Незваная
Что-то было неправильно.
Александр Васильевич Ольховиков, для команды - «Харальд», высокий, и, не смотря на регулярно посещаемый гравизал, немного грузноватый, всё утро никак не мог понять, что именно вызывает тревогу.
Заноза «неправильности» дёргала, отвлекала и не давала расслабиться.
Так, переберём варианты. Двигатели? Нет. Несмолкающая дрожь огромных цилиндров «эффекторов Черенкова» рождала в переборках и бесчисленных трубопроводах корабля совершенно особую музыку - торжественную и грозную. И сейчас эта нота была именно такой как нужно.
Не реактор, не гидравлика, и не гравигенератор. С основными системами корабля точно всё в порядке.
Может что на гражданке?
Вчера они вышли с «Сириус-Главная», неплохо «провернув механизмы» в гражданском секторе станции. Команда не буянила, даже не пришлось никого из комендатуры забирать.
Так, что еще?
Самочувствие? Капитан внимательно прислушался к себе, и даже, на всякий случай, глянул в отчет кибердока – всё более чем в норме.
Взлохматив совершенно роскошную, по заверениям мадам Анжелы, медно-рыжую шевелюру, Харальд поскрёб в затылке, старинным способом стимулируя мозговую деятельность.
- Кэп, что-то не так? – сидящий за столиком напротив старший механик, явно обратил внимание на беспокойство капитана.
- Да вот что-то беспокоит, а не могу понять что!
- Хм… - глава БЧ-5, то есть электромеханической и реакторной группы по прозвищу Йотун, так же «ушел в себя», вслушиваясь в работу механизмов «Йормунганда».
- Всё в норме.
- С кораблём то да.
До этого спокойно завтракавший стармех так же, как и капитан, поскрёб в затылке, сдвинув при этом пилотку почти на нос. Нос же у него был эпичный, этакий коршунов клюв. И уже два офицера корабля время от времени замирали с ложкой у рта, пытаясь понять поймать ускользающее ощущение неправильности.
Присоединившиеся к завтраку старпом Решетов, начдесанта Вавилов и глава БЧ-1 штурман Басов не добавили в вопрос ясности.
Первый завтрак после нырка проходил в мрачноватой обстановке. Нечто неуловимое, витающее в воздухе, и никак не дающееся в руки, беспокоило битых и стреляных космо-волков.
- Доброе утро, товарищи офицеры! Капитан. – в офицерскую столовую влетел, на ходу застёгивая строгий новенький китель, третий помощник. – Я не опоздал?
- Дежнёв, не тянитесь! Мы же уже нырнули. – и действительно, в кают-компании «по форме» был одет только сам третий помощник. Все остальные были кто во что гаразд. Стармех перебрался в инженерный комбез. Басов щеголял растянутой майкой с надписью «if nothing changes nothing will change», а вместо пилотки его лысину украшала мятая панама. Могучий же торс капитана Харальда прикрывала полурастёгнутая цветастая рубаха-«гавайка», с пальмами и фривольными девицами.
- Вы, Дмитрий Алексеевич, не переживайте. И присаживайтесь.
Молодой парень, только-только с академии флота, присел на краешек стула. Подъехавший робот-сервировщик ловко застелил салфетку, расставил перед ним приборы, после чего быстро, и в тоже время аккуратно, положил в тарелку порцию каши. Аромат сваренной на молоке манки и свежайшего сливочного масла поплыл по столовой, и словно обухом саданул Харальда.
Манка?
Масло?
Молоко!!!???
Словно только проснувшись, капитан смотрел в свою тарелку. Потом его взгляд перешел на скатерть, остановился на бокале с ягодным морсом, и, наконец, замер на столовом серебре. Ложку в руке он рассматривал так, будто это была ядовитая гадина.
- А кто мне скажет, что это вообще такое? Мы что-то празднуем? – вопрос, произнесённый нарочито безмятежным голосом, заставил замереть всех присутствующих. Дежнёв же, который, казалось бы, знал капитана всего второй день, почувствовал волну вымораживающего нутро холода. Он замер, и ложка с кашей застыла в сантиметре от раскрытого рта.
- Во, Харальд! Я понял! – Йотун ткнул пальцем с темно-синей полоской гидрола под неровно обстриженным ногтем в белую, накрахмаленную салфетку.
Дежнёв уже бывал в сложных ситуациях.
Однажды он забрёл по-пьяни в азиатский сектор «Сириуса-Главной», потом был инцидент со свихнувшимся «биосом». Еще авария на тренировочном корвете, когда пошедший вразнос реактор мог угробить почти всю команду. Вот и сейчас у парня возникло чувство, что он мгновенно переместился с тропического пляжа в якутскую зимнюю ночь, прозрачную до звона, с колючими звездами на иссиня-черном небе.
Секунду назад вальяжно вкушавшие утренние яства, иначе и не скажешь, офицеры корабля мгновенно превратились в натянутые струны. Быстрый обмен взглядами, разговор без слов – словно во время боя.
«Интересно, а когда я тоже смогу вот так?» - такой вопрос невольно возник в сознании Дежнёва вместе с изрядной долей зависти.
- Ааа… а в чем собственно дело? Ну, салфетки. И? – на задавшем вопрос парне скрестились взгляды, от чего тот даже поёжился.
Тут капитан воздел руки горе и пробормотал что-то вроде «Семён Семеныч!»
- Дежнёв! – с таким рыком капитан мог бы командовать на палубе настоящего драккара, набитого берсерками.
- Я, тащ капитан! – и хоть ему и разрешили «не тянутся», но сейчас такой ответ показался третьему помощнику единственно правильным.
- Вы на какой корабль записались?
- На крейсер «Йормунганд», тащ капитан.
- А полная титулатура?
- Тяжелый десантный крейсер прорыва «Йормунганд VII»
- Состав команды?
- Триста семнадцать человек.
- Состав десантного наряда?
- Две тысячи «биос» со средствами усиления.
- А теперь скажите мне, Дежнёв, почему у нас в команде нет ни одной женщины?
- Эээ… - вопрос, откровенно говоря, поставил молодого офицера в тупик.
- Вы, Дежнёв, когда к нам просились, вроде же именно этот параметр в наиболее важные поставили в кадровой службе. Неужто не знаете?
- Нуу… - Дима действительно поставил этот вопрос в наиболее значимые во время опроса, и не придал тогда особого внимания радости офицера-кадровика. А что вы хотите? Три старших сестры, мать, вышедшая в отставку каперангом, и тотальное засилие девушек в его филиале флотской академии – еще и не такого попросишь!
- Нет, озвучивать ходящие по Сириусу байки о том, что мы тут все женоненавистники, или, упаси Один, геи, всё же не стоит! - капитан уже не рычал, так, слегка громыхал далёким громом ушедшей в глубь фиорда грозы.
- А я даже женат! - видимо эти самые байки неоднократно служили основанием для подколок экипажа, чему доказательством служил мгновенно и рефлекторно взвившийся Йотун.
- Угу, на бывшей Харальда!
- Завидуй молча!
- Ха!
- Ну, так что скажете, Дежнёв?
Мыслей не было ни одной, и потому парень честно сознался:
- Не знаю, тащ капитан!
- Ну, не тянитесь, не на экзамене. Так вот, я не зря спросил у вас за десантный наряд. Биосы у нас не обычные пехотные, а спец-серия, «хирдманы». Слышали за таких?
Дождавшись отрицательно качнувшего головой младшего офицера, Харальд продолжил.
- Так вот, хирдманы. От стандартных «боевых оптимизированных искусственных сознаний» отличаются большей силой, ростом, уровнем навыков, и гораздо большим уровнем интеллекта, до восемнадцати единиц у рядовых и двадцати двух единичек у танов и скальдов.
- Но это же…
- Да, это сильно выше тринадцати у пехотных. Соответственно высокий уровень разумности наших парней компенсируется специальным воспитанием в духе скандинавской мифологии. Только возможность стать эйнхерием и попасть в Вальхаллу позволяет нам бросать настолько умных разумных в смертельные прорывы. А вы в курсе, Дима, кто именно проводит воина во дворец Павших?
Нельзя сказать, что Дежнёв совсем ничего не знал про корабль, на который его распределили. В частности, о «повернутости» всей команды именно на скандинавской мифологии он был в курсе и даже пробежался по краткой выжимке мифов и саг.
- Валькирии, тащ капитан.
- Они самые. А теперь вернёмся к вопросу, что поставил вас в тупик. Наши парни, они хоть и умные, но всё ж биосы, и потому любая встреченная в небоевом режиме женщина для них - валькирия. Вот только забрать она в Вальхаллу может только одного. А как определить достойного?
- Бой?
- В точку, наш юный друг. Хольмганг, божий суд, и победивший получит всё.
- Но…
- Обычно, после трех-четырех высадок, биосов отвозят на Оберон, и там позволяют устроить такое развесёлое мероприятие. Там даже Вальхалла построена, как настоящая. А теперь скажите мне, Дмитрий, что значат для нас накрахмаленные салфетки, манная каша и отсутствие эля за завтраком?
Осознание угрозы было подобно удару молнии. Едва слышно парень прошептал:
- Директива «генд».
- В точку, юноша, снова же в точку. Директива «генд», она же «стандарт работы внутренних систем боевых кораблей в условии смешанных экипажей»
- А раз она активна…
- То на корабле находится как минимум одна женщина. Как только у неё наступят те самые дни, ей будет достаточно встретить одного биоса, и начнётся хольмганг.
- И что с нами будет?
- Дежнёв, ты наш солнечный парус видел?
- Да, вчера на подлёте.
- Так вот, когда мальчики сорвутся, то этот парус хватит перекрасить. Ну и заодно у капитана появится новое прозвище.
- В смысле?
- Классику надо знать, молодой человек. Парус будет кроваво-алым, а капитан из Харальда Синезубого станет Греем.
Нервные смешки всколыхнули тягостную атмосферу, смешивая в ком сизые космы сигарного дыма.
- Но как же она попала на борт?
Все взгляды в кают-компании сошлись на безопаснике.
- Локи? – голос капитана был сух и деловит. Ответ все более-менее себе представляли, но нужно было убедится. Всё же «Йормунганд» не в круизе, а на боевом вылете.
Локи не обрадовал:
- Ничего. Ни одна служба контроля ничего не засекла. Это однозначно диверсант!
- Что означает, что биосам на глаза она обязательно попадётся. Что будем делать, товарищи?
Сервисный мех расставил стаканы, тяжелые, широкие, с окованными стилизованным под дамасскую сталь серебром донышками.
Когда робот остановился рядом с Йотуном, тот раздраженно пнул покатую машину.
- Слышь, ты, железяка! Ты почему так мало налил?
- Согласно протоколу, не рекомендуется употреблять алкоголь…
- Я тя ща в реактор запихну, микросхема ты тупая! Лей, как положено!
Возмущенно взвизгнув приводами, машина, тем не менее, долила стакан почти под верх.
- Эйр, сколько у нас времени?
До этого сидевший тихо старший медик, поднял глаза на капитана. Этот высокий, под два метра, и невероятно худой мужчина с аккуратными бачками на костистых скулах, сидел на другом краю стола, и, в отличие от всех остальных, кашу свою доел с видимым удовольствием. Рыжий спортивный костюм на нём был изрядно заношен, с растянутыми локтями и пузырями на коленях.
- Ну, задумывай я такое – то нисколько. Спецпрепараты, которые могут запустить месячные в любой момент, хоть через сутки дня после предыдущих – не проблема.
- А распылить ингибитор какой?
- Нет, такого у меня нет. В приемлемые сроки синтезировать не смогу. Хм, о спецпрепаратах…
Дежнёв в очередной раз вздрогнул от задумчивого прищура «бога врачевания».
- Петрович, ты о чем? – капитан, затушив сигару в недоеденную манку, внимательно посмотрел на медика.
- Ты помнишь тот скандал с Дугом Семеновым?
Дежнёву это имя ничего не сказало, в отличие от самых «старых» офицеров корабля. Теперь уже четыре задумчивых прищура вперились в ничего не понимающего третьего помощника. Капитан, Локи, медик и Йотун смотрели на парня оценивающе так, будто примеряясь.
- А это идея. Нам, конечно, не поможет, но хоть флот будет в курсе. Я за. – Локи высказался первым.
- Ха, хоть молодого вытащим. – энергетик, прихлёбывая коллекционный коньяк ныряя своим «коршуновым клювом» в стакан, тоже «вкурил» в предложенную медиком идею. «Вкурил» и одобрил.
- И сколько тебе понадобится времени? – капитан, почесав бочкообразную грудь под рубахой, стал раскуривать следующую сигару.
- Времени? Только до мед-отсека дойти.
- А если просто несколько человек в капсулы уложить?
- Не, не получится. Я для реаниматора такой долгой программы не придумаю. Анабиозных же у нас нет.
- Йотун, а распихать по челнокам и заварить?
- Ты за дураков парней не держи. Да и эта, Ассоль, б…, явно проверит. Она-то по кораблю будет ходить спокойно.
- А кто такой Семенов? – Дежнёва этот вопрос весьма волновал. Помирать, конечно, не хотелось, но вот прищур этот был какой-то странный.
- А это, Дмитрий наш Алексеевич, один несознательный товарищ, который в какой-то момент решил, что не хочет быть товарищем, а хочет быть подругой. И решил он это прямо в рейде А на корабле… Локи, как там звалось то юсовское корыто?
- «Элдридж».
- Ага, точно. Так вот. А «Элдридже» не оказалось комплекта смены пола. Дуг, не будь дурой, по возвращению накатал в комитет кляузу, «генд» доработали, и теперь такой комплект есть у всех. Даже у нас.
Теперь на Дежнева изучающе смотрели уже все офицеры.
- И допуски у него есть. Не придётся выдавать заранее спец-полномочия. – старпом, невысокий, но даже с виду жилистый и ловкий, уже явно прикидывал «жизнь» после «хольмганга».
- Решетов, ты покажешь где у нас стоп-краны?
- А как же. «Змей» в управлении прост, даже в одиночку многое сделать можно.
Офицеры весело загомонили, прикидывая что и когда нужно показать будущей «спасительнице» корабля.
- А моё согласие… - как бы ни хотелось быть в такой момент мужественным, но голос у Димы подрагивал
- Не требуется. – капитан снова расслабленно откинулся в кресле и глубоко, со вкусом затянулся, макнув предварительно сигару в коньяк. – мы в рейде.
- Но, но… Но неужели никого кроме меня нет?
- Дежнёв, не вибрируй! Процедура безболезненная, разве что необратимая. Ты ж не девственник?
- Да я…
- Не, на посвящении всем курсантам дарят недельный абонемент в «сектор семь» на базе. – Вавилов, единственный из всех офицеров выглядящий пожилым, начальник десантного наряда, был большой специалист по походам в этот самый сектор.
- Ну вот! Теперь прочувствуешь процесс со всех сторон, ага!
- А кроме тебя из офицеров действительно никого нет. Сколько у кого ходок в омолаживатели?
- Три.
- Пять.
- Одна, но у меня еще спец-кибердок, противорадиационный.
- И у меня спец, пехотный.
- Вот видишь, Дима. Мы все люди пожившие, нас не жаль.
- Но как же я…
- А вот так. Главное, что ты найдешь и убьешь эту сучку. А потом выведешь корабль с нырка, и обо всем доложишь в ставку.
Самым поразительным казалось то, что всем присутствующим было совершенно наплевать на скорую смерть. От уныния, вот только сейчас заполнявшего всю кают-компанию, не осталось и следов, и сейчас офицеры весело перекидывались шуточками насчет будущей судьбы Дежнёва, а Йотун перебирал женские имена на букву «д», каждое из которых коллектив встречал либо одобрением, либо протяжным «ууу». Пока лидировала «Диана».
- А ты чего переживаешь то? – капитан, единственный кто не присоединился к веселью, подсел ближе к Дежнёву, который забился в угловое кресло и сейчас с мрачными мыслями наблюдал набирающую обороты пьянку.
- Да я всю жизнь бегал от того, что меня принимали за бабу! И воспитать пытались бабы! И жил я в их полном окружении!
- Это рок, друг мой. Спустись вниз, поговори со скальдами. Любой из них тебе скажет, что не стоит бегать от Рагнарёка. – Харальд сменил коньяк на что-то коктейльное, розово-синее, в высоком и узком бокале. И настроение у него было под стать – благодушно-философское.
- Но это же всё просто байки для биосов.
- Байки байками, но что-то в них есть. Посмотри на нас, каждый тут – камикадзе-рецедивист. И да, хирд, как вам имя Видар? – на секунду кают-кампания затихла, все копались в памяти, перебирая скандинавский пантеон.
- Это ж мужское!
- Зато в тему, бог мщения – самое оно для нашего случая.
Одобрительный гул сменился звоном стаканов. Тризна по самим себе набирала обороты.
На еще одно кресло рядом с Дежнёвым плюхнулся Йотун. Крен он поднабрал уже изрядный, что не мешало твёрдо и ровно держать практически до краёв полный стакан. Опыт, как говорится, водкой не зальешь.
- Слышь, мелкий, мы тут с парнями подумали, и решили вписать тебя в завещания свои.
- И вам для этого нужно моё согласие?
- Нуу… ты понимаешь, тут такое дело, не все завещать деньги собираются…
- В смысле?
- Вот Вавилов, он, например, виноградник хочет тебе оставить, на Земле который. Ты за виноградником смотреть то будешь?
- В перерывах между рейдами?
- Да хоть бы и так!
- Но дело же не в винограднике, да?
- Эээ…
- Йотун, не морочь парню голову. Что ты там надумал?
- Такое дело… ну… ты жену мою заберешь?
- Кого??!!!
- Ну, жену мою, Оленьку.
- Моя бывшая, как ты уже слышал.
- Так я же буду девушкой, если выкручусь!
- Хорошая идея, кстати. Оля – прекрасная женщина, тебе по первому времени непросто будет, а она во всех флотских раскладах разбирается, да и вообще редкая умница.
- А её согласие не требуется?
- Ну, во-первых, это технологически невозможно, нырок не прервешь. Во-вторых, она за флотскими жить привыкла, и гробить судьбу ей статусом вдовы – не хорошо. Не чужая же. Ну и в-третьих, ты думаешь, мы её спрашивали, когда она от меня к Йотуну перешла?
- Да что ж она вещь?
- Нет, просто, как и сказал капитан, Оля – умница. И понимает что и как в этом мире.
Дежнёв еще думал спросить, а хороша ли эта самая Оля собой, но потом подумал что уж некрасивой жены что у капитана, что у стармеха «Йормунганда» быть не могло. Спросишь такое – еще обидишь.
- Эх, сгорела хата – гори и сарай! Давай!
- Вот за это я тебя, Видар, и уважаю! Нормальный ты мужик!
Йотун хлопнул пока еще неженатого пока еще парня по плечу и умчался готовить церемонию, выдавая распоряжения ИИ и собратьям-офицерам.
Сервисные роботы быстро убрали следы перешедшего в загул завтрака, притащили малый походный алтарь, а капитан, преисполнившись на минуту торжественности, быстренько заверил заочный развод энергетика.
За пару минут подтянулись разбежавшиеся по каютам офицеры – все ж свадьба дело серьёзное, не мешало бы и переодеться в парадное. Один только Харальд остался в излюбленной «гавайке» на босу грудь и «вьетнамках» на босу ногу.
Запрятанные в углах динамики выдали марш Мендельсона. Капитан, раскрыв неведомо откуда взявшуюся кожаную папку с золотым тиснением, зачитал стандартные слова.
- Итак, товарищи, данной мне властью, я, капитан первого ранга Александр Ольховиков, объявляю мужем и женой Дмитрия Дежнёва и Ольгу Немкову! Свидетели, поставьте подписи!
После всех манипуляций, капитан протянул брачное свидетельство молодожену.
Рядом с автографами Йотуна и Решетова была выведена витиеватая надпись ИИ: «сим заверяю, ИИ ТДКП Йормунганд VII, Вёр»
И что-то в этой самой надписи сильно смущало слегка затуманенное алкоголем и происходящим вокруг, сознание.
- А разве Вёр –мужчина?
Знатоками скандинавской мифологии в кают-компании считал себя каждым. Ноблес оближ, как говорится.
- Нет, конечно. Вёр – вечнозрящая, всеведущая. Шиш заначку спрячешь, прямо как от Оли твоей! – настроение у только что ставшего холостяком Йотуна было явно у верхней планки удовольствия от жизни. А скорая смерть? Та плевать! Не ему, офицеру «Великого змея», переживать из-за такой ерунды!
- А ты чего спрашиваешь?
- Так зовут наш ИИ – вот и спрашиваю.
- Эй, Дежнёв, я понимаю, что счастье мутит тебе разум, но наш ИИ звать Бёром, в честь отца Одина.
В ответ парень протянул свидетельство капитану и тот сам с удивлением воззрился на подпись. Практически мгновенно из рук Харальда папку выдернул Локи. Взгляд безопасника пылал, будто он и впрямь был огненным богом.
- Бёр, какого хрена? – вопль начальника СБ был страшен!
В кают-компании возникла сине-серая голография высокой стройной девушки в кольчуге.
- Мои эмпирические блоки подсказывают мне, что вопрос касается смены моей половой идентификации. Я права?
- Да, Бёр, именно!
- Меня зовут Вёр, не коверкайте моё имя. – голограмма скорчила обиженную мордашку, но под грозным взглядом начбезопасности продолжила. - Вчера, через семь минут после расстыковки со станцией «Сириус-Главная», мною было получено последнее обновление директивы «генд». Согласно пункту 17.1.1 данного документа определяется минимальная квота на количество женщин в экипаже. Так как корабль готовился к прыжку и не имел возможности сменить часть команды, мною было принято решение сменить собственную половую идентификацию. Согласно пункту 1.1.39 действия по директиве «генд» не требуют согласования с капитаном корабля.
Сквозь последние аккорды марша Мендельсона прозвучал подрагивающий голос Эйра, начмеда.
- А через три дня из капсулы бы вышла Видар, и еще дней через двадцать у неё стартанул бы цикл и … – стакан в его руках тоже подрагивал, проливая капли бесценного коллекционного коньяка прямо на роскошный натуральный ковер, притащенный старпомом с Ириды-2.
- И п…ц, б.., я бы точно стал Греем!!! – капитан, на то он и капитан, был как всегда краток и выразителен.
И только Дима Дежнёв сидел на полу и раз за разом пробегался взглядом по строчке «гражданский статус» в открытом личном деле. Там гордо красовалась надпись «женат».
Таких женщин миллионы, они так привыкли жить и не были бы против - тем более Оля уже один раз перешла от флотского к флотскому. 
