Чьи-то рожи, чьи-то тени,
Сплав безволия и лени,
Сизый клочьями туман.
В колдовских тонах природа,
Запечатана blin-кодом,
Сад, наполненный народом.
Не понятный мне аркан,
Что затягивает махом
Ноги, ватные от страха,
Ставя сразу мат без шаха,
В этот сумрачный вертеп.
Я бреду безвольной куклой
По аллее сонно пухлой,
По траве багрово жухлой,
Упираясь в чей-то склеп.
Мавзолей в конце аллеи,
Всюду плесень зеленеет,
Чуть зловонным смрадом веет
Из прохода и окна.
Кто строение такое
В центре города построил
И кого здесь упокоил?
Не понятно ни рожна.
Вниз иду с зажженной свечкой,
Тени крутятся колечком.
Хоть не слышно ни словечка,
Знаю, чую — кто-то есть.
Я трясусь, шепчу молитву
И готовлюсь к страшной битве.
Вижу, гроб стоит открытый.
Для кого? Дурная весть...
Вдруг в окно влетают птицей
То ли девы, то ль орлицы.
Любо-дорого дивиться —
Трое женщин разных лет:
Брито рыжая кокетка,
Средних лет с косой брюнетка,
Третья — с сединою редкой.
Мне дивиться сил уж нет.
Оплетают хваткой страстной
И конец сжимают властно.
— Мы примчались не напрасно,
Знать, мечтой в тебе горим.
Наше имя Страсть, Запреты,
Вожделение. При этом
Мы дадим тебе триплетом,
Ты желал нас, так бери.
Я горю, тону в бедламе
В сумрачном могильном храме.
Что творилось между нами,
Как я жаждал трёх подруг...
Не дожить бы мне до Утра
В этой сладкой Камасутре,
Вдруг, что гром в тиши, как будто,
Наверху раздался стук,
Звон ключей и рык скрипучий.
Нимфы взвизгнули и кучей,
Оставляя след летучий,
Упорхнули за окно.
Входит сторож, Цербер злобный,
Изваянию подобный,
Напугал, так сдохнуть чтоб мне,
Ну а где — не всё ль равно?
Я ужом в тот гроб вползаю,
Не дышу и замираю.
Он, кряхтя и тихо лая,
Ставит крышку верх меня,
Забивает в крышку гвозди.
Вот он час расплаты грозный,
Здесь с душой как будто врозь мы,
Всё, закрылась западня.
Я кричу, надрывно вою,
Бьюсь ногами, головою,
Сам не верю, что открою.
Тесно, страшно и ни зги.
Я уж у безумства с краю,
Но отчаянно взываю,
Криком голос свой срывая,
Повторяю: «По-мо-ги!»
Я вскочил. Темно и душно.
Стук часов как будто в уши,
Руки-ноги мне послушны,
Член копьём наперевес.
Ничего не понимая,
В тьму кромешную взираю.
Это что, ворота рая,
Я погиб или воскрес?
Вновь шаги зловещим стуком.
Ну за что мне эти муки,
Отпустите душу, суки...
Выключатель щёлкнул. Свет!
Вместо Цербера супруга
Смотрит грозно и с напругой:
— Ты с какого перепугу
Воешь? Что, мозгам привет,
Что, немного тити-мити?
Помогите, помогите...
Чем помочь, подставить титю?
Ты борзеешь, мой родной.
Я спросонок для начала
Подрочила, пососала,
А ему, гурману, мало.
Вон, краснеет твой герой.
Сам-то ты не покраснеешь.
Для тебя стараюсь, брею.
Что уставился, старею?
Вот облом, какая жесть!
Я вскочил с упругой прытью.
— Это сон. Не злись, прости ты,
Ляжем рядышком, открыто —
Ночь у нас в запасе есть.
