности. Рядом с нами неотступно находятся телохранители. У тебя тоже будет маска, – объяснил сидящий рядом и добавил: – Муж – я.

– Когда я увижу твое лицо?

– Только в королевском дворце. Не переживай, я не урод. Ты еще влюбишься, – улыбнулся Лард.

Улыбка действительно была красивой. Он ловко выбрался из лодки на мелководье и вытащил меня. Как была, в простыне, погрузилась в спокойное море. В блаженстве закрыла глаза и ушла под воду с головой. Когда всплыла, лодки рядом уже не было.

Лард ухватился за край простыни, сдернул ее и, скомкав, кинул на берег. От неожиданности я присела в воду, обхватив себя руками. Мужчина, снимая рубаху, громко рассмеялся. Действительно, смешно: вода абсолютно прозрачная. Вокруг сновали яркие рифовые рыбки и медленно шевелили кружевными щупальцами цветные медузы. Когда подняла голову, муж стоял с голым торсом, но в штанах, что несколько успокоило. Протянул руку, и, когда я ответила, тут же привлек к себе. Я сгорала от стыда, вдавленная своей наготой в его широкую грудь. Он же, наклонившись, нашел мои губы и поцеловал. Волнительно, страстно. Невольно сравнила его с Тео и резко отпрянула, закрыв рот рукой. Как такое может быть? Мне понравилось? Я любила целоваться с Тео, но там были другие поцелуи. Нежные, осторожные, бережливые. Лард целовал жарко, сладко. Хотелось еще!

Видимо, все эмоции отразились на лице. Мужчина опять засмеялся, поднял меня выше и еще раз поцеловал. Предательское тело заныло от желания. Я обхватила его ногами. Он, улыбнувшись, поцеловал шею, ключицу, груди, подразнив каждый сосок языком. Ответный стон его рассмешил, я же от досады покрылась пятнами. Он издевался?

– Не здесь, – объяснил он, – хотя я еле сдерживаюсь. Только после церемонии в нашем храме и на брачном ложе. – И опять жарко поцеловал, шепнув, когда застонала: – Я рад, что ты так реагируешь на меня.

Вернулись на корабль часа через три, отдохнув в раскинувшемся на берегу шатре, устланном пушистыми коврами. Когда мы скрылись в нем от дневного зноя, уснула у Ларда на плече. Одежду мне так и не дали, но в объятиях мужчины лежать было приятно. Я привыкала к его ласкам и почти не стеснялась. Назад шла, закутавшись в ту же простыню. Король промыл ее в море и высушил на ветру, развесив у шатра. Наблюдая за ним, я поняла, что правитель Тарквидо не белоручка. Его движения были выверенными, чувствовался опыт походной жизни. Залюбовалась грацией великолепного мужчины. Он, поймав заинтересованный взгляд, широко улыбнулся, подошел и чмокнул в голое плечо. Мое тело заныло. Что со мной? Я же люблю Тео! И еще не видела лицо Ларда! Но почему же так стучит сердце? Неужели можно полюбить двоих?

Ужинала в одиночестве. Проводив до каюты, Лард больше не заходил. Еду принес знакомый матрос, поставив на стол один прибор. Немного поиграла с котиком, поделилась едой. Плюх выглядел довольным жизнью.

– Интересно, кто тебя кормил, пока я болела? – спросила у шалунишки вслух.

Он мгновенно застыл и внимательно посмотрел в глаза. Я вздрогнула: в голове понесся ряд живых картинок. Вот испачканное красное платье снимают заботливые руки человека в маске, протирают тело, меняют простыни. Вот мужчина терпеливо поит с ложечки, аккуратно вытирая пролитое. Моет. Тут я заныла от досады: он моет меня всю! Меняет простыни, чтобы я не лежала мокрая, как несмышленый младенец! Боже, как стыдно! Уткнулась головой в подушку, несколько раз ударив ее. Как я теперь посмотрю Ларду в глаза? Тут же пришел ответ. Я уже смотрела! Его глаза светились от чувств ко мне, и там не было брезгливости! Поискала спрятавшегося котика, напуганного моей реакцией. Не о том думаю! У моего оркиса открылся магический дар! Схватив Плюха, расцеловала пушистую мордочку. У меня есть тайное оружие! Могу узнать, как выглядит Лард без маски! Нашептав крохе желание, выпустила его за дверь. Тот покрутил мордочкой туда-сюда и уверенно пошел к соседней каюте. Я еще немного постояла, боясь, что оркиса обидят, но скрипнула дверь, и раздался мягкий голос:

– Смотри, кто к нам пришел!

В ожидании уснула, сидя у двери на полу. Разбудил шум: топот множества ног, крики, скрип корабля. Почувствовался толчок и сильный крен – корабль спешно разворачивался.

Прежде чем выскочить, оглядела себя. Хорошо, что так и не разделась после ужина, только волосы расплела. Схватив ленту, перевязала туго косу. За дверью послышалось мяуканье. Стоило открыть, в руки прыгнул испуганный Плюх и забился в складки платья. Корабль тряхнуло.

Стало страшно, и я выскочила на палубу. Сумрачное раннее утро окрасило все серым цветом. Команда в полном вооружении стояла вдоль левого борта и что-то высматривала вдали.

Рядом оказался знакомый матрос:

– Вам лучше пройти в каюту. Здесь будет опасно.

– Что случилось? – Я попыталась пройти дальше.

– На нас идет вражеский корабль. Будет бой.

Матрос преградил дорогу. Он не дотрагивался до меня, но было ясно, что не пропустит.

Кивнула, сделав вид, что слушаюсь. В этот момент мимо пробежал офицер, с криком: «"Жемчужина" готовится дать залп из всех орудий!».

Матрос, забыв обо мне, кинулся следом. Я опрометью вернулась в каюту. Там в сундуке лежал свадебный подарок мужу: подзорная труба, инкрустированная золотом и драгоценными камнями. Мне необходимо взглянуть на корабль! «Жемчужина» – адмиральский фрегат Фарикии. Не оставляя оркиса, выскочила на палубу, где всё подчинялось командам человека, стоявшего на мостике. Это был король Лард. Отчего-то я была в этом уверена.

Спрятавшись от него за тумбой, приложила подзорную трубу к глазу. Немного повертела линзу и ясно увидела капитанский мостик «Жемчужины». Там стоял Теодор. От увиденного я плюхнулась на палубу и уронила трубу. Тео надел маску! Такую же, как у Ларда! А над его кораблем развернулся черный флаг, и с него скалился «Веселый Роджер»!

В этот момент раздался залп и корабль содрогнулся. Одновременно с «Жемчужиной» выстрелила «Роза ветров». Дымом заволокло весь обзор. Нащупав оркиса, поползла на четвереньках в сторону. Рядом громыхнуло и меня окатило водой. Платье мгновенно отяжелело, и двигаться стало невозможно. Привалилась к тумбе, закрыв руками уши. Было страшно, в голове стоял гул. Рядом опять раздался взрыв, огромная мачта надломилась и стала заваливаться в мою сторону. Вдруг кто-то рывком поднял меня и взвалил на плечо. Я истерично заорала «Плюх!» – пушистик остался на палубе. Мужчина наклонился, подхватил котенка и побежал. Рывком открыв дверь, бросил меня на кровать. Следом полетел котик. Только сейчас увидела, что это был Лард. Его губы перекосило от гнева.

– Не выходи! – рявкнул, и мгновенно скрылся.

Заплакала. От страха, от неизвестности. Я ничего не понимала. Почему Тео в маске? Почему он напал на «Розу ветров»! Из-за меня? Или прав был отец: он стал врагом?

Оркис подполз к моему лицу. Тронул лапкой. Я посмотрела на котика, и тут же опять произошло волшебство: в голове понеслись картинки. Лард раздевается, поднимает Плюха, сажает его на постель. Рядом падает маска. Появляется лицо.

Я закричала! Это было лицо Теодора!

Не выдержав напряжения, погрузилась в благословенную темноту.

[Крапива]

Мне достался финал. Космоопера. Когда я получила вот это вот всё... Ребята, я едва не окосела, честное слово. Я даже устроила истерику организатору! На что мне ответили - сойдешь с дистанции ты, будет снята вся тройка, а люди работали, старались. Имей совесть, Нина.
На коленке за два часа. Косяков - море, признаю.


Закинув кота в каюту жены, я прижался спиной к переборке.

Дьявольщина! Что все это значит? Неужели Корпорации все-таки забыли о Договоре и начали войну? Они давно точат свои волчьи зубы на залежи минерала, которым богат остров на границе двух королевств. До сегодняшнего дня Договор строго соблюдался. Что же произошло вчера?!

– Капитан. – На мостике показался взволнованный матрос.

Он был ранен, кровь заливала шею и пропитала рубаху, разорванную на груди.

– Что?! – рявкнул я.

– Экипаж «Жемчужины» собирается идти на абордаж,– доложил матрос, и я чертыхнулся про себя.

Этого только не хватало.

– Готовьте смолу, – я отдавал приказания резким голосом, – сетки и гарпуны. Если хоть одна сволочь с «Жемчужины» прорвется на борт, вздерну на рее всех до одного.

Матрос развернулся и убежал исполнять приказ. А я отправился в свою каюту, где в шкафу находился пульт управления связью, замаскированный под полку с оружием. А пока шел, все пытался понять, что же произошло.

Мы – посланники Корпораций – «пасем» эту планету давно. Корпорации смогли снарядить сюда только по одному кораблю.

И мы исследуем, исследуем, исследуем этот новый мир. Наш собственный давно поставлен на грань выживания. Старушка-Земля подыхает в тяжелой агонии и мучениях. Материки сотрясают землетрясения и извержения вулканов. Над городами повис беспросветный смог. Мы дохнем. Давно и неотвратимо.

Но с десяток лет назад ученые Корпораций вычислили планету, пригодную для жизни. Нам нужен всего лишь один рывок. Одно усилие, чтобы перебросить в новую пристань человечества «золотой миллиард». Были отобраны лучшие из лучших. Отпечатки их мозгов и слепки сознаний были записаны на кристаллы памяти и хранятся в бункере Корпораций. На всякий случай, если придется переселяться в чужие тела.

Но для рывка нужны ресурсы, которых умирающая Земля уже не имеет. И вот мы здесь – солдаты грядущего. Воины нового века. Или, как нас еще называют, – регуляторы. Мы регулируем ваше будущее.



В каюте я открыл шкаф. Сдвинул в сторону допотопные пистолеты, заряжающиеся от фитилей, и включил волну передачи информации. И пока на корабль, болтающийся на орбите, шел вызов, я опять ударился в размышления.

Жалкие аборигены! У них под ногами несметные сокровища, а они даже пароходов не сумели построить. Так и ходят под парусами. Пройтись бы по этой вшивой планетке парочкой ковровых бомбардировок, и всех делов, но нет. Кодекс Невмешательства не позволяет. Земля присоединилась к Содружеству Развитых Миров несколько столетий назад. И первое, что умудрились подписать наши правители – это их проклятый кодекс Невмешательства. Мы надеялись, что более развитые цивилизации помогут нам избежать собственной катастрофы. Что они прилетят к нам с миссией спасения, как говорится в их лицемерном Уставе. Но в Совете Содружества лишь развели руками (или что там у них было вместо этого?). Кодекс Невмешательства запрещает оказывать действительное влияние на естественный ход событий планеты, ответили нам.

Мы вольны сдохнуть в собственном угарном газе, а они даже не чихнут там у себя.

От досады я скрипнул зубами. Связь прерывалась помехами и шумом. За переборкой каюты шла война. И я знаю, кто сейчас стоит на палубе другого корабля. Я знаю его, как себя самого. Чай, единокровные братья.

Я хохотнул вслух при этой мысли и покачал головой. Братья... Да уж... Плодовитая была наша мамочка, однако.

– Горион готов к записи,– раздался в динамиках голос корабельного робота-автомата.

– Ну наконец-то,– облегченно выдохнул я.– Почему так долго?

– Проводил плановый осмотр наружных конструкций,– доложился робот. – Антенна требовала некоторого ремонта. Неисправность устранена, все показатели в норме, системы готовы к работе. Капитан?

– Последние новости с Земли. Доложить,– отрывисто приказал я.

– Вам в порядке хронологии или по мере важности?– уточнил робот.

– Важности.

То, что я услышал в следующие несколько минут, мне не понравилось. Крайне не понравилось. Земля вышла из Содружества. Земля отозвала свою подпись под кодексом Невмешательства. Земля противопоставила себя всему остальному космосу.

– Корпорация «Бетта», – продолжал робот,– чей посланник царствует в Фарикии, объявила о готовности применения военной силы в отношении этой планеты.

Я вздрогнул всем телом. Значило ли это, что и на договор между собой Корпорации наплевали тоже?

Горион говорил дальше. Сухим металлическим голосом докладывал обстановку:

– По последним сведениям «Бетта» готовит тотальную зачистку поверхности от местного населения.

Дверь каюты распахнулась. Я разъяренно развернулся к вошедшему.

– Капитан,– прохрипел матрос на пороге,– все кончено...

Из живота бедолаги показался клинок меча. С заточенного лезвия капала кровь. Человек, стоящий позади, и которого я не заметил сразу, повел клинок вверх, рассекая тело матроса, как брикет со сливочным маслом.

Он перешагнул через труп и вошел в каюту. Снял маску, чтобы я смог взглянуть в собственное лицо и отбросил меч в сторону.

Правильно! Нам не нужно оружие. Мы сами по себе оружие.

Я медленно поднялся с кресла, поигрывая мышцами груди. Мой брат-близнец подходил ближе. И вот уже подошел настолько, что мы могли сойтись в рукопашной. Однако оба чего-то выжидали, пристально глядя в глаза друг другу.

– Горион, – бросил я в сторону пульта, – готовь бортовые орудия. По моей команде – залп в сторону корабля «Бетты».

– Сожалею, капитан, – отозвался робот, – но условия договора запрещают применение оружия в корпоративных отношениях.

– Договор больше не действует, – рявкнул я.

– Возможно, – легко согласился робот, – но я не получал никаких инструкций от официальных представителей Корпораций. Еще раз сожалею, капитан, но я отключаюсь.

Мой гость смотрел на меня, холодно улыбаясь уголками губ. Он ждал именно этого момента. Когда я пойму, что остался один. И даже верный корабль предал меня.

Мы ударили друг друга почти одновременно. Казалось, что кулаки наши высекли искры, взорвавшие воздух вокруг. Но это лишь казалось. Мы не были чем-то сверхъестественным. Всего лишь людьми. С некоторыми улучшениями, но людьми.

– Твой номер в каталоге? Твой номер в каталоге? Твой номер в каталоге?

Противник задавал вопрос монотонным голосом, пока разбивал мне лицо и дробил печень. Я отфыркивался кровавыми брызгами и мотал головой. Меня просто застали врасплох, черт побери!

– Лард! – послышался от дверей испуганный голос моей жены.

Мы повернули головы одновременно. Девушку держал сзади за локти дюжий детина с «Жемчужины». Похабно ухмыляясь, он подталкивал ее в мою каюту. Почти теряя сознание, собирая себя по осколкам, я увидел, как расширились ее глаза, когда она взглянула на нас. Таких одинаковых и таких... разных.

– В трюм их, – приказал мой противник. – Обоих.

А принцесса все переводила взгляд с моего лица на лицо моего врага. Конечно, откуда ей знать, кто есть кто. Я никогда не снимал перед ней маску.

А потом нас поволокли в трюм. Бросили на грязный, пропахший рыбой пол и закрыли решетку сверху. И только тогда я позволил себе потерять сознание. Провалился в спасительную темноту и забыл все.



Очнулся от того, что мягкие прохладные ладошки гладили меня по щеке.

– Тео? – услышал я осторожный вопрос.

Открыл глаза и увидел жену. Жену. Н-да. Она стала моей супругой только благодаря этому дурацкому кодексу Невмешательства. Не буду скромничать и скажу, что наша Корпорация «Альфа» тоже не святая. На этот остров мы хотели наложить лапы давно. Еще тогда, когда датчики дали первые результаты пробы стержней.

Глупые аборигены считали эту руду магической. Мы не переубеждали их. Нам было так выгодно. На самом деле это уран – первородная глина для наших реактивных двигателей.

Я отрицательно покачал головой в ответ. Черт его знает почему, но мне стало жаль эту красивую пустышку, обожающую балы, цветы и комплименты. Девушка тут же испугалась и отдернула руку. Взглянула на меня загнанным зверьком, и я увидел, как в уголках ее глаз собираются слезы. Маленькая девочка, попавшая под каток спора двух огромных Корпораций.

Хотелось пить и помочиться. Этот подонок все-таки отбил мне почки. Хотя наши внутренние органы усилены и защищены от травм извне, но... У того, другого, так же, как и у меня, двадцать четыре хромосомы.

Мы – люди, просто не такие, как все. Чуть-чуть. Самую малость. Быстрее, выше и сильнее остальных. А еще мы клоны нашего первого создателя. Демиурга, если можно так выразиться. Биоинженера Майкла Гарда. Именно он обнаружил двадцать четвертую хромосому в ископаемом скелете, найденном на осколках той самой – десятой планеты за орбитой Нептуна. Он был сумасшедшим фанатиком. Клонировал сам себя. Убил десятки лет, чтобы вывести нас. Регуляторов. Идеальных солдат Вселенной. У нас нет имен, они нам не нужны. У нас только номера в каталоге. И тот, второй, по рангу выше меня. Только он об этом не знает. Наша разведка оказалась лучше.

Я закрыл глаза, собирая внутренние ресурсы. Двадцать четвертая сшивала разрывы в тканях, залечивала раны и восстанавливала отбитые органы. Мне нужна была вода. Много, очень много воды. Подошла бы любая жидкость. Но нам, конечно же, ничего не дали.

Виола смотрела на меня, прикрыв рот ладошками. Смотрела, как прямо на ее глазах исчезают синяки и затягиваются раны. Как по моему телу проходят судороги исцеления.

А когда я открыл глаза, то увидел струйку пота, сбегающую по ее виску вниз и капающую в декольте платья. А еще она молча плакала. И слезы собирались лужицей в ямке ключиц. Они текли непрерывно из огромных испуганных глаз. Переполняли впадинку и соединялись с ручейками пота. Это было моим спасением. Хотя бы эти драгоценные капли, но они могли дать мне крохи необходимой силы.

Я рванул к ней прямо с пола трюма. В голове зазвенело, как будто по пустому ведру шарахнули монтировкой. На миг в глазах потемнело, колени подогнулись, и я рухнул прямо на свою жену.

Мне было плевать на ее чувства. И ее «Нет, Лард!» я просто не слышал. Я пил ее влагу, стараясь не упустить ни капли. И да... мне нужны были ее слезы, ее испарина от испуга. Платье только мешало. Оно впитывало пот. Поэтому к чертовой матери эти разноцветные тряпки! Мне нужна была вся жидкость, которую ее тело могло мне дать. Вплоть до интимных выделений. Кровь – это тоже жидкость.

Она кричала. Громко и с надрывом. Как раненый зверь, но я отключил слух и поэтому мне не мешали ее крики. Они просто могли встревожить моего врага. Пришлось завязать ей рот ее же кружевными панталонами. Хоть это и лишало меня нескольких капель необходимой жидкости.

А вот собственное удовольствие стало для меня непозволительной роскошью. Я остановился. Рецепторы моей кожи жадно впитывали ее слезы, пот и кровь. Минута отдыха, во время которой я прокачался на своем неуспокоенном дыхании, замедляя собственное сердцебиение и понижая температуру тела. Мне нужны были все ресурсы, пока двадцать четвертая, получив топливо, не приведет меня полностью в порядок.

Я отвалился с Виолы и растянулся на полу. Она еще всхлипывала, но слез у нее уже не было. Я высушил ее слезные железы до дна. Девушка отползла в угол, сорвала с лица панталоны и взглянула на меня ненавидящим взглядом.

– Мерзавец!– прошипела она.

Плевать.

– Скотина!

О-о. Откуда мы таких слов набрались, принцесса? Не воспитывали ли вас в портовом кабаке?

– Животное!

И даже хуже.

Она собрала с пола обрывки одежды. Кое-как оделась и сжалась в комок.

Но пора прекращать этот спектакль. Тем более что дверь трюма приоткрылась и внутрь заглянул пьяный в дым матрос с «Жемчужины».

– Эй, – крикнул он, – пожрите, что ли. Капитан занят, а нам скучно.

На пол трюма вылилось ведро с объедками. На это мне тоже было плевать. Я рванул к дурно пахнущей луже и принялся горстями закидывать в рот картофельные очистки и скорлупу от яиц. Везде была влага.

Девушка смотрела на меня с плохо скрываемым отвращением. Но не это оказалось важным.

В открытую дверь трюма проскользнул котенок. А вот это – самое главное!

Виола схватила его на руки, зарылась лицом в пушистую шерсть на спине животного и принялась шептать ему всякую дребедень.

Я вытер лот и отобрал у нее котенка. Не глядя в возмущенные глаза девушки, развернул к себе морду зверька. Глаза в глаза. Взгляд во взгляд. И в переливающейся глубине кошачьих глаз я увидел его – моего двойника. Он сидел в своей каюте за столом, заваленным грудой бумаг. Что-то шло не по его плану. Хотя у него не могло быть своих планов. Что-то не так в верхах. Я видел это по его растерянным глазам и сгорбленной спине. А еще он постоянно дергал себя за правое ухо. У меня тоже есть такая привычка, когда я в растерянности. Досталась нам в наследство от папаши.

Я отпустил котенка и он, мурлыкая, запрыгнул Виоле в руки. Та прижала его к себе, успокаивая. Ох девочка, этим животинам не нужна твоя ласка. Это же мутанты, выросшие на урановых рудниках. Это только вы считаете их какими-то волшебными созданиями. А на самом деле это обычные уроды.

Мы провели в трюме еще одну ночь. За это время тело девушки полностью восстановило все свои функции, и я забрал ее жидкость опять. На этот раз она молчала, глядя мне прямо в глаза темным от ненависти взглядом. Но все-таки я был ее законным супругом.

А утром... утром фрегат сотрясли взрывы. Здесь, в трюме, их волны гасили стены. Я бросился к девушке, она зло прошипела:

– Неужели мало?

Дура, нас вот-вот потопят! А дышать под водой не умеем даже мы.

Я прикрыл ее тело своим, почти полностью излеченным. Зажал ей рот ладонью и напряг слуховые рецепторы. Что-то происходило наверху. Что-то, что мне не очень нравилось. Бухали ботфорты, кричала пьяная матросня. По звуку я услышал, что сломалась грот-мачта. Звенели клинки. Апофеозом стало появление на палубе моего двойника. Он раздавал команды зычным голосом, и только я мог различить в этом голосе нотки испуга.

А потом очередная взрывная волна сотрясла правый борт, и мы потеряли сознание.

Я очнулся на борту «Гориона» в лазарете. Рядом сидел представитель моей Корпорации. Унылая личность в костюме стального цвета. Он перелистывал бумаги, которые держал на коленях, шевелил губами и морщил лоб.

– Наконец-то! – радостно воскликнул этот клерк, когда увидел, что я открыл глаза. – И заговорил быстро-быстро, словно боясь куда-то не успеть: – Корпорация «Бетта» нарушила все законы, которые только можно нарушить. Она не оставила нам выбора. Нам пришлось обратиться за помощью к Содружеству. К сожалению, эти бюрократы прибыли слишком поздно и беттовцы успели осуществить свой план: очищение планеты от местного населения.

Я плохо соображал. Мой организм все еще требовал влаги. На столике рядом с кроватью стоял стакан, полный прозрачной воды. Я только взглянул на него, как серый костюм тут же засуетился:

– Конечно-конечно, как я сразу не догадался.

Прямо в рот мне полилась звенящая хрусталем жизнь. Пока я пил, собеседник продолжал:

– Корпорацию «Бетта» лишили лицензии. Во всем космосе. У них нет другого выхода, как объявить себя банкротами. Все их участки переходят под наше управление. Мы получаем карт-бланш на добычу всех полезных ископаемых, разведанных Содружеством. При условии соблюдения кодекса Невмешательства, конечно же. А мы его соблюдали честно. Благодаря тебе, номер 234-ый. И эта планета... – Серый костюм зажмурился от радости. – Эта планета просто подарок для нас. Огромные залежи урана и протоактиния. И ни одного... ни одного жителя на ней...

Я бы, наверное, тоже порадовался, но вдруг вспомнил.

– Где Виола?

Клерк замолчал. Пожевал губами и хлопнул себя по лбу:

– Девушка, с которой тебя нашли? Ну, ты так крепко прижал ее к себе, что мы не смогли вас расцепить. Она в соседней палате.

Я поднялся и вышел. Поднялся и вышел, оставив за спиной восторженные излияния. Прошел пять шагов по корабельному коридору и открыл дверь в соседнюю палату. Она лежала, укрытая простыней до подбородка, а на ее груди щурил глаза крылатый котенок.

– Прости, – сказал я.

Я не нашел больше ни одного слова. Все-таки мы люди.

Она отвернулась к стерильно-белой стене и упрямо закусила губы. Я вышел и прикрыл за собой дверь. У этой девочки нет другого выхода, как только держаться меня. Она – единственная выжившая на своей планете. Я постараюсь дать ей если и не счастье, то хотя бы его подобие, а она даст мне... У нее вкусные слезы.

[Slip]

Slip, пошли ко мне в авторы, а? Я чего-нибудь нарисую, а ты чего-нибудь напишешь...

А давай! ))

[Яко-Хан]

Slip, Уррряааа!))

[Яко-Хан]

А давай! ))

теперь третьего найти надо.
И сообразим на троих))

[Крапива]

Так, господа, больше двух не собираться. Я за всеми бдю.

Нужны еще два автора, если Алексей и Яко не захотят выступить в двух амплуа. Алекс, Яко, в ваших же интересах, чтобы игра стартовала. Либо ждем еще двоих.

[Яко-Хан]

Крапива, Я до вечера подумаю, хорошо?)

[Крапива]

Я до вечера подумаю, хорошо?)

Да ваще не вопрос, дорогая.

[Крапива]

Так, ребята-художники. Несмотря на прозрачную (даже слишком я бы сказала) тему эстафеты, повторяю - ваша фантазия ограничена только вашими возможностями.

[Григорий]

Ищу двух человек в команду, начинающих художника и желающего посочинять, без претензий на победу - так посуществовать в намечающем действии.

[Диана Тим Тарис]

Яко-Хан, Slip, меня в свою команду берёте?
Чтобы всё испортила))))

[Яко-Хан]

Диана Тим Тарис, я точно за!)))
Там портить можно от души - Слип вытянет))

[Алексей2014]

Крапива, готов стать третьим "дописчиком" - люблю подделываться под готовый стиль и развивать тему.